Задание 2. Разберитесь предварительно, какая основная мысль заключена в скороговорочных текстах

Разберитесь предварительно, какая основная мысль заключена в скороговорочных текстах. В целом ряде из них она выражена пословицей или поговоркой, заканчивающей рассказ. Например: «О пустяках спорить — дело упустить» и т.д.

Из-под Костромы, из-под Костромщины везет Сенька Саньку с Сонькой на санках. Везет да скороговорками так и сыплет: мол тетерев сидел на дереве, от дерева тень тетерева; мол, у гусыни усов ищи не ищи, не сыщешь; мол, каков Савва, такова и слава. Скороговорил, скороговорил да так всех скороговорок и не перевыскороговорил.

Два дровосека, два дровокола, два дроворуба говорили про Ларю, про Варю, про Ларину жену, спорили, что у осы не усы, не усищи, а усики, что сшит колпак не по-колпаковски, что вылит колокол не по-колоколовски. Пока шел спор, забрела свинья во двор. Рыла свинья тупорыла, белорыла, полдвора рылом изрыла, вырыла, подрыла. О пустяках спорить — дело упустить.

От топота копыт пыль по полю летит — едет баба из города, везет вестей с три короба: мол, съел молодец тридцать три пирога с пирогом, да все с творогом; мол, пришел Прокоп кипятить свой укроп; мол, супруги Пото играли в лото. От топота копыт пыль по полю летит. Кто переносит вести, тому бы на день плетей по двести.

Маланья-болтунья болтала, что тридцать три корабля лавировали, лавировали да не вылавировали. На язык пошлин нет, что хочет, то и лопочет. Болтала-болтала, болтала-болтала, да так все не выболтала: ложь ходит на гнилых ногах; кто вчера солгал, тому и завтра не поверят.

Я ему по секрету, а он по всему свету, что на улице медовик, мне не до медовика, что на улице деготник, мне не до деготника, не до деготниковой жены и не до деготниковых детей. Так вот скажет друг дружке, а дружка — подружке, а подружка — борову, а боров — всему городу, язык от лжи не краснеет, и без того красный, а только береги честь смолоду — один раз соврешь — в другой не поверят; ведь коли врун, так и обманщик, а обманщик, так и плут, а плут так и мошенник, а мошенник, так и вор.

Маланья-болтунья болтала, что всех скороговорок не перескороговоришь, не перевыскороговоришь, что не скажешь: на дворе трава, на траве дрова — раз дрова, два дрова, три дрова — не вместит двор дров — дрова выдворить. И не скажешь: тридцать три корабля лавировали, лавировали да не вылавировали. Однако прыгают на языке скороговорки, как караси на сковородке. Значит, Маланъя-болтунья зря болтала, что всех скороговорок не перескороговоришь, не перевыскороговоришь.

Береги честь смолоду, а то была у Фрола — Фролу на Лавра наврала, пойдет к Лавру — Лавру на Фрола наврет, ведь язык без костей и от лжи не краснеет, без того красный. У злой Натальи все люди канальи, а еще говорит: «Не тот, товарищи, товарищу товарищ, кто при товарищах товарищу товарищ, а тот, товарищи, товарищу товарищ, кто без товарищей товарищу товарищ.

Везет Сенька Саньку с Сонькой на санках, везет да языком, что решетом, так и сеет: и про щук и про леща, — мол, плавниками трепеща, пищи на обед ища, ходит щука вокруг леща — вот так это штука, — тщетно тщится щука ущемить леща. Вот так эта штука!

Болтал, болтал — на чужой роток не накинешь платок: санки скок, Сеньку — с ног, Саньку — в бок, Соньку — в лоб, все — в сугроб! Всякая сорока от своего языка погибает — знай больше, а говори меньше.

Из-под Костромы, из-под Костромщины шли четыре мужчины, говорили про покупки, про крупу до про подкрупки; говорили, что купили полчетверти четверика чечевицы без червоточины. А все потому, куда ветерок — туда и умок! Хиханьки да хаханьки — доходишки махоньки, лежа пищи не добудешь — вот у молодца только и золотца, что пуговка из оловца. Хорошо, хоть купили полчетверти четверика чечевицы без червоточины. Где работают, там густо, а в ленивом доме пусто.

В четверг, четвертого числа в четыре с четвертью часа шли три попа, три Прокопия попа, три Прокопьевича — шли, шли, вдруг перед ними река — широка, как Ока. А на том берегу стоит поп на копне, колпак на попе, копна под попом, поп под колпаком. Увидели попы, рты раскрыли попы, закричали попы, побежали попы. У страха глаза велики — пуганая ворона куста боится..

От топота копыт пыль по полю летит. То курьера курьер обгоняет в карьер. Только бык тупогуб никуда не спешил, у дороги лежал, головой лишь мотал, бык тупогуб, тупогубенький бычок, у быка бела губа была тупа.

Командир говорил про полковника, про полковницу, про подполковника, про подполковницу, про подпрапорщика, а про подпрапорщицу промолчал, а говорил, что у гусыни усов ищи не ищи — не сыщешь, что чешуя у щучки, щетинка у чушки, что около кола — колокола, что у осы не усы, не усищи, а усики.

Дело было вечером, делать было нечего. Портной Пото играл в лото, и портниха Пото играла в лото. Но портной Пото не знал про то, что портниха Пото играет в лото. Пришел Прокоп кипятить свой укроп, рассказал про то, что портниха Пото играет в лото, но не слушал Пото. Стоит Прокоп, кипятит свой укроп, а укроп шипит и совсем не кипит. Ушел Прокоп. Шипел укроп, шипел укроп, закипел вдруг укроп. Услыхали про то супруги Пото. Позабыв про лото, закричали про то, что пришел Прокоп кипятить укроп. Пришел Прокоп — не кипел укроп, а ушел Прокоп — закипел укроп! Прибежал Прокоп и спросил Пото: «Что кричите, про что?» Но не слышат Пото и кричат лишь про то, что пришел ты, Прокоп, не кипел твой укроп, а ушел ты, Прокоп, закипел твой укроп и сбежал твой укроп. Дело было вечером, делать было нечего.

С вишен галок поп пугая, в саду увидел попугая, мимо Пахом ехал верхом. Увидал Пахом, стал браниться с попом: «Ты, поп, галок попугай, попугая не пугай». Но пустой голове все трын-трава. Нашего пономаря не перепономаривать стать. У всякой пташки свои замашки.

От топота копыт пыль по полю летит: то послали Сеню с донесеньем. Голова у Сени с лукошко, а мозгу ни крошки. По виду орел, по уму тетерев. Доскакать доскакал, да все не так рассказал: рассказал, что не тридцать три корабля лавировали, лавировали да не вылавировали, что Прокоп не варил свой укроп, а съел у Малаши всю сыворотку из-под простокваши да еще пирог с грибами, чтоб держать язык за зубами. Прокоп-то держал, а Сеня все болтал да болтал, да и вздремнул. Вздремнуть не вздремнуть, всхрапнул, да и присвистнул.

Как на горке, на пригорке стоят тридцать три Егорки. Стоят да на соседний двор поглядывают, а на дворе трава, на траве дрова, раз дрова, два дрова, три дрова. Не вместит двор дров — дрова выдворить! Бросились Егорки с горки дрова таскать. Где вместе возьмутся — толку добьются.

Тень, тень — потетень, выше города плетень. Слушайте, кому не лень, сказку небылицу про красную девицу Маланью-болтунью, что молоко болтала, выбалтывала, да не выболтала, а дала Ромаше сыворотку из-под простокваши. Но Ромаша себе на уме: ел не ел, а за столом посидел — по усам текло, да в рот не попало! Вот вам сказка, а нам бубликов вязка.

Мамаша Ромаше дала сыворотку из-под простокваши, просто сыворотку из-под простокваши, а он всем говорил, что я молодец-удалец съел холодец, да еще тридцать три пирога с пирогом, и все с творогом, да один пирог с грибами, да один с потрохами... Болтал-болтал, молол-молол, язык болтает, а голова не знает.

Языком не расскажешь, так и пальцем не растычешь, нечего руками рассуждать, коли бог ума не дал, речь умом красна, а если язык шепеляв, то и поговори скороговорочку за скороговорочкой — тридцать три корабля, тридцать три корабля лавировали, лавировали да не вылавировали; у нас на дворе подворье, погода размокропогодилась; сшит колпак не по-колпаковски, вылит колокол не по-колоколовски, нужно колпак переколпаковать, перевыколпаковать, нужно колокол переколоколовать, перевыколоколовать, нужно все скороговорки перескороговорить, перевыскороговорить и тогда так заговоришь, словно зажурчишь.

В четверг, четвертого числа в четыре с четвертью часа, два дровосека, два дровокола, два дроворуба говорили про Ларьку, про Варьку, про Ларину жену, что у них на дворе трава, а на траве дрова: раз дрова, два дрова, три дрова — не вместит двор дров, дрова выдворить давно пора, а Варька с Ларькой все хиханьки да хаханьки, хиханьки да хаханьки, как детишки махоньки, и не собираются дрова со двора выдворять.