КАЗИКЛУ-БЕЙ

 

Всадники шли легким галопом, широко охватывая турецкий лагерь. Войско достигло края долины, опоясанной холмами. Кони шли тесно, постоянно ускоряясь. Местность, по которой можно было проехать, становилась все уже, поэтому отряд, состоящий из людей и лошадей, сильно растянулся.

Вокруг князя находились его витязи, пятьдесят отборных воинов, оставшихся от прежней сотни. Рядом с Владом ехали знаменосцы — Илья Черный, Грегор Смешливый, Стойка Молчаливый. Все они были отлично вооружены, облачены, как и их предводитель, в черные доспехи, выкованные в Нюрнберге, самые легкие и крепкие, какие только можно было купить. Позади каждого витязя ехал оруженосец, тоже в доспехах, которые, конечно, стоили подешевле. Эти молодые люди держали в руках факелы. Они зажгли их еще до того, как армия начала спуск. Огни мерцали в общей стремительной скачке.

Воины помнили комету с раздвоенным хвостом, повисшую в небе над Валахией в тот самый год, когда сын старого Дракула вернул себе отцовский трон. Люди потом говорили, что Влад особо подгадал время своего триумфа, чтобы победа совпала со знамением. Тем людям, которые сейчас следовали за своим князем, снова казалось, что в темноте блещут вовсе не огни факелов — это комета светится впереди. Их князь снова призвал ее, можно сказать, оседлал знамение и ехал на нем верхом.

Земля в долине была сухой, как и везде. Редкие кустики травы проглядывали из-за густого облака пыли, которое вздымали копыта лошадей. Оно неразрывно следовало за войском. Скорее всего, именно это облако и заметили турки, но приняли его за предвестие грозы, а несущиеся огни — за первые вспышки молний. Стук копыт множества лошадей они вполне могли счесть раскатами грома.

Обитатели лагеря нашли объяснение даже дракону на знамени Дракулы. Татары, которые первыми попали под удар, считали, что драконы обитают на вершинах гор и спускаются вниз, чтобы полакомиться человеческими косточками. Они даже не подумали взяться за оружие, потому что человек не может поразить такого зверя. Степняки боялись шелохнуться и надеялись лишь на то, что страшный хищник выберет кого-нибудь другого, чтобы насытиться. Некоторые из них погибли, застыв в таком ожидании. Их убила не когтистая лапа дракона, а стрелы валахов. Но атакующие стреляли редко. Их ждали куда более важные цели.

Пожалуй, первым осознал правду один крестьянин, по воле султана пригнанный сюда из Анатолии. Он очнулся от снов, в которых возвращался к своим полям, покрытым зрелыми колосьями, родным колодцам, полным чистой, свежей воды, и вдруг понял, что происходит. Его брата забрали в Токат, домой он так и не вернулся, сгинул в страшных темницах. С тех пор этот человек всегда жил в страхе перед наказанием, которое могло настигнуть и его за любую промашку, поэтому стал весьма осторожным и догадливым. Крестьянин не хотел оказаться в том страшном месте, где погиб его брат. Он проснулся, увидел знамя с драконом и прекрасно понял, что на лагерь обрушился не страшный мистический зверь и не гроза. Все оказалось гораздо хуже.

— Казиклу-бей! — крикнул турок.

Валахи ворвались в лагерь и легко миновали передовые рубежи — расположение акинчи, ночевавших рядом со своими лошадьми. За ними под широкими навесами спали наемники, мимо которых атакующие проскочили быстро. Впереди замаячили небольшие шатры, стоявшие весьма тесно. Веревки, державшие их, вполне могли оказаться ловушкой для мчащихся лошадей.

Черный Илья подъехал совсем близко к князю и внимательно взглянул на него. Тот принял решение и свернул вправо. Валахи быстро перестроились и последовали за ними.

Владу не пришлось долго искать взглядом Стойку. Слуга ехал совсем рядом. Его маленькой дикой лошадке приходилось нестись во весь опор, чтобы поспеть за Калафат.

Валахи, освещенные огнями факелов, доставали из колчанов стрелы, на наконечники которых были надеты колпачки, пропитанные маслом. Всадники прикладывали их к огню, укладывали стрелы на тетиву и растягивали ее до предела. Цели долго искать не пришлось. Почти все стрелы, выпущенные витязями Дракулы, легко нашли тех, в кого направлялись.

Первым делом Влад приказал обстрелять шатры спагов. Через несколько мгновений все они были в огне.

— Казиклу-бей! — вопили перепуганные турки, выскакивая из горящих палаток.

— Слышишь ли ты, Мехмет, кто пожаловал к тебе? — прошептал Влад.

Забрало на шлеме князя было поднято. Он внимательно всматривался в темноту, выискивая цели для обычных стрел с костяными наконечниками и приметы, которые показали бы, где находится ставка Мехмета.

В конце концов Дракула нашел такой знак. За небольшими палатками спагов он различил несколько конусообразных юрт, сделанных из верблюжьей шерсти, которые окружали один большой шатер. Перед ним возвышался штандарт. В свете луны Влад четко видел, что на желто-зеленом полотнище был изображен слон, поднявшийся на дыбы. Князь знал, какому отряду принадлежит этот флаг.

«Это семьдесят девятая орта», — подумал он и вспомнил, что в последний раз видел этого слона в тот день, когда похитил Илону.

Дракула громко крикнул соратникам:

— Янычары!

Он положил стрелу на тетиву лука, растянул ее, выстрелил, потом еще и еще раз. В него тоже попала стрела, первая за все время атаки. Она звякнула и отскочила от нагрудника. Влад на всякий случай опустил забрало.

Его лошадь тоже была защищена, однако на ней не было сплошных металлических доспехов, так как Дракула не хотел, чтобы Калафат утратила подвижность. На свою любимицу он надел толстый стеганый колет с металлическими пластинками и стальной наголовник, украшенный острым шипом. Он возвышался над лошадиной мордой и значительно менял общий вид Калафат. Перед турками возникала не лошадь, на них мчался единорог, а на спине у него восседал черный демон. Страшное чудовище неслось галопом под серебряным драконом, парящим над ним, и несло свою ношу, испускающую смертоносные стрелы.

Лавина людей, кричащих от ужаса, бежала перед этим летящим демоном и сонмом его соратников, стремящихся за ним. Турки сбивали палатки, опрокидывали шатры, вырывали веревки. Влад видел, как толпа буквально врезалась в янычаров, которые пытались организовать сопротивление, и расколола их на части.

Но тут под штандартом, на котором был изображен слон, послышался призывный стук боевого барабана. Янычары оправились от первого испуга и собирались у своего знамени. Почти все они не успели надеть доспехи, однако оружие было при них.

Главное желание Влада состояло в том, чтобы прорваться в самый центр лагеря и убить только одного человека. Однако янычары составляли цвет турецкой армии, ее сердцевину. Именно они стояли между ним и Мехметом.

— Все ко мне! — крикнул князь, хотя в этом и не было никакой необходимости.

Валахи постоянно держались рядом с ним. Бок о бок с Дракулой скакали витязи в черных доспехах. Они в последний раз обрушили на неприятеля град стрел. Потом луки стали не нужны. Конники повесили их за спину. Пришло время браться за мечи.

— Дракула! — закричали витязи и бросились на янычаров, успевших построиться в боевой порядок.

Всего турок было около трехсот, возможно, чуть больше. Все они пали, как скошенные колосья пшеницы. Мечи витязей поднимались и опускались, затупляясь от тяжелой работы.

Когда с янычарами было покончено, Влад двинулся вперед. За ним последовали его люди. Всадники выехали на дорогу, которая теперь принадлежала им. Она была ровной и настолько широкой, что по ней можно было скакать по двадцать человек в ряд. Валахи перестроились и по команде двинулись вперед. Смертоносное копье беспрепятственно неслось к самому сердцу мусульманского лагеря.

Теперь дорогу освещали не только огни факелов. По обеим сторонам ее стояли фонари, в которых горела промасленная пакля. Валахи двигались быстро. Всадникам казалось, что огни движутся вместе с ними. Фонари мелькали, сливаясь в сплошные линии, указывающие путь к заветному шатру Мехмета.

Больше сотни турок, попавшихся валахам по пути, были порублены. Воевода уже видел стены, которые сам помогал строить всего день назад, и ворота, через которые можно было попасть к султанскому шатру. Он добрался до середины турецкого лагеря и увидел древко султанского бунчука. Влад хорошо знал, что его украшают шесть конских хвостов, золотой полумесяц и тысяча мелодично звучащих серебряных колокольчиков. Князь уже видел, что здесь собрались люди. Вполне вероятно, что среди них был и тот человек, которого он искал.

«Точнее, два человека», — поправил себя Дракула.

Сбоку в него летели стрелы, и он вынужден был пригнуться к шее Калафат, как когда-то давно, во время игры в джерид. Там, около бунчука, находился Мехмет. Скорее всего, Раду, брат, которого он не смог спасти, был теперь рядом с султаном. Влад подумал, что еще один рывок, небольшой отрезок пути, который Калафат легко покроет благодаря своей отменной скорости, и он увидит их обоих.

Но вдруг все изменилось. Словно из-под земли перед валахами выросли ряды всадников. Лунный свет мерцал, отражаясь от их доспехов и шлемов. Эти воины были экипированы и вооружены. Воевода не мог различить, какого цвета у них флаг, но, скорее всего, он был желтым. Под таким стягом воевала анатолийская кавалерия.

Недавно Дракула говорил своим людям, что анатолийцы испытывают недовольство, что они разочарованы своим командующим, который почти все время пьян. Тогда он решил не напоминать им о том, что, несмотря на все это, уроженцы Малой Азии по-прежнему оставались великолепными воинами и составляли элитную часть гвардии Мехмета.

Позади всадников князь увидел пехотинцев с алебардами в руках. Они тоже выстроились, чтобы отразить нападение. Это были пейки, воины с удаленной селезенкой.

Промедление было подобно смерти. Времени не оставалось даже на то, чтобы испугаться.

Влад наклонился вперед и держал меч на уровне головы Калафат. Он словно предлагал противнику испытать на себе двойной удар — единорога и Когтя дракона.

Дракула налетел на ближайшего турка. Судя по шлему, украшенному перьями, его противник был офицером. Он готов был биться копьем и потому имел возможность отразить атаку. Однако Влад знал, как обыграть его. Турок только что сел на лошадь, а князь уже достаточно разогнался. Когда они сблизились, воевода притворился, будто собирается уклониться влево, чтобы спрятаться от наконечника копья за высоко поднятым щитом. На самом же деле он резко рванулся вправо, пропустил копье под рукой со щитом, потом прижал его к себе, резко остановил Калафат и толкнул офицера его же оружием, лишив врага равновесия. Князь держал меч внизу, потом резко поднял его и ударил турка между кольчугой и подбородком.

Враг рухнул наземь. Влад огляделся и увидел, что повсюду разгорелись рукопашные схватки. Стойка ткнул в лицо огромному турку свой факел. Борода всадника запылала, он дико закричал и упал с лошади. Грегор, по привычке посмеиваясь, сокрушил булавой шлем своего противника. Над схваткой парил серебряный дракон. Конец древка был подобен наконечнику копья, и Илья ловко орудовал им, не отставая в схватке от товарищей. Вот еще один неверный отправился в свой рай. Новая волна валахов, прискакавших на помощь своему авангарду, с криками обрушилась на турок, и левый край анатолийцев дрогнул. Его просто смяли.

Воины на крупных боевых скакунах проезжали мимо Влада. Он прикоснулся каблуками к бокам Калафат, и она в мгновение ока оказалась впереди своих могучих, тяжелых собратьев. Воевода не был в первых рядах тех, кто врезался в шеренгу пейков, но он мог видеть, что эти пехотинцы наносят существенный урон его конникам. Крюками, укрепленными на длинных рукоятках алебард, пейки цепляли всадников, стаскивали их с седел, а потом разрубали шлемы. Однако их ряды вскоре разрушились. Сражение превратилось во множество отчаянных поединков. Витязи Дракулы постоянно находились рядом со своим князем, оберегали его и неуклонно следовали за ним под реющим знаменем серебряного дракона.

Когда пейки были рассеяны, воевода при бликах лунного света увидел, насколько же близко они подошли к центру лагеря. Султанский бунчук был уже совсем рядом. Среди людей, которые собрались вокруг него, воевода различил солаков, то есть гвардейских лучников, и спагов, как верховых, так и пеших, потерявших лошадей.

Турки ощетинились копьями и мечами. Множество стрел обрушилось на валахов.

Князь, напрягая зрение, смотрел внутрь круга. Там, за спинами турецких воинов, он наконец увидел тех, кого искал. Именно эти люди были целью ночной атаки, причиной множества смертей. Мехмет стоял, сжимая в руке меч. Он был в ночном одеянии из темно-лилового бархата, расшитом золотом и серебром. Его голову защищал огромный золоченый шлем со страусовым пером. Рядом с ним стоял другой человек, одетый точно так же. В руках он держал лук. Это был Раду. В последний раз Влад видел его очень давно, когда тот был еще мальчиком.

Слезы навернулись на глаза князя. Он поднял забрало, стер их и посмотрел на своих соратников. Их осталось совсем мало. Кто-то сбежал по пути, испугавшись трудностей, многие пали в сражении. Из двух тысяч воинов, которые вышли вместе с ним из лагеря, осталось не больше двухсот. Но воевода знал, что с другой стороны к султанскому шатру движется Ион и ведет за собой еще две тысячи человек.

Однако ждать подкрепления Дракула не мог. Он видел перед собой тех людей, которых искал, и тех, кто защищал их. Нельзя сказать, что кругом царила тишина. Не смолкали звуки поединков, крики страха, стоны раненых. Однако все это не помешало Владу различить тонкий перезвон серебряных колокольчиков.

И тут все заглушил могучий боевой клич.

— Аллах акбар! — взревели во всю мощь турки, готовясь отразить нападение христиан.

У воинов, которые уже видели, какое действие это имя производит на врагов, ответ нашелся быстро.

— Казиклу-бей! — прокричали валахи и двинулись на врага вслед за своим князем.

Влад и его витязи теперь держали мечи в ножнах. Они снова взяли в руки луки. Как только на валахов обрушился град стрел с острыми костяными наконечниками, они тоже начали стрелять по туркам. На наконечниках их стрел колыхалось пламя, и метили валахи в султанский шатер. Огонь немедленно охватил тонкий, роскошный шелк и стал быстро распространяться. Сполохи пламени уже мелькали на веревках, пропитанных смолой.

Дракула выпустил все свои стрелы, отбросил лук за спину и вытащил из ножен меч. Он пригнул голову, словно хотел спрятать ее от обильного дождя, льющегося с небес, а вовсе не от града стрел, сыпавшегося на него. В этой адской круговерти Влад надеялся только на то, что доспехи, такие дорогие и прочные, уберегут тело от поражения.

Внезапный удар в грудь отбросил его назад. Воеводе с трудом удалось удержать равновесие. Калафат споткнулась и снова рванулась вперед. Лошадь и всадник оказались в середине бури, перед самыми рядами турок. Вражеские стрелы легко долетали до них. Теперь пришло время действовать другим оружием.

Дракула рванулся на противника и прорвался в самую глубину турецкой обороны. Вокруг него все кипело и клокотало. Он поднял Калафат на дыбы. Князь думал о соратниках, которые сражались рядом с ним, но еще больше — о вражеских ударах. Он отбивал их и атаковал сам.

Влад Цепеш убивал своих противников. Это дело всегда получалось у него отменно.

Даже в пылу схватки князь не забывал о том, для чего он оказался здесь. Сквозь кровавый туман, застилающий глаза, Дракула видел искаженные лица врагов и Мехмета, который находился всего в десяти шагах от него.

Лучники-солаки и несколько пейков с алебардами стояли рядом с султаном, оберегая своего господина. Борода Мехмета за много лет стала длиннее и заметно порыжела. Его глаза еще больше запали, губы сделались совсем пухлыми. Но это был все тот же хвастун, каким Влад знал его в юности, все тот же задира и разрушитель. Этот человек пришел на его землю, чтобы покорить и разрушить ее. Он развратил и сломал его младшего брата Раду.

Ярость с новой силой нахлынула на воеводу, но не ослепила его. Напротив, в этот самый момент Влад вспомнил, как однажды уже побил этого покорителя народов, как нанес ему поражение во время игры в джерид. Когда двое его витязей сумели вырваться из схватки и изготовились к атаке, он использовал их так же, как когда-то в Эдирне — Иона и Раду.

Эти витязи пали по обе стороны от него. Их лошади рванулись вправо и влево, уносясь от стрел и разящих клинков, зато Владу удалось пробиться в самую середину турок. За ним шли те, кто уцелел в сражении. Они валили защитников Мехмета. Ряды противника расстроились. Лучники, у которых не было доспехов, пытались спастись бегством, но попадали под копыта несущихся лошадей и под разящие мечи валахов. Те же турки, которые отважились стоять на месте, погибли мгновенно, когда всадники Дракулы вслед за своим князем ворвались в открывшуюся брешь.

На какое-то время Влад потерял Мехмета из виду, но теперь снова хорошо рассмотрел его. Султан что-то громко и дерзко выкрикивал, наверное, призывал своих людей биться, но последние уцелевшие охранники уже оттаскивали его от места сражения. Раду по-прежнему оставался рядом с ним.

— Мехмет! — радостно крикнул Влад, тронул пятками бока Калафат, но лошадь не сдвинулась с места.

Ее передние ноги подогнулись, она качнулась и медленно опустилась на колени. Из горла Калафат вырвался кашель, между зубами, оскаленными от боли, появилась кровь.

Князь соскочил с седла и заметил то, чего не видел прежде, — целый рой стрел, которые впились в нагрудник лошади. Три из них проникли довольно глубоко, а самая последняя пронзила сердце. Когда он отступил на шаг, Калафат упала на бок и закрыла глаза.

У воеводы не было времени скорбеть и даже задуматься. Он вынужден был сосредоточиться и приготовился отразить атаку. К нему бежали двое турок, в руках у них поблескивали кривые сабли. Влад быстро нагнулся, проскользнул под высоко поднятыми руками врага, подбежавшего первым, вывернулся и быстро нанес удар в горло противника. Он был не сильным, но смертельным. Турок вскрикнул и стал падать.

Воевода подтолкнул его тело так, чтобы оно попало под ноги второму врагу. Тот споткнулся о своего убитого товарища, и удар сабли, направленный на Влада, впустую просвистел в воздухе. Когда он снова замахнулся, чтобы исправить ошибку, Дракула крепко сжал меч двумя руками и высоко поднял его. Тяжелая рукоятка обрушилась на голову турка, буквально вбив в нее чалму. Точно таким же образом Влад когда-то убил своего соперника и претендента на трон Валахии.

Убитый турок еще не успел рухнуть на землю, а Дракула уже бросился вперед, к своему главному противнику, разъяренному и озлобленному, которого охранники оттаскивали к шатру. Тот уже горел по бокам, но главный навес еще не был тронут огнем. Враги устремились за ворота. Влад видел, что они в любом случае не собирались задерживаться в шатре. Турки хотели убежать через вторые ворота. Если бы им это удалось, то Мехмет и его немногочисленные придворные оказались бы в безопасности.

«Где же Галес?» — подумал князь.

Рядом с ним находились двое верных товарищей — Стойка и Грегор. Втроем они бросились за ускользающим Мехметом. Восемь охранников, вооруженных мечами и пиками, атаковали валахов в самом центре султанского шатра, рядом с перевернутой кроватью, когда веревки, державшие шатер, лопнули, и он обрушился.

Их было трое против восьми, но христиан защищали доспехи. Турки, застигнутые врасплох, кроме всего прочего должны были постоянно оборачиваться и слушать султана, который, надрываясь от ярости, пытался что-то приказывать им из-за их же спин.

Грегор Смешливый умер, как и жил, с неизменной улыбкой на губах. Его булава обрушилась на голову противнику, размозжила ему череп, и он не успел высвободить ее, чтобы отразить удар, направленный на него самого. Стойка тоже опустился на землю. В его голову угодила пика, но он успел убить того, кто зацепил его.

Влад остался один. Перед ним стояли два турка. Одного из них князь поразил мечом, а второго — кинжалом, вовремя выхваченным из ножен.

И вот они перед ним. Их тоже двое. Опять двое!

Валах и турок неотрывно смотрели на него. На них были одинаковые длинные греческие одежды пурпурного цвета, обильно расшитые золотом и серебром.

Влад не видел своего брата с тех пор, как тот был одиннадцатилетним мальчиком. Его ангельское личико теперь преобразилось. Раду возмужал и стал похож на героя античных мифов. Турки не зря называли его красавчиком. Он действительно был на диво хорош собой. Глаза зеленовато-синие, как вода в Босфоре, аккуратно завитые каштановые волосы густой волной спускались на плечи. Борода красиво подстрижена. Рядом с ним Мехмет с загнутым орлиным носом, толстыми губами и густой бородой. Он выглядел грубым и бессердечным, что вполне соответствовало той репутации, которую этот султан снискал себе за годы правления. Мехмет и Раду держали в руках слегка искривленные турецкие мечи. Оба они приняли боевую стойку — меч отведен, рука выдвинута вперед.

Где-то за пылающим, наполненным дымом шатром кипело сражение. Его отголоски доносились до всех троих. Размеренно бил большой турецкий барабан. Потом тоскливо запела валашская труба. Она призывала к сбору и отступлению. Призыв к атаке так и не прозвучал. Это означало, что Галес не пришел, но на самом деле это уже не имело значения. Старый и самый ненавистный враг Влада находился перед ним. Их разделял один бросок, один выпад.

Влад поднял забрало, сделал шаг вперед. Люди в пурпурных халатах как по команде чуть отступили.

— Брат, — глухо произнес Влад.

В этот момент он ощутил всю ту глубочайшую печаль, которая копилась годами и теперь нахлынула на него, заполняя сердце.

— Вот ты и свободен, брат. Пусть сыновья Дракула, оставшиеся в живых, снова станут плечом к плечу и покончат с тираном.

Раду неотрывно смотрел на него блестящими глазами. От волнения он шумно проглотил слюну.

— Он теперь не твой брат, а мой, Влад Дракула, — сказал Мехмет. — К тебе он больше не имеет никакого отношения. Я отдам ему трон Валахии.

— Ты не имеешь на это права, Мехмет, — ответил Влад, обращаясь к султану просто по имени, как когда-то в юности. — В жилах моего брата течет кровь Дракулести, а это вовсе не твоя заслуга. Ты пытался развратить и запугать его. Я знаю, кем ты был, — снова обратился Влад к Раду, и голос его дрогнул. — Поэтому не прошу убить его. Просто отойди в сторону и позволь мне сделать это.

Раду услышал это и действительно отступил в сторону. Мехмет взглянул на него, потом перевел взор на Влада.

Султан понял, что попал в западню.

— Попробуй, Казиклу-бей. Я рожден воином, и тебе придется нелегко.

— Что ж, посмотрим, — невозмутимо ответил Влад, опустил забрало и сделал шаг вперед, держа меч перед собой.

Он сосредоточил все внимание на человеке, которого ненавидел всем сердцем, нацелился только на него, поэтому не увидел, как сбоку сверкнул меч, и обернулся только тогда, когда уже было поздно. Князь резко отклонился, поднял меч, но одна из дужек гарды была погнута. В память о победе над Владиславом ее так и не выправили, так что она не смогла полностью принять на себя удар дамасского меча Раду. Сталь распорола перчатку Влада и отрубила левый мизинец. Он упал на пол шатра, застеленный ковром, покрытым пеплом.

— Раду… — простонал князь, не скрывая разочарования.

— Нет! — пронзительно вскрикнул его брат. — Ты так и не пришел за мной, бросил меня, оставил им. Теперь я на их стороне. Трон моего отца будет моим.

Мехмет улыбнулся и шагнул к нему. Влад все еще держал меч в руке, хотя теперь он казался ему вдвойне тяжелее.

Он поднял его.

— Раду… — Воевода закашлялся.

Широкая полоса пылающей ткани, из которой был сделан шатер, сорвалась с потолка. Несколько мгновений она парила в воздухе, затем плавно опустилась между противниками. Взметнулись сполохи огня. За стеной дыма и пламени теперь ничего нельзя было толком различить. Какие-то расплывчатые силуэты, напоминающие человеческие фигуры, плавно передвигались за сизо-оранжевой завесой, слышались отголоски речи, вскрики. Нельзя было двинуться вперед, но и назад тоже пути не было.

Влад сжал рукоятку меча, ставшую липкой от его собственной крови, и сделал несколько шагов в сторону. Ткань шатра там дымилась, но еще не пылала. Он задыхался, мысли путались, сознание готово было вот-вот покинуть его. Потом Дракула увидел кусок ткани, который был как-то очень небрежно пришит к шатру, и узнал свою собственную работу. Он вспорол мечом полотно, оторвал заплатку и выбрался в образовавшееся отверстие.

Его глаза разъел дым, они слезились. Князь, превозмогая боль, поднял голову, чтобы увидеть, где находятся его витязи. Снова пропела валашская труба, призывая воинов вернуться к стягу Дракона, все еще парящему над полем битвы. Влад собрал силы, поднялся, спотыкаясь о тела убитых, направился к знамени и вдруг натолкнулся на целый отряд янычар. Они выросли буквально из-под земли.

Князь попытался поднять меч, и тут откуда-то из-за его спины, от султанского шатра, уже сгоревшего дотла, послышался крик. Он обернулся, ожидая увидеть две тысячи своих воинов, свежих, готовых ринуться в атаку, но заметил только одного. Он скакал между двумя ортами янычар, уже изготовившихся к нападению.

— Ион! — крикнул Влад.

Каким-то невероятным образом за всем гулом сражения друг услышал его, обернулся, повернул коня и поскакал к своему князю.

— Влад! Влад! — громко кричал он в ответ.

Янычары бежали к ним. Медлить было нельзя. Ион оказался рядом, наклонился и протянул руку. Влад схватился за нее и взобрался на его лошадь, морщась от боли.

Взгляд Иона упал на изуродованную ладонь князя.

— Мой господин, ты ранен, у тебя кровь! — воскликнул он.

— Скачи! — шепотом приказал Влад и прижался лбом к прохладным доспехам друга.

— Так ты…

— Скачи! — повторил князь и закрыл глаза.

Ион вонзил шпоры в бока лошади. Она рванулась вперед, в гущу сражения, которое кипело, не прекращаясь. В самом центре этой кровавой схватки Черный Илья орудовал огромным двуручным мечом. Знамя с серебряным драконом он вынужден был положить на землю.

Тремблак подхватил стяг и высоко поднял его.

— Валахи, ко мне! Все ко мне! — закричал он.

Немногие воины могли услышать его призыв. Однако знамя, взметнувшееся среди сполохов огня, было видно отовсюду, и все валахи, оставшиеся в живых, устремились к нему. Люди Дракулы уходили из разрушенного турецкого лагеря по той же дороге, по которой и вошли в него. Почти никто не пытался задержать их.