Вестминстерское исповедание» 1647 г.Глава 9 (О свободе воли). № 3: «Грехопадение полностью лишило человека способности направлять свою волю на какие-либо духовные блага или на что-либо, ведущее к блаженству; таким образом, природный человек полностью отрешен от добра и мертв во грехе и поэтому не может по своей воле обратиться или даже приготовить себя к обращению». Глава 3 (Об извечном решении Бога). № 3: «Бог решением своим и для проявления величия своего предопределил (predestinated) одних людей к вечной жизни, других присудил (foreordained) к вечной смерти» [c. 108-109]. Учение о предопределении!!! № 5: «Тех людей, которые предопределены к жизни. Бог еще до основания мира избрал для спасения во Христе и вечного блаженства по вечному неизменному намерению своему, тайным решением и свободной волей своей; и сделал Он это из чистой и свободной милости и любви, а не потому, что видел причину или предпосылку этого в вере, добрых делах и в любви, в усердии в чем-либо из перечисленного или в каких-либо других чертах сотворенных им созданий: свершил Он все это к вящей славе высокого милосердия своего». № 7: «И угодно было Богу по неисповедимым решению и воле Его, по которым Он дарует благодать или отказывает в ней, как угодно будет Ему, для возвеличения неограниченной власти своей над творениями своими лишить остальных людей милости своей и предопределить их к бесчестию и гневу за грехи их во славу своей высокой справедливости». Глава 10 (О действенном призвании). № 1: «И угодно Богу тех, коих он определил к вечной жизни, и только их, в назначенный и подходящий час призвать посредством слова и духа Его... Он вынет из их груди каменное сердце... и даст им сердце живое, Он обратит их волю и предназначит их для блага всемогуществом своим...» Глава 5 (О провидении). № 6: «Злонамеренных и безбожников, которых Бог, праведный судья, ослепляет и ожесточает за прежние грехи, он не только лишает милости своей, которая осветила бы разум их и смягчила бы их сердца, но подчас отнимает у них и те достоинства, которые они имеют; Он ставит на их пути такие преграды, которые в силу испорченности этих людей становятся для них поводом к греху, Он предает их собственным их порокам, мирским искушениям и власти Сатаны. Таким образом, они сами себя ожесточают, даже теми средствами, которыми Бог пользуется, чтобы смягчить сердца других людей» [c. 109-110]. «Однако нас интересует в данном случае не оценка догмата, а его историческая роль. Мы лишь кратко остановимся на вопросе о происхождении этого учения и о связи его с определенным строем идей кальвинистской теологии. К учению о предопределении можно было прийти двумя путями. У наиболее деятельных и страстных натур, известных всей истории христианства, начиная с Августина, ощущение спасения постоянно связывается с твердой уверенностью в том, что они всем обязаны действию объективной силы и что их собственная значимость не играет ни малейшей роли в их судьбе. Всеподавляющее ощущение радостной уверенности, которое служит разрядкой судорожному состоянию, вызываемому сознанием своей греховности, приходит как бы совершенно неожиданно и исключает возможность объяснить этот невероятный дар божественной милости какими-либо делами, заслугами, глубиной веры или устремлениями» [c. 110]. У кальвинистов: · Вера в предопределение · Служить нужно Богу, а не человеку · Не Бог существует для людей, а люди для Бога. Лютер сначала верил в «тайное решение» Бога как в абсолютный, единственный и необъяснимый источник своего религиозного избранничества. Затем эта тема не стала центром изучения. У Лютера в центре религиозного учения не доктрина о предопределении. В его учении грехи прощаются. В лютеранстве и кальвинизме разное отношение к власти. Двоякое представление о Боге у Лютера и Кальвина: 1. У Лютера Бог-отец, милосердный (большее внимание Новому Завету) 2. У Кальвина Бог деспотичный, злой, на которого влиять невозможно (Ветхий Завет). Следствия кальвинистского понимания доктрины предопределения: 1) Внутренне одиночество отдельного индивида. «Это учение в своей патетической бесчеловечности должно было иметь для поколений, покорившихся его грандиозной последовательности, прежде всего один результат: ощущение неслыханного дотоле внутреннего одиночества отдельного индивида. В решающей для человека эпохи Реформации жизненной проблеме — вечном блаженстве — он был обречен одиноко брести своим путем навстречу от века предначертанной ему судьбе. Никто не может ему помочь. Ни проповедник — ибо только избранный способен spiritualiter понять слово Божье. Ни таинства — ибо установленные Богом для умножения силы его и потому незыблемые таинства не являются средством к спасению, и субъективно они — лишь extre-i-na subsidia веры. Ни церковь — ибо, хотя требование extra ecclesiam nulla salus и действенно в том смысле, что стоящий вне истинной церкви не может принадлежать к числу избранников Божьих, тем не менее и отвергнутые Богом принадлежат к (видимой) церкви; более того, они должны принадлежать к ней и подчиняться ее дисциплинарному воздействию, но не для того, чтобы обрести блаженство — ибо это невозможно, — а потому, что и они должны выполнять заветы Всевышнего, приумножая славу Его. Ни Бог, наконец, — ибо Христос умер лишь для спасения избранных, и только их грехи Бог от века решил искупить смертью Христа» [c. 112]. 2) Абсолютное устранение спасения души с помощью церкви и таинств. «Это абсолютное устранение веры в спасение души с помощью церкви и таинств (с последовательностью, еще неведомой лютеранству) было той решающей идеей, которая отличала кальвинизм от католичества» [c.112]. 3) завершение тот великий историко-религиозный процесс расколдования мира. Лишились: Ø Тайны; Ø Чуда; Ø Магии. 4) Не существовало никаких средств, чтобы вернуть милосердие Бога. Негативное отношение ко всем чувственно-эмоциональным элемантам культуры. 5) Изолированность человека – пессимистически окрашенный индивидуализм. 6) Влияние доктрины предопределения во всех элементарных сферах жизненного поведения и мировоззрения. «Примером может служить хотя бы поразительно часто повторяющееся, прежде всего в английской пуританской литературе, предостережение не полагаться ни на помощь людей, ни на их дружбу. Даже кроткий Бакстер призывает к глубокому недоверию по отношению к самому близкому другу, а Бейли прямо советует никому не доверять и никому не сообщать ничего компрометирующего о себе: доверять следует одному Богу» [c. 113]. «Бейли советует каждое утро, выходя из дому, представлять себе, что тебя ждет дикая чаща, полная опасностей, и оградить себя просьбой к Богу об “осторожности и справедливости”» [c. 184]. 7) Пуританин занят лишь самим собой 8) Любовь и дружба – иррациональное чувства, не свойственные разумному человеку. 9) Отмена исповеди там, где господствовал кальвинизм. 10) Главное – «невидимая» истинная церковь. 11) Страх перед загробным миром, мучительный страх смерти. «Кальвинистов воодушевляла идея, что Бог, создавая мир, и в социальном устройстве желал объективной целесообразности как одного из путей приумножения славы своей: не тварь как таковая, а устроение сотворенного по воле его. Поэтому активность святых, освобожденная учением о предопределении, всецело направляется в русло рационализации мира» [c. 186]. 12) Личное благо нельзя ставить выше блага общественного. Эта идея была следствием отказа «от «обожествления рукотворного». Прочный иммунитет против цезаризма (почитание властей). 13) Любовь к ближнему проявляется в выполнении профессионального долга. Объективный, безличностный характер, «рациональное преобразование окружающего космоса». 14) Цель церковной дисциплины – не спасение души, а приумножение славы Божьей. 15) Исключение проблемы теодицеи (оправдание Бога перед лицом существующего в мире зла). 16) Характер этики. Индивид предоставлен самому себе. Утилитарный характер. Как люди мирились с таким учением? Как убедить себя, что я избран? (Кальвин): 1. Я – «орудие Бога». И не сомневаюсь в своей избранности. 2. Опровержение предположения о том, что избранность можно определить по поведению. 3. Внешне избранные ничем не отличаются от неизбранных. 4. Избранные образуют «невидимую церковь Бога» и остаются там. Два пути доказательства своей избранности: 1) Ты избран. Внушить себе, что ты избранный, если ты думаешь, что не избран, значит плохо веришь в Бога 2) Деятельность в рамках своей профессии лучше дает уверенности в своем избранничестве.
Различия лютеранства и кальвинизма. Лютеранство: 1) Мистическое единение с Богом (нечто умиротворяющее, дающее смысл жизни). 2) Человек – сосуд Божественной власти. 3) Есть раскаяние 4) Религиозная жизнь человека тяготеет к мистическо – эмоциональной культуре. 5) Человек не достоин милости Божьей, человек в душе должен быть смиренным и простодушным, что необходимо для прощения грехов. 6) Библиократия: «свободу от рабского следования букве Закона как божественную привилегию верующих». (Новый Завет). Следование духу закона. 7) «… Речь идет о чувстве субстанциальной близости Бога, о реальном проникновении Бога в душу верующего, об ощущении, которое качественно близко созерцанию немецких мистиков и отличается пассивным характером, стремлением к успокоенности в Боге и глубокой духовностью своей внутренней настроенности» [c. 119]. 8) Раскаяние и покаяние, не было импульса к систематической рационализации вей этической сферы жизни. Допускались «проявления непосредственной, инстинктивной жажды жизни и наивной эмоциональности» [c.130]. 9) Высшим религиозным переживанием лютеранского благочестия является “unio mystica” с Богом (сохранение мистических и магических элементов в учении о причащении). 10) Отсутствие импульса к самоконтролю. 11) Характер народов с лютеранским прошлым – спокойные, уравновешенные, естественные.
Кальвинизм: 1) Положительная оценка внешней мирской деятельности. 2) Человек – «орудие» божественной власти. 3) Религиозная жизнь человека тяготеет к аскетической деятельности 4) Прониновение Бога в человеческую душу исключалось. Общение с Богом только через деятельность! Конечное не способно воспринимать бесконечное. Вера выражается в деятельности. 5) «Solo fide» - чистая вера. Чувства, настроения очень обманчивы, вера – прочная уверенность в спасении. 6) Библиократия (Притчи Соломоновы): «видели в Законе некую идеальную норму, достичь которой невозможно, но к которой следует постоянно стремиться» [c. 127]. В Ветхом завете искали рациональное. (Ветхий Завет). Следование букве закона. 7) Бог помогает тому, кто сам себе помогает, кальвинист сам «создает» уверенность в спасении, которую можно создать только с помощью «систематического самоконтроля, который постоянно ставит верующего перед альтернативой: избран или отвергнут» [c. 121]. 8) «Все деяния человека имеют смысл только как средство самоутверждения божественного величия» [1, c.111]. 9) Кальвинизм оказывал «громадное психологическое воздействие» [c. 131]. 10) Покаяние, раскаяние чуждо. 11) Огромное влияние Ветхого Завета на формирование рационального характера. Устранение мистической стороны. Кальвинизм искал в Ветхом Завете созвучные идеи и впитывал их. 12) Контроль избранничества: «самому себе прощупать пульс»! «Пуританин позднего времени контролировал не только свое поведение, но и поведение Бога и усматривал перст Божий в каждом событии своей жизни. Он совершенно точно знал, почему Бог принял то или иное решение (что было чуждо подлинному учению Кальвина). Тем самым освящение жизни почти уподоблялось деловому предприятию. Следствием подобной методичности в этическом поведении, которую кальвинизм в противовес лютеранству сумел внедрить в жизненную практику, была глубокая христианизация всего человеческого существования. Для правильного понимания характера кальвинистского влияния следует всегда помнить о том, что эта методичность была решающим моментом в воздействии на жизнь верующих. Из этого, с одной стороны, явствует, почему именно кальвинистское учение сумело оказать подобное влияние на своих адептов, с другой — почему и другие вероисповедания должны были действовать в том же направлении при условии, что их этические импульсы исходили из той же решающей идеи» [c. 139]. 13) Глубокая христианизация всего человеческого существования. Антитеза: лютеранин может утратить и возобновить милость Божью, кальвинист –нет. О добрых делах. Ø Кальвинисты часто сравнивают свою жизнь с ветхозаветными святыми. Добрые дела – теория «синергизма» - нужно только верить, чтобы спастись. (В католичестве необходимо купить индульгенцию). Ø Добрые дела – не средство спасения, а ПРИЗНАК избранничества. Кальвинист сам создает свое спасение. «Кальвинист не знал этого милосердного человечного утешения и не мог, подобно католику и даже лютеранину, надеяться на то, что минуты слабости и легкомыслия будут уравновешены последующей концентрацией доброй воли. Кальвинистский Бог требовал от своих избранных не отдельных “добрых дел”, а святости, возведенной в систему» [c. 122].
Сходства кальвинистов и католиков-монахов. Метод рационального жизненного поведения. Монахи также боролись с человеческой природой человека. Немцы более естественны в своем поведении, в отличие от англоамериканцев (даже в мимике и жестах). Немцы (последователи люранства) воспринимают англоамериканцев (влияние кальвинизма) как скованных. Это потому, что лютеранств меньше, чем кальвинизм заполняло жизнь людей аскетическим содержанием. Отличие кальвинистской аскезы от монашеской: 1. Мерки нравственной жизни выше у кальвинистов; 2. Отсутствие отпущения грехов у кальвинистов; 3. Суть кальвинистского благочестия; 4. Аскеза переместилась из монастыря в повседневную жизнь; 5. Аскетические идеалы в рамках мирской профессии; 6. Широкие слои людей получают доступ к аскезе; 7. Духовная аристократия вне мира и над ним вытеснила духовная аристократия «святых в миру»; 8. Ненависть и презрение к тому, кто не следует заповедям (бомжи например. Их порицают кальвинисты); 9. Постепенное образование сект. Секты образовывались, когда были противоречия. Характеристики пуританина. Обладают сдержанностью и самообладанием. Данные качества присущи лучшим представителям английских и американских джентльменов в наши дни. Санфорд и многие др. из пуританизма выводили идеал сдержанности. «Аскетический принцип самообладания послужил причиной того, что пуританизм стали считать одним из факторов, создавших современную военную дисциплину» [c. 200].
«…Пуританская аскеза, как и любая другая «рациональная» аскеза, стремилась научить человека руководствоваться «константными мотивами» (особенно теми, которые она сама ему «внушала»), а не «аффектами», другими словами, воспитать в нем «личность» в этом формально-психологическом смысле слова. Вопреки многим распространенным представлениям целью аскезы было создать условия для деятельной, осмысленной, светлой жизни; ее настоятельной задачей — уничтожить непосредственное чувственное наслаждение жизнью; ее главным средством — упорядочить образ жизни своих адептов. Все эти основные положения в такой же степени находят свое отражение в уставах католического монашества, как и в основных принципах жизненного поведения кальвинистов. Методическое регламентирование всего жизненного уклада человека определяет огромную силу воздействия обоих вероучений; на этом покоится и способность кальвинизма в отличие от лютеранства отстаивать в качестве ecclesia militans протестантскую веру» [c. 124].
Отпущение грехов пуритане воспринимали как «в корне своем вредное заблуждение» [c. 125]. Педантичный пуританин постоянно контролирует свое избранничество.
Характеристики методиста (XVIII век). Контролировал свое поведение и поведение Бога. Существует счет, который ведется Богом. Беньян – «отношение грешника к Богу можно сравнить с отношением покупателя к shopkeeper: тот, кто открыл счет, быть может, сумеет, собрав все свои доходы, покрыть набежавшие проценты, но ему никогда не удастся полностью погасить сумму долга» [c. 128]. Джон Уэсли – организатор движения методистов. Уайтфилд – последователь, был сторонником партикуляризма благодати. В этом течении идея утверждения в избранности в качестве психологического отправного пункта – «чистая культура» [c. 130].
Характеристики пиетизма (перешел в лютеранство). Идея избранничества к спасению была отправным пунктом пиетизма. Почти невозможно провести четкую границу между кальвинистами пиетистского и непиетистского толка. Возникновение аскетических общин было связано с возрождением учения о спасении избранных. Официально не порывали с церковью. Стремились посредством усиленной аскезы в посюстороннем мире ощутить блаженство общения с Богом. Т.е. усиление эмоциональной стороны религиозной веры (сродни лютеровскому «unio mystica») – основной признак «пиетизма» [c. 133]. Здесь имела место эмоциональность – то, что было чуждо кальвинисту, кальвинист следовал трезвой и строгой дисциплине, систематизированная святая жизнь пуританина. А пиетистам были знакомы эмоции, как и в средневековой религии, магическое ощущение блаженства. «…Практическим результатом пиетистских религиозных принципов был еще более строгий контроль над профессиональной деятельностью верующего и еще более твердое религиозное обоснование профессиональной этики по сравнению с тем, на что были способны рядовые христиане-реформаторы» [c. 134]. Для князя Цинцендорфа – главное – эмоциональный характер, детская непосредственность. Восхваление бедности «Либо ничего не иметь, либо, то, что поучаешь – раздать» [c.142]. Доктрина немецкого пиетизма недостаточно последовательна. Рационально-аскетические элементы пиетизма брали верх над его эмоциональной стороной. Положения пиетизма: «1) методическое углубление верующим состояния собственной святости, ее контролируемое законом возрастание и совершенствование является знаком благодати; 2) в святом, достигшем таким способом совершенства, действует провидение Господне; воля Божья открывается святому в результате терпеливого ожидания и методических размышлений»[c. 136]. Пиетизм выдвинул положения, которые аналогичны кальвинистскому учению – установление аристократии избранных особой милостью Божьей: терминизм – «утверждение, что спасение доступно всем, но для каждого человека – либо лишь однажды в некий совершенно определенный момент его жизни, либо когда-нибудь и, уж во всяком случае, в последний раз» [c. 136]. В немецком пиетизме мы обнаруживаем известные колебания м неуверенность, которые появились в следствие влияния лютеранства, отчасти эмоциональным характером пиетистской религиозности – данных черт нет в железной последовательности кальвинистов. Но не эмоциональный компонент отличает пиетизм от лютеранства. По интенсивности рационализации пиетисты уступают кальвинистам. «…Чисто лютеранский принцип – искать спасение в «прощении грехов», а не в практическом «освящении». Вместо планомерного, рационального стремления достигнуть достоверного знания о будущем (потустороннем) блаженстве мы обнаруживаем здесь потребность ощутить радость примирения и общения с Богом в настоящем (посюстороннем мире)» [c. 139-140]. Понятно, что тот, кому грех прощается в этом мире – имеет меньший импульс к рационализации мирской деятельности. Пиетисты – это «верные своему призванию» [c. 140] чиновники, служащие, рабочие и кустари + патриархально настроенные работодатели, которые в стремлении угодить Богу имеют нужды подчиненных. Кальвинисты ближе по своему характеру к буржуазно-капиталистическому предпринимателю: жесткому, формальному и активному. Пиетизм – развлечение для праздных классов, не более! Методизм (англоамериканская разновидность континентального пиетизма). · Центр религиозных устремлений – уверенность в спасении. · Методически систематизированное жизненное поведение. · Резко выраженный эмоциональный характер (т.к. изначально был рассчитан на миссионерскую деятельность среди масс). · Кальвинисты порицали чувства, эмоциональность. А для методистов истинная вера – «данная только в чувстве» [c. 141]. · Безгрешности можно достичь уже в этой жизни, если произойдёт внезапное внутренне переживание – «освящение» [c. 142]. Это может случиться к концу жизни, к этому необходимо стремиться, что дает уверенность. · Для уверенности в спасении нужно не только аскетическое поведение, но и ощущение своей избранности. Тот, кто не творит добрых дел, не является истинно верующим (Уэсли). · Методисты указывали, что отличаются от официальной церкви не учением, а характером своего благочестия. · В конечном итоге у методистов сохранилась интуитивная уверенность в спасении и понятие освящения с его свободой от греха. Методизм как и пиетизм оказывается неустойчивыми учениями. В следствие излишней эмоциональности методизм не приводил к внутренней христианской религиозности типа немецкого пиетизма. Это объяснялось слабым ощущением греха. «Таким образом, «regeneration» методизма создало лишь дополнение к чистому синергизму, а именно: религиозное обоснование аскетического жизненного поведения, которое сменило потерявшее свое значение учение о предопределении. Признаки обращения, необходимые для проверки его подлинности, его «условия», как говорил Уэсли, по существу, ничем не отличались от кальвинистских» [c. 144]. Вывод: мы исследуем профессиональное призвание. Мы далее не будем рассматривать методизм, т.к. он не привнес ничего нового.
Ответ на вопрос: Кто является первичными и вторичными носителями мирского аскетизма? Первичные – кальвинизм и перекрещенство и вышедшие из него в течение XVI-XVII вв. секты баптистов: меннонитов и квакеров ( см.: с. 144). Вторичные - Пиетизм Европейского континента и методизм англосаксонских народов являются вторичными образованиями. Рассматриваем перекрещенцев и секты. Они предстают перед нами в виде религиозных общин. Их этика основана на совершенно другой основе, нежели реформаторское учение. Нас интересует эволюция этих сект в странах раннего развития капитализма. Важнейшая идея (с.145) – “believers church” – совсем иного рода церковь. Здесь уже она охватывает не всех («как праведников, так и грешников, будь то к вящей славе Божьей (как в кальвинизме) или в качестве посредника для передачи людям средств спасения (как в католичестве и лютеранстве» [c. 145]), а только сообщество лично верующих и возрожденных, т.е. это секта. Почему их можно называть сектой (перекрещенцы отказывались от такого наименования – «секты»)?
В перекрещенстве крестили только взрослых. Фундаментальный принцип баптистских сект – полный отказ «от «обожествления рукотворного», ибо оно обесценивает то благоговение, объектом которого может быть только Бог» [c. 146]. (Пример с квакерами – не снимают головной убор, не кланяются, не употребляют вежливую форму в общении. В католической церкви же наоборот – важен обет послушания. «”Преобразование”, которое претерпел этот принцип в протестантской аскезе, послужило исторической основой того своеобразия демократии, которое еще в наши дни свойственно народам с пуританским прошлым и отличает их от народов «латинского духа». Эта демократи я является также одной из исторических причин той «непочтительности» американцев, которая в зависимости от того, как ее воспринимать, отталкивает одних и привлекает других» [c. 225]. У квакеров не было крещения и причастия. Баптистские деноминации осуществили радикальное обесценение всех таинств в качестве средств спасения и тем самым «расколдовали» [c. 147] мир. Лишь «внутренний свет» «ведет к подлинному пониманию того божественного откровения, которое дано в Библии» [c. 147]. Также действие внутреннего света может быть доступно тем людям, которые не знакомы с Библией. Характеристики квакеров: спокойствие, трезвость и исключительная совестливость. Среди баптистских сект много экономических профессий, отказывались заниматься гос службой, нельзя носить оружие из-за религиозных принципов. Даже тогда, когда религией это не порицалось, осталась глубокая антипатия ко всему аристократическому, что «объяснялось тем, что баптизм (как и кальвинизм) запрещал восхваление рукотворного» [c. 150]. «Тем самым трезвая и контролируемая голосом совести методичность жизненного поведения баптистов полностью направлялась в русло не связанной с политикой профессиональной деятельности» [c.150]. В дальнейшем мы увидим, то, что замечали люди еще в XVII в. – специфическая форма мирской аскезы у баптистов, в частности у квакеров, находила утверждение капиталистической «этики» [c. 150] (дух капитализма по Франклину). Всех протестантов объединяет ИЗБРАННОСТЬ – специфическое поведение. «Христианская аскеза, устремившаяся вначале из мирской жизни в затворничество, уже в стенах монастыря господствовала в лице церкви над миром, от которого она отреклась. При этом, однако, она не посягала на естественные, непосредственные черты мирской повседневной жизни. Теперь же она вышла на житейское торжище, захлопнула за собой монастырские врата и стала насыщать мирскую повседневную жизнь своей методикой, преобразуя ее в рациональную жизнь в миру, но не от мира сего и не для мира сего. Результаты этого мы попытаемся показать в нашем дальнейшем изложении» [с. 153].
|
