Глава 2 17 страница

— Ты идешь? — спрашивает она Элиота.

— Дай мне полюбоваться на тебя, — отвечает он. И я вынуждена быстро отвести глаза, краснея от взгляда, которым он на нее смотрит. Я встаю, и она улыбается.

— Собираюсь сжечь немного калорий, — говорю я и, наклонившись, шепчу на ухо Кристиану: — Ты тоже можешь полюбоваться на меня.

— Не наклоняйся, — рычит он.

— Хорошо. — Я резко выпрямляюсь. Ух ты! Голова кружится, и я хватаюсь за плечо Кристиана, когда комната слегка наклоняется и покачивается.

— Может, тебе стоит выпить еще воды? — бормочет Кристиан с явным предостережением в голосе.

— Все в порядке. Просто эти сиденья низкие, а каблуки у меня высокие.

Кейт берет меня за руку, и, сделав глубокий вдох и ничуточки не качаясь, я иду следом за ней и Миа на танцпол.

Пульсирует музыка, техноритм с бухающей басовой темой. На танцполе мало народу, а значит, у нас есть пространство. Микс электризующий — и молодежь, и люди постарше, все одинаково дергаются под музыку. Танцую я плохо. По сути дела, начала танцевать только после знакомства с Кристианом. Кейт обнимает меня.

— Я так счастлива! — кричит она, пытаясь перекрыть музыку, и начинает танцевать.

Миа — в своей стихии. Улыбаясь нам обеим, расходится вовсю. Места на танцполе ей явно мало. Я оглядываюсь на наш столик. Мужчины наблюдают за нами. Начинаю двигаться. Ритм пульсирует. Я закрываю глаза и отдаюсь танцу.

Открыв глаза, обнаруживаю, что танцпол заполняется. Кейт, Миа и я вынуждены сдвинуться поближе друг к другу. И, к своему удивлению, обнаруживаю, что на самом деле получаю удовольствие. Добавляю энтузиазма. Кейт одобрительно вскидывает большие пальцы, и я широко улыбаюсь ей.

Снова закрываю глаза. Почему я не делала этого первые двадцать лет жизни? Танцам я предпочитала чтение. Во времена Джейн Остин такой музыки не было, а Томас Гарди... хммм, он бы чувствовал себя виноватым изза того, что не танцевал со своей первой женой. От этой мысли я хихикаю.

Это все Кристиан. Он дал мне уверенность и смелость в движениях.

Неожиданно мне на бедра ложатся две ладони. Я улыбаюсь. Кристиан присоединился ко мне. Я изгибаюсь, и его руки скользят на мои ягодицы, тискают и возвращаются на бедра.

Я открываю глаза. Миа в ужасе таращится на меня. Неужели все так плохо? Я кладу руки поверх ладоней Кристиана. Они волосатые. Черт! Это не его руки. Я разворачиваюсь — надо мной возвышается здоровен ный блондин, зубов у которого, кажется, даже больше, чем полагается. А еще он похотливо ухмыляется, демонстрируя челюсти.

— Убери от меня руки! — кричу я сквозь грохочущую музыку, вне себя от злости.

— Да ладно тебе, киска, мы же просто веселимся. — Он улыбается, вскидывая свои обезьяньи лапы, голубые глаза блестят в пульсирующих ультрафиолетовых огнях.

Даже не успев сообразить, что делаю, наотмашь бью его по лицу.

Ой! Черт... моя рука. Как больно!

— Отойди от меня! — ору я. Он изумленно таращится на меня, держась за щеку. Я сую другую свою руку ему под нос, растопырив пальцы, чтобы показать кольцо.

— Я замужем, придурок!

Он довольно надменно пожимает плечами и нерешительно смущенно улыбается.

Я лихорадочно озираюсь. Миа справа от меня, сверлит белокурого великана убийственным взглядом. Кейт увлеченно танцует, ничего не замечая вокруг. Кристиана за столиком нет. Ой, надеюсь, он ушел в туалет. Я отступаю на позицию, которую хорошо знаю. А, черт. Кристиан обнимает меня за талию и притягивает к себе.

— Убери свои грязные лапы от моей жены, — говорит он. Не кричит, но почемуто его слышно, несмотря на грохот музыки.

О господи!

— Она и сама может постоять за себя! — кричит Белобрысый Великан. Он убирает руку от щеки, куда я ударила его, и Кристиан выбрасывает кулак вперед. Я как будто наблюдаю за этим в замедленной съемке. Идеально рассчитанный удар в подбородок с такой ско ростью и такой силы, что блондин не успевает отреагировать и валится на пол, как мешок с дерьмом.

О черт!

— Кристиан, нет! — в панике кричу я, вставая перед ним, чтобы удержать. Господи, он же его убьет. — Я уже приложилась! — перекрикиваю я музыку.

Кристиан на меня не смотрит. Он сверлит противника таким убийственно злобным взглядом, какого я еще никогда у него не видела. Впрочем, быть может — один раз, после того, как Джек Хайд приставал ко мне.

Другие танцующие отходят назад, как рябь на воде, расчищая пространство вокруг нас, держась на безопасном расстоянии. Блондин поднимается на ноги, и тут к нам присоединяется Элиот.

Ойой! Кейт со мной, смотрит на всех нас, разинув рот.

Элиот хватает Кристиана за руку, Итан тоже возникает рядом.

— Успокойся, ладно? Я не хотел никого обидеть. — Белобрысый вскидывает руки, признавая поражение, и торопливо ретируется. Кристиан взглядом провожает его с танцпола. На меня он не смотрит.

Музыка сменяется с лирической на танцевальную, в техноритме. Элиот бросает взгляд на меня, потом на брата и, отпустив Кристиана, притягивает Кейт к себе. Они танцуют. Я обнимаю Кристиана руками за шею, пока он наконец не встречается со мной глазами, которые все еще сверкают свирепо и мрачно. Вот он, тот самый драчливый подросток. Боже мой.

Он внимательно вглядывается в мое лицо.

— Ты в порядке?

— Да. — Я потираю ладонь, пытаясь унять жжение, и кладу руки ему на грудь. Руку дергает. Я никогда раньше никого не била. Что на меня нашло? Прикосновение — не самое страшное преступление против человечества, ведь так?

И все же в глубине души я понимаю, почему ударила блондина. Я инстинктивно знала, как отреагирует Кристиан, увидев, что меня лапает какойто незнакомец. Знала, что он потеряет свое драгоценное самообладание. И мысль, что какоето ничтожество может вывести из себя моего мужа... меня взбесила. Ужасно взбесила.

— Хочешь присесть? — спрашивает Кристиан под грохот музыки.

Вернись ко мне, пожалуйста!

— Нет. Потанцуй со мной.

Он смотрит на меня бесстрастно, ничего не говоря.

«Прикоснись ко мне», — поет женщина.

— Потанцуй со мной. — Он все еще зол. — Потанцуй, Кристиан. Пожалуйста. — Я беру его за руки. Кристиан бросает сердитый взгляд вслед парню, но я начинаю двигаться, обвиваясь вокруг него.

Толпа танцующих снова окружает нас, хотя теперь в радиусе двух футов — запретная зона.

— Ты ударила его? — спрашивает Кристиан, стоя как вкопанный. Я беру за руки.

— Разумеется. Думала, это ты, но у него руки волосатые. Пожалуйста, потанцуй со мной.

Кристиан смотрит на меня — и огонь в его глазах медленно меняется, перерождается во чтото другое, чтото более темное, более знойное. Он хватает меня за запястья и рывком притягивает к себе, пригвождая руки за своей спиной.

— Хочешь потанцевать? Давай потанцуем, — рычит мне в ухо и прижимается ко мне. Захваченная в плен, я вынуждена подчиниться.

Ого! Кристиан умеет двигаться, двигаться по настоящему. Он держит меня крепко, не отпуская, но пальцы на моих запястьях постепенно расслабляются. Мои ладони пробираются вверх по его рукам, по бугрящимся под пиджаком мышцам, поднимаются к плечам. Он прижимает меня к себе, и я повторяю его движения.

В какойто момент он хватает меня за руку и кружит сначала в одну сторону, потом в другую, и я понимаю, что Кристиан вернулся. Я улыбаюсь. Он тоже.

Мы танцуем вместе, и это так здорово, так весело. Либо позабыв, либо подавив гнев, он виртуозно кружит меня на нашем маленьком пространстве танцпола, ни на мгновение не отпуская. С ним я легкая и грациозная. С ним я сексуальная, потому что таков он сам. Он дает мне почувствовать себя любимой, потому что, при всех своих оттенках, хранит в себе море нерастраченной любви. Наблюдая за ним таким, веселящимся, можно подумать, что это самый беззаботный человек на свете. Но я же знаю, что любовь Кристиана омрачена проблемами гиперопеки и контроля, хотя от этого люблю его не меньше.

Я совсем запыхалась. Одна песня плавно переходит в другую.

— Посидим? — выдыхаю я.

— Конечно. — Он уводит меня с танцпола.

— Я такая горячая и потная, — шепчу я, когда мы возвращаемся за столик.

Он притягивает меня в свои объятия.

— Я люблю, когда ты горячая и потная. Хотя предпочитаю тебя такую наедине, — мурлычет он, и сладострастная улыбка приподнимает уголки его губ.

Такое чувство, будто инцидента на танцполе никогда и не было. Я немного удивляюсь, что нас не вышвырнули. Оглядываю бар. Никто на нас не смотрит, а здоровякаблондина нигде не видно. Может, он ушел, или, может, его вышвырнули. Кейт с Элиотом ведут себя на танцполе до неприличия раскрепощенно, Итан с Миа — чуть сдержаннее. Отпиваю шампанского.

— Вот. — Кристиан ставит передо мной еще один стакан с водой и внимательно смотрит. Выражение лица выжидающее. Оно говорит: «Выпей. Выпей сейчас же».

Делаю, как сказано. Кроме того, я ужасно хочу пить.

Он вынимает бутылку перони из ведерка со льдом, ставит ее на стол и делает затяжной глоток.

— А если бы здесь была пресса? — спрашиваю я.

Кристиан сразу же понимает, что я имею в виду наш

маленький инцидент.

— У меня дорогие адвокаты, — холодно отзывается он, воплощенная надменность.

Я хмурюсь.

— Но ты не выше закона, Кристиан. И я действительно контролировала ситуацию.

Его глаза покрываются ледяной коркой.

— Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне, — говорит он с пугающей категоричностью, словно я не понимаю очевидного.

Ничего себе. Я делаю еще глоток шампанского и чув ствую, что с меня довольно. Музыка слишком громкая, стучит в висках, голова и ноги гудят, и меня слегка подташнивает.

— Пошли. Я хочу отвезти тебя домой, — говорит он и хватает меня за руку. К нам подходят Кейт и Элиот.

— Вы уходите? — спрашивает Кейт с надеждой в голосе.

— Да, — отвечает Кристиан.

— Хорошо, мы с вами.

Пока ждем возле гардеробной Кристиана, Кейт расспрашивает меня:

— Что там, с тем парнем на танцполе?

— Он меня лапал.

— Я только и увидела, как ты влепила ему пощечину.

Пожимаю плечами.

— Ну, я же знала, что Кристиан рассвирепеет, а это могло испортить ваш вечер. — Я еще не до конца разобралась в своем отношении к поступку Кристиана. Меня беспокоит, что могло быть хуже.

— Наш вечер. А он довольно вспыльчивый, да? — сухо добавляет Кейт, глядя на Кристиана, забирающего в гардеробной пальто.

Я фыркаю и улыбаюсь.

— Что есть, то есть.

— Думаю, ты хорошо с ним справилась.

— Справилась? — Я хмурюсь. Справилась с Кристианом?

— Я здесь. — Он уже держит пальто наготове.

— Проснись, Ана. — Кристиан легонько трясет меня. Мы приехали домой. Я неохотно открываю глаза и, пошатываясь, выхожу из минивэна. Кейт и Элиот исчезли, а Тейлор терпеливо ждет рядом с машиной.

— Тебя отнести? — спрашивает Кристиан.

Качаю головой.

— Я привезу мисс Грей и мистера Кавана, — говорит Тейлор.

Кристиан кивает и ведет меня к передней двери. Ноги гудят, и я едва ковыляю следом за ним. У двери он наклоняется, хватает меня за лодыжку и осторожно снимает вначале одну босоножку, потом вторую. Ах, какое облегчение! Он выпрямляется и с нежностью, держа в руке мою обувь, смотрит на меня.

— Лучше? — спрашивает он.

Я киваю.

— А я так мечтал, как твои ноги в них будут обвивать меня за шею, — бормочет он, с тоской глядя на босоножки. Качает головой и, снова взяв меня за руку, ведет через темный дом, потом — вверх по лестнице, в нашу спальню.

— Ты совсем без сил, да? — мягко спрашивает Кристиан, глядя на меня.

Я киваю. Он начинает расстегивать пояс пальто.

— Я сама, — бормочу я, делая неуверенную попытку отказаться от его помощи.

— Позволь мне.

Вздыхаю. Я понятия не имела, что так устала.

— Это высота. Ты к ней не привыкла. И спиртное, разумеется.

Он усмехается, снимает с меня пальто и бросает на стул. Взяв за руку, ведет в ванную. Зачем мы туда идем?

— Сядь, — велит он.

Я сажусь на стул и закрываю глаза. Слышу, как он возится с пузырьками на трельяже. Я слишком устала, чтоб открыть глаза и посмотреть, что он делает. Секунду спустя он отводит мою голову назад, и я удивленно открываю глаза.

— Глаза закрыты, — командует Кристиан. Господи, ватный диск! Он мягко вытирает мой правый глаз. Я сижу потрясенная, пока он методично удаляет макияж.

— А вот и женщина, на которой я женился, — говорит он через минуту.

— Тебе не нравится макияж?

— Нравится, нравится, но я предпочитаю то, что под ним. — Он целует меня в лоб. — Вот, выпей. — Он кладет в мою ладонь пару таблеток адвила и вручает стакан воды.

Я недовольно надуваю губы.

— Выпей.

Закатываю глаза, но подчиняюсь.

— Хорошо. Тебе нужна минутка уединения? — сардонически интересуется он.

Я фыркаю.

— Вы сама скромность, мистер Грей. Да, мне надо пописать.

Он смеется.

— Ждешь, чтобы я ушел?

Я хихикаю.

— А ты хочешь остаться?

Он склоняет голову набок. Улыбается.

— Ах ты, извращенный сукин сын. Прочь. Я не хочу, чтобы ты смотрел, как я писаю. Это уж слишком. — Я встаю и взмахом руки выпроваживаю его.

Когда я появляюсь из ванной, он уже переоделся в пижамные штаны. Хммм... Кристиан в пижаме. Зачарованная, смотрю на его живот, мускулы, полоску волос. Это отвлекает. Он подходит ко мне.

— Любуешься видом? — насмешливо спрашивает он.

— Всегда.

— Думаю, вы слегка пьяны, миссис Грей.

— Думаю, в които веки вынуждена с вами согласиться, мистер Грей.

— Давай помогу тебе снять этот лоскуток, который почемуто называют платьем. Ейбогу, его следует продавать с предупреждением «Опасно для здоровья». — Он поворачивает меня и расстегивает единственную пуговицу на шее.

— Ты был так зол, — бормочу я.

— Да.

— На меня?

— Нет. Не на тебя. — Он целует меня в плечо. — В които веки.

Я улыбаюсь. Не злится на меня. Это прогресс.

— Приятное разнообразие.

— Точно. — Он целует другое мое плечо, затем стаскивает платье вниз по моему телу и на пол. Вместе с платьем снимает и трусики, оставляя меня обнаженной. Берет за руку.

— Шагай, — командует он, и я выступаю из платья, держась за его руку для равновесия.

Он подбирает платье и трусики и бросает их на стул к пальто Миа.

— Руки вверх, — мягко приказывает Кристиан. Надевает на меня свою майку и тянет вниз, прикрывая мою наготу. Ко сну готова.

Он привлекает меня в свои объятия и целует; мое мятное дыхание смешивается с его.

— Как бы ни хотелось мне заняться с вами любовью, миссис Грей, вы слишком много выпили, вы на высоте почти восьми тысяч футов, и вы плохо спали прошлой ночью. Идем. Забирайся в постель. — Он откидывает покрывало, и я ложусь. Накрывает меня и снова целует в лоб.

— Закрывай глаза. Когда я приду, ты уже должна спать. — Это угроза, это приказ... это Кристиан.

— Не уходи, — молю я.

— Мне надо сделать несколько звонков, Ана.

— Сегодня же суббота. Уже поздно. Пожалуйста.

Он ерошит волосы.

— Ана, если лягу сейчас с тобой в постель, ты совсем не отдохнешь. Спи. — Он непреклонен.

Я закрываю глаза, и его губы касаются моего лба.

— Спокойной ночи, детка, — выдыхает он.

Образы прошедшего дня мелькают передо мной:

Кристиан несет меня на плече в самолете. Его волнение — понравится ли мне дом. Мы занимаемся любовью. Ванна. Его реакция на мое платье. Инцидент со здоровякомблондином — у меня еще побаливают пальцы. И Кристиан, укладывающий меня в постель.

Кто бы мог подумать? Я широко улыбаюсь, в голове проносится слово «прогресс», и я засыпаю.

Глава 15

М

не слишком тепло. Как всегда, когда Кристиан обнимает меня во сне. Его голова — на моем плече, и он мягко дышит мне в шею, ноги переплетены с моими, рука обвивает талию. Понимаю, что если полностью проснусь, разбужу и его тоже, а он мало спал. Мысленно перебираю события вчерашнего вечера. Я слишком много выпила — даже слишком много. Удивительно, что Кристиан не остановил. Я улыбаюсь, вспоминая, как он укладывал меня в постель. Это было мило, действительно мило и неожиданно. Наспех провожу ревизию. Желудок? Отлично. Голова? На удивление хорошо, но в тумане. Ладонь все еще красная после вчерашнего. Интересно, рассеянно думаю я, у Кристиана болела ладонь, когда он шлепал меня. Я ерзаю, и он просыпается.

— Что случилось? — Сонные серые глаза вглядываются в мои.

— Ничего. Доброе утро. — Пропускаю его волосы сквозь пальцы здоровой руки.

— Миссис Грей, вы чудесно выглядите этим утром, — говорит он, целуя меня в щеку, и я вспыхиваю изнутри.

— Спасибо за то, что позаботился обо мне вчера вечером.

— Мне нравится заботиться о тебе. Это то, что я хочу делать, — тихо отзывается он, но глаза выдают его: в их серых глубинах вспыхивает триумф. Он как будто выиграл первенство по бейсболу или Суперкубок.

Ох, мои Пятьдесят Оттенков!

— Ты даешь мне почувствовать себя нежно любимой.

— Это потому, что ты нежно любима, — шепчет он, и мое сердце сжимается.

Он стискивает мою руку. И я морщусь. Он тут же отпускает меня, встревоженный.

— Болит рука? — Глаза затягиваются льдом, а голос звенит от гнева.

— Ладонь. Я дала ему пощечину.

— Негодяй!

Я думала, мы покончили с этим вчера вечером.

— Мне невыносимо, что он к тебе прикасался.

— Он не сделал ничего плохого, просто вел себя развязно. Кристиан, со мной все в порядке. Ладонь немножко красная, вот и все. Ты же знаешь, как это бывает? — улыбаюсь я, и он веселеет.

— Да, миссис Грей, мне это хорошо знакомо. — Его губы насмешливо дергаются. — И я могу освежить это ощущение сию же минуту, если вы желаете.

— Ой, поберегите свою чешущуюся ладошку, мистер Грей.

Я глажу его лицо покрасневшей рукой, пальцами лаская волосы на висках. Мягко тяну за короткие волоски. Это его отвлекает, и он берет мою руку и нежно целует ладонь. Чудесным образом боль проходит.

— Почему ты вчера не сказала, что болит?

— Ну... я вчера както не чувствовала боли. И сейчас все в порядке.

Его глаза смягчаются, только губы подрагивают.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем заслуживаю.

— Крепкая вы женщина, миссис Грей.

— И вам не мешало бы это помнить, мистер Грей.

— О, в самом деле? — Он внезапно перекатывается на меня, вжимая в матрас, держа мои руки над головой. И с нежностью взирает на меня. — Готов побороться с вами с любое время, миссис Грей. В сущности, подчинить тебя в постели — вот моя фантазия. — Он целует меня в шею.

Что?

— Я думала, ты постоянно это делаешь. — Я ахаю, когда он легонько закусывает мочку уха.

— Но мне бы хотелось сопротивления, — бормочет он, тычась носом в мою скулу.

Сопротивления? Я затихаю. Он останавливается, отпускает мои руки и приподнимается на локтях.

— Хочешь, чтобы я боролась с тобой? Здесь? — шепчу я, пытаясь скрыть удивление. Ладно — шок. Он кивает, глаза непроницаемые, но настороженные — оценивает мою реакцию.

— Сейчас?

Он пожимает плечами, и я вижу, как эта мысль проносится в его голове. Улыбается мне своей застенчивой улыбкой и снова медленно кивает.

Он напряжен, лежит на мне сверху, и я чувствую нарастающее давление на мою разбуженную и уже ждущую плоть. Что это будет? Драка? Борьба? Сделает ли он мне больно? Моя внутренняя богиня качает головой: никогда. Она облачается в свою каратистскую форму и разминается. Клод был бы доволен.

— Ты это имел в виду, когда говорил, что в постель надо ложиться злым?

Он снова кивает, глаза попрежнему настороженные.

Так, Пятьдесят Оттенков хотят побороться.

— Не кусай губу, — предостерегает он.

Я послушно отпускаю губу.

— Думаю, я по сравнению с вами в невыгодном положении, мистер Грей. — Я хлопаю ресницами и провокационно ерзаю под ним. Это может быть забавно.

— В невыгодном?

— Вы ведь уже заполучили меня туда, куда хотели?

Он ухмыляется и вновь вжимается в меня.

— Справедливо подмечено, миссис Грей, — шепчет он и быстро целует меня в губы. Потом резко перекатывается вместе со мной так, что я оказываюсь на нем сверху.

Хватаю его руки и прижимаю у него над головой, не обращая внимания на ноющую боль в ладони. Волосы падают, накрывая нас каштановым шатром, и я трясу головой так, чтобы пряди щекотали ему лицо. Он отдергивает лицо, но не пытается меня остановить.

— Значит, тебе хочется грубой игры? — Я трусь о него низом живота.

Кристиан открывает рот и резко втягивает воздух.

— Да, — шипит он, и я отпускаю.

— Подожди. — Я протягиваю руку за стаканом воды рядом с кроватью, где он сам его и оставил. Вода холодная и пузырящаяся — слишком холодная для комнаты. Интересно, когда же Кристиан лег.

Пока делаю большой глоток, Кристиан рисует пальцами круги на моем бедре, оставляя после себя покалывающую кожу, потом обхватывает и стискивает мою голую попу.

Следуя примеру из его впечатляющего репертуара, я наклоняюсь и целую его, вливая чистую прохладную воду ему в рот.

Он пьет.

— Очень вкусно, миссис Грей. — Расплывается в мальчишеской игривой улыбке.

Поставив стакан на прикроватную тумбочку, я убираю его руки на место.

— Значит, я должна изображать нежелание? — усмехаюсь я.

— Да.

— Актриса из меня не ахти.

Он ухмыляется.

— Постарайся.

Я наклоняюсь и целомудренно целую его.

— Ладно, попробую, — шепчу я и прохожусь зубами по подбородку, чувствуя под губами и языком колючую щетину.

Кристиан глухо ворчит — получается довольно сексуально — и бросает меня на кровать рядом с собой. Я удивленно вскрикиваю — и вот он уже на мне сверху; я начинаю вырываться, а он пытается поймать мои руки. Я упираюсь ладонями в грудь и с силой толкаю, пытаясь отпихнуть, тогда как он стремится раздвинуть мои ноги коленом.

Продолжаю толкать его в грудь — ого, какой тяжелый! — но он не останавливается, как когдато. Ему это нравится! Пытается поймать мои запястья и наконец завладевает одним, несмотря на мои храбрые попытки вывернуть руку. В плен попала ушибленная рука, поэтому я уступаю ее ему, но другой хватаю его за волосы и силой тяну.

— Аа! — Он рывком высвобождает голову и смотрит на меня дикими горящими глазами.

— Дикарка, — шепчет он, голос пронизан сладострастным восторгом.

В ответ на это единственное произнесенное шепотом слово мое либидо прорывается наружу. Я перестаю играть и снова силюсь вырвать руку. В то же время пытаюсь сцепить лодыжки и стараюсь сбросить его с себя. Он слишком тяжелый. Уф! Это так утомительно и так возбуждает.

Кристиан завладевает другой моей рукой. Теперь он держит оба моих запястья в своей левой руке, а правая неспешно — почти оскорбительно медленно — путешествует вниз по моему телу, по пути поглаживая и пощупывая, потом сжимает сосок.

Я вскрикиваю в ответ, удовольствие коротко, резко и жарко выстреливает от соска к паху. Предпринимаю еще одну бесплодную попытку сбросить Кристиана, но он уже всем телом на мне.

Пытается поцеловать меня, но я отдергиваю голову в сторону. Его нахальная рука тут же перемещается от края майки вверх к подбородку, удерживая меня на месте. Он проводит зубами по моей скуле, повторяя то, что я только что делала с ним.

— Давай же, детка, сопротивляйся, — хрипит он.

Я дергаюсь и извиваюсь, пытаясь высвободиться из его безжалостной хватки, но это безнадежно. Он гораздо сильнее. Мягко прикусывает мою нижнюю губу, пытается проникнуть ко мне в рот. И я осознаю, что не хочу больше сопротивляться. Я хочу его, как всегда — сейчас, немедленно. Перестаю бороться и пылко отвечаю на поцелуй. Мне плевать, что я не чистила зубы.

Плевать, что мы должны играть в какуюто игру. Желание, горячее и сильное, бурлит в моей крови, и я терплю поражение. Расцепив лодыжки, обвиваю его ногами и пятками тащу пижамные штаны вниз.

— Ана, — выдыхает он и целует меня везде. И больше нет борьбы, только руки, языки, прикосновения и ласки, быстрые и нетерпеливые.

Он подтягивает меня выше и одним стремительным движением стаскивает майку.

— Ты, — шепчу я, потому что это единственное, что мне приходит в голову. Я хватаюсь спереди за его штаны и сдергиваю их вниз, освобождая возбужденную плоть. Хватаю и сжимаю его. Какой твердый, упругий. Кристиан со свистом втягивает воздух, и я упиваюсь его откликом.

— Черт, — бормочет он. Отклоняется назад, приподнимает меня, опускает на кровать — все это время я не оставляю его пульсирующий член. Обнаружив капельку влаги, обвожу его большим пальцем. Он опускает меня на матрас, и я втягиваю палец в рот, чтобы попробовать его на вкус, в то время как его ладони рыщут по моему телу, выглаживая выпуклости, живот, груди.

— Вкусно? — спрашивает он, нависая надо мной и обжигая взглядом.

— Да. Вот. — Я вталкиваю свой большой палец ему в рот, и он посасывает и прикусывает подушечку. Я стону, хватаю его за голову и тяну на себя, чтобы поцеловать. Обхватываю ногами за спину, пальцами стянув штаны, — и крепко сжимаю. Его губы с остановками прокладывают дорожку поцелуев вдоль скулы к подбородку.

— Ты такая красивая. — Он опускает голову ниже, к впадинке на шее. — Такая прекрасная кожа. — Дыхание его мягкое, губы скользят вниз к правой груди.

Что? Сбитая с толку, я тяжело дышу и сгораю от желания. Думала, это будет быстро.

— Кристиан. — Я слышу тихую мольбу в своем голосе и тяну его за волосы.

— Тише, — шепчет он и обводит мой сосок языком, потом всасывает в рот и с силой тянет.

— Аа! — Я извиваюсь, верчусь под ним, но прием соблазна не срабатывает. Он улыбается и переключает внимание на левую грудь.

— Не терпится, миссис Грей? — Теперь сладкая боль пронзает левый сосок. Я тяну его за волосы. Он стонет и поднимает глаза. — Я свяжу тебя.

— Возьми меня, — умоляю я.

— Всему свое время. — Он щекочет меня языком, а его рука спускается вниз к моему бедру. Медленно, так невыносимо медленно! Дыхание сбилось, и я снова пытаюсь заманить его в себя, пуская в ход все известные приемы. Но он не спешит и вовсю наслаждается своей чувственной игрой.

К черту. Я дергаюсь и извиваюсь, решительно настроенная скинуть его с себя.

— Какого...

Схватив меня за руки, Кристиан пригвождает их широко раскинутыми к кровати и наваливается всем телом, полностью подчиняя меня себе. Я задыхаюсь.

— Ты хотел сопротивления, — говорю я, тяжело дыша. Он приподнимается и смотрит на меня, по прежнему крепко удерживая мои руки. Я кладу подошвы ему на ноги и толкаю. Он не двигается. Ух!

— Не хочешь похорошему? — удивляется он.

— Я просто хочу, чтоб ты занялся со мной любовью, Кристиан.

Ну можно ли быть таким бестолковым? То мы боремся и деремся, то он весь такой нежный и ласковый. Это сбивает с толку. Я в постели с мистером Непостоянство.

— Пожалуйста. — Я снова прижимаю пятки к его ягодицам. Горящие серые глаза вглядываются в мои. О чем он думает? Во взгляде мелькает смущение. Он отпускает мои руки и садится на пятки, притягивая меня к себе на колени.

— Ладно, миссис Грей, пусть будет повашему. — Приподнимает и медленно опускает меня на себя.

— Ах!

Вот оно — то, чего я хочу. То, что мне нужно. Обвив его руками за шею, я запутываюсь пальцами в волосах, упиваясь ощущением его в себе. Я начинаю двигаться. Задавая тон, овладеваю им в собственном темпе, со своей скоростью. Он тихо стонет, его губы находят мои, и мы отдаемся нашей страсти.

Я пропускаю сквозь пальцы волосы на груди Кристи ана. Он лежит рядом со мной, тихо, не шевелясь и лишь неспешно поглаживая меня по спине. Мы оба переводим дух.

— Ты притих, — шепчу я и целую его в плечо. Он поворачивается и смотрит на меня. Лицо, как обычно, бесстрастное. — Было здорово. Черт, чтото случилось?

— Вы смутили меня, миссис Грей.

— Смутила тебя?

Он поворачивается так, что мы лежим лицом друг к другу.

— Да. Ты. Тем, что распоряжалась. Это... подругому.

— Подругому хорошо или подругому плохо? — Я обвожу пальцем его губы. Он хмурит брови, словно не вполне понимает вопрос. Рассеянно целует мой палец.

— Подругому хорошо, — отвечает он не слишком уверенно.

— Ты никогда раньше не предавался этой маленькой фантазии?

Я краснею, спрашивая это. Действительно ли я хочу знать о пестрой... калейдоскопической сексуальной жизни моего мужа до меня? Мое подсознание настороженно оглядывает меня поверх своих очков в черепаховой оправе: «Ты действительно хочешь знать?»

— Нет, Анастейша. Ведь только ты можешь прикасаться ко мне. — Это простое объяснение, которое говорит о многом. Конечно, те пятнадцать не могли.

— Миссис Робинсон дотрагивалась до тебя, — бормочу я прежде, чем успеваю себя остановить. Черт, зачем я упомянула о ней?

Он застывает. Глаза его расширяются, в них читается: «О боже, опять она об этом».

— То было другое, — шепчет он.

Внезапно я понимаю, что хочу знать.

— Другое хорошее или другое плохое?

Он смотрит на меня. Сомнение и, возможно, боль мелькают на его лице, и на короткий миг он становится похожим на тонущего.