МОЙ ЛИЧНЫЙ ВРАГ 12 страница

— Ирод плешивый! — бушевала ведьма.

А я на деда посмотрела, жалко его стало, и я решила вмешаться:

— Дедусь, да простила она тебя уже! — а сама во двор шмыг, а то по шее схлопотать неохота.

Ну деду два раза говорить не надо. Пока я по ступеням вверх поднялась, они уж и помириться успели — стоят посреди улицы и целуются… Селяне хмуро начали ворота затворять, показавшийся в конце улицы староста по-пластунски покинул территорию селения, ибо дед ему сказал: «На тысячу шагов подойдешь — убью!» И так как сказано все это было в демонической форме, то сам староста сейчас явно полз и отсчитывал примерное количество шагов. Полз он, кстати, по тому пространству, где утки курсировали.

Ну а дед с бабулей все обнимаются. Я уж и в дом зашла, и самовар поставила, и из печки пирожки достала, про которые бабуля забыла, мужем отвлеченная. И даже поела и чай попила, а они все еще посреди улицы стоят. А с другой стороны, надо ж наверстать, за три года-то.

Короче, решила я их не отвлекать. Допила и тот чай, что для них сделала, да остыл уже. Чашки помыла, стол прибрала, пирожков себе в лукошко набрала, и на выход. Тетя Матрена хорошо печет, а бабуля лучше, так я всем и набрала по два, включая домовую. И вот выхожу я, а деда все еще от бабушки оторваться не может, разве что саквояж мой в одной руке держит. Ну так я его забрала, свободная рука тут же заняла свое место на тонкой бабушкиной талии.

— Бабуля, дедуля, я, короче, пошла.

Всеслава Ильинишна тут же от демона оторвалась, сделала вид, что тут вообще ничего не было, да и опомнилась:

— Ярославушка, как же это? Давайте в дом, чаю попьешь, поговорим…

— Бабуль! Да уж и чаю попила… из трех чашек. В смысле, ваш тоже потребить пришлось.

— А у меня пирожки в печке томятся! Твои любимые.

— Из печки вытащила, поела, девочкам тоже взяла, — я продемонстрировала лукошко. — Все, бабуль, пошла я. Вы тут без меня не ссорьтесь да ведите себя хорошо.

И что вы думаете, меня в обе щечки чмокнули и радостно помахали на прощание. И вот как жить? У всех кругом весна да любовь, только я одна-одинешенька…

 

* * *

 

Когда я попала в академию, был уже вечер. Так как появилась я перед воротами, долго доказывала привратнику, что мне внутрь надо. Он мне, в свою очередь, доказывал, что у них комендантский час, и если я хочу войти, должна встретиться с ректором. В общем, духов-привратников мы тогда всем скопом с домовыми освободили, академия людей в привратники набрала, вот и мучайся мне теперь. Как только я согласилась на свидание с начальством, меня пропустили. Провели собственно к ректору, где Ваэдан Шмидкович сказал мне: «Адептка Ярослава, с возвращением», а привратнику: «Ведьмочек пропускать можно, они девочки ответственные». Я на радостях даже пирожками с ректором поделилась, и он был в восторге.

Радостно напевая, пошла в комнату, открыла двери и так и обмерла — стол накрытый, за столом сидит грустная Матрена, а больше никого и нету! Ну домовиха меня как увидела, так и бросилась привечать да к столу звать.

— Тетя Матрена, очень рада видеть вас. А девочки где?

— Ох, — говорит, — уж Рогнедушку снарядили-одели, причесали-нарумянили, да и ушла она с эльфом, сурьезным таким. А ведьмочки все уроки шустренько сделали, да на метлы и за ними — следить, значит.

Меня хватило ровно на то, чтобы переодеться, закусить тушеным мясом, которое стыло в ожидании ведьмочек, после чего я смылась во двор. Там, достав метлу, помчалась в город, посасывая горьковатую пастилу из зверобоя, которая давала заряд бодрости, ибо поспала я сегодня всего часа полтора, и то на руках у деда.

 

* * *

 

Ресторация «Перо феникса» располагалась на берегу залива и служила также пристанью. Прекрасное здание с тремя ярусами и четырьмя террасами являлось лучшим заведением города, и поговаривали, что даже король нередко обедает здесь.

Так вот, на самой верхней, крытой террасе было всего пять столиков, и что-то мне подсказывало, что эльф с Рогнедой расположились именно там. Туда я и направила метлу.

— Привет, девчонки, — громко зашептала я, устраиваясь на крыше, на которой уже лежали одиннадцать ведьмочек.

— Ярослава, — послышалось от каждой, — тихо!

Решив, что обижаться потом буду, я уместилась поудобнее и приступила к главному — вслушиванию и вглядыванию в происходящее.

Собственно на верхней и самой дорогой террасе эльф и ведьмочка были единственными гостями. Негромко играла музыка, магистр Эльррис что-то рассказывал Рогде, сама ведьма угрюмо пила вино.

— А чего было-то? — не выдержала я и спросила у лежащей рядышком Милолики.

— Да ничего, — зашептала она. — Этот белобрысый ни о каком тыгыдымсе не думал даже, он у Рогды все вызнает про секретную ведьминскую силу, да как она резерв копит. Никакой романтики.

— У-у-у, — мне даже жаль подругу стало, потом вспомнила, что речь идет о Рогнеде, и жалко стало уже эльфа. — Это какой бокал?

— Пятый, — шепнула Василиса, — так что ждем-с.

— О, я успела, — обрадовалась я.

Рогнеда продержалась до седьмого бокала, хотя, судя по медленно раздираемой ею салфетке, уже была на грани. И вот магистр Эльррис перешел на векторы преломления силы и их возможное применение с использованием ресурса ведьм, и ведьма не выдержала.

Бабах! Стул упал, а Рогда поднялась. Выглядела ведьмочка сногсшибательно: серебристо-стальное платье обнимало фигурку от груди и до стройных ножек, черные волосы собраны наверху, и только две пряди игриво спускались на плечи, точеный стан перехвачен серебристым пояском, в тон к нему шли длинные серьги и колье. В общем, два имеющихся на террасе официанта, и так бросавшие на Рогду плотоядные взгляды, попросту попадали. В буквальном смысле: засмотрелись и споткнулись. Зато эльф отреагировал лишь изумленно вздернутой бровью, в остальном же ему явно было все равно.

— Хватит! — прошипела Рогнеда. — Меня сейчас интересует только один вопрос: вы зачем меня пригласили?!

Магистр Эльррис деловито вытер губы, вернул салфетку на место, ей причитающееся, то есть на колени, и вежливо-благожелательно произнес:

— Адептка Рогнеда, я пригласил вас как наиболее склонную к откровенности ведьмочку и выбрал данное заведение, посчитав его достаточно способствующим вашей откровенности. Мне предстоит работать с группой подобных вам ресурсно-восполнимых объектов, и мне хотелось бы выяснить максимальное количество нюансов и подробностей до начала нашего плодотворного сотрудничества. И я был бы вам благодарен, если бы вы соизволили вести себя прилично.

Рогда молча пнула стул, и тот попросту отлетел. Эльф нахмурился, но то было только начало.

— Так я для тебя ресурсно-восполнимый объект? — прошипела ведьмочка. — Наиболее склонная к откровенности, значит?

Плавным жестом тигрицы-охотницы Рогнеда обошла стол и приблизилась к эльфу. Магистр и глазом не моргнул, а зря…

— Так, значит, от меня вам нужен только ресурс, да? Дарю!

В следующее мгновение она поцеловала эльфа, обхватив его лицо ладонями. Нежно, страстно, так что никто бы не догадался, что занимается она этим впервые в жизни… ну а мы просто знали. И этот поцелуй все затягивался, и эльф, поначалу опешивший, вдруг застонал и попытался ее обнять… Рогда отстранилась в ту же секунду. Выпрямилась, окинула тяжело дышащую жертву насмешливым взглядом, повернулась, так что ошалевший магистр словно впервые увидел, насколько прекрасно ведьма сложена, после чего, грациозно покачивая бедрами, удалилась со сцены действия.

Официанты, с трудом поднявшиеся, теперь, не отрывая глаз от Рогнеды, уронили подносы с посудой. Музыканты перестали играть, а сам эльф сидел с безвольно повисшими руками и потрясенно глядел вслед ведьмочке. И только когда на лестнице стих стук каблучков, бедный магистр вспомнил о реальности. Подскочил, крикнул «Рогнеда!» и бросился следом.

Подхихикивая, мы наблюдали за тем, как эльф носится по ресторации, расспрашивая, куда, собственно, делась прекрасная темноволосая девушка в серебристом платье. Ее запомнили все, но сказать, где ведьмочка сейчас, никто не мог.

— Ну и как он? — Рогда подлетела к нам.

— Бегает, тебя ищет, — ответила Баж.

— Пусть побегает, — сурово ответила ведьма. — О, Ярусь, ты уже тут?

— Ага, — я тяжело вздохнула, — и тоже брошенная и одинокая.

— Эту проблему мы решим, обещаю. Теперь живо все ужинать!

Ведьмочки бесшумно вскочили на метлы и помчались к академии.

Прибыв в нашу комнату, я завалилась спать, не реагируя на расспросы возжаждавших утолить голод любопытства ведьмочек. Только бурчала в ответ, что да, в облаках летала, и тыгыдымс полнейший. Потом они о чем-то совещались и благодарили за пирожки, но я уже спала.

 

* * *

 

— Сегодня нас ждет потрясающий день! — громко хлопнув дверью, сообщила возвратившаяся откуда-то Рогда. — Ведьмы, подъем!

Бажена, Милолика, Святомира и Любава вскочили первые, рванули в разных направлениях, и мы поняли, что можем еще поспать — ванные плотно заняты.

Но тут появилась тетя Матрена, все пространство наполнилось запахом какао и манной каши с ванилью, и мы повскакивали, прежде чем домовая все это водрузила на стол.

Сонные, заспанные, с вклокоченными волосами и в ночных рубашках, мы торопливо расселись вокруг стола и приступили к завтраку.

— Ух вы мои хорошие, дружненькие, мстительные, — приговаривала тетя Матрена, накладывая каждой каши, по вкусу напоминающей крем, вот умеет домовая манку готовить. — А уж выдумщицы-то.

— Тетя Матрена, — сурово произнесла Рогнеда, — вы обещали Верховной не ябедничать!

— Ох, Рогнедушка, — домовая укоризненно головой покачала, — я-то не скажу, но неужто на эльфа приворотная магия подействует? Да и надо ли?

— В смысле? — Рогда, уже одетая и причесанная, села за стол.

— Ты на себя-то посмотри, Рогнедушка, никакое зелье ему не понадобится.

— Да? — ведьмочка нахмурилась. — Зря, что ли, я полночи личную жизнь Ярославы устраивала да приворотное зелье варила?

Я подавилась, закашлялась. Варвара участливо по спине постучала.

— Эй! — начала я.

— А ты вообще молчи, — грубовато оборвала меня Рогда.

— В смысле? — не поняла я.

Ведьма молча встала, прошла к моей кровати, взяла подушку и молча продемонстрировала всем, но мне в первую очередь, внушительное мокрое пятно.

— Ярослава, ты моя подруга и ты… меня на полтора года младше! — ответственно заявила Рогда. — И потому как старшая в нашей группе и как человек, которому небезразлична судьба подруги, твоей личной жизнью я займусь лично! Я все сказала и можно обойтись без благодарностей.

Какие благодарности, Рогда как никогда была близка к получению этой самой подушкой по своей наглой рожице!

— Тетя Матрена, — свирепый взгляд разгневанной ведьмы Рогнеда игнорировала, — а почему вы решили, что мне приворотное зелье не понадобится, а?

— Поверь мне, Рогнедушка, — домовая хитро улыбнулась, — мы, маленький народ, видим и знаем больше, плюс у меня опыт жизненный не твоих-то двадцати лет, а полных двухсот сорока. Послушай мудрого совета — ты сейчас и не смотри в его сторону. А еще лучше на его глазах другим вольности позволь. Эльфы, Рогнеда, они только с виду ледяные, на самом деле внутри такое пламя горит — драконы позавидовать могут.

— Да безразлична я ему, — грустно заметила ведьмочка. — Это у меня при виде него коленки подгибаются да жар по всему телу, а он…

— А он, Рогнедушка, вчера полгорода обыскал, прежде чем ему ректор через привратника передал, что ты уж спишь давно.

— Это от того, что ответственность за меня нес, — на ведьмочку смотреть было жалко — глаза, полные слез, подбородок задрожал, плечи поникли.

— Ох, Рогнедушка, плохо ты эльфов знаешь — была б ты ему безразлична, он бы сразу к ректору приехал да стражу на ноги бы поднял, а сам в гостиницу вернулся, так как разум в таких ситуациях говорит, что стражи с данным делом справятся быстрее и лучше. Ну а коли у эльфа разум отключается, значит, сердечко его уже пламенем охвачено.

Рогда взглянула на домовую с такой надеждой в глазах, что сразу стало понятно: сама-то ведьма уж горит в пламени любви, и костер только сильней разгорается.

— Ладно, тетя Матрена, сделаю по-вашему.

И все вернулись к завтраку… кроме меня.

— Рогнедушка, свет мой, — начала я, рукава закатывая.

— Ярослава, как реветь в подушку по ночам перестанешь, так и поговорим. А сейчас всем поторапливаться, скоро звонок.

 

Когда покидали комнату и спешили на первую лекцию, я шла позади Рогнеды и откровенно прожигала взглядом ее прямую спину. Поймаю и прибью! Ведьма проклятая! Жизнь она мою устраивать будет, как же! Знаю я ее методы. Однажды у меня на базаре чулок потерялся. Просто мы обуви столько перемерили, что, когда в каком-то сапоге чулок остался, я и не заметила. Обнаружила пропажу в пятом или шестом магазине, когда сняла едва купленные брюки, чтоб новые примерить. И вот Рогда и говорит: «Ярослава, ты не переживай, сейчас все найдем!». И не то чтобы я согласие дала, просто меня ж никто не спрашивал! Рогнеда за руку взяла, потащила на сцену, что в центре рынка располагалась, шикнув на бродячих артистов. Я даже в тот момент, когда мы оказались перед толпой зевак и горожан, еще не понимала, как сильно попала. Я это поняла, когда Рогнеда завопила: «Люди добрые, вот у этой девушки с ноги чулок пропал. Вот такой, — мою юбку нагло задрали до колена, продемонстрировав оставшийся чулок. — Кто его видел? Будем очень благодарны за обнаруженную пропажу!» Как я тогда со стыда не сгорела, сама не понимаю. Чулок у меня с тех пор в избытке! Мне было пятнадцать, сейчас восемнадцать, а пользуюсь еще теми самыми запасами. А все почему? Добросердечный народ начал нести нам чулки! Несли в основном мужики, причем просили показать тот оставшийся, понимали, что у спешно купленных в магазинчике рядышком другой рисунок, но мне новую пару все равно дарили. Набрался целый ворох чулочков, и нам бы уйти, и я даже об этом очень просила, но Рогнеда упрямо на своем стояла, решив, что нужен именно тот самый. Меня спас продавец обувного магазина, который отыскал мой чулочек, да еще и презентовал смущенной и покрасневшей от стыда девушке, то есть опять же мне, эльфийские сапожки. С тех пор я больше никогда не ходила с Рогдой на рынки и по магазинам. Ни маме, ни бабушке, ни даже Верховной я ту историю рассказать не решилась. Так вот, зная методы Рогнеды, я даже представить себе боялась то, на что сумасбродная ведьма может пойти сейчас. Хотя… если честно, была абсолютно уверена, что хуже, чем на рынке, быть не может.

Когда мы спустились в холл на первом этаже, я с ужасом поняла, что хуже быть может. Более того — рынок оказался еще цветочками!

Доски объявлений ей было мало — Рогнеда использовала всю стену над оной. На стене находился огромный плакат, причем явно рисовала его ведьма на полу. Как на стену цепляла, даже представить страшно, впрочем, на метле Рогда и не такие кульбиты выделывала. Так вот, на плакате красовалась картина, изображавшая меня. Сходство наличествовало, ну а для всех недогадливых над портретом сверкала надпись: «Ведьмочка Ярослава, моя лучшая подруга».

Под портретом была надпись еще лучше: «Эта замечательная ведьмочка в настоящее время является несчастной, одинокой и всеми покинутой. В ее прошлом несчастная безответная любовь, брошенный жених и разочарование в мужчинах. В ее настоящем — печаль и одиночество. В ее будущем можешь быть ТЫ!»

Ниже была надпись чуть помельче: «Требования к тебе, потенциальный возлюбленный».

Еще ниже располагался собственно список требований. Даже отсюда было прекрасно видно, что там не менее ста пунктов! То есть там было больше, но остальную часть списка требований закрывали от нас обступившие стену студиозы. Адептов у стены собралось много, магов шестьдесят — и только парни.

Ну а потом нас заметили, и все стремительно начали к нам оборачиваться.

— Рогда, — негромко позвала я, — сейчас ты умрешь!

Я передала единую ученическую тетрадь Варваре и начала расстегивать рукава, в стремлении их подвернуть, чтобы в процессе не мешали. Но в это время какой-то адепт громко прочитал:

— Первый пункт требований — «Ты не Инар».

— Ты умрешь мучительно, — добавила вконец опозоренная я.

Ничего не понимающая, Рогда торжествующе заявила:

— Вот видишь, какая я умница. Сейчас желающих быстренько обработаем, у меня с собой опросник заготовлен, и к тебе попадут отобранные мной единицы. Ярослава, клянусь, я отберу лучших из лучших.

А я смотрела на подругу и думала, что худшего момента в моей жизни еще не было. Ну, с другой стороны, я теперь точно знаю, что хуже уже и не будет…

Я в очередной раз ошиблась.

— Адепт Арканэ, очень рады вашему возвращению. Мне было бы жаль потерять столь оригинальный дипломный проект, как ваш, — радостно вещал шедший из бокового коридора Ваэдан Шмидкович.

Я взмолилась Богине Вседержательнице о том, чтобы это был какой-то другой адепт Арканэ, но богиня то ли не услышала, то ли Инар у нее имелся только в одном экземпляре. В общем, рядом с ректором находился именно он. И в холле они появились одновременно. И творящееся тут безобразие узрели также одновременно.

— Одно радует, — убитым голосом прошептала я, — вот теперь уже точно хуже быть не может!

На этот раз я была права!

И это единственный положительный момент в происходящем. Потому что все остальное меня совсем не радовало: ни взгляд Инара, пристальный такой, направленный на меня, ни его же взгляд на творчество Рогнеды, ни толпа, перед ним расступившаяся и позволившая все прочесть… включая первый пункт.

Моим единственным желанием было побежать в комнату и еще пореветь в подушку, но тут проснулся во мне «орель»! Взмахнул крыльями, и я, забрав перо из тетради, потопала к стене, которая меня основательно так позорила.

Адепты молча расступались перед решительной мной. А Инар все еще читал. Я постояла рядом, но пунктов было много, а адепту Арканэ они, видимо, были интересны. «Орель» в очередной раз напомнил о своем пробуждении, и я молча отодвинула мага в сторону, старательно игнорируя желание не разрывать этого прикосновения, осторожно сорвала список требований, свернула весомый свиток в трубочку и передала Инару.

— На, — говорю, — если он тебе так нравится. Прочтешь на досуге.

После чего под надписью «Требования к тебе, потенциальный возлюбленный» размашисто написала: «Единственное требование — ТЫ НЕ МАГ!»

Позади послышались возгласы, кто-то нахально заявлял, что первый список требований их больше устраивал.

Однако открыто высказаться решил все тот же Инар:

— С чего бы это такая дискредитация магов? — елейным голоском вопросил он.

— Жизненный опыт, — милым голоском ответила я.

— А-а-а, — издевательски протянул маг, после чего демонстративно повернулся к стене и зачитал: — «Эта замечательная ведьмочка в настоящее время является несчастной, одинокой и всеми покинутой. В ее прошлом несчастная безответная любовь, брошенный жених и разочарование в мужчинах». Безответная любовь, значит…

«Орель» откровенно спас, ибо сама я была не способна так нагло, громко и трагично заявить:

— Увы, Ташши меня бросил! — после чего взяла из кармана ошалевшего Инара платок, демонстративно вытерла сухие глаза и нос, засунула платок обратно и не менее драматически добавила: — Теперь страдаю, рыдаю по ночам в подушку и все жду… может, вернется ко мне, горемычной!

И, развернувшись, я покинула дезориентированное общество магов. Дошла до ведьмочек, забрала свою единую ученическую тетрадь и скомандовала:

— За мной!

Рогде пришлось топать рядом с Варей.

 

* * *

 

Первая лекция у нас была с профессором Лорски, которая вела для нас дополнительный курс «Лечебные травы Приграничья», а потому в аудитории мы остались одни. Я молча прошла к своему месту, открыла ученическую тетрадь и, поранив палец кольцом, запечатала доступ Рогнеды к собственному дневнику. Говорить с ней у меня не имелось никакого желания, убивать хотелось, но сил не было. К счастью, девочки высказались за меня.

— Рогда, ты дура! — начала Бажена. — Нет, я всегда знала, что ты немного не в себе, но чтобы настолько…

— Это ни в какие ворота, — Милолика бабахнула тетрадью по столу.

— Головой иногда думай, — Белинда обычно в разборки не лезла, но сейчас не удержалась.

— Безголовая, — Святомира тоже молчать не собиралась.

А я не хотела разборок и тихо спросила:

— Кстати, а где Ташши?

— Уехал с дядей на границу, — Варвара села рядом, — вернутся через пару месяцев.

— Хоть в чем-то повезло, — устало сказала я. — А сейчас ругаться перестали и сели все по местам. До Рогды, надеюсь, и так дойдет, а если нет, то и говорить нечего. Только ты, Рогнеда, вот представь себе хоть на секундочку, что там не мой портрет висит, а твой! И эльф твой все это читает. — На ведьму я и не смотрела, говорила, не поднимая глаз, да и видеть я ее сейчас не могла. — И еще, Рогда, не смей больше вмешиваться в мою жизнь!

Затем спокойно открыла тетрадь и начала читать все записи за прошлый урок. Тут в двери постучали, кто-то вошел и от чтения меня отвлекла фраза:

— Ярослава, тебя можно на минуточку?

Вскинув голову, увидела встревоженный взгляд Аниаса и, собственно, его самого.

— Меня всегда можно, — грустно ответила я и пошла к магу.

Выходила к нему, все так же старательно не глядя на Рогнеду. В коридоре меня ждали семь магов. И знакомые все лица, странно, что «контора» без предводителя.

— Яра, — произнес заклинатель Рес, — то безобразие, что в холле про тебя… оно тебе дорого?

— Нет, — призналась я.

— Вот и чудненько, — сказал Аниас.

Маги повернулись и утопали в направлении холла.

Решив полюбопытствовать, я пошла следом. Попала аккурат к эпическому моменту, когда Аниас и еще один боевой маг спалили к чертям всю самодеятельность Рогды. Да так, что на стене и следа не осталось. Уж думала пойти сказать спасибо, как в рядах наличествующих тут адептов послышался голос какой-то магини:

— Ну вот, лишили нас такого славного развлечения… Придется развлекаться за счет ведьмочки…

Я решила вмешаться, но, как выяснилось, у меня было целых семь защитников.

— Вэлиан, — произнес Аниас, — да и остальных это также касается — тронете Ярославу, будете иметь дело со мной.

— С нами, — подтвердил еще один из магов.

— Ого, — отозвалась все та же наглая магиня, — вот она, любовь, что с парнями делает! Не много ли чести для ведьмы-недоучки?

Что там было дальше, я не разглядела. Стену-то я хорошо видела, а то, что было справа от прохода, нет. И высовываться желания не имела никакого. Так что мое любопытство стоически пережило какой-то взрыв, гул, а затем и рев пламени. После чего послышался голос Аниаса:

— Эта ведьмочка дважды спасла мою жизнь, рискуя своей. И я хожу, дышу и говорю с тобой, Вэл, благодаря ее самоотверженности и профессионализму. Мне плевать, ведьма она или нет, потому что Ярослава — это человек, которому в любой момент можно доверить прикрывать спину. Она не подведет. И, в отличие от тебя, не будет верещать: «Ах, я боюсь крови!» и падать в обморок.

— Это было только один раз! — прошипела магиня.

— Доверие завоевывается годами, а теряется в один миг, — отрезал Рес. — И я подпишусь под каждым словом Аниаса, Ярослава и мою жизнь спасла. И если у кого-то есть претензии к этой ведьмочке, обсудите их с нами!

 

Медленно развернувшись в направлении аудитории, я начала составлять мысленный план благодарности парням. Среди пунктов значилось: пирожки, лично приготовленный борщик и пузырьки с восстанавливающим энергию зельем.

И тут шум, поднявшийся в холле, перекрыл голос Инара:

— Аниас, я бы на твоем месте насчет Ярославы не обольщался, она из нашего спасения хорошо так выгоду извлекла!

Мой «орель» после услышанного не просто проснулся или крылья распахнул, мой «орель», игнорируя звонок, оповещающий о начале лекций, бросился в бой, едва этот самый звонок стих.

И мне уже было все равно, что с моим появлением адепты не удалились грызть гранит науки и остались следить за развитием событий.

Практически влетев в толпу магов, я стремительно подошла к Инару, который за моим приближением следил вполоборота, остановилась напротив него и, сложив руки на груди, едва сдерживая ярость, спросила:

— И какую же выгоду, Инар, я извлекла из твоего спасения?! Хотелось бы узнать ответ на данный вопрос!

В холле стало так тихо, что я слышала, как бьется мое собственное сердце.

— Ярослава, — Аниас подошел, обнял за плечи, попытался отодвинуть от Инара, — Ярослава, он немного не в себе. Не обращай внимания.

Мне хотелось сейчас просто зарычать на Аниаса, но я сдержалась, обернулась к нему, улыбнулась и сказала:

— Не переживай, все хорошо. Только я не терплю, когда так нагло врут!

— То есть я лгун? — лениво переспросил Инар.

И Аниас был забыт. Мое внимание целиком и полностью теперь принадлежало адепту Арканэ. Но и он словно только меня и видел, иначе как объяснить следующую фразу:

— Что, Ярусик, память отшибло?

У меня от лица кровь вмиг отхлынула, зубы стиснулись, и весь мир полетел к черту, а «орель» разозлился окончательно.

— Нет, Азарчик, в отличие от некоторых, я все прекрасно помню.

— Тогда к чему вопрос? — прошипел Инар.

— А-а-а, — догадалась я, — так моя корысть в том, что твое спасение я использовала, чтобы отказаться от помолвки с твоим дорогим кузеном?

В ответ — тишина, но меня уже понесло:

— Ну прости, дорогой, что не желала выйти замуж за мужчину только потому, что мой дед кому-то чего-то пообещал! И кстати, я понятия не имела, что вы родственники! Да и откуда мне было знать?!

На лице темноволосого мага промелькнуло растерянное выражение, потом задумчивость, а потом…

— Ты не знала?! — прошептал Инар.

— НЕТ!!! — проорала я во все свое ведьминское горло. — Все, что я о нем знала, это то, что с пяти лет была помолвлена. Ни имени, ни положения, ни его лица — я ничего не ведала!

Маг снова молчал, и тогда я продолжила:

— Я не вышла бы за него замуж в любом случае, просто факт твоего спасения сделал мой отказ… легальным. — Говорить о кровной мести среди магов было равносильно открытому заявлению: «мы демоны», а это недопустимо.

Инар понял меня, кивнул и спросил:

— Зачем ты меня обманула?!

И наступил мой черед молчать. Правда, у меня при этом еще и рот то открывался, то закрывался, а маг продолжил:

— Зачем?!

Нет, я, конечно, понимала, что речь идет о моем демоническом происхождении, только суть в том, что:

— Я тебе не лгала! Ни единым словом! Я ведьма, никакой магии у меня нет, я просто ведьма и я только ведьма! И в, отличие от некоторых, я изначально не строила в отношении твоей персоны никаких корыстных планов!

Инар хмыкнул и глухо спросил:

— Я действительно должен верить тебе, Ярусь?

У меня от ярости перед глазами на миг потемнело, и я с трудом прошипела:

— Не смей меня так называть!

На лице Инара промелькнула невероятно ехидная улыбочка, и, чуть склонившись, он произнес:

— Ярусик!

Я от злости чуть не запрыгала, как Бажена, и почти заорала:

— Я тебе не «Ярусик»!

А он наклонился еще ниже и, почти касаясь носом кончика моего носа, довольно громко добавил:

— Яренок!

— Еще раз — и ты сильно пожалеешь! — угрожающе проговорила я.

Мне ухмыльнулись в лицо, затем последовало:

— Ярусь, Ярусичка, Ярусенок, Ярусеночек, Ярусик!

И у меня сорвало крышу! Сжав кулаки, я бросилась на обидчика, как поступала в далеком детстве, когда кто-то из деревенских «доставал конкретно». Вот только… это была не деревня и не дети. Инар увернулся от первого удара, второй в живот пропустил, но тут же перехватил мою левую ладонь, а затем и правую, но я от всей широкой ведьминской души врезала ему каблуком по ноге. Простонал, но из захвата не выпустил, а в следующую секунду подхватил и… опять приложил к стенке, одновременно фиксируя мои запястья, которые тоже прижал к стене, над моей же головой.

Я зашипела, попыталась вырваться, но Инар держал крепко, хоть и не причиняя боли. Просто держал, молча и неотвратимо, как скала. Это и бесило. А еще бесило кое-что другое.

— А знаешь, что тебя злит больше всего? — заорала я, прекратив вырываться.

— Что? — глухо отозвался маг.

— Тот факт, что ты не можешь обвинить меня в случившемся! Моей вины нет ни в чем, Инар, и ты это прекрасно знаешь!

В следующую секунду меня отпустили. Инар отошел на шаг, и в этот момент взгляд его был направлен в пол, а на меня он старался не смотреть. И все же взял себя в руки, поднял голову, и темные глаза пристально уставились на меня. А затем он с трудом и явным нежеланием произнес:

— Больше всего меня злит то, что ты предпочла разорвать помолвку с Рангаром, используя факт моего спасения… в то время как семья Арканэ внесла предложение о моей кандидатуре в качестве супруга.

И вдруг вся его сдержанность и холодность испарились в одно мгновение, и маг налетел на меня, вновь прижал к стене, затем поцеловал… но почти сразу отстранился и прошептал у самых моих губ и только для меня:

— Ты действительно человек, Ярусь, только человек… тебе никогда не испытать дикой, невыносимой боли от печати Повелителя, которая вторгается в твое тело, выжигая магию крови, потому что одна вздорная ведьма плевать хотела на чувства какого-то там демона! — Его губы скользнули по моей щеке, и он едва слышно продолжил: — Но если ты хочешь знать, что меня злит… действительно злит, я тебе отвечу — печать не подействовала! Я все еще схожу с ума от одного твоего присутствия, и это меня бесит!