МОЙ ЛИЧНЫЙ ВРАГ 10 страница

— Я себя виноватой чувствую, — призналась, и как-то стало легче.

— За что, Ярослава? Вины твоей нет.

— Я… слова не те сказала.

— Не они его к тебе толкнули, не они… Давай так сделаем: поезжай к родителям да на балу отдохни, а как вернешься, устрою вам встречу с Инаром, поговорите, все обсудите. Если не судьба вам — значит, первая любовь комом, а коли судьба… Тебе решать, Ярослава. Только тебе. Ты сердце слушай, оно подскажет. Но сначала школу окончи!

— А как вы встречу устроите?

— Организуем ему вызов в кабинет министра. Могу я раз в жизни использовать родственные связи или как? — Верховная весело подмигнула. — Ты не грусти, Ярослава, все будет хорошо. Вот увидишь.

В тот же вечер, наобнимавшись с девчонками, я и уехала. Ну, уехала — это громко сказано. Трижды кольцо повернула, на камень надавила и, как всегда, от души завизжала, проваливаясь в темноту.

 

* * *

 

А у нас было лето! И светило яркое солнце. И трава была зеленая, а в воздухе царил аромат маминых любимых абрикосов, которые цвели круглый год ей на радость, а соседям на зависть — ну не любят тут маму. И за красоту, с годами не увядающую, и за сад, вечно цветущий, а больше всего — за характер! Правда, как я родилась, соседки сменили гнев на милость и даже решили ее пожалеть. Ну как же, родить самую обычную дочь — это страшное наказание. Но мама им быстро втолковала, что жалость является последним чувством, которое по отношению к ней можно испытывать.

И вот стою я, активно ворот расстегиваю, ибо солнышко припекает, и тут земля начинает трястись.

— Только не это, — простонала несчастная я.

Их было шестеро. Огромных, размером с коняку, сторожевых псов. И вся эта стая, радостно повизгивая, мчалась к одной маленькой мне. И я уже знала, что дальше будет.

— Дем, Смерть, Жуть, Ужас, Мрак, Тайфун, сидеть! — скомандовала я в самый последний момент.

Шестеро абсолютно черных псов с совершенно красными глазищами радостно бухнулись на землю. Я бухнулась тоже, потому что на ногах не удержалась. Но суровое выражение на лице храню, ибо стоит расслабиться — и вылижут с ног до головы в буквальном смысле. А слюна у них паршиво отмывается. Зато псы пастями улыбаются и хвостами по земле бьют.

— Вы мои хорошие, — не удержалась я.

Зря. Вся стая, от радости, что их узнали и похвалили, бросилась здороваться… ну да, с языками. И тут как прогремело:

— Ярусик!

Антуан спикировал с неба, выхватил меня практически из пастей песиков и взмыл в небо. Ну я завизжала, высоко же, а брату хоть бы хны.

— Яренка! — и меня подбросили в воздух, а потом поймали и снова бросили. — Ты вернулась! Я так соскучился.

Не поймал. Лечу вниз и понимаю, что сейчас всех убью.

— Яра! — Лиарс перехватил прямо на лету и начал щекотать. — Ярусик!

— А-ха-ха, — был мой ответ.

А внизу бесновались от радости псы и безжалостно топтали мой саквояж, зато братцы решили поделиться мной. То есть начали перебрасывать прямо в воздухе, ну и щекотать заодно.

— Хва… хва… хватит!

В небе прогремел гром и послышался голос деда:

— А ну живо отпустили сестру, охламоны крылатые!

— Привет, деда… — сказала я, находясь в свободном падении… а земля-то уж близко.

— Здравствуй, Ярусик, — и меня поймали на ручки. — Ух, кто-то вырос.

Я радостно улыбнулась деду и крепко обняла за шею.

— Ласковая ты моя, — сказал дед и, цокая копытами по дороге, понес меня к воротам.

Ему-то псы были не помеха, они ему по грудь только, да и кто с самим советником Темного Повелителя будет связываться.

— Ну, как учеба на новом месте? — спросил меня самый настоящий высший демон.

— Нормально, — я невольно потянула руку до его рогов. Они здоровые такие, черные, чуть с изгибом — сразу видно, что дед из древних. — Сначала жутко было, а потом ничего, привыкла.

— Угу, — скептически хмыкнул дед, — когда ты с магом-отступником в первый раз столкнулась, нам тоже жутко было. А потом ничего… привыкли. Тебя еще разговор с отцом ждет!

— А ты ругать будешь? — решила я с ходу заручиться поддержкой.

Дед нахмурился, от чего на его черном лбу такие складочки смешные появились, но потом сменил гнев на милость и, к моему удивлению, с восхищением произнес:

— Моя кровь! Пробудилась, наконец. А то все сдержанная да разумная, тьфу, перед советниками было стыдно. Зато теперь всем ясно: может, с виду и воробушек, а в душе орел — птица гордая.

Значит, не будет.

— Деда, я тебя обожаю! — и смачно поцеловала в щеку.

— Яруська, одна ты дедина радость. Ну, беги к маме, Аннарэль уж заждалась тебя.

И меня аккуратно опустили на землю. Тут же Смерть подбежал, неся в пасти затоптанный и обслюнявленный саквояж. Но ругаться на песика я была не в силах.

— Пасиб, родной, — и чмокнула в носик. — Вечером покатаемся.

Пес от радости устроил такой танец, что я опять едва на ногах удержалась, да деда поддержал, он у меня жалостливый.

— Яруська! — раздался радостный крик, и с порога по ступеням сбежала мама.

Абсолютно все собаки мгновенно поджали хвосты и, поскуливая, смылись подальше. А с чего бы? Мама у меня красавица — глаза зеленые, волосы карамельного оттенка, длинные до пола и цветами украшенные, платье розовое летящее, и она опять босиком, значит, только из сада.

— Ярусик, — мама подбежала, сжала в объятиях, а потом и вовсе закружила от радости, — ты приехала!

Деда на это дело посмотрел и осторожно так:

— Аннарэль, ты это… поаккуратнее с ребенком, задушишь ведь.

Меня тут же опустили и ехидно так демону бросили:

— Вы, папа, разберитесь — ребенок или невеста! Али маразм крепчает?

— Аннарэль! — взревел древний.

— «Ты гневаешься, значит, не прав», — процитировала мамуля и, ласково взглянув на меня, продолжила: — Один бал, папа. А если ентот жоних Ярусику не приглянется, никаких свадеб. И плевать я на ваши родовые клятвы хотела… да хоть с башни темнейшего поплевать могу, с меня станется.

Деда нахмурился, в итоге выдал:

— Кровная месть, Аннарэль, не то, чего я хотел бы для своей семьи.

— Злая дриада — совсем не то, что сможет пережить их семья. Я все сказала. — И тут же повернулась ко мне. — Яреночек, устала, да? Ты ж только с постели поднялась, а тут такое. Ну, ничего, сейчас тебя искупаем, переоденем, потом обедать сядем.

 

* * *

 

— Мой вердикт — сволочь, урод, гад, но такой обаятельный мерзавец, Ярусь, я бы не устояла.

Мы лежали в моей комнате на кровати и говорили о своем, о женском, а если конкретно, то о мужиках. Теплый ветерок задувал в распахнутое окно, розовые занавески от этого колыхались, а листочки на цветах чуть шелестели.

— Там все так сложно. — Я лежала на животе и болтала ногами. — И так непонятно.

— Что тебе непонятно? — мама, улыбаясь, на меня смотрела. — Он на тебя глаз положил сразу, он за тобой бегал, он по тебе страдает. Тут мне все понятно. Ну и самое главное, Яренок, ты влюбилась. И это так здорово. А все остальное — мелочи.

— И тот факт, что его ко мне просто тянет, а невесту он вроде как любил, потом разлюбил, это тоже мелочи?

— Конечно, — дриада сверкнула клыкастой улыбкой. — Пойми, доча, все со временем устаканится… Инар твой в своих чувствах разберется, в Ташши либо влюбишься, либо сама пошлешь, ты у меня добрая, но не до такой степени, чтобы за нелюбимого замуж выходить, а там дальше посмотрим.

— У тебя все так просто! — возмутилась я.

— В любви всегда все просто, — возразила мама. — Тут главное — определиться в собственных чувствах, ну и доля здорового эгоизма не помешает. Мой совет — флиртуй, очаровывай, влюбляйся и наслаждайся молодостью. Молодость, Ярусик, она одна, а мужиков — знаешь, как много!

И действительно, чего это я убиваюсь понапрасну. Будет как будет.

— Вот моя девочка и заулыбалась, — заметила мама. — Предлагаю такую программу действий: выбираем платье, идем на бал, сводим всех демонов с ума, посылаем дедушкиного засланца, то есть жениха, очень далеко и наслаждаемся молодостью. Как тебе?

— И платье есть? — спросила я недоверчиво.

— Платья нет. Есть двадцать шесть нарядов, сшитых под присмотром мамули, которая прекрасно знает, что у дочери на собственный гардероб нет времени.

— Мам, я тебя обожаю, — честно призналась я.

 

* * *

 

Что может быть удивительнее, чем бал у его темнейшества Великого и Ужасного Темного Повелителя. Он, к слову, не такой уж и ужасный, я его с детства знаю, но у нас принято его очень бояться и вообще жутко уважать. А его темнейшенство — он древний, как и деда, веселый и юморной такой, а еще он мне всегда говорил: «Ярусик, ты воробушек воробушком, но при этом взгляд оторвать невозможно. Иди-ка сюда, наливные щечки, сверкающие глазки!» А потом меня тискали, вверх подкидывали и обычно сладостями кормили. Но это был секрет, а для всех Темный Повелитель — он зло, и никак иначе.

Вот и сейчас, все входили в тронный зал его темнейшества, начиная кланяться еще с порога. Ну и я тоже, соответственно, хотя на каблуках было немного неудобно. Но мы шли по красной ковровой дорожке, меж колонн в виде застывших оскаленных монстров — мама и папа впереди, после них Антуан с невестой, я ее еще не знала, но познакомлюсь обязательно, и замыкали мы с Лиарсом. На маме было такое темное, очень строгое платье спереди и совсем нескромное сзади — спина была открыта, а та сеть узорчатых цепочек ее совсем не прикрывала. Но папе понравилось, а маме нравилось, как у демонесс лица вытягивались. И плевать, что все в масках, — маму не узнать было нельзя, одна походка чего стоила.

А на мне было белоснежное платье, расшитое серебром. Шея и плечи открытые, грудь прикрыта так, что вызывала интереса больше, чем глубокие декольте окружающих, талия перетянута, от бедер платье расходилось лилией. Красиво. Сама как себя в зеркало увидела, так отходить не хотела, — Антуан уволок.

И вот подходим мы, кланяемся низко, изображая священный ужас, а его темнейшество радостно так мне шепчет:

— Ярусик, приехала!

— Угу, — отвечаю в коленопреклоненной позе.

— Завтра приходи с дедом на медовушку, орел ты наш. Ух, порадовала старика.

— Приду, — также шепотом отвечаю.

Антуан затрясся от смеха, его невеста от ужаса. Она же и прошептала:

— Твоя семья входит в круг приближенных?

Теперь ржал Лиарс, чуть из образа не вышел. Но сдержался, и мы чинно-пристойно покинули место коленопреклонения. Не распрямляясь, спиной вышли из тронного зала, так попами вперед и ввалились в бальную залу.

— Доннат Таим Алва с семьей! — громко объявил о нашем появлении чешуйчатый привратник.

Мы сразу развернулись и гордо прошествовали по уходящему вниз проходу к танцующим и общающимся демонам. Но едва спустились ниже, как начался Кровавый вальс, а это любимая мелодия мамы, и папа тут же закружил ее в танце. На самом деле вальс в прошлом именовался «Цветочный», но демонам под такое танцевать не комильфо, поэтому название изменили, а ритм чуть ускорили. А потом Антуан тоже отправился танцевать с невестой, Лиарс сбежал к друзьям, а я…

— Привет, — прошептали у самого моего уха, — а я тебя знаю…

От звуков этого голоса странная вибрация прошла по телу, и руки дрогнули.

— Представляешь, вдруг вижу прекрасное видение. Самое восхитительное на свете, и невольно пробежала мысль: «Повезло кому-то». Подхожу ближе, смотрю на тебя и понимаю — это я тот самый счастливчик. Удивительное ощущение.

Я не выдержала и развернулась. Он стоял совсем рядом — высокий, темноволосый, загорелый, в белоснежном костюме и… в маске.

— Привет, — говорю, — маска!

— Привет, — отвечает он, — Ярослава…

И только темные глаза в прорезях маски поблескивают. Зато блеск их так завораживает, но и пугает одновременно. Я вдруг вспомнила, что у меня как бы есть жених, и это как раз может быть он. А жених для меня — существо с детства порицаемое и в то же время устрашающее. В общем, я начала отступать и оглядываться, в стремлении банально дать деру, пусть и на каблуках.

— Не затруднит ли вас подарить мне танец? — проникновенным шепотом спросил демон.

— Нет! — машинально ответила я… и только потом поняла, что угодила в банальную словесную ловушку.

— Я рад, что вас это не затруднит, — сообщила маска, беря в плен мою ладонь и мою талию.

И мы закружили по залу. Первый танец я не то чтобы боялась, но побаивалась. Второй — просто злилась, к третьему начала наслаждаться происходящим. Мы были в вихре танца, а вокруг мелькали лица в масках, и на нас многие смотрели. Неудивительно — пара в белоснежном, и, наверное, со стороны мы смотрелись эффектно.

— Вы прекрасно танцуете, — была вынуждена признать я, когда в пятом танце мы остались единственной парой в центре зала.

— Не спорю, МЫ прекрасно танцуем… вместе, — демон рассмеялся низким чуть хриплым смехом. — Ярослава, я восхищен. Причем исключительно тобой.

Мы остановились, но такое ощущение, что бальный зал продолжал кружиться в дивном вальсе.

— Предлагаю сбежать, — прошептал демон, чуть склонившись ко мне.

— Далеко сбегать будем? — не то чтобы я «за», но любопытно же.

— Да нет, тут рядом совсем.

— Ммм, — протянула я, — боюсь, моя семья не одобрит.

— Поверь, — прошептал маска, — против они не будут. Ну же? Готов дать два клятвенных обещания — ты не будешь разочарована, и я гарантирую, что не прикоснусь и пальцем.

«Мой совет — флиртуй, очаровывай, влюбляйся и наслаждайся молодостью. Молодость, Ярусик, она одна, а мужиков — знаешь, как много!» Эти мамины слова вспомнились как нельзя кстати, и я решилась на авантюру.

— Только если недалеко и ненадолго…

Прошептала и тут же пожалела, потому как демон издал торжествующий возглас, подхватил меня на руки и закружил. А не успела я банально возмутиться, как из его спины выросли два черных крыла и мы взмыли в воздух, проделали круг почета под потолком на глазах у изумленных зрителей, после чего вылетели через верхний балкон. Далее последовало стремительное удаление от дворца.

— Это не смешно! — разгневанно заявила я демону.

— Это потрясающе! — радостно ответил он. — Впервые похищаю девушку! Феерические ощущения, должен признать.

И он снова закружился, танцуя в небе. В этой ночной пляске победителя было столько забавного, что я невольно рассмеялась, а он ответил мне столь же радостным смехом и предложил:

— Потанцуем на облаках?

— Давай, — согласилась я, прикусив губу от восторга.

И мы понеслись вверх, туда, где над столицей неторопливо плыли пышные облака, ну или тучки, кто их в темноте разберет.

Танцевать на облаках особо не получилось, как ни старались. Все же красота, романтика, да и над облаками сияла полная луна. Но мы все время сбивались с ритма, потому что я умудрялась соскальзывать, а он меня ловил, и все это было так забавно… пока не грянул гром.

— Ты уже созрела для интима? — смеясь, вопросил демон.

— Как сказать! — У меня от смеха болел живот, и скулы тоже не радовали.

— Иди сюда, — это заявление было лишено смысла, так как я и так на нем висела, — чуть ближе, и вот теперь я тебя приподниму, а ты обними меня ножками, идет?

— Э!

— Ну да, звучит двусмысленно, но поверь — у меня очень высокие цели! — А сам ухохатывается.

— Ага, это потому, что мы действительно очень высоко.

— Именно. А нам желательно оказаться низко и как можно скорее.

— Насколько быстро? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Быстрее, чем начнется дождь и придется уворачиваться от молний.

И ну ее, эту ложную скромность!

Стремительный полет вниз головой сопровождался моим визгом и его смехом, зато потом мне предложили:

— Идем гулять по крышам.

О законах Темной Империи я знала мало, но помню: за это дело, то есть хождение по крышам, братиков пару раз закрывали в тюремной башне, несмотря на высокое происхождение.

— Да как бы такое запрещено законом, — неуверенно сказала я.

— А ты всегда законопослушная? — насмешливо поинтересовался демон.

— Ага, я же ведьма.

— Я знаю. Но иной раз законы следует и нарушать, к тому же ты обещала мне танец, а ведьмы всегда держат слово.

— Стоп! — Он остановился, спустил меня на… крышу и сделал вид, что внимательно слушает. — Это когда я такое обещала и откуда ты так много знаешь о ведьмах, а?

Тихий смех, и веселым тоном маска произнес:

— Я мало знаю о ведьмах, но практически все о тебе… а ты же ведьма. Или я не прав?

— Сними маску, — тихо попросила я.

Демон рассмеялся, вновь взял за руку и обнял мою талию, и мы закружились прямо на краю крыши, а потом перепорхнули на следующую, и еще одну…

— Сними маску, — повторила я просьбу уже не десятой крыше.

И маска слетела… с меня! Сильные пальцы с аккуратно остриженными когтями, осторожно коснулись моих губ, погладили по щеке и в довершение щелкнули по носу.

— Так нечестно! — возмутилась я.

Но тут мы вновь переместились на следующую крышу. Мой партнер по запрещенному виду деятельности вдруг остановился, потянул носом, внес неожиданное предложение:

— Предлагаю перекусить, что скажешь?

Держа его за руку, причем крепко держась, я подошла к самому краю крыши. Чуть перегнувшись, посмотрела вниз, собственно на здание, нами оккупированное, и поняла, что мы в самом центре Дарранта, на крыше одной из известнейших кондитерских.

— Хочу какао, пирожки с малиновым вареньем и можно что-то такое кремово-воздушное! — решила я.

— Будет исполнено, моя повелительница, — сказал демон и оттащил меня от края.

После чего на некоторое время я была оставлена в одиночестве. Однако когда он вернулся, неподалеку появились крылатые демоны в серебристых доспехах.

— Ой, завтракать будем в тюремной башне, — прошептала я.

Мой демон — почему мой? да потому что он со мной! — держа в одной руке пакет из кондитерской, второй обнял меня и, глядя на целенаправленно приближающихся к нам крылатых, меланхолично произнес:

— Есть два варианта — мы можем просто сбежать…

— Так догонят же, у них скорость знаешь какая?

— Какая?

— Высокая! Антуан занимался спортивным полетом, так вот его стражи догнали вмиг, несмотря на чемпионский титул.

— И все же мы можем сбежать либо я с ними договорюсь, что выбираешь?

Я усмехнулась — стражи у нас неподкупные, это всем известно. Но и убежать от них нереально, это также факт общеизвестный.

— Слушай, — я хмыкнула, — сбежать, да еще и со мной на руках, ты не сможешь.

— Спорим? — вопросил демон.

— Да ладно, — я рассмеялась, стражи-то уже совсем близко, — хотя… Спорим. Если они тебя ловят, ты снимаешь маску! Полюбуюсь на твою раздосадованную рожу! Ну и от свадьбы отказываешься!

Последовало задумчивое:

— Хм… — а потом он согласился: — Ладно, но если я от них отрываюсь, ты со мной до утра гуляешь по городу, идет?

Я при любом раскладе ничего не теряла.

— Идет!

А стражи уже опускались на крышу, и выражения их лиц не сулили ничего хорошего.

— Держись, — прошептали мне.

В следующее мгновение мы взмыли вверх с такой скоростью, что я потеряла туфельки, и некоторые умные шпильки тоже решили покинуть голову своей дурной хозяйки. А маске ничего, только хохочет, потому что я кричу не своим голосом.

— Не смешно, — не выдержала я.

— Очень смешно, — возразил демон, — твоя туфелька приземлилась на голову начальника ночной стражи, уважаемого Мракаша. По-моему, он не был рад встрече.

— А туфелька?

— Ее спросить забыли. Сволочи, правда?

— Ага… Но эти сволочи летят к нам, если ты не заметил.

— Я заметил, просто было очень любопытно посмотреть, куда упадут твои туфельки.

И ветер засвистел в ушах, а мы умчались в облака, которые были тучами, но дождь ушел южнее, пока мы танцевали по крышам.

В общем, спор он выиграл, но я была не сильно против, если уж говорить откровенно. И потом мы еще немного полетали в облаках, не уходя от погони, а просто потому, что было очень здорово. Но тут он вспомнил, что пирожки остынут. И мы в той же интимной позе помчались вниз, чтобы приземлиться на крыше беседки в каком-то заброшенном саду. Мне был пожертвован камзол, причем теплый и сухой, а сам демон остался в рубашке.

— Ваше какао, юная ведьмочка, — мне был передан сверток с гномьей чашкой, той самой, которая не остывает и напиток из нее не выливается. — У меня чай, я чай люблю. Теперь десерт — это тебе, это тоже тебе, это снова тебе, — мне на платье перекочевали свертки с пирожками и прозрачный шарик с кремовым пирожным внутри. — А это мне.

Демон забрал плоский сверток круглой формы. Я-то быстренько первый пирожок развернула, вдохнула аромат ванили и малинки и уже собиралась насладиться вкуснятинкой, как маска свой «пирожок» развернул. И такой аппетитный аромат мяса разнесся в воздухе, что малиновое варенье вмиг утратило всяческую притягательность.

— Нямка, — радостно сказал демон и снял маску.

Разочарование было страшным — под маской была вторая, на сей раз магическая. В общем, я опять только глаза и видела.

— Жизнь несправедлива, — хмуро заметила я, сдавливая пирожок, от чего тот захрустел и джем из него чуть выступил, заново пробуждая аппетит.

— Да ладно, по-моему, жизнь прекрасна, — сказал демон и, отломав от своего пирога кусочек, протянул мне.

— Ну да, не плоха, — согласилась я, не отказываясь от жеста доброй воли.

И мы сидели на краю беседки, болтая ногами и делясь интересными фактами из жизни.

— А чем ты вообще занимаешься? — решила я разузнать о загадочной личности побольше.

— У меня скучнейшая работа в мире, — пожаловался демон, — я инспектор.

— Фу-у-у, — сказала я.

— Вот и я о том же. Дело скучнейшее, времени на личную жизнь совсем не остается, одно радует — оплата высокая.

Я съела предпоследний пирожок, последний ему протянула. Взял.

— А кого ты инспектируешь?

— Ну, — он тяжело вздохнул, всей своей грудью, и даже мускулистые широкие плечи при этом были задействованы, — хрень всякую. И что самое неприятное — хрень обычно не только против, но еще и активно сопротивляется. Вот недавно вернулся от драконов. Злой вернулся, ну как… демон. Ты представляешь, что они удумали?

— Что? — я от любопытства даже ногами болтать перестала.

— Решили, что одна голова хорошо, а три лучше!

— Ну… в чем-то они правы, — осторожно сказала я.

— Ты не совсем поняла, — возразил демон, — у одного дракона три головы… огнедышащие.

— Ой-ей!

— Вот-вот. Причем они заклинание применяли собственно на яйцах, а мне пришлось расплетать с маленьких дракончиков. То есть из одного с тремя головами делать троих одноголовых. Я над расчетами только месяца полтора бился.

— Ого… — я была шокирована до глубины души, так как работа действительно сложная. — И как?

— Выводок из пятнадцати трехголовых дракончиков превратил в сорок две рахитичных ящерки. Теперь все драконово племя старательно откармливает бедняжек.

— Стой, — я задумалась, — пятнадцать на три, должно получиться сорок пять.

— Я тоже так думал, — признался демон, — но тот трехголовый дракончик, который смылся, он решил иначе.

Мы рассмеялись так громко, что где-то среди деревьев вспорхнули испуганные птицы, но из дома все равно никто не вышел, и даже сторожевых собак не было.

— Странная усадьба, — проговорила я, задумчиво разглядывая тропы нехоженые, запустение, царившее в саду, и дом, темный и безжизненный.

— Почему странная? — незнакомец в маске как-то неожиданно стал совсем темный.

Я осмотрелась и поняла, что уже рассвет, и мы как раз в поре так называемых предрассветных сумерек и обретаемся.

— Заброшенный. Не знала, что в Дарранте есть заброшенные дома.

— Такое с домами иногда случается, когда хозяин долго отсутствует.

— Да? И где хозяин этого дома?

— Вообще-то уже вернулся, — демон начал собирать остатки нашей трапезы. — Ночью здесь бродят охранные заклинания, но днем, если захочешь, я покажу его тебе.

— Твой? — решилась спросить я.

— Нет, — демон рассмеялся, — моего кузена.

Передавая ему для пополнения мусорной кучки обертку от пирожков и пирожного, я продолжила расспрашивать:

— И он не против, что ты здесь без его ведома?

— Он — нет, но охранная система рада нам не будет. Ярусь, завтра тут погуляем, обещаю, сейчас домой пора.

— Ага, — я потянулась и зевнула, — домой давно пора, мама волнуется, наверное.

Неожиданно он напрягся. Молча все доскладывал в пакет и этот самый пакет отодвинул. После этого сел ближе ко мне и тихо спросил:

— Ярослава, а… что ты знаешь о свадебных традициях демонов?

— Маска, — насмешливо обозвала его я, — ты разговариваешь с представительницей семьи, в которой эти самые традиции жестоко попирались на протяжении двух поколений. И я твердо намерена придерживаться семейных обычаев.

— Да? — вот поспорить могу, что он сейчас улыбается. — Ладно, поработаю просветителем для тебя в данной области. Итак, Ярусь, демоны могут жениться двумя способами. Первый долгий и длинный — внушительный период ухаживаний, помолвка с разрешения родителей невесты и жениха, еще семь лет ухаживаний, после чего пятидесятидневная свадьба.

— Ого, — только и смогла сказать я.

— Ага. Но есть и второй способ, — демон приобнял меня за плечи. — Помолвка заключается главами семей, в присутствии или без оного молодых. В нашем случае дело происходило в нашем присутствии. Так вот, в это время обрученных связывают особыми заклятиями, это так называемая кровная магия. В дальнейшем опять же два варианта: можно начать ухаживания, едва невеста достигает совершеннолетия, но… если между обрученными вспыхивает притяжение, то есть пробуждается кровная магия, в этом случае допускается некоторое отступление от традиций, и период ухаживаний замещается… похищением.

Шокированная, я выдала фразу в духе Любавы:

— Мы все умрем… то есть я умру… то есть тыгыдымс полный!

— Что? — он рассмеялся. — Не бойся, при похищении, в случае несогласия невесты, она трое суток находится на территории жениха, после чего может вернуться домой, и помолвка в этом случае расторгается.

— Ху-у-у, аж от сердца отлегло, — сообщила я демону. — А я уже разрабатывала план собственного спасения… ну там маму позвать, потом на твоей могилке слезки повытирать.

От хохота он едва не свалился с крыши беседки, а потом сам слезы вытирал, собственные.

— Да, Ярослава, ты потрясающая девушка. Ладненько, а полетели в теплую кроватку?

— Полетели, — но камзол ему не вернула. На рассвете стало ощутимо прохладно. — А ты маску снимешь?

— Увы, — ответил демон, крепко обнимая меня, — только после твоего согласия, такова традиция.

— Так что ж мне, выходить замуж незнамо за кого? — Нет, ну это уже ни в какие ворота!

— Твоего согласия на… в общем, на другое дело.

— Тыгыдымс?

— Что?

— Прости, маска, я отказываюсь быть просветителем для тебя в данной области.

А потом мы полетели над городом и в какой-то момент я начала засыпать на лету.

— Слушай, — опять поправ скромность и обнимая его ногами, сказала я, — но мама же все равно волнуется?

Тихо рассмеявшись, демон ответил:

— Ярусь, я единственный во всем мире демон, который мог похитить тебя на глазах у всех. И поверь, твоя семья прекрасно осведомлена о том, где ты и с кем.

 

* * *

 

Особняк маски располагался в центре города, на Кровавом проспекте. Сие страшное название не имело ничего общего с какими-либо кровавыми событиями прошлого, просто тут росли деревья с красными листьями. Необычно, зато очень даже симпатично.

Мы пролетели над воротами, минуя охранную сеть, потом полетели на один из балкончиков. А в небе поднималось красно солнышко… в буквальном смысле красное.

— Красиво, — сказала я.

— Спать пора, — напомнил демон.

Балкончик оказался примыкающим к его спальне. Но меня тут спать не оставили, и даже не намекали на подобную возможность. И вскоре я была приведена маской в соседнюю спаленку, и вот тут мне сделали предложение:

— Поворачивайся спиной, я тебя раздену, — сказал демон.

— Эм…

— Ярусь, ты же не демонесса, сама это платье снять не сможешь, поворачивайся.

— Масюсь, — надругалась я над его мной же придуманной кличкой, — может, я и не демонесса, но с платьем сама как-нибудь справлюсь.

— Точно?

— Ага!

Демон постоял, посмотрел на меня и неожиданно просящим тоном взмолился:

— Пожалуйста.

— Нет.

— Я только первую пуговку расстегну…

— Нет!

— Жмотина, даже посмотреть не даешь! — заявили мне, и разобиженная маска ушел.

 

Спустя час я писала в дневнике, который всегда со мной.

«Дорогой дневник… тьфу ты, Рогнеда. Дорогая Рогнеда, как расстегнуть эльфийские пуговицы, если оные расположены на спине?»

Сижу и жду. На улице уже птички поют вовсю, солнце поднялось, спать хочется так, что сил нет никаких, но… демон в маске оказался прав, и расстегнуть это дурацкое платье я не в силах! Ноготь сломала, подушки попинала, а без толку!

Все еще жду. И тут, о счастье, на странице проявились буквы:

«Дорогая Ярослава, у нас глухая ночь… но, несмотря на это, мы провели консилиум, и выяснилось, что эльфийские пуговицы ты расстегнуть не сможешь, так как неспособна выгибать собственные суставы. И у тебя остается два варианта — либо перекручивай платье пуговицами наперед, либо ищи раздевателя. Но помни — двенадцать несчастных ведьм тут, в далекой и заброшенной академии, гибнут от любопытства! Наша смерть будет на твоей совести.