Одной из самых распространенных классификаций является разделение безработицы на фрикционную, структурную и циклическую. 4 страница

Институты социальной защиты и самоорганизация населения

При сохранении дешевизны рабочей силы и многомесячной задолженности предприятий по выплате зарплаты работникам в Казахстане отмечается так же пассивность в отстаивании трудовых прав, которая вплоть до начала 1995 года наблюдалась и в России: рабочие неспособны или не желают выступать с протестом прямо или через профсоюзы, добиваясь зарплаты, на которую они имеют право. Профсоюзы и раньше очень редко выступали в роли защитников трудовых прав работников, а в основном занимались предоставлением своим членам различных благ и льгот в сфере потребления, а также регулированием очереди на получение ведомственного жилья. В течение 1993-1994 гг. профсоюзы полностью утратили эту функцию и вместе с ней - своё влияние в трудовых коллективах. Отсутствие социальных институтов защиты трудовых прав работников приводит к тому, что нормой становится индивидуализация в организации доходной трудовой деятельности, главным образом в неформальной экономике.

В процессе социологического исследования было выяснено, что поиск дополнительных заработков мужчинами, числящимися в штате какого - либо предприятия, как правило, происходит в форме самоорганизации, без использования легальных путей доступа к работам на рынке труда. Службы занятости не выполняют в этом деле роль посредника, во - первых, потому что они не располагают информацией о случайных, разовых работах и не стремятся создать банк данных о такого рода работах, а во - вторых, потому что они нацелены на обслуживание безработных, а не на помощь работающим соискателям работ.

Под угрозой нищеты люди используют единственно доступный им метод борьбы с обнищанием - поиск дополнительных заработков. Спрос на случайных работников довольно большой как в легальной, так и в нелегальной экономике из-за неразвитости сферы обслуживания и из-за существования неквалифицированного труда, работ с ненормальными условиями труда, непривлекательных для постоянной занятости.

Все эти причины (дешевизна рабочей силы, нарушение трудового права работника на своевременную выплату зарплаты, неразвитость системы социальной защиты) привели к тому, что на базе, как правило, неформальных взаимоотношений работника и работодателя возникла и быстро развивается дополнительная занятость. Но возможности использовать этот специфический институт труда ограничены для лиц недостаточно физически крепких и выносливых, а также для женщин, имеющих малолетних детей, для многодетных матерей. У них остаётся лишь одна возможность заработков - уличная рыночная экономика.

В развитии феномена дополнительной занятости, не регулируемой и не контролируемой государственными органами и профсоюзами, можно отметить по крайней мере два негативных момента.

Во-первых, опора людей исключительно на самодеятельность, самостоятельные усилия ведёт к полной утрате интереса к социальным организациям по защите прав граждан в сфере труда, к коллективным действиям. Постепенно утрачивается чувство причастности к социальной жизни, углубляется индивидуализм и ощущение социальной изоляции.

Во-вторых, явно выделяется тенденция к сокращению доступа работников в сегменты “хороших” работ рынка труда. Выполняя случайные работы, профессионалы теряют квалификацию и рыночные характеристики, привлекательные для работодателя с точки зрения постоянного найма и набора на перспективные работы. Работники, как правило, не осуществляют торг с работодателями за хорошую оплату и нормальные условия труда, большинство из них не имеют представления о контракте как о способе достижения согласия между работником и работодателем. В итоге формируется локальный рынок труда с доминированием прав работодателя. Такие работники снижают требования к работодателям и на основном месте работы, мирятся с дешевизной рабочей силы и длительными задержками выплаты заработной платы. Они теряют чувство привязанности к своей организации, снижается ценность хорошей трудовой атмосферы, трудовая мотивация становится всё более слабой.

Если опустить промежуточные звенья этого механизма, то главный фактор “на входе" - дешевизна рабочей силы, а основными результатами “на выходе” являются бедность и снабжение “стараниями" государственного сектора экономики дешёвой рабочей силой сегмента случайных нерегистрируемых работ рынка труда, тесно связанного с нелегальной экономикой. Естественно, что от нелегальной экономики не получают налоги, не пополняется госбюджет, не умножаются ресурсы для проведения социальной политики и создания системы социальной защиты.

Незащищённость как состояние и как процесс

К началу трансформационных процессов в Казахстане оказались экономически и социально незащищенными в наибольшей степени три категории населения: сельское население, которое на протяжении десятилетий было систематически лишено доступа к ряду основных средств жизнеобеспечения; пенсионеров, особенно одинокие; этническое меньшинство - немцы, греки, русские.

Последние все послевоенные годы проживания в Казахстане испытывали ущемление в правах на получение высшего образования, на занятие руководящих должностей и пр. В итоге у многих этнических меньшинств относительно низкий уровень знаний и квалификации; в основном они проживают в сельской местности и ведут сельский образ жизни. Они не бедны, но они не могут, по - видимому, не ощущать ущемлённость относительно того уровня жизни, который они имели бы на своей исторической родине. Дискриминация по национальному признаку достигла своего апогея в 1988 - 1989 годах, и именно в это время начинается массовый выезд немцев и греков. К примеру: до 1988 года в Казахстане проживало более 800 тысяч немцев и немногим больше греков, к 1995 году их осталось не более 9 - 10% от их общего числа. Вслед за ними начинается массовый выезд русских, преимущественно из городских районов.

В последние 5 лет идёт нарастание ощущения ущемлённости среди этнической группы русских. Прежде они были заняты в основном на предприятиях союзного подчинения, в сфере управления, народного образования, науки и т.д. Изменение прежних приоритетов в распределении государственных ресурсов и в финансировании выразилось в резком ухудшении условий трудовой деятельности и снижении доходов русскоязычного населения. Русскоязычные составляют значительную часть специалистов, которые в переходный период экономики повсеместно испытывают чувство избыточности, ненужности. Это усугубляется ущемлением ряда прав русскоязычного населения в отношении доступа к квалифицированному труду и профессиональному образованию, осуществления трудовой карьеры, обеспечения полноценного образования для детей и т.д. Примером этому может служить то, что после выборов в парламенте республики казахов оказалось 60%, а русских 28%. Среди советников президента не осталось ни одного не казаха! Таким образом все нации оказались равны, но казахи немного “равнее".

Отчётливо выделяются следующие негативные социальные процессы, которые будут препятствовать в перспективе преодолению разделения отдельных категорий населения (и не только русского):

1. Отток учителей, врачей и другой интеллигенции из сельской местности, вызванный резким сокращением финансирования социальной сферы и изменением прежней отраслевой дифференциации заработной платы. Отток затрудняет социально-культурное обслуживание сельского населения и формирование культурного и квалификационного потенциала сельских жителей и в ближайшем будущем приведёт к снижению уровня их конкурентоспособности на рынке труда.

Занятость в непроизводственной сфере сократилась за 1993-1994 годы на 11,8%, в том числе в образовании, науке и культуре - на 14,5% (занятость в целом по народному хозяйству за январь-июль 1994 года составляет 94,5% от уровня занятости за соответствующий период 1993 года). Низкая зарплата в непроизводственной сфере вызвала отток работников в другие отрасли и коммерческие организации, стимулировала эмиграцию специалистов, преимущественно высокой квалификации.

2. Отток русскоязычного населения из Казахстана (приложение 1,3), что негативно скажется на общем состоянии экономики, науки, культуры и в конечном счёте на успехе перехода республики к рыночной экономике, на её позициях в международном разделении труда.

3. Усиление сельской миграции в города. Создание барачных городков сельских мигрантов может принять форму гетто, возникает угроза воспроизводства и расширения бедности в среде бывших сельских жителей. Усиление сельской миграции в города основном идёт за счет переселения детей сельских жителей казахской национальности для обучения, т.к для них существует очень много привилегий при поступлении в высшие и средние учебные заведения.

4. Общее увеличение миграционных перемещений внутри республики. Рост миграции в определённой степени отражает неумение людей справиться с проблемой обнищания в местах постоянного проживания. Можно прогнозировать дальнейшее сокращение осёдлости и увеличение числа бездомных. Все описанные процессы усугубляются унаследованной от прежнего режима низкой обеспеченностью населения качественным жильём. Основное право людей - на нормальное жильё - становится всё в большей степени недоступным для большинства населения.

Миграция населения Казахстана в 1993 году, тыс. человек

Население

Прибыло

Выбыло

Миграционная убыль

Всё население

В том числе:

русские

украинцы

белорусы

5. Повсеместное распространение среди студентов занятий коммерцией из-за невозможности прожить на стипендию. Этим наносится ущерб процессу обучения и создаётся угроза как перспективам личностного развития и профессиональной карьере молодёжи, так и культурно-экономическому потенциалу республики.

6. Сокращение возможностей занятости для людей с качествами, отклоняющимися от нормальных (в первую очередь для инвалидов). Они и раньше не попадали под действие социального института труда, а теперь фактически исключены из сферы социальных взаимодействий, из социальной жизни.

Социальные ресурсы населения для преодоления исключительности своего положения формируются на основе следующих социальных процессов.

1. Люди постепенно накапливают опыт жизни в состоянии обеднения, как-то приспосабливаются, адаптируются к ситуации, хотя нередко и в ущерб не только интеллектуальному развитию, но и физическому здоровью. Достаточно условно можно выделить два типа поведения: пассивное и активное. Пассивное поведение в основном сводится к экономии средств, предназначенных для удовлетворения первичных потребностей в пище и одежде. Активное поведение чаще всего выражается в натурализации процесса потребления, т.е. выращивания овощей, фруктов, в домашних заготовках, ремонте предметов домашнего хозяйства. Значительная часть женщин участвует в нерегистрируемой уличной торговле.

2. В состоянии разлада во всех сферах жизнедеятельности увеличивается индивидуальная ценность института семьи. При опросе было отмечено возрастание персональной ответственности за семью и связанное с этим желание предпринять активные действия для преодоления обнищания.

3. Заметным явлением становится мобилизация личностных ресурсов, стремление людей использовать свой культурно-профессиональный потенциал, способности к предпринимательству. Особенно это заметно у людей получивших высшее образование в России. Отмечается активное использование связей и знакомств, а также опоры на родственные связи. Значительная часть коммерческих фирм учреждены совместно родственниками.

4. Явные преимущества даёт гражданам обладание собственностью (жильё, дачи, земельные участки) и введение её в рыночный оборот. Однако доходы от обладания той или иной собственностью получает тонкий социальный слой. Стоит отметить, что рынок жилья - единственный рыночный аппарат, который действительно хорошо“заработал” в Казахстане.

5. Самоорганизация населения в целях социальной защиты. В последние 2 года были учреждены следующие общественные организации, нацеленные на социальную защиту специфических категорий населения:

а) Казахская организация женщин-инвалидов, имеющих на иждивении детей. Одна из главных её целей - оказание содействия детям из таких семей при поступлении в высшие учебные заведения. Ряд вопросов, которые были заданы активистам ассоциации позволяют сделать общий вывод о том, что если мужчины проявляют склонность к индивидуализации в усилиях по добыванию денег для текущего потребления, то женщины, напротив, более склонны к объединению своих усилий, к созданию организаций коллективных действий. Женщины больше озабочены будущим детей, высоко ценят социальный институт образования, как правило больше внимания уделяют социальному воспроизводству населения.

б) Комитет по оказанию содействия бездомным в решении проблемы жилья. В Казахстане 9 тысяч семей зарегистрированы в качестве бездомных. В Уставе комитета записано, что бездомным считается гражданин Республики Казахстан, проживающий в городской местности и имеющий недостаточный (с точки зрения возможности купли жилья) душевой доход, живущий в общежитии или снимающий комнату в частной квартире.

Согласно мнению городских жителей, в наибольшей степени испытывают отторженность от институтов социальной поддержки такие категории населения, как пенсионеры, члены многодетных семей, инвалиды, т.е. все те кто не имеет возможности по причинам слабого здоровья или дефицита свободного времени, отсутствия связей и контактов с органами власти организовывать организации защищающие их интересы.

Массовость объединения наблюдается во всех слоях населения, за исключением тонкого социального слоя новых богатых. Эксклюзия как процесс, пусковым механизмом которого является материальная бедность, имеет специфическое проявление в стране, где в течение 2-3 лет в состоянии бедности оказалось более половины населения. Массовость и стремительность явления способствуют тому, что объективно “отверженные” группы населения субъективно порой таковыми себя не ощущают. Однако субъективная эксклюзия - вопрос времени. Выявленное во всех опросах ожидание снижения потребления уже является предпосылкой развития острой эксклюзии.

Для экономически активного населения эксклюзия имеет форму отторжения от возможностей получать приличные доходы (на уровне обеспечения минимального потребительского бюджета каждому члену семьи). Люди ощущают уязвимость в отношении равного доступа к хорошим работам, убеждены, что их получат “по протекции”. Значительная часть женщин отмечают факты дискриминации при приёме на работу. Это подтверждается результатами опроса, проведённого статистической службой республики в 1994 году: 19% безработных, обратившихся к работодателю за работой получили отказ из-за несоответствия по полу, возрасту, из-за наличия малолетних детей.

Все категории населения ощущают свою отторженность от средств социальной защиты. Традиционные меры поддержки бедных такие как небольшие пособия многодетным семьям не годятся, когда в бедности живёт более половины населения. Пока не создана система социальной защиты, нацеленная на те категории населения, которые объективно не могут обеспечить себе нужный уровень доходов. Её отсутствие провоцирует стремление людей сохранить занятость на предприятии даже при отсутствии или задержке оплаты и тем самым формирует скрытую безработицу. Предприятие при этом воспринимается людьми как организация, обеспечивающая доступ к получению социальных благ, которые становятся полностью недоступными для безработных. Другое следствие отсутствия системы социальной защиты - ностальгия по старому режиму, т.е. приверженность людей системе распределения социальных благ на бесплатной основ таких как распределение квартир по очереди.

В силу распространения скрытой безработицы неформальный сектор экономики базируется в значительной мере на временной занятости работников государственных предприятий. Использование дешёвого труда, непритязательность людей относительно условий труда, отсутствие организационных форм защиты их интересов имеет следствием то, что неформальный сектор экономики очень медленно преобразуется в рыночную институционализированную структуру с постоянными и взаимодействующими социальными субъектами.

Заключение

Отсутствие опыта жизни в ситуации ломки привычных стереотипов и массового объединения определяет разнообразие стратегий выживания населения, и в частности возрастание миграции как одной из таких стратегий. Результатом эмиграции русских, немцев, украинцев, можно считать неумение людей, а также официальных властей решать возникшие проблемы и обустраивать жизнь на старом месте в новых социально - политических условиях.

В итоге такого неумелого управления Казахстан перестаёт быть многонациональной страной которой он когда - то мог считаться т.к в прошлом отношение русскоязычные/казахи составляло примерно 64% / 36%. В настояшее же время Казахстан практически превратился в мононациональную страну при соотношении русскоязычного населения к коренному казахскому как 40% к 60%.

В итоге разделение населения Казахстана в его разнообразных формах является социальной ценой слабо управляемых процессов трансформации общества в сторону рыночной экономики в условиях медленного восстановления системы экономических связей со странами СНГ.

Список использованной литературы

1. Статистический пресс-бюллетень, №3. - Алматы: Казинформцентр, 1994

2. Население Республики Казахстан, 1993 год. (Краткий статистический сборник) - Алматы: Казинформцентр, 1994

3. Новые проблемы Казахстана // журнал Азия и Африка. - 1993. - N4. - C.36-42

4. Евразийский союз: идея, проблемы, перспективы // Социально-политический журнал. - 1995. - N1. - C.17-28.

Современная ситуация на рынке труда России существенно отличается от той, что была еще 4 года назад. За эти годы численность занятого населения сократилась на 9%. В настоящее время, по данным Госкомстата, которые не отражают реального положения дел, более 6,5 млн. человек не имеют занятия, но активно его ищут; почти 2,7 млн. человек зарегистрированы в органах службы занятости в качестве безработных.

 

В связи с изменением отраслевой структуры занятости (уменьшением числа работающих в отраслях обрабатывающей промышленности, особенно в машиностроении и легкой промышленности) обострились региональные проблемы занятости. В 47 субъектах Российской Федерации безработица превышает средний уровень по стране, в отдельных городах наблюдается массовая безработица.

Региональная дифференциация остроты безработицы с первых же месяцев регистрации оказалась весьма значительной. Уже к концу 1991 г. самый высокий и самый низкий региональные уровни безработицы отличались более чем в 10 раз, но за прошедший период указанное различие возросло еще почти в 5 раз. В середине 1995 г. самый высокий уровень безработицы был зарегистрирован в Ингушетии (20,2 %), а самый низкий в Москве (0,4%).

Аналогичная картина наблюдалась и по напряженности на рынке труда. Самая высокая напряженность в середине 1995 г. отмечалась в Ингушетии (321 человек на одно вакантное место), а самая низкая в Москве, где на двух безработных приходилось три вакантных рабочих места.

Самый большой прирост количества безработных (и уровня безработицы) за первое полугодие 1995 г. наблюдалось также в Ингушетии - 2,5 раза. При этом в некоторых регионах отмечено некоторое снижение количества безработных (и уровня безработицы): Орловская, Курская, Магаданская области, Республика Адыгея. В Москве за первое полугодие 1995 года численность безработицы и уровень безработицы практически не изменились.

Вынужденная неполная занятость наиболее остра во Владимирской, Ульяновской, Ивановской областях - более 15% (т.е. в два раза больше среднероссийского показателя по данным Госкомстата) занятых находились в первом полугодии 1995 г. в административных отпусках или вынужденно работали неполное рабочее время. Мини­мальна вынужденная неполная занятость в некоторых северных ресурсодобывающих регионах: Ненецком АО, Ямало-Ненецком АО, Якутии. В этих регионах ею охвачено менее 0,7% занятых (т.е. в 10 раз меньше чем в среднем по России).

Интересна также дифференциация регионов страны по составу безработных. Первоначально основную массу безработных в России составляли женщины, лица с высшим и средним специальным образованием, лица предпенсионного возраста. Но затем в тех регионах, где уровень безработицы был выше среднего, стали расти доля мужчин, доля лиц с низким уровнем образования, доля молодежи.

Таким образом, по составу безработных можно судить о продвинутости того или иного региона по остроте безработицы. В тех регионах, где преобладают ”высокообразованные женщины предпенсионного возраста”, можно говорить лишь о начальной стадии безработицы. Уровень безработицы и напряженность на рынке труда в таких регионах как правило невелики (например, в Москве), хотя расти они могут высокими темпами (например, в Татарии). В тех регионах, где среди безработных преобладает молодежь, мужчины, лица с низким уровнем образования, проблема безработицы очень остра, но численность безработных зачастую растет медленнее, чем в среднем по стране

 

В общем случае все регионы Российской Федерации по остроте зарегистрированной безработицы можно разделить на несколько групп.

Первая группа - регионы с очень высокой безработицей. Это Ингушетия, Северная Осетия, Карачаево-Черкессия, Хабаровский край, Амурская область, Камчатская область вместе с Корякским АО. В эту же группу, по всей видимости, входит и Чеченская республика, данные по которой Федеральной службой занятости не собираются. Эти регионы отличаются высоким уровнем безработицы, высокими темпами его роста (в 2 раза выше среднероссийских), большой напряженностью на рынке труда. При этом самая высокая безработица - в Ингушетии и Северной Осетии и связана она в первую очередь с очень большой концентрацией беженцев и вынужденных мигрантов (более 10% - максимальный показатель по России).

Вторая группа - регионы с высоким уровнем безработицы и большой напряженностью на рынке труда (показатели превышают среднероссийские). Но темпы роста безработицы здесь средние или ниже средних. В основном это регионы северной половины европей­ской части страны. Многие из этих регионов отличаются повышенной вынужденной неполной занятостью. Лидируют здесь Владимирская и Ивановская области, где доля находящихся в административных отпусках и не полностью использовавших рабочее время превышает 20 и 15% соответственно.

Третья группа - уровень безработицы и напряженность на рынке труда ниже среднероссийских, но темпы роста уровня безработицы выше среднероссийских. Фактически по остроте безработицы эта группа средняя.

Четвертая группа - регионы с наименее острой безработицей в стране. В них уровень безработицы ниже среднего, низка напряженность на рынке труда, темпы роста безработицы ниже среднероссийских. В данной группе много северных регионов с до­бывающей промышленностью: Ханты-Мансийский АО, Ямало-Ненецкий АО, Якутия, Магаданская область, Чукотский АО. За последние годы здесь или объемы производства сократились незначительно по сравнению со среднероссийской ситуацией (округа Тюменской области, Якутия), или численность населения резко сократилась из-за миграционного оттока (Магаданская область, Чукотка). Интересно, что в группу попадают Москва и Санкт-Петербург, а также Калининградская область. С вязано это с массовым созданием здесь новых рабочих мест в рыночных отраслях (торговля, банковская деятельность, посредническая деятельность). В итоге для покрытия дефицита работников в непрестижных отраслях (транспорт, строительство, коммунальное хозяйство) в Москве, отличающейся наибольшим дефицитом работающих, пришлось использовать временных работников с Украины, из Белоруссии, Закавказья.

Итак, в России острая безработица имеется в регионах двух типов.

Во-первых, это регионы с высоким естественным приростом населения (Дагестан, Калмыкия, Тува, Карачаево-Черкессия, Чечня, Агинский Бурятский АО и т.п.). Здесь на рынок труда постоянно выходит большое количество молодежи, тогда как количество рабочих мест в условиях экономического кризиса не только не увеличивается, но и сокращается. В особый подтип выделяются регионы, где высокий естественный прирост сочетается с массовым притоком беженцев (Ингушетия и Северная Осетия). В регионах данного типа безработица существовала и в прошлом в виде аграрного перенаселения.

Во-вторых, депрессивные регионы, т.е. с преобладанием наиболее кризисных отраслей. На данный момент таковыми являются легкая промышленность и военно-промышленный комплекс, отличающиеся наибольшим сокращением объемов производства по сравнению с концом 80-х. К этому типу относятся Ивановская, Влади­мирская, Костромская, Ярославская, Кировская и др. области, Удмуртия, Мордовия, Марий-Эл.

Важен также вопрос сельской безработицы в России. В прогнозах начала 90-х годов ожидался резкий всплеск безработицы в городах в итоге развала промышленности, сформировавшейся за советский период (гигантские предприятия, которые работали в основном на оборону, оказались неспособны адаптироваться к рыночным отношениям). Сельская же местность считалась крайне трудодефицитной, способной отвлечь большое количество безработных из городских поселений. Современная ситуация показывает, что и эти прогнозы не оправдались. Начиная с 1994 г. уровень безработицы среди сельского населения превышает аналогичный показатель для городского населения. Очень высока также напряженность на сельском рынке труда, т.к. свободных рабочих мест здесь практически нет. В основном сельская безработица наблюдается в регионах с высоким естественным приростом и в северных несельскохозяйственных регионах. Так, в Ханты-Мансийском АО, в Томской области и др. уровень сельской безработицы в 2 раза превышает городской показатель (на конец 1995 г.). Повышенной сельской безработицей отличаются также депрессивные сельские регионы со значительным развитием в прошлом маятниковых миграций из села в городские поселения (Ивановская, Владимирская и др. области).

Итак, развитие безработицы в России на современном этапе существенно отличается от общемировых закономерностей. При резком сокращении объемов производства (более чем в 2 раза) уровень безработицы с учетом незарегистрированных безработных не превышает 10%[2]. При этом уровень безработицы в сельской местности выше, чем в городских поселениях. В причинах безработицы существует значительная региональная дифференциация. Существенными оказались и социальные причины (потоки беженцев и вынужденных переселенцев, высокий естественный прирост, значительный миграционный отток), и экономические (резкий спад производства в одних отраслях, незначительный - в других).

Наблюдается рост длительности безработицы.

Как уже говорилось выше, сегодняшняя информация о масштабах безработицы, предоставляемая Госкомстатом, занижает подлинный уровень безработицы приблизительно в 5 раз. Некоторые российские экономисты-аналитики видят в сознательном занижении уровня официальной безработицы причины финансового характера, так как Государственный фонд занятости способен сегодня обеспечить финансирование региональных программ занятости только при уровне безработицы не более 3%.

За низким показателем официально регистрируемой безработицы не видна, например, скрытая безработица (вынужденный досрочный уход на пенсию, сохранение рабочего места без реальной отработки и т.д.), что ставит необходимость подсчета макроэкономи­ческих издержек роста безработицы. Такая цена роста безработицы должна определяться в большей мере не ростом компенсационных выплат и финансированием программ занятости, а в форме потерь возможного, но не произведенного ВНП вследствие незанятости части рабочей силы. Известный американский экономист Артур Оукен математически выразил соотношение между уровнем безработицы и отставанием объема ВНП. Закон Оукена показывает, что если фактический уровень превышает естественный уровень безработицы на один процент, то отставание объемов ВНП составляет 2,5%. Например, попытки в 1953-1980 гг. уменьшить инфляцию путем роста безработицы создали для США потери в среднем от 6 до 18% ВНП. При другом варианте экономической политики занятость населения могла бы увеличиться на 4,5 млн. человек.

Как отмечалось выше, официальная статистическая информация о безработице далеко не адекватна реальному положению дел.

Так, в отчете Госкомстата за 1996 г. сообщается, что официальный статус безработного имеют 2,5 млн. человек, то есть 3,4% экономически активного населения. Такие цифры явно не соответствуют картине спада производства, а только подтверждают, что фак­тическую ситуацию на рынке труда определяет скрытая безработица.

Международная организация труда (МОТ) провела исследование, показавшее, что уровень безработных в РФ значительно выше официально признанного. Директор МОТ Гай Стандинг, составлявший отчет по результатам исследования, заявил, что российские источники “самым бесчеловечным образом” скрывают истинное положение вещей. По данным МОТ безработица в России в 1996 г. составила 9,5% (16,72 млн. чел.). Причина такого расхождения данных Госкомстата и МОТ в том, что людям не выгодно регистрироваться в качестве безработных (с уходом с номинальной работы человек ли­шается льгот), а предприятия стараются держать “мертвые души” чтобы сократить налоги.

В отчете МОТ также отмечается неуклонное снижение общего количества рабочих мест с 1980 г. при том что трудоспособное население выросло. С 1990 по 1995 гг. Количество рабочих мест уменьшилось на 8,2 млн.

Одной из глубинных причин роста безработицы становится усиливающаяся дифференциация населения по доходам. Элитные слои населения, в пользу которых перераспределяется сегодня национальный доход, не могут сформировать мощного спроса на предметы массового потребления отечественного производства, что спо­собствует его стагнации и, как следствие, безработице.