Казимирова правда
Осужденное в себе
I Солнце встало прям в зенит, Появился аппетит, И Георгий, клерк усталый, Позабыв отчет квартальный, Двинул мысли и живот Прямо в оазис "Бутерброд".
Каждый день, в обедни час Клерк Георгий, как сейчас, Свой любимый суп в столовой, Непременно навещал. Через площадь за едой Жора не один бежал.
Вор с судьей, Ребенок с дедом, Задыхаясь от от слюней, Помышляя об одном Шли: Георгию навстречу, Кто-то в том же направленье, Кто-то создавал толпу, Выбрав поперек движенье. Но как в строе при параде, Под одним родным гербом, Гимн совсем не о труде, Всем умом и животом, Пели молча на обеде.
Пол пути Георгий сделал И уже почти обедал, Мысленно рисуя стол Под тарелкою с едой, Что ко рту несется, мол. Мыслею питавшись той, Не сумел остановиться Чтоб с помехою судиться, Что посмела появиться.
Ровно полчаса спустя, Жора сучил рукава, В зеркале журя себя, Ведь в зубах была трава! Тут покинув кабинет, Рядом чистил туалет, Ароматною водой, Друг обеденной столовой, Казимир - советчик вечный, Жоры друг, коллега верный. "Ты, Георгий, говорят, Нынче деду нищий ряд Снес зубов, и очень рад?" Жора юмор не ценил И суть дела изложил: Мол "Не трогал никого, Лишь сбежал от одного, Кто кричит не весть о чем, По преимуществу о том, Что не весть о чем рассказ, Я не слушал в сотый раз".
II Клерк Георгий с Казимиром, По обычию, над миром, Что на площади царил, Шуткой каждый одарил. Человек за человеком Уходил и приходил, Не узнав, спеша, о том, Что же старый им твердил. Казимир тогда смекнул: "Раз он Жору отчитал, И того, кто с кофе стул, Никогда не покидал, Смог согнать из-под зонта, Значит, мы теперь друзья! Я, пожалуй, виноват, Раз, не зная весь расклад, Пошутить особо рад, Что и в снег и даже град, Не найдет старик того, Кто услышит и поймет его. Вот пойду и расспрошу, Что за сильную нужду Дед нашел в своих слезах О не слушанных словах".
Казимир покинул зал, Сделал парочку шагов, Обнаружив – дед пропал, След внимательно искал…
III Тут земля вдруг загремела, Поедая дробь брусчатки, «Бутерброд», и все палатки... Словом, площадь уплела!
В кратере летала пыль, Вся остановилась быль, Лишь старик и Казимир Ощутили теплый мир, Отыскав среди руин, Утешенье во плоти, Зная, каждый - не один.
По пути наверх, до дома, Дед поведал Казимиру, Что за значимость была, Двадцать лет последних миру, Всё твердить свои слова.
"В школе физику любил, А уроки языка И сложения стиха, Чертежам лишь отводил. Став взрослее, о домах, Я точней впитал науку, Изучив во всех томах Архитекторское дело. Получив диплом отличный, Строил много лучших планов И попутно с тем - домов, Опыт заимев приличный. Став женатым и способным, Дал свободу той мечте, Что еще малым и ленным Овладела мной к беде. В документы превратил То, что на листках мудрил И отнес на суд у мэра. Тот одобрил и снабдил Мой особенный проект. Всех тогда я удивил, Площадью венчав проспект. Скоро к площади концы, Новых улиц и бульваров, Дотянули молодцы, Оценив, в конце концов, Силу плана моего.
Знал я физику не зря… Начертил, пересчитал, Все что изменили зря Там, где мой кирпич стоял, И от циферок упал: Все разрушится бесследно, Все, что строил так желанно, Повернется с ног на дно! Горожан своих люблю, Потому с того момента, Думал, каждому скажу, Что его тут ждет беда… Я был прав, и эта сила . Двадцать лет меня носила".
Казимир послушал деда, Справедливый вывод сделал, Чуть по челюсти не въехал, Застонал в порыве гнева: "Что ты прав - тут спору нет, Но ведь целых двадцать лет, Тщетно языком пахал! Вырастив корону психа, Что на старый век дурной, Не умеет кроме крика, О толпе к нему глухой, Больше ровно ничего! И не знал беду никто, Знавший: ты - беда, и все! Ведь нельзя в обеде, деле Пробежать мимо тебя: Хочешь что-то рассказать, А время - любит поджимать, Не позволяя нам стоять, И нужным столь словам внимать. Осел! Да ты глупей всей глупости толпы! Бежать за каждым, чтоб сказать, О глухости его и оттого беды?!.. Никто! Никто не знал, Куда сегодня б не попал, Лишь только, старый, потому, Что ты своим же языком Разрушил и свою мечту, И что построил ей ведом, И множество людей, А с ними и идей.
Сминая "К черту!" чертежи И деньги, что за них добыл, Дед больше не ругал, Глухих к советам типажи… И потому теперь стонал, Что поздно грех свой осознал: Ведь не людей тогда спасал А правоту им утверждал слов о беде... Которых... ...так и не сказал!
IV За делом своего спасенья, И деда строгим поученьем, Казимир, забыв про время, Опоздал с обыкновеньем К ужину, К своей жене. Коей не было важней, Ничего во всей вселенной, Приготовить теплых щей, Для их семейной, очень редкой, Трапезы... ...и с ней любви вечерней.
Все тела и души все силы, В тарелки бережно вложила. И не жива, совсем без силы, Надежды сердца возложила На свой единственно целебный, Мужчины голос очень нежный.
Казимир же ждал другого... Нынче ж старца превозмог! Значит, от жены иного Ждать признания не мог. Потому с порога рьяно Начал было наступать: "Никогда не станешь слушать, Почему опять не рано, Но сегодня повод был, Я не смог! А не забыл..." Эти мысли словно взмыли Казимирову Ларису За порог, где прежде были Так державшие девицу Казимира, мужа, силы.
Солнце спрятал горизонт, Казимир взглянул в окно, В отраженье наблюдался блик: Самый” “справедливый” рот, Вкруге - самый нищий лик…
*** Наш герой терпеть не смог, Отступивши, произрёк: «Зря исчезли тонны камня, И таких людей толпа!» Казимир ведь так себя и брёг, Храм правдивейших идей, Мня самим себя судьей, Как он прав и почему, Той кто в голоде души, Убегала и ждала Насыщавшее "люблю", Закрывая быстро уши, От того что не спасет – То, что Казимир несет...
|
