ГЛАВА 22. «Вы же впутали меня в еще один прекрасный миф!»

«Вы же впутали меня в еще один прекрасный миф!»

Лор Л. и Хар Д.

Там в тени что-то было. Я больше ощущал его присутствие, чем видел его. Оно было темным и змеевидным… и оно следило за мной. Я был один. Я не знал, куда девались другие, но знал, что они расчитывали на меня.

— Кто там? — окликнул я.

Вернувшийся ко мне из темноты голос обладал глухим эхом.

— Я Иштван, Скив. Я ждал тебя.

— Ты знаешь, кто я? — удивленно спросил я.

— Я знаю все о тебе и твоих друзьях. Я все время знал, что вы пытаетесь сделать.

Я попробовал установить вокруг себя полог, но не смог найти силовой линии. Я хотел убежать, но прирос к месту.

— Видишь, насколько мои способности превосходят твои? А ты еще хотел бросить мне вызов.

Я попытался побороть волну отчаянья.

— Подожди, пока придут другие! — вызывающе крикнул я.

— Они уже пришли! — прогремел голос. — Смотри!

Из темноты ко мне выкатились два предмета. Я с ужасом увидел, что это головы! Танды и Квингли!

Я почувствовал дурноту, но цеплялся за обрывок надежды. Не было еще никаких признаков Ааза. Если он все еще на свободе, то, возможно, мы…

— Не жди помощи от извращенца, — ответил на мои мысли голос. — Я с ним тоже разделался.

Появился охваченный огнем Ааз. Он сделал, шатаясь, несколько шагов и упал, извиваясь на земле, покуда пламя пожирало его тело.

— Теперь остались только ты и я, Скив! — глухо произнес голос. — Ты и я!

— Я уйду! — в отчаянии крикнул я. — Ты победил, только дай мне уйти!

Тьма придвинулась ближе.

— Теперь уже слишком поздно. Я иду за тобой, Скив… Скив…

— Скив!

Что-то трясло меня за плечо. Я резко сел, моргая глазами, пока мир не приплыл обратно в фокус.

Лагерь спал. Рядом со мной стоял на коленях Ааз, свет от гаснувших углей открывал озабоченное выражение его лица.

— Проснись, малыш. Если ты и дальше будешь метаться, то кончишь в костре.

— Это Иштван! — отчаянно объяснил я. — Он все о нас знает!

— Что?

— Я разговаривал с ним. Он вошел в мой сон!

— Хмм…кажется, больше, похоже на заурядный старый кошмар, — провозгласил Ааз. — Предупреждал же я тебя, не позволяй готовить еду Танде.

— Ты уверен? — с сомнением спросил я.

— Убежден, — настаивал Ааз. — Если бы Иштван знал о нашем походе, то ударил бы по нам чем-нибудь более мощным, чем просто корчить рожи тебе во сне.

Я полагаю, он рассчитывал разуверить меня этим. Не разуверил. Это всего лишь напомнило мне, что в предстоящей компании меня сильно превосходили в классе.

— Ааз, ты не мог бы рассказать мне что-нибудь об Иштване? Как он, например, выглядит?

— Нет шансов, малыш, — улыбнулся мне Ааз.

— Почему это?

— Потому что мы оба увидим его неодинаково, или по крайней мере, не одинаково опишем его. Если я опишу его тебе, то, когда ты впервые увидишь его, случится одно из двух. Если он покажется тебе страшнее, чем я описал его, ты замрешь, а если покажется безвреднее, чем я описал его, то ты расслабишься. И в том, и в другом случае это замедлит твои реакции и предоставит ему первый ход. Нет смысла добиваться элемена внезапности, если мы не собираемся им воспользоваться.

— Ну, — стоял на своем я, — разве ты не смог бы по крайней мере рассказать мне о его способностях? Что он умеет делать?

— Во-первых, это займет слишком много времени. Просто считай, что, если ты можешь что-то вообразить, то он может это сделать.

— А что во-вторых? — спросил я.

— Что во-вторых?

— Ты сказал «во-первых». Это подразумевает, что у тебя имеется по меньшей мере еще одна причина.

— Хмм, — поразмыслил Ааз. — Ну, я не уверен, что ты поймешь, но в определенной степени все, что он сможет сделать, я имею в виду весь список, не имеет отношения к делу.

— Почему?

— Потому что мы захватили инициативу. Это заставит его играть пассивную роль вместо активной.

— Ты прав, — задумчиво произнес я. — Я не понимаю.

— Слушай, малыш. Если бы мы просто сидели здесь и дожидались его, он мог бы не торопясь выбрать, что именно он хочет сделать. Это-то и есть активная роль, позволяющая ему разыграть весь список способностей. Верно?

— Полагаю, да.

— Но мы-то этого не сделаем. Мы идем на него в атаку. Это ограничит его в том, что он может сделать. Существует лишь определенное число ответов, которые он может применить на каждый из наших гамбитов и ему придется применить их, так как он не может позволить себе игнорировать атаку. Более всего, мы лишим его времени. Вместо того, чтобы выбрать на досуге, что ему делать дальше, он будет вынужден выбирать быстро. Это означает, что он выступит с вариантом, в котором он больше всего уверен, с тем, который у него получается лучше всего.

Я несколько минут поразмыслил над этим. Это на свой лад имело смысл.

— Только еще один вопрос, Ааз, — попросил наконец я.

— Какой именно, малыш?

— А что, если ты угадал неправильно?

— Тогда мы вернемся обратно на десятку и спонтируем, — легко ответил Ааз.

— Что за…

— Тогда мы попробуем что-нибудь еще, — поспешно поправился он.

— Например?

— Не могу пока сказать, — пожал плечами Ааз. — Слишком много вариантов. Прямо сейчас мы выступаем с моей наилучшей догадкой. Помимо этого мы будем просто ждать и смотреть.

Несколько минут мы сидели, глядя на догорающий костер, погрузившись каждый в свои мысли.

— Скажи, Ааз… — проговорил я наконец.

— Да, малыш?

— Ты думаешь, мы доберемся до Иштвана раньше Фрумпеля?

— Расслабься, мылыш. Фрумпель, вероятно уже потягивает вино и щиплет за задницы офицанток в каком-нибудь измерении.

— Но ты же сам сказал…

— С тех пор, как у меня появилось время подумать об этом. Девол делает что-нибудь только по одной причине — ради прибыли или ради страха. Постольку, поскольку он сунул голову в эту драку, я считаю, что страх перевесит прибыль. Пытаться продать информацию сумашедшему в лучшем случае рискованно. Держу пари, он заляжет на грунт, пока не осядет пыль.

Я снова напомнил себе об опытности Ааза в таких делах. Мне, однако, пришло в голову, что в нашем планировании ужасно много строилось на догадках.

— Ээ…. Ааз? А разве не было бы немного безопаснее, если бы мы применили кое-что из того пестрого оружия с Девы?

— Оно нам не понадобиться, — твердо ответил он. — Кроме того, оно подвержено воздействию гремлинов.note 3 Я предпочитаю скорее идти в бой с грубым, но надежным оружием, чем надеется на новоизобретенное, которое обязательно разладиться, когда будет тебе нужнее всего.

— А откуда происходят гремлины? — спросил я.

— Что?

— Гремлины. Ты сказал…

— Ах, это. Это просто фигуральное выражение. Никаких таких гремлинов не существует.

Я слушал лишь в полуха. Я вдруг сообразил, что хотя вижу спящую фигуру Квингли, нет никаких признаков Танды и Глипа.

— А где… гм… Глип? — внезапно спросил я.

Ааз усмехнулся.

— Глип стоит на часах… и, просто на случай, если тебя интересует, Танда тоже.

Я слегка обиделся, что он так легко увидел меня насквозь, но твердо решил не показывать этого.

— Когда же он… гм… они вернутся?

— Расслабься, малыш. Я попросил Танду оставить тебя на сегодня в покое. Тебе нужно выспаться для завтрашнего дня.

Он указующе дернул головой в сторону используемого мной в качестве подушки плаща убийцы. Я неохотно вернулся в горизонтальное положение.

— Я разбудил тебя, Ааз? — спросил я извиняющимся тоном. — Я имею в виду своим кошмаром?

— Нет, я еще не ложился. Я как раз делал несколько последних приготовлений к завтрашнему дню.

— О, — сонно произнес я.

— Слушай, э…малыш?

— Да, Ааз?

— У нас, вероятно, завтра не будет много времени на разговоры, когда проснется Квигли, поэтому, пока у нас есть с тобой несколько минут наедине, я хочу сказать тебе, что как бы не обернулась дело завтра…. ну, мне было приятно поработать с тобой, малыш!

— Вот здорово, Ааз…. — обрадовался я, начиная опять садиться.

Грубая рука прервала мое движение и толкнула обратно в лежачее положение.

— Спи! — приказал мне Ааз, но в его грубоватом тоне таилась нотка мягкости.