Совсем необязательно считать, что с наукой может быть связана лишь материалистическая философия. Ни исторически, ни логически этот тезис недоказуем». 3 страница

То же и с математическими формулами. Как мы уже говорили, математика была изобретена человеком для описания объективной реальности, различных форм движения материи. Естественно, что доказательством математических теорем занимаются специалисты в этой сфере. Естественно, что для этих людей стройное доказательство теоремы может выглядеть красиво и доставлять эстетическое удовольствие. Но это эстетическое удовольствие никакого отношения не имеет к правильности доказательства. Если математическая теорема доказана, то это доказательство становится частью научного, общественного опыта. Абсолютно любой человек, овладев определенными специальными знаниями, способен понять суть математического доказательства.

Очень не зря Кураев упомянул наркомана. «Опыт» мистика, то есть религиозного человека, по сути аналогичен «опыту» наркомана. Наркоман точно так же вызывает в своем сознании определенные ощущения, которые воспринимаются им как объективная реальность. Он точно так же считает свой опыт «пришедшим от «объективной реальности, существующей вне и независимо от его сознания и данной ему в ощущениях». Отличие лишь одно, причем несущественное. Наркоман вызывает эти ощущения путем приема определенных препаратов. Религиозный человек вызывает подобные ощущения при помощи определенных психологических практик: чтения молитв, посещения храмов, участия в ритуалах и пр. Объективность существования бога он доказывает себе при помощи ощущений, а не получает из объективной реальности. Такой человек, подобно наркоману, постоянно живет в отрыве от объективной реальности, в выдуманном им же самим мире. Не зря Маркс сравнивал религию с опиумом. Цель одна – вызвать ощущения, которые не имеют ничего общего с объективной реальностью.

«Но, - возразят попы, - религия же помогает людям, в отличие от наркотиков!» Но ведь определенные наркотические вещества тоже используются в качестве лекарственных препаратов, в том числе, и при психологических травмах. Кроме того, помогает не религия, а определенные психологические механизмы, запускаемые человеком при помощи определенных практик и не связанные ни с каким воздействием внешних божественных сил. Причем эти механизмы могут быть запущены и нерелигиозными психологическими практиками. Так что господин Кураев с данным «доказательством» реальности бога, данной в ощущениях, снова сел в лужу. Ощущения-то есть, только вызваны они не реальностью, не материей, а самим человеком. Бог ни в коей мере не является частью человеческого опыта, поскольку к объективной реальности не имеет ни малейшего отношения.

Каким образом идеи становятся материальной силой? Является ли мысль материальной?

Буквально в каждом абзаце «профессор» Кураев демонстрирует свое полное незнание материализма, представления автора о котором зависли на уровне 19 века и раньше. Вот, к примеру, его размышления о материальности мысли.

«Даже В.И. Ленин считал, что идея становится материальной силой, когда овладевает массами. Надеюсь, атеист Рубинов не согласен с оккультными глупостями вроде тезиса о «материальности мысли». Мысль нематериальна. И все же она существует. Значит, пределы материи и реальности не совпадают. Мысль человека заставила летать самолеты и плавать подводные лодки, мысль человека переустраивает структуры человеческих обществ. Мысль человека заставляет камни складываться в соборы, и мысль же их разрушает».

Отличительной чертой любого демагога, коих среди антикоммунистов пруд пруди, является небрежность цитирования или вырывание цитат из контекста. Не считал так Ленин. Он писал следующее:

 

«Идеи становятся силой, когда они овладевают массами. И именно теперь большевики, т.е. представители революционно-пролетарского интернационализма, своей политикой воплотили ту идею, которая двигает во всем мире необъятными трудящимися массами».

И далее особенно важное разъяснение:

«Одна справедливость, одно чувство возмущенных эксплуатацией масс никогда не вывело бы их на верный путь к социализму. Но когда вырос, благодаря капитализму, материальный аппарат крупных банков, синдикатов, железных дорог и т.п.; когда богатейший опыт передовых стран скопил запасы чудес техники, применение коих тормозит капитализм; когда сознательные рабочие сплотили партию в четверть миллиона, чтобы планомерно взять в руки этот аппарат и пустить его в ход, при поддержке всех трудящихся и эксплуатируемых, - когда есть налицо эти условия, тогда не найдется, тогда не найдется той силы на Земле, которая помешала бы большевикам, если они не дадут себя запугать и сумеют взять власть, удержать ее до победы всемирной социалистической революции» (Ленин В.И. Удержат ли большевики государственную власть?).

Та же мысль есть и у Маркса в его работе «К критике гегелевской философии права»:

«Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой: но теория становится материальной силой, как только она овладевает массами».

Итак, у Кураева материальной силой являются овладевшие массами идеи, которые суть противоположность материи, оторваны от нее. У Ленина овладевшие массами идеи становятся силой только тогда, когда являются отражением вполне конкретных материальных условий и подкреплены материальной силой в виде партии. У Маркса вообще слово «идея» заменено словом «теория». Теория, в свою очередь, описывает вполне конкретные материальные условия, то есть никаким образом материи не противопоставлена. Он специально подчеркивает, что материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой. Таковой силой являются массы, приведенные в движение при помощи революционной теории – не витающей в воздухе, а верно описывающей материальные условия.

Кураев, как всегда, переврал Ленина в идеалистическом ключе, вывернул ленинскую мысль наизнанку.

Переходим к материальности мысли. Объявив тезис о материальности мысли «оккультной глупостью», Кураев показал свое полное пренебрежение достижениями современного естествознания, в соответствии с данными которого мысль представляет из себя электрический разряд, величину которого вполне можно измерить. То есть мысль вполне материальна. Но это только С ОДНОЙ СТОРОНЫ.

Мысль, идея противопоставляется материи, когда речь идет о том, что человеческое сознание отображает объективную реальность. Нематериальный «снимок» объективной реальности нашим сознанием противопоставляется объективной реальности. Таким образом, мысль одновременно и материальна и нематериальна. При этом источник мысли – объективная реальность, материя. То есть пределы материи и реальности, вопреки мнению Кураева, совпадают. Нет в человеческой голове мыслей, источником которых не является объективная реальность. Даже мысли о боге возникают из соприкосновения с объективной реальностью в той ее части, которая еще не познана. Первые в истории человечества боги были отражением непознанных еще человеком законов природы.

Абсолютной глупостью выглядят и рассуждения о мысли, «заставляющей летать самолеты». Изобретению самолета предшествовало длительное изучение человеком законов природы и столь же длительный период развития производительных сил. Опять же, «идея» самолета взялась не «от бога», а из все той же объективной реальности, в которой существуют объекты тяжелее воздуха, способные летать. Так что не мысль заставляет летать самолеты, а вполне себе материальные объекты, называемые двигателями и произведенные на вполне материальных станках из вполне материальных материалов. Способность к мышлению есть лишь инструмент, позволяющий человеку познавать объективные законы и изменять материальный мир в своих интересах. Первична не мысль, а объективная реальность и ее законы.

Кураев идеи, как противоположность материального, путает с идеями, которые по сути представляют из себя открытые объективные законы, законы развития материального мира. Он пишет:

«Станки и машины Европа предпочитает ввозить из третьего мира, сама же предпочитает изготавливать и экспортировать технологии – ноу-хау, причем не только промышленные, но и социальные, и психологические, и рекламные».

Таким образом, автор пытается противопоставить материальность станков нематериальности идей, то есть технологий. Однако для капиталиста технологии имеют ценность, только если они работают, то есть помогают ему извлекать прибыль. А работают они лишь в том случае если соответствуют объективной реальности, представляют из себя открытые объективные законы развития материи. Если это не так, то платить за них просто никто не будет. Такие идеи никоим образом материи не противопоставлены.

 

«Аргументы» идеалистов против исторического материализма. «Протестантская этика». «Гуманитарные технологии».

Перейдем к следующему не менее примечательному кураевскому «опровержению» Ленина.

«Как марксист, он видел источник исторического прогресса в развитии средств производства. Но он поставил следующий вопрос: а отчего же растут сами средства производства? И ответил: вследствие роста потребностей людей… И тем самым Ленин, сам того не заметив, похоронил «исторический материализм». Потому что источником развития оказываются изменения в структуре ценностей и ориентации людей. Новые запросы и идеи создают новые товары и технологии (которые затем и сами, конечно, влияют на общество)».

Уникальный, просто веерический бред по поводу марксизма почерпнут автором, видимо, из трудов современных буржуазных «политологов».

Действительно, марксизм-ленинизм учит, что определяющей силой общественного развития является способ производства материальных благ. Не просто «развитие средств производства», как пишет Кураев, а способ производства этих средств производства, а также пищи, одежды, топлива, жилищ – всего необходимого для жизни и развития общества.

Логика марксизма проста. Чтобы жить, люди должны иметь пищу, одежду, обувь, жилища, топливо. Чтобы иметь все эти блага, их нужно сначала произвести. А для производства материальных благ нужны орудия производства, умение производить эти орудия и пользоваться ими для преобразования природы (к примеру, для «преобразования» быка в несколько пар сапог). Производство материальных благ составляет постоянную, необходимую жизненную основу общества. Прекращение производства привело бы общество к гибели.

Следующий вопрос – «отчего растут средства производства?». Кураев отвечает, что «вследствие роста потребностей людей», приписывая такой ответ Ленину. Таким образом, получается, что потребности – это «ценности», а ценности – это «идеи», следовательно, средства производства растут благодаря идеям. Такую логику Кураев провозглашает «похоронами исторического материализма».

На самом же деле, Кураев не задал самый главный вопрос – «а откуда берутся идеи?». Так вот идеи эти, «изменения в структуре ценностей и ориентации», берутся как раз из взаимодействия с объективной реальностью. В процессе производства и использования средств производства, человек приобретает определенные навыки, умения, при помощи которых совершенствует средства производства. Да, можно сказать, что в человеческом сознании возникают идеи таких изменений. Но причиной-то возникновения этих идей является конкретная человеческая практика использования средств производства, то есть объективная реальность.

Приведем пример. «Идея» плуга не могла возникнуть раньше «идеи» мотыги. «Идея» мельницы не могла возникнуть раньше «идеи» жерновов, которая, в свою очередь, не могла появиться раньше идей еще более примитивных орудий. Человеческое общество для удовлетворения своих потребностей постоянно изменяет природу (суть объективную реальность), при этом постоянно совершенствует орудия этого изменения (средства производства). Измененные орудия позволяют производить более совершенные предметы потребления, от этого растут потребности, изменяются ценности, появляются новые запросы. Безусловно, есть примеры, когда идеи опережали уровень развития производительных сил. Взять того же Леонардо Да Винчи с его чертежами вертолетов и парашютов. Однако Леонардо эти идеи черпал из той же объективной реальности, то есть из природных объектов (стрекоза, парящие в воздухе семена растений и пр.). Однако частью человеческого опыта подобные объекты смогли стать только при соответственно высоком уровне развития производительных сил.

Так что Кураев вновь самым бессовестным образом переврал Ленина и весь марксизм, попытавшись это перевранное использовать для доказательства своих идеалистических тезисов.

Дальнейшие «рассуждения» автора столь же примитивны и откровенно глупы. Очаровать они способны разве что приземленного мещанина или юродствующего интеллигента.

«Но вот отчего родился капитализм? Буржуа захотели есть больше? Желудки у них стали шире, чем у людей Средневековья? Как ни странно для марксистов, Средневековье кончилось разгулом Возрождения, а вот капитализм пришел в мир в пуританских одеждах. Столетней давности работа Макса Вебера о влиянии протестантской этики на рождение капитализма до сих пор еще не опровергнута. А почему потребности столетиями не росли у китайцев и индусов? Религия не позволяла? Так, значит, судьбы целых огромных культур могут зависеть от технологий гуманитарных, а отнюдь не промышленных».

И снова откровенная глупость. Именно к глупости и софистике сводятся все попытки Кураева опровергнуть исторический материализм. Отчего и как появился капитализм – замечательно написано в том же «Капитале» Маркса. В двух словах это описать невозможно. Напомним лишь, что дело не в желудках, а в уровне развития производительных сил, вызвавших к жизни новые, капиталистические производственные отношения.

Вообще, как истинный идеалист, Кураев создал себе некий образ, «идею» марксиста. А поскольку для идеалиста ощущения суть вещи, то и эту свою «идею» марксиста он выдает за универсальную. Иначе никак не объяснить, что для марксиста должно быть непременно странным, что Средневековье закончилось Возрождением.

Для существующих в голове Кураева марксистов, возможно, это и странно. Но для марксистско-ленинской теории никаких загадок тут нет. Возрождение было вызвано к жизни именно прогрессивным на тот момент классом буржуазии. Не зря началось оно именно в торговых городах, а не в застенках Инквизиции. То же и с Протестантизмом. По сути, процесс замены католицизма реформаторскими течениями являлся отражением процесса замены старых производственных отношений новыми, капиталистическими. Вебер в упомянутом труде просто идеалистически перевернул проблему с ног на голову. «Протестантская этика» суть новая, капиталистическая этика, выраженная в религиозной форме. Не протестантская этика влияла на рождение капитализма, а развитие капитализма вызвало к жизни реформаторские религиозные течения, «узаконившие» соответствующие новым производственным отношениям этические нормы. Бурное развитие капитализма в протестантских странах свидетельствует как раз о том, что буржуазия в этих странах была настолько сильна, что сумела по максимуму убрать все остатки старых производственных отношений, включая религиозные.

Откровенным бредом является утверждение автора, будто у китайцев индусов не росли потребности. Потребности растут по мере изменения способа производства, по мере освоения новых, более прогрессивных орудий труда. Осваивались ли такие орудия в Индии и Китае? Безусловно. Соответственно, росли и потребности. Другое дело, что развитие средств производства в определенный период развития человечества шло в этих странах медленнее, чем в Западной Европе. Но данный факт ни коим образом не отменяет ту истину, что именно способ производства является движущей силой развития общества.

Ложно и утверждение о «гуманитарных технологиях», которые, якобы, оказывали решающее влияние на судьбы «целых огромных культур». Дело как раз обстоит диаметрально противоположным образом. Научно-техническая и промышленная отсталость тех же народов Индии и Китая оказала самое прямое и решающее воздействие на уровень жизни широких народных масс этих стран. А «гуманитарные технологии» (в том числе, религиозные) издавна использовались правящими классами этих стран для обмана трудящихся масс, освящая аскетический образ жизни.

Сущность морали. Лженаучность теории «осевого времени».

Опустим кураевское брызганье слюнями по поводу марксизма и перейдем к вопросу о морали и нравственности. Естественно, автор отрицает марксистское понимание морали как формы общественного сознания, представляющего собой отражение условий материальной жизни. Следовательно, он отрицает и изменчивость моральных норм. Кураев приводит тезис свого оппонента Рубинова: «Если бы мы оставались жить в пещере, то и мораль, и духовные ценности оставались бы у нас на пещерном уровне, как бы мы не молились богу». Как опытный и бессовестный софист, он тут же использует неточность Рубинова в своих целях и выворачивает тезис наизнанку.

«Ладно, не будем вспоминать о монахах Киево-Печерской лавры, чья мораль совсем не была «пещерного» уровня, хоть и жили они в пещерах».

Рубинов, безусловно, имел в виду, что у первобытного человека, жившего в пещерах, была соответствующая, отличная от современной мораль. Данный тезис является объективной истиной, что подтверждено данными современного естествознания, исследовавшего современные нам первобытно-общинные общества. Опровергнуть данные науки Кураев не в силах, а потому прибегает к своему любимому приему, приравнивая пещерного (первобытного) человека к человеку уже абсолютно другой формации, живущему в пещере. Этот «пещерный» монах от современного ему общества не изолирован, несмотря на замкнутость монашеского сообщества. Соответственно, он не изолирован и от общественной морали. Напомним господину Кураеву и еще одну вещь. Об «уровне морали» пещерного монаха-отшельника судить сложно, поскольку он отшельник, то есть не взаимодействует с другими людьми. А моральные нормы проявляются только в таком взаимодействии.

Далее для опровержения материалистического понимания морали Кураев призывает себе в помощники буржуазного философа-идеалиста Карла Ясперса.

«Но может ли «исторический материализм» объяснить феномен «осевого времени»? Это термин Карла Ясперса, обозначающий удивительно синхронный нравственный прорыв, совершенный независимо друг от друга в разных цивилизациях. В 6-4 веках до рождества Христова рождается греческая философия, звучит великая проповедь древнееврейских пророков, появляется буддизм, в «Упанишадах» формулируется идея кармического за все, а не только ритуальные поступки человека… Во всех этих течениях мысли общая направленность: от магизма к этике. Рождается чувство личной ответственности человека за свою судьбу. Это что – следствие усовершенствования мотыги?»

«Молодец» Кураев! Умудрился и «теорию осевого времени» сформулировать так, как это ему выгодно, и допустил ряд неточностей. Ясперс говорит не о «синхронном нравственном порыве», а о смене мифологического мировоззрения рациональным, одних моральных норм другими. Да и период у Ясперса несколько больше – 800-200 г до н.э. Ну да ладно, это мелочи. Главное здесь то, что ничего общего с наукой данная теория не имеет. Но обо всем по порядку.

Основные положения «теории осевого времени» изложены Ясперсом в работе «Смысл и назначение истории» (http://ec-dejavu.ru/j/Jaspers_axis.html). Основная идея следующая. Деятельность крупнейших философов древности (Конфуций, Лао-цзы, Будда, Заратустра, Исайя, Платон др.) пришлась примерно на середину 1-го тысячелетия до нашей эры. При этом Ясперс выдвигает абсолютно недоказанный тезис:

«Все то, что связано с этими именами, возникло одновременно в течение немногих столетий в Китае, Индии на Западе независимо друг от друга».

Никаких аргументов для доказательства этой независимости друг от друга Ясперс не приводит. А факт взаимодействия (торгового, культурного др.) этих культур друг с другом просто опускает. Что уж говорить о научном анализе социально-экономического развития данных культур в указанный период… Вместо научного доказательства мы видим у Ясперса, к примеру, вот такую бредятину:

«Новое, возникшее в эту эпоху в трех упомянутых культурах, сводится к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свои границы, он ставит перед собой высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира.

Все это происходило посредством рефлексии. Сознание осознавало сознание, мышление делало своим объектом мышление. Началась духовная борьба, в ходе которой каждый пытался убедить другого, сообщая ему свои идеи, обоснования, свой опыт. Испытывались самые противоречивые возможности. Дискуссии, образование различных партий, расщепление духовной сферы, которая и в противоречивости своих частей сохраняла их взаимообусловленность,— все это породило беспокойство и движение, граничащее с духовным хаосом».

Очень интересно, какие научные методы использовал Ясперс для получения информации о том, что человек в середине 1 тысячелетия до нашей эры вдруг потребовал «освобождения и спасения»… Сдается, что данная информация почерпнута из религиозных трактатов, а не из достоверных научных данных. Вообще в опусе Ясперса не удалось обнаружить никаких ссылок на серьезные научные труды по истории. Сплошная бессовестная демагогия и псевдонаучная болтовня. Косвенно ненаучность своей «теории» подтверждает сам Ясперс.

«Никто не может полностью понять, что здесь произошло, как возникла ось мировой истории! Нам надлежит очертить контуры этого поворотного периода, рассмотреть его многообразные аспекты, интерпретировать его значение, для того чтобы на данной стадии хотя бы увидеть его в качестве все углубляющейся тайны».

И далее:

«Я стремлюсь только опровергнуть удобное и, по существу, ничего не значащее толкование истории как постижимого и необходимого поступательного развития человечества, сохранить сознание соотнесенности нашего познания с определенными точками зрения, методами и фактами и тем самым сознание фрагментарности всякого познания,— стремлюсь сохранить этот вопрос открытым и оставить место для возможных новых концепций, которые мы теперь даже не можем себе представить».

Лихо получается! Раз «никто не может полностью понять» то, о чем пишешь, то на кой черт марать бумагу и выдавать фантазии за «философскую концепцию»? Получается, что автор изначально ничего доказывать и не собирался. Он просто заявляет: в определенное время в разных странах зародился ряд религиозных и философских концепций схожего направления. А вопросов, которые обязан поставить ученый, а именно, каковы причины данного явления, Ясперс не ставит в принципе. Открыл «углубляющуюся тайну» - и успокоился. В то время как задача любого добросовестного ученого – вскрывать эти тайны, делать из тайн объективную истину. Задача науки – не «оставлять вопросы открытыми», а давать на них ответы.

На фоне всего этого абсолютно абсурдным выглядит утверждение Ясперса будто он стремиться что-либо опровергнуть. Опровергнуть какую-либо научную концепцию (к примеру, тот же исторический материализм) можно лишь создав новую научную концепцию, опровергающую положения предыдущей. Просто показать определенное явление, которое еще не исследовано при помощи другой концепции, - недостаточно для опровержения этой концепции. То есть, если Ясперс открыл некое «осевое время», то для опровержения истмата, нужно предложить новую НАУЧНУЮ концепцию, которая ОБЪЯСНИТ «феномен осевого времени», а не просто продекларирует наличие «феномена». Концепция Ясперса абсолютно ненаучна, а потому ничего не объясняет. Доказать что-либо при помощи бездоказательной концепции, как это пытается сделать Кураев, невозможно.

 

 

«Душа» и материальный мир

Далее Кураев вновь возвращается к своему старому тезису, будто материальный мир – это, конечно, хорошо, но, кроме него, есть еще «душа» и «внутренний космос», которые подразумеваются существующими независимо от материального мира.

«Освоение внешнего, материального мира – это, конечно, интересно важно. Но есть еще и внутренний космос человека. Неужели то, что отличает мыслящий тростник от просто тростника, неинтересно для исследования? Есть люди, которые меняют чужое сознание, манипулируют им. Это политтехнологи, идеологи».

Снова классическая идеалистическая схема: материальный мир – отдельно, «душа» - отдельно. Причем материалистам приписывается отрицание внутреннего мира человека, то есть человеческой психики, человеческого сознания. Это очередная ложь. Отличие материалистов от идеалистов в том, что они рассматривают человеческое сознание как отражение материального мира, как неотделимую от материального мира субстанцию, как механизм, функционирующий по определенным объективным законам. Человеческое сознание рассматривается учеными-материалистами как функция человеческого организма. «Учеными»-идеалистами сознание рассматривается как некое божественное проявление, неподвластное никаким объективным законам.

Соответственно, ученые-материалисты тоже изучают то, что отличает «мыслящий тростник от немыслящего тростника». Ученому-материалисту, не меньше чем Кураеву, интересно, к примеру, отличие механизмов человеческой психики от инстинктов животного.

Что касается «политтехнологов и идеологов», которые «меняют чужое сознание», то, безусловно, подобные «специалисты» существуют. Но и они способны действовать эффективно лишь тогда, когда изучили материальные условия существования общества, которым им предстоит манипулировать. Именно как отражение этих условий в сознании общества существуют определенные мифы и установки, на эксплуатации которых строится вся манипуляция.

Следующее рассуждение Кураева не менее примечательно:

«Но еще есть люди, которые пробуют изменить самих себя. Например, они пробуют выпасть из ленинского закона «о возрастании материальных потребностей». Они знают, что у души есть свои радости свои поводы для боли, нежели у тела. Но поскольку они радуются тому, что смогли одолеть искушение (приступ зависти или гнева), а не тому, что смогли купить телевизор со скидкой, их клеймят как бездельников, которые «не принесли решительно никакой пользы обществу». Настройщик скрипки или пианино считается полезным человеком. А настройщик души – тунеядцем».

Какая поразительная глупость льется из-под пера нашего «профессора»! Одно только «выпадение из закона о возрастании потребностей чего стоит». Интересно, а почему Кураев не предлагает «выпасть», к примеру, из закона всемирного тяготения… А он ведь столь же объективен как и закон о возрастании потребностей, как материальных, так духовных. Его объективность обусловлена непрерывностью развития средств производства. Чем более совершенны средства производства, тем более совершенные предметы потребления можно производить с их помощью. Соответственно, возрастают и потребности. Возможно, конечно, у Кураева существует потребность пользоваться лопухом или газеткой тогда, когда обычно пользуются общедоступной туалетной бумагой… Хотя сильно в этом сомневаюсь. Думаю, что и в остальном он из закона о возрастании потребностей не выпадает.

Далее. Естественно, что у «души» есть свои радости. Потому, собственно, в законе о росте потребностей говорится и о культурных или, говоря поповским языком, духовных потребностях. Радость от хорошо выполненной работы, от просмотра хорошего фильма, от преодоления своих страхов и пр. Материалисты не отрицают всего этого хотя бы в силу, что эти радости суть биохимические процессы, происходящие в организме человека. То есть «радость души» и «радость тела» - это не противоположные, а взаимозависимые явления. «Душа» от тела неотделима и без него существовать не может. Тезис о различии телесных и духовных радостей нужен Кураеву и церковникам не для критики чрезмерного материального потребления, а для оправдания НЕРАВНОГО распределения и потребления. Когда огромная часть народа неспособна удовлетворять постоянно растущие потребности, попы убеждают массы вообще отвлечься от их удовлетворения. Дескать, «не надо гневаться, если кто-то, эксплуатируя чужой труд, покупает часы за 30000 евро; помолись, настрой душу – и ты будешь лучше его». Одним – полное удовлетворение растущих потребностей, причем не только объективных, но и граничащих с психическими отклонениями. Другим – замена этих объективных потребностей молитвой. Это все полностью совпадает с объективными интересами буржуазии. Так что антикоммунизм Кураева абсолютно естественен. Коммунисты-то выступают за РАВНОЕ распределение. Не в смысле, что всем всего поровну, а в смысле равного удовлетворения постоянно растущих потребностей ВСЕХ членов общества. Потребностей как материальных («телесных»), так и культурных («духовных»).

Теперь о «настройщиках души». По всей видимости, Кураев тут имеет в виду именно «профессиональных настройщиков душ», то есть попов и монахов. Первых справедливо будет уподобить не тунеядцам, а мошенникам, оболванивающим массы при помощи пропаганды ложного, антинаучного мировоззрения. При помощи этой пропаганды они меняют психику людей, создают в людском сознании ложные установки и затем спекулируют на них, причем с целью получения материальной прибыли. Можно уподобить также шарлатанам, которые без всяких профессиональных знаний в области психологии лезут «лечить человеческую душу». Если человек, понятия не имеющий о медицине, назовет себя хирургом и возьмется оперировать пациента, то он попадет в тюрьму. А вот поп, действующий абсолютно аналогично, называется Кураевым всего лишь «настройщиком души».

 

Что же касается монахов и прочих настройщиков своей «души», для которых эта «настройка» является основным занятием, то они, как и попы, существуют за счет эксплуатации религиозных предрассудков масс. Так что, монахов можно вполне уподобить пособникам мошенников.