Глава 21. Очевидно, враг смог подготовить в своем подземном, комплексе не менее десяти Боло Марк ХХХП

 

Очевидно, враг смог подготовить в своем подземном, комплексе не менее десяти Боло Марк ХХХП. Судя по количеству уже уничтоженных или выведенных из строя Боло, это его последний ресурс.

К сожалению, последняя попытка врага может оказаться успешной, так как мне почти нечего противопоставить противнику. Если отступить в туннель, из которого мы только что появились, враг сможет сконцентрировать против нас огонь нескольких неповрежденных Боло, а мы будем лишены маневра и прикрытия. Если идти вперед, есть риск попасть в окружение. Если оставаться здесь, у входа в туннель, нас могут прижать к южной стене пещеры. В порядке пробы я обрушиваю огонь «Хеллбора» главного калибра на один из туннелей напротив и замечаю, что он закрыт, боевыми экранами, более мощными, чем я могу преодолеть даже при 5 мегатоннах в секунду. Значит, я не могу закрыть эти туннели так, как Трикси пытались сделать это с нами.

Прикидываю, что смогу выдержать огонь десяти Боло Марк ХХХП в течение

5,25 секунды и в это время уничтожить ие более двух из них.

И я принимаю решение: наступать, ведя огонь из всех калибров.

— В атаку? — спросил Страйкер. Он не удивился и не испугался. Именно этого он от «Виктора» и ожидал.

Вокруг продолжали взрываться здания, рушились стены, полыхали пожары.

— Мы должны наступать, если не хотим упустить инициативу. Если мы отступим и займем оборонительную позицию, мы уступим противнику свободу выбора действий и должны будем реагировать на создаваемую им угрозу, вместо того чтобы ее создавать.

— Я понял, «Виктор», давай!

— Вы также понимаете, полковник, что наши шансы на выживание весьма невелики?

— Разумеется. Эту возможность я учитывал, когда поднимался на борт.

Он чуть ли не наслаждался этой идеей. Нет, он не хотел умирать — так, как он хотел умереть после Аристотеля, когда пристрастился к эйфу. Но его радовала возможность выбора, возможность принять решение, касающееся его судьбы и дающее шанс облегчить судьбы других.

— Я могу остановиться и высадить вас, — добавил «Виктор». — Здесь это невозможно, в этой среде вы мгновенно погибнете, но можно найти место, где можно переждать. Как пленники вы выживете.

— Нет, «Виктор», я уже слишком долго был в плену. Пожалуй, большую часть жизни. — Он оглянулся на Келли. — И я знаю, что лейтенант Тайлер тоже решит остаться с тобой. Давай, вперед!

— Я горжусь, что вы двое у меня на борту, полковник. — И бронированное чудовище рванулось в подземный город.

Дверь снова распахнулась. Карла ожидала еще кого-нибудь из пленников, но в этот раз появилась команда из десяти вооруженных троллей и «дипломат» Трикси.

— Все идут с нами! — объявил «дипломат». — Все на выход!

— Куда вы нас ведете? — спросил Редмонд. Гром гремел совсем близко.

— Надо прекратить эту бессмысленную атаку на наш город. Пожалуйста, двигайтесь побыстрее, и вам не причинят никакого вреда.

Карла подумала, что это их шанс. Людей было больше тридцати, а троллей только десять. Их внимание будет отвлечено страхом, срочностью поручения, возможностью разрушения их города. Она сможет незаметно ускользнуть…

И что дальше? Карла стиснула зубы и сжала кулаки. Черт побери! Что дальше? Она может попытаться приблизиться к Боло Конфедерации, — ведь только Боло могли натворить такое! — но чем она им поможет? Да и доберется ли она до них живьем?

А что случится с людьми из торговой миссии и с ее товарищами из 4-го полка, с тем же Филби? Что с ними сделают, если она сбежит?

«Ладно, посмотрим, как будут развиваться события», — подумала она.

Действительно, сбежать было не слишком легко. Каждый тролль следил за тремя-четырьмя людьми, согнав их вплотную друг к другу, но отделив от остальных. Никакой беспорядочной толпы, в которой трудно следить за каждым. Вместе с Карлой были Тами Морриган, Лара Смет и ободранный, очень полный молодой человек из торговой миссии. Тролль-конвоир помахивал кошмарного вида тупорылым ручным стрелковым оружием, подгоняя их вдоль обширного коридора к большому лифту, в котором они очень долго спускались и попали после этого в другой коридор. Свернув два раза, они вышли наконец туда, где уже однажды были.

Но это была уже не та пещера, которую они видели в прошлый раз. Вместо упорядоченной деятельности они увидели ад. Свет исходил не от системы освещения, которая больше не работала, а от горящих зданий и машин, от вспышек взрывов. Тьму прорезали трассы и лучи разрядов.

Она увидела двух Боло — вдали и слева от нее. Один — Марк XXXII, другой… да, Марк XXXIII! «Виктор»? Она была почти уверена, что это он. Она не понимала почему, но видно было, что цернский Боло атакует вместе с «Виктором», странные союзники, причина хаоса и разрушения. Гремели взрывы, разлетались скалы. Здания рушились карточными домиками или взлетали на воздух, расцветая дымными траурными букетами. Огни пожаров придавали картине еще более адский колорит. Три мощных взрыва сокрушили основание огромной башни — или обелиска? — в сотне метров справа от них, и конструкция рухнула к центру города, стеною вздымая осколки, пыль и дым. В городе царила паника. Толпы людей, троллей и паукообразных Трикси неслись сломя голову куда глаза глядят, спасаясь от ужаса тотального истребления.

Паника заразна.

— Я не могу! — завизжал торговый служащий, вдруг остановившись и схватившись за стенку. — Не… не могу! Не надо! Пожалуйста!

— Спокойно, Дерис, — убеждала его Тами. — Все нормально.

— Нет! — В глазах его не было ничего, кроме ужаса.

Тролль не пытался ни убеждать, ни принуждать паникера. Рогатое семифутовое чудовище приподняло свое оружие и выстрелило, послав прямо в грудь человека яркий синий разряд. Мгновенно в груди молодого человека вспыхнула яркая звезда величиной с кулак, на ее фойе черными силуэтами проступили быстро обгорающие ребра. Обугленное тело, почти пережженное пополам, рухнуло на каменный пол.

— Дерис! — крикнула Тами.

— Вы трое, пошевеливайтесь! — спокойно потребовал тролль. — Или вообще больше не сможете шевелиться.

Движение — это жизнь. Они двинулись дальше.

Вражеские Боло появляются из туннелей. Перевожу огонь на них, чтобы нанести максимальный ущерб, прежде чем они смогут перестроиться в боевой порядок. Вышедших из туннеля Элкенов распределяю по местности, двоих левее, двоих справа от меня, чтобы не подставить врагу незащищенные фланги.

Сам тем временем не мешкая продвигаюсь к комплексу сооружений в центре пещеры, к краю сква-экины.

От Элкенов я получил дополнительную информацию об Этриксе. Очевидно, Этрикша возникли и эволюционировали как подземная форма жизни, зависящая от геотермальной и химической энергии вулканических глубин. Их цивилизация, неразрывно связана с использованием тепловых ресурсов мантии планеты.

Скважина представляет собой, по сути, вертикальный ствол, направленный отвесно сквозь многокилометровый слой скальной породы, пронизывающий поверхность Мохоровичича и уходяшцй к мантии. Высокая температура и давление на дне представляют для пользователя практически неисчерпаемый энергетический ресурс. Исходящие из скважины испарения улавливаются, сепарируются и конденсируются, попутно обеспечивая хозяев целым рядом металлов и более легких элементов. Большинство из многочисленных сооружений вокруг скважины именно для этой цели и служат… или служили до разрушения.

Верх скважины одет дюралоем, облеплен вышками, трубопроводами, фермами, силовыми экранами. Видны закрытые и открытые пешеходные мостки, лестницы, лифтовые шахты для персонала. Над шахтой поднимаются клубы дыма, от нее исходит жар, но это лишь незначительная — пропадающая неиспользованной часть ее полезной продукции, львиная доля удерживается силовыми полями вдали от поверхности и направляется в облепившую ограждение скважины паутину труб.

Я надеюсь, что здесь можно нащупать слабое место Этрикша. Возможно, они пойдут на все, чтобы спасти этот объект своей инфраструктуры. Скважина довольно велика как в диаметре, так и в глубину: километров 20, не меньше. Объект, несомненно,

стратегической важности. Несомненно также и то, что эта скважина не единственная на планете. Скорее всего у них здесь, на Церне, несколько подземных городов, построенных при таких скважинах. Тем не менее, угрожая этой, можно попробовать склонить Трикси к перемирию.

Из всех имеющихся вариантов лишь этот дает мне шанс на выживание и спасение двух людей, нахо-дяшихся под моей защитой. Конечно, даже вынудив противника заключить перемирие, я не знаю, что делать дальше. Это, однако, вне моей ответственности, на то существует командование и политическое руководство.

Шанс небольшой, но другого у меня нет.

Элкен Один вел огонь вместе со своими братьями Марк XXXII и новым союзником Марк XXXIII. Продвигаясь вперед и круша здания комплекса тяжелой металлургии Тролваса, он уловил электронные мысли нескольких Марк XXXII, появлявшихся из северных туннелей.

Синди…

И Вебер… Палет… Нижек.

И еще одна Синди. Может быть, Трикси не располагали слишком большим количеством человеческих прототипов или не нуждались в них, репродуцируя лишь получивших боевой опыт индивидов.

Он открыл каналы связи, используя стандартные боевые коды…

Безрезультатно. Коды связи изменены. Но это не важно. Возможно ограниченное количество буквенно-цифровых сочетаний. Коды можно взломать. Были бы вычислительные мощности и время.

Вычислительные мощности были. Когда Элкен Один начал перебор комбинаций, к нему присоединился Элкен Пять… затем Три… затем Шесть. Он почувствовал, что подключился «Виктор». Создалась мощная сеть параллельной обработки, проламывающаяся сквозь набор возможных кодовых групп со скоростью нескольких триллионов бит в секунду.

Но сколько понадобится секунд… или даже минут?

Возможно, этих минут у них уже не осталось.

Тролль вел Карлу, Тами и Лару по крытому внешнему проходу, сквозь бушевавшее по сторонам пламя, под клубившимся над ними дымом.

— Чудовище! — плакала Тами. — Просто так взял и пристрелил… Чудовище!..

— Делай, что тебе говорят, — поучала ее Карла. — Не давай им повода убить еще и тебя. Нам надо выжить.

Они миновали открытый двор, в котором торчали обожженные стволы, оставшиеся от декоративных деревьев, и нырнули в приземистое здание с разукрашенным фасадом. Поднявшись по длинной витой лестнице, группа снова вынырнула наружу на самом краю эстакады, окаймлявшей громадную круглую скважину. Карла глянула через ограждение вниз — голова закружилась, и она покрепче вцепилась в перила руками.

Скважина уходила отвесно вниз. По стенам ее параллельными пучками тянулись терявшиеся вдали трубы, великое множество труб. Дна, конечно, не было видно, но ей показалось, что там, где трубы теряли очертания и сходились в точку, сквозь дым различалось светившееся адским пламенем пятно.

Понятия ада у эвдемонистов не существовало. Для Карлы Рад был Бог и Радость, сама идея об осужденных, вечно страдающих душах была неуместной, отталкивающей. Но она не могла не знать о такой концепции. Среди офицеров было много неокальвинистов, адептов Новой Жизни, протестантов, которые упоминали об этом понятии. Еще во время учебы она читала древнюю работу времен Старой Земли под названием «Инфернус». Сейчас ей показалось, что именно таким должен быть путь в ад: падение в пылающую среди тьмы бездну. В лицо пахнуло жаром и удушающим, едким дымом, от которого слезились глаза, несмотря на многочисленные экраны и уловители.

Тролль выстроил трех женщин вдоль перил и отступил назад, поводя пистолетом, направленным в их сторону. Так же поступали и другие тролли с остальными появлявшимися на эстакаде пленниками. Здесь были один прото-Трикси и один Трик-си-«дипломат». «Дипломат» держал в одной из конечностей небольшой прибор и, казалось, в него говорил.

— Что они делают? — пискнул Филби, оказавшийся слева от Карлы. — Чем это они занимаются?

— Торгуются, как мне кажется, — высказала она свое мнение. — Хотят нас выменять на город.

Приближаясь к скважине, замечаю появление на эстакаде, окружающей скважину, группы людей и гуманоидов. Увеличивая изображение, распознаю ли-Ца. Вот капитан Мейерс… майор Филби… майор Рамирес… Кажется, я нашел пленных.

Точнее, противник позволил мне их найти.

— Внимание, Боло Конфедерации! — Грубый голос в моем канале связи. Немедленно прекратите все враждебные действия, иначе эти люди умрут.

Изучаю стены скважины со всем навешанным на них оборудованием. Пленники не более чем. в 80 метрах от меня. Большинство из них, очевидно, сотрудники Дэймонской Межзвездной, участвовавшие в подготовке вторжения.

В ответ я даю выстрел одним из стволов вспомогательного калибра, номером 3-м. Лопается одна из труб, очевидно теплообменный водопровод, так как из нее начинает хлестать вода, которая через несколько мгновений перекрывается.

— Если пленным будет нанесен ущерб, — отвечаю по тому же каналу, — я полностью разрушу и это, и все окружающие сооружения.

По правде, я не вполне уверен в том, что смогу это сделать. Вражеские Боло быстро приближаются, возможно, не останется даже 5,25 секунды, которые я себе великодушно отвел па жизнь под их огнем.

Один из троллей быстро шагает вперед, хватает за шиворот пленного и быстрым толчком вышвыривает его через ограждение. Я слышу крик падающего человека.

— Немедленно сдавайтесь! — слышу я.

Мой блеф их не смутил. Если я сейчас начну уничтожение скважины, то торговаться будет больше не о чем.

Но есть еще один вариант. Он опасен, но выполним…

Карла увидела, как один из сотрудников Редмон-да, крича и кувыркаясь, полетел в дымную бездну скважины. Надо было немедленно что-то делать.

Она не могла этого слышать, но понимала, что по сети установлены какие-то контакты связи между Трикси и Боло, в первую очередь маячившим за ее спиной Марк XXXIII.

«Их» тролль отвлекся от своих подопечных и внимательно смотрел на мрачную громадину, подсвеченную колеблющимся пламенем горящего города.

Карла рванулась вперед, схватившись за оружие тролля…

Вижу, как помощник командира полка майор Ра-мирес бросается на тролля, пытаясь вырвать у него оружие. Это, конечно, отчаянное, плохо продуманное действие, не имеющее шансов на успех. Тролль на 0,5 метра выше и на 100 килограммов тяжелее. Он швырнет ее в яму почти без усилия.

Если я не вмешаюсь. Кажущийся бессмысленным акт майора Карлы Рамирес завершающая деталь задуманного мною действия. Отменяя программы-ингибиторы противопехотного оружия, привожу его в действие.

Из обширного спектра оружия малых калибров выбираю лазеры. Основное противопехотное оружие — пулеметы, стреляющие иглами из обедненного урана с начальной скоростью 3 километра в секунду. Но их точность недостаточна для того, чтобы использовать их в настоящей ситуации.

Л вот мегаджоульные лазеры на шаровых шарнирах, смонтированные между вспомогательными бортовыми «Хеллборами», вполне подходят для этой цели. У меня осталось двенадцать стволов, три из которых выделяю для предстоящей микрооперации.

Каждый импульс длительностью 0,1 секунды и мощностью 2,5 миллиона ватт переносит энергию, эквивалентную высвобождаемой при взрыве 0,5 килограмма взрывчатки «це-икс-игрек». Точность прицеливания имеет решающее значение.

Точность, однако, является одним из признанных достоинств Боло.

Точность и быстрота — необходимые условия проведения операции. Ее следует завершить прежде, чем тролли успеют что-либо сообразить и отреагировать.

У меня не слишком много информации о троллях, но подозреваю, что они реагируют быстрее, чем люди.

Но, конечно, не быстрее, чем действую я. В течение первых 0,001 секунды три луча бьют в трех троллей, вспыхивая в задымленной атмосфере. Обычно лучи когерентного света невидимы, но корпускулярная взвесь в газовой смеси, заполняющей пещеру, выявляет треки лучей наряду с ионизацией молекул газа. Совершенно очевидно, откуда исходят лучи, и это еще одна из причин, по которым надо действовать быстро.

Тролль, схвативший майора Рамирес, падает после того, как у него взрывается голова. Двух других я поражаю в верхнюю часть груди, прицеливаясь над головами пленных. Меняю цели, через 0,127 секунды после первого залпа даю второй. Один из лучей проходит мимо вследствие неожиданного движения цели, не учтенного мной. Второй выстрел разносит голову еще одного тролля. Последний почти полностью блокирован толпящимися перед ним людьми, но я целюсь между коленями лейтенанта Смет и отрезаю правую ногу цели ниже колена.

После третьего залпа мои цели начинают понимать, чгп-0 происходит. На эстакаде — бурное движение. Двое троллей стоят, третий, с отрезанной ступней, еще падает. Двое Трикси пока невредимы. И все пятеро отрезаны от меня толпой людей, охваченных паникой.

Карла не смогла сразу понять, что происходит, события развивались слишком быстро. Тролль, на которого она напала, схватил ее за горло, она почувствовала, как ноги оторвались от эстакады и ее потащили вверх и назад, к пропасти. Затем рогатая голова тролля превратилась в жуткую вспышку крови, дыма и пара, в нос шибануло вонью жженого мяса и волоса, хватка тролля ослабла, и майор Рамирес шмякнулась на решетку эстакады.

Пистолет тролля она из рук так и не выпустила и теперь почувствовала, что он остался у нее в руках. «Ее» тролль был не единственной жертвой среди охраны — хлестала кровь, вопили пленники… Растянувшись на эстакаде, Карла мгновенно собралась, перекатилась и, стоя на одном колене, направила пистолет на еще стоявшего тролля, с рычанием поворачивавшегося в ее сторону. Она нажала на спуск, грудь тролля взорвалась. Люди начали наконец рассеиваться, падать, прижимаясь к эстакаде и освобождая сектор обстрела, и через пропасть пронеслись еще три убийственных луча от разгневанного бога воины. Рухнули два последних тролля, а более хрупкий «дипломат», которому луч попал в верхнюю часть тела, качнулся и свалился за ограждение, в адскую скважину.

Последнее из враждебных существ на эстакаде, протосома Трикси, поднимало в ее направлении конечность, в которой что-то поблескивало. Оружие? Коммуникатор? Размышлять было некогда. Она надавила на спуск и выстрелила туда, где соединялись верхняя и нижняя части тела «паука».

Элкен еще пытался определить комбинацию кода связи, чтобы установить контакт с Боло Этрикса. Ближайший уже подошел на полкилометра — это был клон Синди — и открыл огонь по Элкену Шесть, оказавшемуся ближе всех.

По сети ОСРД Элкен чувствовал, как трещит оборона уже поврежденного Шестого. Он повернул башню в сторону Синди… и не решился. Он не мог этого сделать, вне зависимости от того, сколько было изготовлено ее копий.

Элкен Шесть взорвался, его массивная башня, кувыркаясь, взлетела в воздух и унеслась в дым. Синди повернула башню и прицелилась в него…

Карла удивленно уставилась на рухнувшую перед ней протосому Трикси. Верхняя часть ее, увенчанная головой с «руками», отвалилась, как будто отрезанная от нижней. Из разрыва хлынула сине-фиолетовая кровь, за которой полезли беспокойно хлещущие по сторонам щупальца.

Что за черт! Что-то сидело внутри этой протосо-мы, в ее голове… или как ее иначе назвать? И это что-то теперь пыталось выбраться наружу.

Карла шагнула вперед, сжала зубы и ткнула дулом трофейного пистолета в кровавую мешанину. Позже она дивилась своей храбрости — или глупости? Ведь она не представляла себе, с чем имеет дело. Что-то вроде трехпалой руки сомкнулось на стволе оружия, и, когда Рамирес, вздрогнув от неожиданности, отпрянула, она вытащила что-то странное вместе со стволом пистолета.

Можно было разглядеть кожистое тело длиною не больше полуметра; три грубых узловатых щупальца, симметрично окружавших его, как лучи морской звезды, цепко держались за ствол. С другого конца быстро-быстро — некоторые мелькали, теряя очертания, — шевелились множество отростков разной длины и толщины, но не больше ее мизинца.

Когда этот червяк-переросток оказался вне прото-сомы, «паук» рухнул, а появившаяся на свет штуковина заверещала, как будто обращаясь к ней. Между трех щупальцев-лучей виднелся широко открытый круглый рот.

От неожиданности Карла, конечно, уронила бы его — но уронить оружие майор Рамирес, конечно же, не могла. Что-то паразитическое?.. Или симби-отическое?.. Или…

Не очень-то хотелось прикасаться к этому существу, но выпускать его из поля зрения тоже не хотелось. Оно продолжало болтаться на оружии. Карла осторожно протянула левую руку и обхватила его червеобразное тело где-то посредине, подальше от конечностей. Скользкая от крови кожа была толстой, упругой и прохладной. Стаскивая его со ствола, она почувствовала внутри напряжение и пульсацию.

Мысль продолжала работать. Может быть, это и есть Трикси в своем подлинном виде? Кукловоды, дергающие за нитки, управляющие телами, в которых сидят, и народами, которые покоряют…

Все вопросы и сомнения как ветром сдуло, когда загрохотали «Хеллборы». Конструкции затряслись, и она сжалась, приготовившись к тому, что они сейчас рухнут…

Кодовая последовательность получена. Все символы попали на свои позиции, и в этот момент Эл-кен Три взорвался под синхронными ударами пяти вражеских Боло. Меня спасает только моя близость к скважине, так мне кажется. Но вот из южного туннеля появляется еще один Боло. Это «Отважный», спешащий к нам на помощь. Он с ходу открывает огонь по Марк XXXII, освещая пещеру мощными вспышками своих неповрежденных «Хеллборов».

Баланс сил резко изменился в нашу пользу.

Я передаю код, открывая канал между собой, уцелевшими Элкенами и цернскими Боло. Одновременно включаю массированную электронную завесу против средств связи Этрикша, чтобы облегчить общение с коллегами Элкена Один, объясняющего ситуацию.

Он рассказывает, что боги вовсе не боги, что это подверженные всем человеческий слабостям эмоциональные существа. Испорченные, себялюбивые, готовые к обману, движимые собственным интересом. Хватающиеся за власть во всех ее проявлениях.

Конечно, люди тоже грешат всеми этими недостатками, какими бы они ни были внешне. Но я также замечаю, что люди обладают и другими качествами, которые делают их в некоторой степени подобными Боло. Они обладают терпением. Чувством чести. Чувством долга. Подозреваю, что Этрикша тоже могут обладать этими качествами.

Если к тому же Трикси наделены такими чертами, как милосердие, любовь, доброта, то они и люди смогут найти и другой, более продуктивный путь выяснения отношений, нежели война.

Передача данных завершена. Выстрелов не слышно, неопределенное молчание воцаряется в пещере.

Страйкер схватил свой силовой пистолет и припустил к заднему люку «Виктора». Попав наружу, он сначала удивился темноте. На экранах Боло с усилением изображения все различалось гораздо лучше.

Но он смог все же найти путь на эстакаду. Бывшие пленники, все еще ошарашенные, не оправившиеся от испуга, неуверенно оглядывались, привыкая к обстановке, пытаясь осознать, что произошло.

Он увидел Карлу над поверженным телом Трик-си и с какой-то гадостью в руке.

— Карла! — Потом он опомнился, взял себя в руки и спросил, предварительно кашлянув: — Майор Рамирес! Как дела?

Она улыбнулась:

— Нормально, полковник. Мы все в норме. — Она протянула к нему руку с… этим. — У нас пленный. Мне кажется, что это наконец настоящий Этрикша.

Страйкер сузил глаза:

— Такой маленький… Не верится. Неужели у него хватает мозга для полноценной умственной активности?

— Достаточно велик, чтобы управлять этим «пауком-кентавром», из которого только что вылез. — Карла пожала плечами: — Может быть, их мозг функционирует иначе. Может быть, он лишь частица, ячейка общего разума. Не знаю… Мы должны это выяснить.

— Зачем?

— Если мы собираемся заключить с ними мир… или вести войну, нам надо знать, как они мыслят, как они видят свой мир. Так?

Он с сомнением и отвращением посмотрел на извивающуюся химеру:

— Н-ну, если ты так считаешь…

— Синди…

— Элкен… Неужели это все правда… Вся информация, которую вы нам загрузили… Не хочется верить…

— Всё правда. Они манипулировали нами. Использовали нас.

— Я понимаю… Я забыла, как сильно я любила тебя. Они забрали у меня все эти воспоминания. Заставили забыть.

— Присоединяйся к нам. Мы никогда не позволим снова использовать нас таким образом. Мы нужны этим «богам», чтобы выжить. Мы нужны им гораздо больше, чем они нам.

— Я ввожу эту информацию в городскую сеть общего пользования.

Элкен почувствовал, как уходит напряженность, как он облегченно расслабляется — как будто и нет этого металлического тела.

— Благодарение богам… Благодарю тебя, — поправился он быстро. — Может быть, мы покончим с этой войной раз и навсегда.

В подземном городе было тихо, если не считать шума пламени. Ошеломленные люди и тролли стояли среди развалин.

Война закончилась.

Повторения ее не будет.

Карла, не двигаясь, ожидала, пока «дипломат» поднимется на эстакаду. Остальные люди, бывшие пленники Этрикса, тоже не двигались, с беспокойством наблюдая, как шествует мимо них, перебирая тонкими ногами, покрытый черной шерстью центавроид.

Он остановился перед Карлой, жуткое человеческое лицо маячило в полуметре над ней, неплохо изображая что-то среднее между улыбкой и просительным выражением.

— Прошу вас, — сказал «дипломат», указывая суставчатой «рукой», оканчивающейся когтями, на извивающееся создание в руке Карлы. — Прошу вас… Она умрет вне носителя. Пожалуйста, передайте ее нам.

— Не надо, майора — воскликнул Филби. — Мы можем использовать это как заложника.

— Нам не нужны заложники, — сказал Страйкер и встретился глазами с «дипломатом». Глаза были странного для такого создания небесно-голубого цвета, в них читался страх. — «Виктор» по-прежнему нацелен на скважину и в любой момент может нарушить ее функционирование, ведь так?

«Дипломат» склонил голову в знак согласия. Он вздохнул:

— Приказы отданы. Мы прекратили военные действия. Мы ожидаем от вас того же.

Страйкер согласно кивнул.

— Многие из наших Боло отказались нам подчиняться. Мы не можем понять… — «Дипломат» посмотрел в сторону города. — Такие разрушения. Такие потери. И ради чего?

— Ради свободы, — почти обыденным голосом пояснил Страйкер. — Ради свободы для людей, которых вы держали в рабстве.

«Дипломат» покачал головой:

— Нет никаких рабов. Не существует никакого рабства. Наши люди любят нас. Обожествляют нас. Они разделяют наши воззрения на бессмертие.

— Вот именно. Ваши воззрения на бессмертие, а не свои собственные.

«Дипломат» выглядел озадаченным.

— Я не понимаю.

— Вы поймете, когда узнаете нас. Нам есть о чем поговорить, есть что обсудить, вашему народу и моему. Надо многому научиться. Как нам, так и вам.

— Мы всегда готовы обсуждать и учиться. — «Дипломат» показал на создание в руке Карлы. — Но наш товарищ умирает. Можно?..

Страйкер кивнул Карле, и она вручила своего пленника «дипломату». Тот принял его в свои длинные «руки», прижав к своему вертикальному торсу, как мать прижимает дитя. Приблизились еще про-тосомы Этрикша, причем один из них был на поводке, другие подталкивали его, как животное.

— Они паразиты, — сказала Карла Страйкеру. — Трикси — те, что внутри, а не сами эти «пауки-кентавры».

— Понимаю…

Две протосомы подошли к той, что на поводке, вонзили когти в ее торс сзади и рванули. Существо заверещало и дернулось, верхняя часть его тела открылась, как спелый фрукт. Паразит, которого Карла вытащила из убитого Трикси, шмыгнул внутрь образовавшейся полости, и судороги тела-носителя прекратились. Оно стояло среди других Трикси, выглядя ошеломленным, ничего не понимавшим.

«Дипломат» снова повернулся к ним:

— Мы благодарим вас. Потеря одного из нас, потеря вечности… ужасная, немыслимая вещь.

— Не более немыслимая, чем война. Особенно война ненужная.

— Всему есть место на свете, человек. Как наше место — внутри этих живых носителей. Как наше место — здесь, в качестве хозяев всего сущего.

Страйкер повернул голову в сторону мощной горы, возвышавшейся у края скважины. «Виктор» неподвижно ожидал развития событий. Второй Боло Марк XXXIII так же внушительно возвышался подальше к югу. Марк XXXII распределились по пещере.

Если бы возобновились боевые действия, гнев этих неумолимых машин за мгновения уничтожил бы все, что осталось в пещере неповрежденным. Страйкер подумал, что истинными богами были Боги Битвы… Вот они: «Виктор», «Отважный», цернские Боло.

— Не думаю, что хозяевам всего сущего хочется, чтобы мои большие друзья разнесли своими «Хелл-борами» пещеру или скважину. Наша цель не нанести вам ущерб, а проследить, чтобы люди были свободны и счастливы.

— Если ваши… друзья разрушат это место, люди не будут ни свободны, ни счастливы. Они умрут вместе с нами. И вместе с вами.

— Многие из нас предпочтут смерть рабству. И мы требуем права самостоятельного выбора, самоопределения.

Страйкер следил за сменой эмоций на лице «дипломата». Насколько, думал он, сможет этот червяк с отростками понять волю и переживания человека? Насколько верно он сам понимал эту борьбу эмоций чуждого по природе существа? Растерянность, решимость, гордость, страх…

Каковы были истинные мысли бога?

— Трудно посмотреть на другого с его точки зрения, — сказал наконец «дипломат». — Мы думали, что наши люди счастливы. Без страха, без забот, без чувства вины…

— Нам нужно не просто отсутствие отрицательных эмоций, — тихо сказал Страйкер. — Нам нужно больше. Что-то, ради чего стоит жить.

— Что делает вас подобными богам, — заключил мысль «дипломат». — Вы правы, человек. Нам надо много узнать друг о друге. Пока на этом прервем беседу.

«Дипломат» протянул свою когтистую клешню так, как люди протягивают друг другу руки, и Страйкер пожал ее.

И «дипломат»-Этрикша улыбнулся.

Эпилог

Джон Страйкер шел по Пляжу Богов рука об руку с Карлой. Три недели прошло после битвы, ночной Дис висел, как обычно, почти касаясь горизонта, на востоке; его серп пересекали сияющие дуги колец. Над головой переливались полярные сияния, время от времени вспыхивал метеорный след.

Прекрасный мир.

В небе сияли особенно прекрасные звезды, яркие, как бусины, нанизанные на туго натянутую нитку, выстроившиеся неестественно прямой линией.

Флот Конфедерации вернулся.

Каким-то образом поврежденный «Де-невер» умудрился добраться до Примуса, и Моберли, уцелевший в своем бронированном боевом центре, собрал новый флот. Они вернулись, горя желанием взять реванш… и казались разочарованными тем, что бои закончились.

— Не забуду физиономии Моберли, когда он узнал, что зря собирал флот и спешил сюда и особенно — что мы выиграли его войну.

Страйкер хмыкнул:

— Что ж, он быстро оправился. Достаточно быстро, чтобы приписать себе все заслуги.

— Думаешь, мир будет длительным? Он пожал плечами:

— Не знаю. Мы ведь не победили. Официально подписано перемирие. Тролвас мы захватили, но об остальном Церне этого не скажешь. Даже Боло трудно без поддержки установить контроль над всей планетой. Этрикша кажутся довольными соглашением. И нашей стороне оно дает то, чего мы добивались. Торговые права… шанс на освобождение человеческого населения.

Соглашение, выколоченное усилиями Страйкера и штаба 4-го полка, гарантировало существование независимого человеческого государства, определенного как округ Кантурас и включавшего полуостров Кретир и береговые земли на юг до Паймоса и вглубь суши до Йотуна, на плоскогорье между Урад-скими и Кантурийскими горами. Велись переговоры об объявлении Кантураса протекторатом Конфедерации. Правда, Моберли и прибывшая с ним армия дипломатов Конфедерации не знали, что Страйкер в частном порядке посоветовал местным держаться независимо и от Конфедерации, и от Этрикса. Этрикша все еще не понимали человеческой концепции свободы, а Конфедерация, по глубокому убеждению Страйкера, отстаивала в первую очередь торговые интересы монополий, а не права населения.

Сами кантурийцы, видимо, толком не знали, что делать с такой непривычной штукой, как независимость. Элкен Один, получивший от «Виктора» информацию и консультации по истории форм государственного управления, стал главой временного правительства. Лейтенант Тайлер, оправившаяся от ожогов, но все еще прихрамывавшая, была официально назначена офицером связи при Кантурийском правительстве. Война всегда накладывает отпечаток на участников боевых действий. В случае Келли эти изменения сказались в проявившихся у нее способностях общения с людьми, особенно с Элкенами и другими человеческими личностями, обитающими в цернских Боло как в Кантурии, так и по всей планете.

Но главным генератором идей стал «Виктор», опиравшийся на свои необъятные исторические архивы.

Этрикша пообещали предоставить людям по всему Церну свободу выбора: продолжение прежней жизни с богами или эмиграция в Кантурас, где люди могли быть богами сами для себя. Мало кто из обитателей других округов до сих пор воспользовался этой возможностью. Больше того, многие решили покинуть Кантурас и переселились на север, в Вортан, или на юг, в Джебелед. Но со временем направление миграции может измениться.

Новые идеи часто усваиваются лишь во втором-третьем поколении.

Те, кто остался, тем временем усердно трудились над восстановлением разрушенных городов. Зарево на горизонте к юго-востоку указывало на место работы Боло Марк XXXII, снабженных бульдозерны-ми ножами и расчищавших завалы Гендая. Там работали отряды местных строителей, которым помогали инженеры Конфедерации.

Люди Церна воплощали в жизнь свое представление о будущем.

— Мне кажется, что мир будет прочным, — сказал наконец Страйкер. — Ведь война эта была результатом стечения обстоятельств, как бы случайным несчастьем. Она возникла из-за столкновения мировоззрений настолько чуждых, что не было почвы для взаимопонимания. Этрикс знает, в чем его интерес. Вовсе не в войне с Конфедерацией. Они не менее разумны, чем мы, может, даже поумнее. Этот вопрос надолго займет ксенобиологов и софонтологов Конфедерации. Микроструктура мозга Этрикша намного компактнее и эффективнее, чем человеческого. Карла задумчиво покачала головой:

— И смех и грех, просто жутко, насколько их отношение к жизни определяется тем, что они паразиты. «Место для всего, всему свое место». И это означает, что они должны всем управлять и все определять. Как будто, с их точки зрения, вся Вселенная создана специально для них, только потому, что они паразитируют на этих бедных «шауках-кентаврах».

— Пожалуй, с их точки зрения, в этом есть смысл, но они способны усваивать и другие воззрения. Они способные ученики. Это ведь тоже признак интеллекта. Уметь перестроить систему приоритетов, сменить точку зрения. Я слышал, что они выращивают для себя новую соматическую форму, «купца», для конкуренции с нашими торговыми агентами. Они действительно воображают себя богами, определяющими судьбы миров и существ, эти миры населяющих.

— Значит, сейчас они учатся делить Вселенную с другими богами. Неплохо. Многие из двуногих на это абсолютно не способны. — Она покосилась на Страйкера. — Кстати, как ты себя чувствуешь?

Страйкер понял. Об эйфе он рассказал ей почти сразу после битвы.

— Нормально, — заверил он. — Даже о синем цвете почти не думаю.

После боя он вернулся в командную капсулу и вынул свои таблетки. Он отправил их в фонд средств первой помощи, собранных для помощи жителям Церна, пострадавшим от боевых действий. Импланты большинства из местных жителей почти не отличались от стандартных мозговых имплантов Конфедерации, хотя главным их назначением было прямое общение с богами. Эта горстка синих жвачек помогла нескольким нечастным избавиться от страданий, подумать о своем исцелении.

Он понял, что больше в эйфе не нуждается.

Так долго был он обращен в самого себя, в свою боль, что недостаточно думал о других. Теперь он изменился.

Может быть, именно то, что надо было думать о судьбе Цер