Партийные предпочтения

Особенности российской “многопартийности” делают задачу оценки партийных симпатий и антипатий населения весьма непростой. С точки зрения “партстроительства”, Россия, безусловно, достойна книги рекордов Гиннесса. В начале 1990-х годов этот процесс принял характер эпидемии: каждый мало-мальски уважающий себя политик считал необходимым иметь “собственную” партию, а некоторые учреждали сразу несколько — “про запас”! Естественно, что в таких условиях большинство партийных структур исчезало так же быстро, как и возникало. Всего за истекшее десятилетие на политической сцене России промелькнуло несколько сотен официально зарегистрированных партий и объединений. На данный момент их число приближается к полутора сотням.

В реальности же весь этот “политический плюрализм” — лишь пародия на действительную многопартийность. Если исходить из общепринятого понимания партий как организаций, защищающих интересы крупных социальных групп, 99% российских политических образований являются не партиями, а либо “клубами по интересам”, либо “группами поддержки конкретных политиков”, либо “лоббистскими структурами мощных финансово-промышлен­ных объединений”. Именно по этой причине большинство партий России не имеют ни четкой идеологии, ни ясных целей и программных документов. Впрочем, как показывает опыт, в нашей стране для участия (и даже победы) на выборах программы совсем необязательны. Электоральный успех обеспечивается “раскруткой” лидеров избирательного объединения и несколькими простыми лозунгами, которые зачастую забываются уже в день объявления результатов голосования.

Понятно, что такое положение обусловлено, прежде всего, отсутствием демократических традиций и особенностями политической культуры россиян. Анализируя их партийные предпочтения, все это необходимо принимать во внимание.

Если вспомнить результаты проходивших до сих пор выборов в Госдуму, то выяснится, что в парламентах всех трех созывов неизменно были представлены четыре партии: КПРФ, отстаивающая социалистические ценности и являющаяся центром притяжения левого электората; “Яблоко”, пользующееся (наряду с правыми либеральными партиями) поддержкой так наз. демократического электората; ЛДПР (партия Жириновского), привлекающая протестный электорат нелевой ориентации, и “партия власти”. Последняя каждый раз выступала под новым названием: в 1993 г. ее роль играли “Демократический выбор России” и Партия российского единства и согласия, в 1995 г. — движение “Наш дом — Россия”, в 1999 г. — Межрегиональное движение “Единство” (“Медведь”), “Союз правых сил” (по сути, новая версия “Демвыбора России”) и “Отечество — Вся Россия”.

Включение в состав “партии власти” “Демократического выбора России” и “Союза правых сил”, конечно, небесспорно. В данном случае мы руководствовались тем, что лидеры этих организаций занимали высшие посты в системе исполнительной власти и могли использовать в избирательной кампании административный ресурс. В то же время нельзя не признать, что оба эти объединения обладали (и обладают) ясно выраженной идеологией и программой (и в этом отношении могут рассматриваться как самостоятельные политические силы). Все остальные модификации “партии власти” представляли (и представляют) собой чисто бюрократические структуры, лишенные четкой идеологии. Их лозунги и программы были нацелены на привлечение как можно большего числа избирателей и потому являлись крайне неопределенными и эклектичными. Сами лидеры рассматриваемых партийных структур определяли свои программы как “прагматичные”, “умеренно консервативные”, “право-”, “лево-” и просто “центристские”.

Именно в данной системе “партийных координат” расположены политические предпочтения россиян. Определяя свои взгляды в категориях “правые — левые” по 10-балльной шкале, где ответ “1” соответствовал “левым взглядам”, а “10” — “правым”, 46% респондентов выбрали “левую” часть шкалы, из них 27% — ответ “5”. Иными словами, более половины опрошенных левой ориентации позиционируют себя максимально близко к центру. “Правую” половину шкалы предпочли 54% респондентов, в т.ч. 37% — ответ “8”, т.е. отчетливо “правый”. В целом это означает, что в обществе при примерном равенстве сторонников “левой” и “правой” ориентации появилась тенденция к доминированию “правых”.

Справедливость такого заключения подтверждается результатами опроса трехлетней давности. Тогда “центристскую позицию” (ответы “5” и “6”) выбрали более 60% респондентов, а “фланговые” ориентации распределились примерно поровну. В ходе же последнего исследования “центристов” оказалось лишь 33%, а сумма “центристов” и ”левых” составила всего 52%.

Фиксируя определенное “поправение” политических взглядов россиян, нельзя упускать из вида известную расплывчатость самой категории “правые — левые”. Кроме того, в условиях современной России одного измерения для характеристики политических предпочтений избирателей явно недостаточно.

В процессе исследования респондентам задавался вопрос о том, за какие партии они готовы проголосовать. Оценивая полученные в результате данные, важно отметить два существенных обстоятельства. Во-первых, в силу описанных выше причин предложенный в ходе опроса список партий успел утратить свою актуальность. Во-вторых, за прошедший после исследования период в России состоялись парламентские и президентские выборы, итоги которых тоже должны учитываться при характеристике партийно-полити­ческих ориентаций россиян.

В то же время следует признать, что анализ материалов опроса, а также результатов последних парламентских и президентских выборов позволяет лишь в первом приближении ответить на вопрос о доле сторонников тех или иных партий и взглядов среди российских избирателей. Вследствие особенностей политической культуры россиян, падения их интереса к политике и специфики российской “многопартийности” любая трактовка как данных, полученных в ходе исследования, так и электоральных итогов будет неоднозначной. И проблема здесь не столько в том, что перед каждыми выборами на политической сцене появляется много новых партий. Представляется, что в нынешних условиях симпатии (антипатии) к лидеру либо группе лидеров, возглавляющих партию или ее избирательный список, нередко имеют большее значение для избирателей, чем партийные программы и идеология. Кроме того, при оценке результатов голосований их следует корректировать с учетом агрессивной PR-кампании, без которой не обходились ни одни из последних выборов в России.

Тем не менее, среди российских избирателей четко выявляются приверженцы нескольких политических сил.

Сторонники коммунистов. Это наиболее стабильная и отчетливо выраженная категория избирателей, традиционно голосующих за КПРФ и другие коммунистические и левопатриотические объединения. В ходе исследования готовность голосовать за КПРФ и ее союзников выразили немногим более 21% респондентов. На парламентских выборах декабря 1999 г. коммунисты получили около 25% голосов. На президентских выборах марта 2000 г. результат кандидата от КПРФ Г.Зюганова превысил 29% голосов, и еще около 3% голосов получил А.Тулеев, который, несмотря на разногласия с руководством КПРФ, продолжает восприниматься как представитель “народно-патриотических сил”. Иными словами, “сторонники коммунистов” — по-прежнему самая многочисленная и сплоченная группа избирателей, находящаяся в жесткой оппозиции к правящему режиму и олигархическим группировкам. Точка совпадения взглядов этой группы и исполнительной власти — отношение к операции в Чечне и реакции западного сообщества на эти события.

Понятно, что система ценностей “сторонников коммунистов” весьма далека от ценностей гражданского общества. Нельзя, однако, не признать, что, находясь в оппозиции, коммунисты вынуждены защищать некоторые демократические нормы и принципы: честные выборы, независимость и объективность СМИ, принцип разделения властей, борьбу с коррупцией и др. Вместе с тем в этом своем вынужденном отстаивании демократических норм коммунисты ни в коем случае не хотят кооперироваться с либеральными политическими силами, предпочитая потерпеть поражение в одиночку, чем “запятнать себя” сотрудничеством с либералами. Впрочем, то же самое справедливо и в отношении последних. Иначе говоря, даже объективная заинтересованность в совместных акциях не в состоянии заставить политические силы, находящиеся на противоположных флангах, наладить взаимодействие.

Результаты выборов продемонстрировали, что электорат коммунистов будет, по-видимому, оставаться стабильным до тех пор, пока не произойдет заметного оживления в экономике страны и ощутимого улучшения в уровне и условиях жизни населения.

Патриоты-державники. Голоса этой группы избирателей делят между собой объединения, стоящие на позициях “державного патриотизма”, отстаивающие “русскую идею” и сохранение роли России как великой державы (желательно в границах бывшего СССР), абсолютизирующие роль государства во всех сферах. В списке партий, предложенных респондентам в ходе исследования, к указанному направлению, несомненно, относились: движение “Честь и Родина” (А.Лебедь), за которое выразили готовность проголосовать 4,0% опрошенных, “Русское национальное единство” (А.Баркашев) — 1,6%, Аграрная партия России — 1,6%, “Российский общенародный союз” (С.Бабурин) — 0,1%. Нельзя не упомянуть в данной связи и движение “Отечество” (Ю.Лужков), которое к моменту проведения опроса формировалось как потенциальная “партия власти”, но с четко выраженным “державно-патриотическим” оттенком*. Поддержать “Отечество” на выборах собирались 11,9% респондентов. Кроме того, державно-патриотические лозунги активно (и небезуспешно) использовались другими партиями (в частности, КПРФ, ЛДПР и “Единством”), не включенными в приведенный выше перечень по той причине, что главными для их позиционирования на политическом поле являются иные соображения.

В ходе парламентских выборов ни одна из “классических” партий державно-патриотической направленности не смогла набрать даже 1% голосов избирателей. Однако, поскольку есть основания предполагать, что значительная часть голосов, поданных за блоки “Единство” и “Отечество”, принадлежит сторонникам державно-патриотических идей, их позиции в России по-прежнему сильны. Это продемонстрировали и президентские выборы 2000 г., победа В.Путина на которых тоже была во многом обеспечена за счет голосов “патриотов-державников”.

Резкое обострение отношений с западным сообществом по вопросу о Чечне позволяет с уверенностью прогнозировать, что влияние “державно-патриотической” идеологии на массовое сознание будет и дальше возрастать. Именно эта идеология имеет наибольшие шансы стать основой для объявленной властью консолидации общества и утвердиться в сегодняшней России в качестве господствующей, даже официальной.

Не стоит особо говорить о том, что система ценностей “патриотов-дер­жавников” по большей части не совпадает с принципами гражданского общества. А усиление антизападной риторики властных элит и политических партий в связи с событиями в Чечне способно еще сильнее подорвать позиции приверженцев ценностей демократии и гражданского общества в России.

Сторонники “партии власти”. Ко времени проведения исследования функции “партии власти” на российской политической сцене выполняло движение “Наш дом — Россия”, имевшее свою фракцию в Думе второго созыва. В ходе опроса готовность поддержать НДР на выборах выразили 3,8% респондентов. Кроме того, с начала 1999 г. в качестве своего рода альтернативной “партии власти” заявило о себе движение “Отечество”, за которое, как уже говорилось, собирались голосовать почти 12% респондентов*.

После начала парламентской избирательной кампании число объединений, претендующих на роль “партии власти”, резко возросло: возник блок “Единство”, о решительной поддержке правительства Путина заявил вновь созданный “Союз правых сил”. Резкое усиление конкуренции в этой части электорального поля привело к тому, что НДР, избравший образ правоцентристской политической силы, проиграл своим более агрессивным соперникам и не преодолел 5-процентный барьер.

В ходе выборов “Единство” набрало около 23% голосов, “Отечество — Вся Россия” — около 13%, “Союз правых сил” — 8,5 %. Выше уже отмечалось, что в этих результатах голоса сторонников “партии власти” объединены с голосами “патриотов-державников” (в случае “Единства” и “Отечества — Всей России”) и “либералов” (в случае “Союза правых сил”) и выделить их “в чистом виде” невозможно. Тем не менее, итоги парламентских выборов не оставляют сомнений в том, что “партия власти” укрепила свои позиции в нынешней России.

Попытки оценить степень поддержки сторонниками “партии власти” ценностей гражданского общества приводят к пессимистическим выводам. Этот слой российских граждан, ориентированных на исполнительную власть, больше привержен идее сильной власти, порядка, принципу “цель оправдывает средства”, нежели идеям защиты прав человека, ответственности власти перед обществом и другим демократическим ценностям. Если же вспомнить, как в период парламентской избирательной кампании одна из группировок “партии власти” “мочила” другую в СМИ, все сомнения отпадут сами собой.

“Обиженные на власть”. Избирателей этой группы объединяют не партийные лозунги и программы, а озлобленность и резкое неприятие действительности. Эти люди, как правило, ощущают себя проигравшими вследствие проводимой политики и, не желая пассивно взирать на происходящее, голосуют за тех, кто представляет себя активным борцом против нынешней власти, но без крена в социалистическую или другую последовательную идеологию. Лучше всего с ролью выразителя настроений “обиженных на власть” все последние годы справлялась ЛДПР В.Жириновского. В ходе опроса в поддержку ЛДПР высказались 5% респондентов. Примерно такой же результат (около 6% голосов) партия Жириновского получила и на выборах декабря 1999 г.

Учитывая социально-психологические особенности данной категории избирателей, понятно их однозначно отрицательное отношение к ценностям гражданского общества.

Либерально настроенные интеллигенты. На голоса этой группы избирателей традиционно претендуют “Яблоко”, а также многочисленные мелкие либерально ориентированные партии и объединения, как правило, меняющие свои названия перед каждыми выборами (“Демократическая Россия”, “Демократический выбор России”, “Вперед, Россия!”, “Новая сила”, “Голос России” и т.д.). Принципиальное различие между “Яблоком” и другими демократическими партиями заключается в том, что партия Г.Явлинского последовательно оппозиционна по отношению к исполнительной власти и отказывается от любых компромиссов в ущерб демократическим принципам, а лидеры остальных периодически работают в правительстве, что вынуждает их поддерживать антидемократические решения и действия администрации.

В ходе обследования в поддержку партий либеральной ориентации высказались примерно 14% респондентов. На последних парламентских выборах эти партии и блоки в сумме набрали порядка 15% голосов, в т.ч. “Союз правых сил” — 8,5%, “Яблоко” — около 6%. По-видимому, именно в этих пределах можно оценить долю либерально настроенной интеллигенции в российском обществе.

Следует подчеркнуть, что это, пожалуй, единственная электоральная группа, которая последовательно исповедует ценности демократии и гражданского общества и способна активно выступать в защиту гражданских прав и свобод, национальной терпимости, свободы слова и информации, других демократических ценностей, а также противостоять тенденциям авторитаризма и конфронтации с Западом, отчетливо наметившимся в российской политике в последнее время.

“Потерянные избиратели”. В эту группу входят люди, не имеющие политических ориентиров, не верящие ни власти, ни крупным оппозиционным политическим блокам. Численность данной категории населения весьма значительна: во время опроса более 10% респондентов заявили, что им не нравится ни одна из существующих партий, а еще 24% не смогли назвать партию, за которую они были бы готовы проголосовать.

По своему восприятию действительности “потерянные избиратели” близки к “обиженным на власть”: и те, и другие ничего не приобрели в процессе трансформации, не видят рационального выхода из создавшегося положения. Однако “потерянные избиратели” не агрессивны, а политически апатичны. Они полагают, что люди, идущие во власть, делают это только ради денег и самой власти и изменить такое положение нынешнее общество не в силах.

В зависимости от развития ситуации неопределившиеся избиратели могут перейти в одну из иных электоральных групп: в случае улучшения социально-экономического положения — стать основой формирования среднего класса, в случае ухудшения — пополнить ряды “обиженных на власть”.

Результаты анализа основных электоральных групп в российском обществе свидетельствуют о довольно сильной его поляризации. На одном (весьма слабом) фланге — сторонники либеральной модели развития, поддерживающие демократические нормы и ценности, на противоположном (абсолютно доминирующем) — приверженцы сильного государства, часть которых выдвигает социалистические, а другая — рыночные принципы. И если “левая” ориентация несколько ослабевает (при сохранении числа сторонников компартии), то идеи патриотизма, державности, наведения порядка, укрепления армии и военно-промышленного комплекса все больше овладевают массовым сознанием. А это, в свою очередь, может привести к увеличению в российском обществе потребности в “твердой руке”, способной решать подобного рода задачи.

Выводы

1. Процесс посткоммунистической трансформации оказывает сильное влияние на массовое сознание россиян. Изменение форм собственности, развитие частной инициативы, идеологический плюрализм, становление демократических институтов, выборность органов власти обусловили сдвиги в системе ценностных ориентаций населения. В наименьшей степени эти изменения коснулись таких традиционных ценностей, как семья, дети, друзья, работа, религия. Более того, значение этих традиционных ценностей даже растет, поскольку именно в них люди ищут защиту от жизненных трудностей. В то же время граждане России проявляют крайне низкую способность к общественной самоорганизации, потенциал социальной активности в обществе катастрофически мал.

2. Важнейшими факторами трансформации общественного сознания остаются экономическая и политическая нестабильность, массовая бедность, резкое социальное расслоение, слабость власти и затянувшиеся поиски выхода из кризиса. Все это усиливает неуверенность в завтрашнем дне, апатию и замкнутость населения. Ценности экономической сферы определяются преимущественно материальными соображениями, страхом потерять работу, т.е. являются "ценностями, необходимыми для выживания". В массовом сознании по-прежнему преобладает представление о том, что в справедливом обществе основой социального положения человека должна быть именно трудовая деятельность. В нынешней ситуации далеко не все россияне рассчитывают на собственные силы в преодолении экономических трудностей. Значительная часть населения испытывает потребность в государственном патернализме, полагая, что общество должно гарантировать гражданам удовлетворение основных потребностей. В целом же экономические проблемы заметно сдерживают гражданскую и социальную активность населения.

3. Отсутствие позитивных сдвигов в экономике вызывает все большее разочарование граждан в сложившейся политической системе. Увеличивается недоверие почти ко всем важнейшим государственным, политическим и общественным институтам. Одновременно нарастает политическая апатия. Граждане все меньше готовы активно участвовать в политической деятельности, которая превратилось в занятие преимущественно элиты.

4. За период посткоммунистической трансформации значительная часть российского общества приняла главные демократические ценности. Однако они никогда не рассматривались как реальный инструмент решения общественных проблем. Недоверие граждан вызывают такие демократические институты, как парламентаризм и СМИ. В последнее время наметилась тенденция к снижению числа сторонников демократии как основы политической системы России. В условиях нарастания кризисных явлений все больше россиян считают, что главной задачей власти является наведение порядка в стране. Но в обществе нет единодушия по поводу механизмов преодоления кризиса: когда никакие институты власти не пользуются доверием граждан, большинство населения не видит выхода ни в демократии, ни в авторитаризме.

5. В ситуации "консервации кризиса" в российском обществе не наблюдается существенных изменений в политических и партийных предпочтениях россиян. Единственной заметной тенденцией в последнее время стало усиление популярности державно-патриотических идей и лозунгов, которые стремятся использовать почти все политические силы. Особую озабоченность вызывают явные признаки того, что державно-патриотическая идеология может стать основой для объявленной властью общественной консолидации и утвердиться в качестве господствующей. Демократически ориентированные политические силы, потенциально способные противостоять тенденциям авторитаризма и державности, по-прежнему разобщены и пользуются поддержкой незначительной части населения России.

6. В последние месяцы в политической жизни страны произошли важные события, способные вызвать серьезные изменения в массовом сознании и системе ценностных ориентаций россиян. Наше общество, с нетерпением ожидавшее завершения "ельцинского периода", в результате парламентских и президентских выборов получило новую власть. Именно ей придется заниматься преодолением кризиса и определением приоритетов дальнейшего развития. Но не менее важной остается проблема соотношения целей и методов их достижения. От того, изберет ли власть демократические или авторитарные способы разрешения общественных противоречий, в значительной степени зависят перспективы демократии и гражданского общества в России. Первые шаги новой российской администрации — стиль проведения избирательных кампаний, возобновление активных боевых действий в Чечне, усиление конфронтации с Западом — вызывают больше опасений, чем надежд. Впрочем, это уже предмет дальнейших исследований.