Контуры перспектив

Развитие производительных сил - это та область, где пло­ды бескорыстного познания одиночек превращаются в накоп­ление прикладных знаний многими и где эти знания делаются явлением общественным - средством удовлетворения потребностей, уровнем технической вооруженности, принадлежащим и человеческому обществу на данном этапе его развития.

Развиваясь, производительные силы должны претерпевать значительные изменения в широком диапазоне в зависимости от того, какими качествами они обогащаются, какие теряют и какие общечеловеческие потребности обслуживают. Они долж­ны быть, следовательно, разными на разных этапах истории человечества. Ведущая роль принадлежит, видимо, тем произ­водительным силам, которые служат наиболее актуальным человеческим потребностям в данное время и которые наибо­лее производительны.

Вслед за изменениями в характере, объеме и содержании производительных сил должны происходить изменения и в классовой структуре общества.

Так, скажем, в первобытном обществе решающую роль играли силы, которые могли обеспечить удовлетворение самых основных биологических потребностей - борьбу за существо­вание в самом ближайшем окружении - с голодом, жаждой, холодом, с хищными животными, со стихийными силами при­роды. Здесь и силы нужны самые примитивные и грубые -физическая вооруженность, немногим превосходящая ту, кото­рой обладают хищные животные, и вооруженность простей­шими умственными способностями.

Далее, по мере накопления человеческих знаний, произво­дительные силы все усложняются и отдаляются от непосред­ственного применения их в процессе удовлетворения потребно­стей. Вместе с повышением общего уровня жизни людей и все большей обеспеченности самым биологически необходимым потребностей у них делается все больше - те же исходные потребности все шире и разнообразнее трансформируются, - и среди них все большее место занимают потребности соци­альные, а потом - идеальные.

Вместе с ростом и умножением конкретных потребностей обогащается и вооруженность человеческого общества - ум­ножаются средства и возможности удовлетворения этих по­требностей. Сперва к собственной мускульной силе добавля­ются физические силы домашних животных, потом силы ветра и воды, потом - пара, газа и взрыва, потом - электричества; так - вплоть до атомной энергии. К естественным материалам камня, дерева, кожи и шерсти добавляются металлы и сплавы - вплоть до материалов синтетических; и даже к силам интел­лектуальным добавляется ЭВМ...

Увеличивается дистанция между бескорыстным познанием и техникой, обслуживающей удовлетворение потребностей (то есть вооруженностью). Но вместе с тем техника делается все могущественнее. Она позволяет человеку выходить в космос и проникать внутрь атомного ядра.

На достигнутом уровне вооруженности решающей произ­водительной силой общества делается наука и создающий именно ее человек - его реализуемая возможность управлять колоссальными силами природы и овладевать своей собствен­ной природой. Но и сам человек делается иным. Развитие современной науки немыслимо без согласованных усилий и, следовательно, без участия множества высококвалифицирован­ных специалистов. Как своеобразная, не оформленная и не осознающая сама себя корпорация, армия специалистов пре­вращается в общественный класс, в руки которого все отчет­ливее переходят все процессы производства и развития произ­водительных сил общества.

Все это не может не отразиться на основах деления обще­ства на классы. Решающим фактором накопления средств и способов удовлетворения потребностей все более ясно делается не сама по себе рабочая сила, создающая прибавочный про­дукт, а оснащенность этой силы знаниями и умениями. При­чем роль и объем необходимых знаний возрастает в небыва­лом темпе. Прогрессивным общественным классом все яснее выступает не класс неимущих, которых гонит на борьбу нуж­да, а класс созидателей, которых влекут к борьбе новые, дос­таточно созревшие, но не реализованные возможности. Это непосредственно сказывается на составе и содержании соци­альных потребностей; а именно - в давлениях на них потреб­ностей биологических и идеальных: в ослаблении первых и усилении вторых.

Если первоначально «мир голодных и рабов» противосто­ял классу сытых и довольных, то далее для тех, кто недово­лен господствующей нормой удовлетворения социальных по­требностей, все меньшую роль в искомой справедливости иг­рает сытость и материальная обеспеченность сами по себе. По мере ослабления давления биологических потребностей и возрас­тания давления идеальных, общественная справедливость все яснее выступает как категория нравственная по преимуществу.

На смену антагонистической борьбе за средства физичес­кого существования идет борьба за и против прогрессивного развития. В этом можно видеть результат многовекового раз­вития производительных сил и завоевание человечества в борьбе с противостоящими ему силами природы.

Вероятно, признаком принадлежности к тому или другому из новых общественных классов опять должно быть отношение к средствам производства. Но теперь производительные силы - это владение знаниями: современная профессиональная квалификация в любой области, противостоящая консерватив­ным притязаниям на власть и господствующее положение в обществе, вопреки отсутствию квалификации, тех, кто не вла­деет знаниями современного уровня. Таковы всякого рода «чиновники» - администраторы, владеющие законами и нор­мами. Их знания - квалификация в торможении процесса развития производительных сил. Пока торможение это не переходит границ и не превращается в господствующую силу бюрократизма, оно выполняет целесообразную функцию охра­ны достигнутого в общественном развитии.

В уменье не переходить границ целесообразного в этом торможении, в уменье держаться своей сферы, а следователь­но, знать пределы своей компетенции - профессиональная квалификация этого консервативного общественного класса. Такова его надобность в диалектике общественного развития на данном этапе развития производительных сил человеческо­го общества.

Дело как таковое - его назначение в удовлетворении воз­растающих потребностей человеческого общества и произво­дительность труда - это та область, в которой опять находит себе диалектическое «примирение» (по принципу дополнитель­ности) противоречие между справедливостью «для себя» и «для других» как противоречие между общественными класса­ми созидателей и охранителей - производителей и потребите­лей.

Можно предполагать, что в дальнейшем, по мере все большего распространения справедливости формальной (алоги­ческой, нормативной) и ее совершенствования, в ней все больше должны будут проявляться и играть все большую роль идеальные основания - идеалы как таковые.

Так, на смену антагонистической борьбе за кусок хлеба вместе с ростом благосостояния идет борьба между тем, кто считает достигнутое достаточным, и тем, кто достигнутым не удовлетворен, как недостаточно полным, универсальным в удовлетворении социальных потребностей в справедливости.

Борьба эта должна быть, в сущности, борьбой за позна­ние того, что дает основание существовать в умах людей то­му или другому идеалу; борьба за расширение и углубление познания человека и окружающего его мира. Такое познание, вероятно, может быть использовано как прикладное для упо­рядочения трансформаций человеческих потребностей. Если же они могут быть и будут упорядочены, то может быть найден путь и к полной ликвидации антагонистической борьбы между людьми. Принуждение и насилие тогда могут окончательно уступить место воспитанию и лечению - т.е. борьбе с приро­дой за здоровое, нормальное функционирование потребностей.

Совершенствование воспитания и обучения можно себе представить процессом бесконечным. В его развитии стреми­тельность должна, вероятно, уравновешиваться тенденциями консервативными, охранительными, оберегающими достигнутое прежде. Так, на смену антагонистической борьбе придет целе­сообразное разделение труда на широком фронте наступления человечества на окружающую его природу.

Здесь вспоминается «спор двух утопистов» - Л.Н. Толстого и библиотекаря Румянцевского музея Н.Ф. Федорова, утверж­давшего «философию общего дела». «Кто наш общий враг единый, всегда и везде присутствующий, в нас и вне нас жи­вущий, но тем не менее, враг лишь временный? - спрашивал Федоров и отвечал: - Этот враг - природа. Она - сила, пока мы бессильны, пока мы не стали ее волею. Сила эта слепа, пока мы неразумны, пока мы не составляем ее разума» (253, стр. 179).