ОХОТА ЗА ТЕНЬЮ 1 страница

 

 

Когда раздался звонок телефона, старший следователь Генпрокуратуры Александр Борисович Турецкий стоял с сигаретой у открытого окна и жадно вдыхал свежий, влажный, пропитанный дождем и запахами деревьев воздух улицы.

— За мной охотятся, — раздался в трубке негромкий голос подполковника Данилова. — Я только что убил человека, который хотел убить меня… Через пару минут я буду у вас…

Данилов оказался высоким, худощавым мужчиной с проседью в волосах, в черной кожаной куртке. На его левой щеке запеклась кровь.

Едва войдя в квартиру, Данилов тут же взял Турецкого в прицел пистолета… Разговор получился напряженный.

— Речь идет о заговоре против Президента, — сказал Данилов. — Я расскажу вам все, что знаю. Только, пожалуйста, не перебивайте меня.

Он утомленно провел ладонью по глазам и вновь заговорил.

— Все дело в кассете, — сказал Данилов. — Люди гибнут из-за нее.

— Что за кассета? — быстро спросил Турецкий.

— Микрокассета для диктофона. На ней — разговоры Кожухова с известными политиками и бизнесменами. Готовится заговор против Президента. Кожухов был в числе заговорщиков, но потом он одумался и пришел в ФСБ. Мы прицепили к Кожухову микрофон и послали его в логово заговорщиков. Так появилась кассета. — Данилов усмехнулся: — До знакомства с Кожуховым я думал, что он умный человек. А оказалось — дурак.

— Он был честным человеком, — сказал Турецкий.

— Да… Наверное. Но теперь он труп.

Турецкий посмотрел на направленное на него дуло пистолета и спросил:

— Его убил Богачев?

Данилов кивнул:

— Да. Мы знали, что готовится ликвидация Кожухова. Я должен был организовать его защиту. В охрану Кожухову я дал майора Дементьева. Теперь Дементьев тоже мертв.

— Значит, вы организовали убийство Кожухова?

— Ну, если можно так сказать… то да. Я нашел Богачева, а Дементьев его проинструктировал. Парадокс, правда? Люди, которым поручают охрану объекта, организуют ликвидацию этого объекта. Разве это не смешно?

Данилов искривил губы в усмешке. Однако Турецкий остался серьезен.

— Кто был заказчиком убийства? — спросил он.

Данилов посмотрел на Турецкого и сощурился.

— Один парень… Конкурент Панина на президентских выборах. И его дружок, бизнесмен, Гудини займов и ссуд. — Подполковник поморщился: — Московская шпана… масоны недоделанные. Имен я называть не буду, копайте сами. — Он усмехнулся и добавил: — Может, все еще обойдется…

Немного помолчав, Данилов продолжил:

— Ликвидировать Кожухова было нелегко. Мне пришлось провести большую работу с Дементьевым, прежде чем он согласился. Он был упрямым парнем, но я нашел к нему свой ключик. Я поручил ему связаться с Богачевым…

— Почему именно с Богачевым?

— Было несколько кандидатур. Но Богачев подходил на эту роль больше, чем другие. Его сын нуждался в срочной и дорогостоящей операции. Ему нужны были деньги. И я помог ему их достать.

— Вы сказали, что инструктировал Богачева Дементьев. Выходит, Дементьев погиб не случайно? Его убрали как лишнего свидетеля?

— Пятерка с плюсом за догадливость, — сострил Данилов.

— Это вы подстроили его гибель?

Подполковник покачал головой:

— Нет. Хотя… У людей, на которых мы работали, были резоны вывести его из игры. Кожухов передал кассету Дементьеву, а тот должен был передать ее мне. Но Дементьев заартачился. Он решил сам нажиться на кассете.

— А как же ФСБ? Пантелеев получил копию?

Данилов покачал головой:

— Нет. Он совсем ничего не получил. Мы подменили кассету. А в центр передали пустышку. Якобы случилась техническая неполадка и кассета размагнитилась.

Турецкий вгляделся в лицо подполковника. С виду тот был совершенно спокоен, но по больному блеску в глазах можно было догадаться о том, какая борьба происходит у него в душе.

— Если я правильно вас понял, это именно вы сдали Кожухова его бывшим «коллегам»? — спросил Турецкий.

— Само собой.

— Но зачем?

Данилов улыбнулся:

— Деньги. Мне заплатали хорошие деньги.

— Зачем вы обыскивали квартиру Кожухова?

— А вы не догадываетесь? После того как Кожухов был убит, Пантелееву пришлось сделать ставку на уже имеющиеся записи. Записи, которые Кожухов сделал сам, перед тем как прийти в ФСБ, а потом оставил в качестве гарантии собственной безопасности. Мне поручили обыскать квартиру Кожухова. Я это сделал. Но в квартире было пусто. Мы ничего не нашли. — Неожиданно Данилов рассмеялся — хрипло, натужно. — Но я знаю! — громко сказал он. — Я знаю, куда Дементьев спрятал кассету.

— Откуда?

— Я заманил мальчишку к себе и накачал его психотропным дерьмом. А потом провел допрос по всем правилам нашей науки. Дементьев все выложил.

— Где она? — нетерпеливо спросил Турецкий. — Где эта кассета? '

— На даче у Дементьева. Впрочем, дача — это громко сказано. Так, ветхий двухэтажный домик, доставшийся ему еще от деда. А наверху — чердак. На чердаке стоит старый сундук со всякой рухлядью. Вот в тот сундучок он кассету и запрятал. Я не смог ее достать. Я чувствовал, что за мной следят, поэтому не совался в этот дом. Но теперь…

— Где находится дача?

Данилов продиктовал адрес. Затем опустил пистолет и устало сказал:

— Идите туда и возьмите кассету. Но спешите, потому что вас могут опередить. Рано или поздно они догадаются. А теперь… — Данилов тяжело поднялся с дивана. — Теперь мне пора.

— Как я смогу вас найти?

— Надеюсь, что никак. Если вы сможете найти меня, то они — тем более. И запомните, Турецкий, этого разговора не было. Я никогда не был у вас дома, ясно?

Турецкий поднялся следом за подполковником.

— Почему вы мне все это рассказали? — спросил он.

Данилов на секунду задумался, затем небрежно пожал плечами:

— Должен же я как-то свести с ними счеты. Если я не сумею спрятаться, вы об этом узнаете. Узнаете, что я умер от гриппа или от кирпича, свалившегося мне на голову. — Он двинулся к двери. Уже на пороге обернулся и сказал, оскалив рот в дикой усмешке: — Теперь вы тоже слишком много знаете. Возможно, в следующий раз мы с вами встретимся на том свете. Прощайте.

 

 

 

Покинув квартиру Турецкого, подполковник вышел на улицу и замер под козырьком подъезда, вслушиваясь в звуки ночи. На душе у него было тревожно. Он попытался успокоиться и взять себя в руки, но не смог. Тревога никуда не ушла.

«Так… Куда теперь? — думал подполковник. — Домой возвращаться нельзя, это однозначно. А куда можно?.. Черт, да никуда. От этих людей все равно не спрячешься».

На мгновение ему показалось, что между деревьями, в глубине двора, мелькнула какая-то тень. Подполковник прижался к стене и напряженно вгляделся во тьму. Прислушался… Ничего.

Подполковник переложил пистолет в левую руку и вытер вспотевшую правую ладонь о брючину.

«Э, парень, — с усмешкой сказал себе подполковник, — видать, сильно тебя эта бледнолицая сволочь напугала. Еще немного — и вернешься к Турецкому. «Спрячьте меня, — скажешь, — Александр Борисович, в тюрьму. Мочи нет по белому свету ходить и чистым воздухом дышать. Всюду тени мерещатся».

Он поморщился: «К черту! Никого и никогда не боялся Егор Данилов. Не испугается и теперь!»

Проклиная себя за трусость, подполковник спрятал пистолет за пояс и осторожно двинулся к выходу со двора, стараясь не-попадать под свет фонарей и лампочек.

На этот раз чутье подвело подполковника. Он не заметил, как из-за куста сирени, мимо которого он прошел, отделилась темная фигура. В то же мгновение ствол пистолета ткнулся ему в спину, а сиплый голос прошептал:

— Здравствуйте, Егор Осипович. Надеюсь, вы не станете шуметь?

Из тьмы вынырнули еще две фигуры.

— Руки поднимите, — приказал подполковнику сиплый голос.

Он поднял руки. Один из-подошедших мужчин обыскал его, вынул из-за пояса пистолет и спрятал в карман своей куртки.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал сиплый. — А теперь пойдем в машину и поговорим. Я успел по вас соскучиться, подполковник. А вы?

— Идите к черту, — устало ответил ему Данилов.

Чернявый тихо рассмеялся:

— Зачем же так грубо? Несколькими часами раньше вы были куда как вежливее. Впрочем, у нас еще будет время это обсудить. В машину!

 

 

 

Едва за Даниловым закрылась дверь, как Турецкий взялся за телефон.

— Славка, привет! Это Турецкий.

— Мог бы и не представляться, — проворчал явно разбуженный Грязнов. — Твой дивный голос ни с чьим не спутаешь. Особенно в час ночи.

— Ладно, ладно, не ворчи. Знаешь ведь, что без особой надобности я бы тебе в такое время не позвонил.

— Ты-то? Ха-ха три раза. Вот если у тебя ко мне и впрямь срочное дело — тогда я, пожалуй, удивлюсь.

— Тогда приготовься. — Турецкий сменил ироничный тон на серьезный, дабы до сонного Грязнова поскорее дошло, что все это не шутка. — У меня только что был подполковник Данилов. Помнишь, я тебе рассказывал? Проходит по делу Кожухова.

— Помню, — отозвался Грязнов. — И что дальше?

— Он ранен. Сказал, что в сквере на него напал киллер. Завязалась перестрелка. Данилов убил киллера. Место довольно пустынное, вряд ли там кто-нибудь что-нибудь слышал. Так что ты, пожалуйста, проверь.

— Вот черт, — проворчал Грязнов, — не было печали… Ну хорошо… Диктуй координаты.

Турецкий продиктовал.

— Ладно, — сказал Грязнов. — Запрошу сводку. Если ничего нет, пошлю туда ребят. У тебя все? Или есть еще пара трупов в загашнике? Давай вынимай, не стесняйся.

— На сегодня вроде все.

— Ну тогда ложись в постель и засыпай покрепче. А уж я тебя разбужу. Таким же веселым манером, как ты меня. Пока!

Грязнов положил трубку.

Перезвонил он через полчаса.

— Саня, слушай сюда. Скверик чист. Нет ни трупа, ни кровавых луж. Ничего. В одном месте немного примяты кусты, но это, сам понимаешь, не доказательство. Так что либо твой Данилов выпил лишку и понес ахинею, либо он — большой фантазер.

— Ага, — кивнул Турецкий. — Либо кто-то предпочел замести следы, чтобы мы, не дай бог, не вышли на более крупную птицу.

На том конце провода повисла пауза.

— Думаешь, он говорил правду? — спросил наконец Грязнов.

— Думаю, да.

— В таком случае дело многократно усложняется. Так быстро и, главное, так искусно замести следы могут только профессионалы.

— Вот именно.

— Чувствую, у тебя завтра будет много работы. Что ж, в таком случае спокойной ночи, — елейным голосом пожелал Грязнов.

— Фашист! — буркнул в ответ Турецкий и положил трубку.

Утром, едва войдя в кабинет, Турецкий тут же позвонил Данилову на мобильник. Однако телефон подполковника молчал. Турецкий позвонил ему домой — тот же результат. Поразмыслив секунду, Александр Борисович позвонил подполковнику на работу, в центральный аппарат ФСБ.

— Слушаю вас, — ответил ему строгий женский голос.

— С вами говорит старший следователь прокуратуры Турецкий, — представился Александр — Борисович. — Могу я побеседовать с подполковником Даниловым?

— Одну секунду…

Прошло, однако, не меньше тридцати секунд, прежде чем строгая барышня вновь заговорила:

— Господин Турецкий, оставьте, пожалуйста, свои координаты. Если подполковник Данилов работает у нас, то он вам перезвонит.

— Что значит — «если работает»! — взвился Турецкий. — По-вашему, я звоню наугад?

— Простите, я не уполномочена это обсуждать, — спокойно ответствовала барышня. — Оставьте ваш номер телефона, и если подполковник Данилов действительно…

— Ладно, ладно. Записывайте…

Турецкий продиктовал свой номер телефона, положил трубку и стал ждать звонка.

В ближайшие двадцать минут ему никто не перезвонил.

Мобильник Данилова по-прежнему отвечал длинными гудками. Дома подполковника тоже не было.

Турецкий позвонил Грязнову.

— Алло, Славка, помнишь наш ночной разговор?

— Еще бы. Такое не забывается.

— Слушай, я все утро пытаюсь найти Данилова. И безуспешно. У меня нехорошее предчувствие.

— Что ты имеешь в виду? Думаешь, он не смог отойти далеко от твоего дома?

— Не знаю, далеко или нет, но знаю, что за ним охотились не желторотые юнцы, а настоящие профессионалы. Для них не составило бы труда догадаться, куда пойдет Данилов после покушения.

— Понимаю. И что ты предлагаешь?

— Просмотри, пожалуйста, сводки. Особенно на предмет несчастных случаев, аварий и тому подобных вещей. Приметы Данилова я вышлю тебе факсом.

— Хорошо. Жду факса.

— Пока.

Турецкий отправил Грязнову факс с описанием Данилова, залпом допил остывший кофе и направился к Меркулову.

 

— А, Саня, — поприветствовал его Меркулов, — а я тебя уже заждался. Проходи, садись.

Турецкий уселся на стул.

— Судя по таинственному блеску в твоих глазах, тебе есть что мне сообщить, — улыбнулся Меркулов. — Ну давай, не томи, выкладывай свои новости.

— Тебе с какой начинать? С плохой или с хорошей?

— Ну, Саня, ты прямо как в анекдоте. Знаешь, про пациента и хирурга?

— Нет.

— Хирург входит в палату к больному и говорит: «Дружочек, у меня для вас две новости: хорошая и плохая. С какой начинать?» «Давайте с плохой». — «Хорошо. Дело в том, что мы будем вынуждены ампутировать вам обе ноги». — «Боже мой! Какой кошмар! А какая же тогда хорошая новость?» — «Пациент из соседней палаты хочет купить ваши тапочки».

Турецкий усмехнулся:

— Теперь мне можно приступить к отчету или подождать, пока ты вспомнишь более удачный анекдот?

— Не остри, — насупился Меркулов. — И рассказывай.

— Сегодня ночью, — сказал Турецкий, понизив голос, — меня посетили.

— Правда? — насмешливо поднял брови Меркулов. — Ничего страшного, если жене не проговоришься. — Но, натолкнувшись на сердитый взгляд Турецкого, Меркулов быстро сменил тон и сказал извиняющимся тоном: — Ладно, Саня, извини. Просто настроение хорошее. За окном светит солнце, и небо такое голубое. Так кто, говоришь, тебя посетил?

— Увы, не женщина. И, к счастью не инопланетяне. Подполковник Данилов собственной персоной.

Меркулов тихо присвистнул:

— Как говорится, на ловца и зверь бежит. Но почему он пришел к тебе домой, а не в прокуратуру? И почему именно ночью?

— Он сказал, что на него покушались. Данилов застрелил человека, который на него напал.

— То есть — убил?

Турецкий кивнул:

— Да. Так он утверждал. Я позвонил Славке Грязнову, но он заявил, что в сводках ничего подобного не значится. Данилов утверждал, что на него напали в сквере. Славка послал туда людей, но они ничего там не нашли. Ни трупа, ни полтрупа. Ничего.

Меркулов задумчиво кашлянул в кулак. Его густые брови съехались к переносице.

— Так, может, Данилов ошибся? — спросил Меркулов. — Может, он только ранил того парня?

Турецкий покачал головой:

— Не думаю. Данилов — профессионал и умеет отличать мертвого человека от живого. Думаю, люди, которые послали убийцу, увезли тело из сквера, чтобы замести следы. Данилов подробно рассказал мне о деле Кожухова. Кожухова убрали потому, что он слишком много знал. Непосредственными организаторами убийства были Данилов и Дементьев. Исполнителем — Богачев.

— А заказчики?

— Насчет заказчиков он выразился очень туманно. В общем, дела обстоят следующим образом…

Турецкий приступил к рассказу. Он говорил быстро, торопливо, опуская подробности. Когда рассказ был закончен, Меркулов нахмурился:

— Вот оно что. Значит, заговор? А где теперь этот Данилов?

Турецкий пожал плечами:

— Не знаю. Ушел. Я даже не пытался его задержать. Все время разговора он держал меня на прицеле. Я, конечно, готов рисковать, но в этом случае у меня не было ни одного шанса.

— Что ты намерен делать?

— Раздобыть кассету.

— Он сказал, где она?

— Да. Как говорил сам Данилов, он заманил Дементьева к себе и накачал его психотропным дерьмом. А потом провел допрос. Дементьев все и выложил.

— Так где теперь эта пленка?

— На даче у Дементьева. Дом старый, достался Дементьеву еще от деда. Два этажа и чердак. На чердаке, среди прочих раритетов старины, есть окованный железом сундук. А на нем — замок. Кассета в этом сундуке.

— Прямо как в сказке про Кощея, — покачал головой Меркулов. — Жизнь в иголке, иголка в яйце, а яйцо… — Меркулов осекся и посмотрел на Турецкого. — В доме кто-нибудь живет? — поинтересовался он.

— Я навел справки. Сейчас там жена Дементьева Рита. То есть — вдова… Она переехала в дом сразу после похорон. Данилов хотел пробраться туда и забрать кассету, но почувствовал слежку и отложил поход.

— А Дементьев не мог перепрятать кассету после встречи с Даниловым?

Турецкий покачал головой:

— Нет, Костя. В тот же день он попал в аварию. Кассета, если она действительно существует, до сих пор находится там. Данилов не может достать ее сам. Он боится. Он знает, что на него объявлена охота. Его ищут. К тому же…

В кармане у Турецкого зазвонил мобильник. Турецкий вопросительно посмотрел на Меркулова. Тот кивнул. Турецкий достал трубку и приложил ее к уху:

— Слушаю… Так… Так… Хорошо, понял. — Турецкий спрятал телефон в карман, посмотрел на Константина Дмитриевича и сказал: — Уже нашли. Труп Данилова вытащили из Борисовских прудов. Рыбак подцепил на крючок. Чистая случайность. Документов никаких. Если б я не отправил Славке факс с приметами Данилова, его бы вряд ли так быстро опознали. На теле Данилова — следы пыток.

Меркулов побарабанил пальцами по столу:

— Ч-черт… Эти ребята не сидят без дела.

— В том-то и проблема, Костя. Кассету нужно изъять сегодня же. Пока эти тигры не сожрали друг друга. Поможешь с ордером?

— Постараюсь. Кстати, насчет тигров… — Меркулов внимательно вгляделся в озабоченное лицо друга: — Ты знаешь, Саня, я терпеть не могу анекдоты, но, так и быть, расскажу один, чтобы тебя подбодрить.

— Валяй, — невесело кивнул Турецкий.

— Встречаются старые друзья. Один и говорит: «Эх, ребята, когда-нибудь я покажу вам одно местечко, где можно отлично поохотиться на тигров! Правда, придется часа полтора подождать». «В засаде?» — «Да нет. Просто у них там в первом отделении акробаты».

Турецкий усмехнулся. Однако усмешка у него получилась довольно горькой.

— Есть предположения насчет того, кто мог это сделать? — спросил Меркулов.

Турецкий дернул плечом.

— Увы… Данилов сказал, что люди, по приказу которых он организовал убийство Кожухова, работают на одного из главных конкурентов Президента на ближайших выборах. Как думаешь, кого он имел в виду?

— Ну… — Меркулов пожал плечами. — Вариантов может быть множество. От коммунистов до правых.

— Он сказал «один из главных конкурентов», Костя. Кто-нибудь может составить президенту реальную конкуренцию?

Меркулов задумался:

— Насколько я понимаю в политике, реальных конкурентов у нашего Президента нет. Но… Знаешь что, давай-ка я позвоню одному своему родственнику. Это троюродный брат Лели, политолог Генрих Степанов. Слышал про такого?

— Это который по ящику новости ведет?

— Не новости, а аналитическую программу. Темнота.

Меркулов пододвинул к себе телефон и набрал номер.

— Алло, Генрих?.. Привет, это Костя Меркулов. Ты сейчас не очень занят?.. В таком случае у меня к тебе два вопроса. Первый такой — кто-нибудь из действующих политиков может составить Панину конкуренцию на ближайших выборах? Только так, чтобы это было реально… Так… Так… — Меркулов посмотрел на Турецкого и подмигнул ему. — Слушай, Генрих, давай покороче, без аналитических выкладок. Просто назови мне имя… Вот как? Что ж… Да, конечно… Нет, ничего особенного. Просто понадобилась твоя консультация. Спасибо… Да, хорошо, передам. Заезжай в гости… Ну, пока.

Меркулов положил трубку.

— Как я и говорил, реальных конкурентов нет, — обратился он к Турецкому. — Но в последнее время в политических кругах муссируется слух о готовящемся компромате на Президента. Если этот номер пройдет, то наиболее явными конкурентами Панина будут три человека: глава его администрации Власов, премьер-министр Лобанов и известный олигарх Козловский. При более тщательном анализе кандидатуры Власова и Козловского мы можем отмести, как не соответствующие чаяниям простого народа. Власов — интриган, Козловский — богач. Остается Лобанов.

— Это тебе твой Генрих сказал или ты своим умом до Лобанова добрался?

— Обижаешь… Конечно, Генрих.

Турецкий задумался:

— Костя, у меня тут одна мыслишка… В своем рассказе Данилов упомянул о некоем важном бизнесмене, ближайшем друге кандидата. Я так понял, что бизнесмен этот имеет дело с большими деньгами.

— Да ну? А ты покажи мне бизнесмена, который не имеет дело с деньгами.

Турецкий поморщился:

— Не остри. Я имел в виду ссуды, займы и тому подобную лабуду, в которой мы с тобой ни черта не смыслим. Данилов так и сказал: «Гудини займов и ссуд». Ты бы не мог узнать, есть ли в ближайшем окружении Лобанова крупные банкиры? Естественно, я имею в виду — личное окружение.

Меркулов посмотрел на подчиненного с сожалением:

— Саня, ты что, газет не читаешь?

— Читал, пока ты не повесил на меня это дело. Теперь некогда.

— А что с твоим ноутбуком?

— В ремонте. Полетел жесткий диск.

— «Жесткий диск», — передразнил Меркулов. — Гляди-ка, понахватался, лузер…

Турецкий сделал предостерегающий жест:

— Запомни раз и навсегда, Константин Дмитриевич, пользователь компьютера называется «юзер». От английского «юз» — использовать. А «лузер» — это неудачник. Страшное, между прочим, ругательство у них за океаном. Так что, если ты еще раз назовешь меня…

— Ладно, ладно, — оборвал излияния Турецкого Меркулов. — Извини. Хотя в плане знакомства с прессой ты точно полный… юзер. Если бы ты читал газеты или хотя бы почаще прыгал по своему Интернету, ты бы знал, что в ближайшем окружении Лобанова есть один, как ты выражаешься, очень крупный банкир. И зовут его — Шаховской. Глава «Регион-банка». Они с Лобановым друзья чуть ли не с детства.

— Да-да… — задумчиво произнес Турецкий. — Кажется, я что-то о нем слышал. Вот только не помню что.

— Меня это не удивляет, — усмехнулся Меркулов. — При твоем стремительно сужающемся кругозоре это нормально. Если Шаховской тебя действительно интересует — позвони в «Регион банк». Лев Иосифович Шаховской. Запомнишь?

— Постараюсь.

— Ну вот и действуй.

 

Вернувшись к себе в кабинет, Турецкий нашел в справочнике телефон «Регион-банка» и позвонил туда.

— Здравствуйте! Служба рецепшн «Регион-банка». Слушаю вас! — заученно протараторила девушка.

— Здравствуйте, — поприветствовал незнакомку Турецкий. — Я бы хотел поговорить со Львом Иосифовичем Шаховским.

— Как вас представить?

— Старший следователь Генеральной прокуратуры Александр Борисович Турецкий.

— Подождите, пожалуйста…

В трубке заиграла музыка. Через полминуты все тот же вышколенный девичий голос нежно произнес:

— У Льва Иосифовича важное совещание. Вы не могли бы перезвонить позднее?

Турецкий посмотрел на часы:

— Хорошо. Перезвоню через полчаса.

— Спасибо, — пропела девушка. — Всего вам доброго.

— И вы не скучайте, — отозвался Турецкий и положил трубку.

Перезвонил полчаса спустя:

— Вас беспокоят из Генеральной прокуратуры.

Турецкий. Я бы хотел побеседовать с господином Шаховским.

— Одну минуту…

И снова в трубке заиграла музыка.

— Вы знаете, Александр Борисович, Лев Иосифович только что уехал по делам. К сожалению, вы не оставили свои координаты, и он не мог с вами связаться.

— Вот как? В таком случае запишите мои координаты и сбросьте их ему на мобильник, пейджер или с чем он там катается по городу…

Времени больше не оставалось. Нужно было срочно ехать за кассетой.

 

 

 

Место, где располагалась дача Дементьевых, было великолепное. Сосновый бор, а в полукилометре — небольшая речка.

Турецкий с помощником и понятыми подошли к небольшому старому деревянному дому, огороженному высоким железным забором.

Турецкий подергал за ручку калитки — она оказалась заперта. Тогда он поднял руку и громко постучал в железную дверь кулаком.

Где-то в глубине двора скрипнула дверь, затем послышался шум приближающихся шагов, затем — звук отодвигаемого засова, и, наконец, железная калитка отворилась.

В образовавшемся проеме показалась высокая, стройная блондинка с большими глазами и нежным, безукоризненно овальным лицом.

— Здравствуйте, Маргарита Сергеевна, — поприветствовал ее Турецкий.

Девушка близоруко сощурилась и оглядела стоящих перед ней мужчин.

— Здравствуйте, — ответила она после паузы. — А вы кто?

— Следователь прокуратуры Александр Борисович Турецкий. Мы с вами недавно встречались, помните? Вы… позволите нам войти?

— А, Александр Борисович… — девушка слабо улыбнулась: — Да, я вас помню. Вы расспрашивали меня о Володе. Но… — она еще раз, на этот раз с еще большим удивлением оглядела незваных гостей: — Но почему вы здесь? И кто это с вами?

— Это мои коллеги, — сказал Турецкий. — А это — понятые. Нам нужно осмотреть ваш дом.

— Понятые? — Лицо блондинки, до сих пор вялое и грустное, вдруг стало злым. — Значит, это обыск? — выдохнула она. — И что же, у вас даже ордер имеется?

— Да, — кивнул Турецкий, — имеется. Вот он, ознакомьтесь.

Он протянул Рите листок бумаги, однако девушка к нему даже не прикоснулась.

— Что ж, — сказала она, — проходите. — Блондинка отошла в сторону, пропуская на участок Турецкого, его коллегу и двух понятых, соседей Риты.

Лицо Риты было бледным и сосредоточенным. Пока мужчины заходили в калитку, она стояла в стороне и нервно покусывала губы. Затем закрыла калитку на засов и сказала, обращаясь к Турецкому:

— Может, скажете, что вы хотите найти? Не обязательно переворачивать все вверх дном, я сама все покажу.

— Маргарита Сергеевна, мы не собираемся переворачивать дом вверх дном. У нас есть сведения, что ваш муж спрятал на чердаке важную улику. Если она там, мы заберем ее.

— На чердаке? — По чистому белому лбу Риты пробежали морщинки. — Но я никогда не была на чердаке. Понятия не имею, что вы хотите там найти. Впрочем, вам виднее… Проходите, ищите.

 

…Сундук и вправду был старым. Очень старым. Дерево почернело от времени, железные вставки покрылись ржавчиной.

Турецкий достал платок и вытер пыльные руки. Затем повернулся к коллеге и спросил:

— Ну что, Витя, сможешь вскрыть?

— Перекусить дужку, скорей всего, не получится, — сказал невысокий парень с широким, добродушным лицом. — А вот перепилить — это можно попробовать.

Турецкий отошел в сторону, а парень присел перед замком на корточки. В руках он сжимал небольшую ножовку по железу. Вскоре железный замок со стуком брякнулся на дощатый пол.

— Готово! — сказал парень.

— Открывай крышку, — скомандовал Турецкий.

Крышка сундука была покрыта густой патиной пыли.

— Эх, Александр Борисович, — вздохнул парень, — любите вы загребать жар чужими руками. И когда уже я сам буду кем-нибудь командовать?

— Когда вырастешь, — шутливо отозвался Турецкий. — Открывай, не тяни.

Парень подцепил крышку короткими, толстыми пальцами и, поднапрягшись, откинул ее одним резким движением, подняв целое облако пыли.

— Фу ты, черт! Нельзя было поосторожней? — воскликнул, затыкая нос пальцами, Турецкий.

— Извините, Александр Борисович, я не ожидал, что она так легко пойдет.

Как только пыльный туман рассеялся, Турецкий и оперативник склонились над сундуком. На самом дне, в углу, среди старых тряпок и каких-то ржавых железок лежал аккуратно свернутый полиэтиленовый пакет.

Турецкий достал его из сундука и предъявил понятым. Затем осторожно развернул сверток и извлек на свет маленькую магнитофонную кассету с красным ярлычком.

— Ну вот, — с улыбкой сказал он, — все-таки не зря мы с тобой, Витя, глотали пыль. Теперь мы внесем в это дело предельную ясность!

— Ну что? — равнодушно спросила Турецкого Рита, когда он спустился с чердака. — Нашли то, что искали?

Он кивнул:

— Нашли, Маргарита Сергеевна. Вы извините, что мы так нагрянули… Но другого выхода у нас не было. У вас здесь нет сетевого телефона, а мобильный вы отключили. Кстати, почему?

Рита трагически вздохнула.

— После смерти Володи я не в состоянии себе его позволить, — с сарказмом ответила она. — В нашей семье деньги зарабатывал Володя. Но, к сожалению, он зарабатывал не столько, чтобы мы смогли накопить состояние.

— Значит, вы не работаете?

— Пока нет. Устроюсь, конечно, но — через не-делю-другую. А пока… Я, видите ли, должна прийти в себя. Смерть мужа — это большой удар для молодой жены. Кстати, у вас в прокуратуре нет свободной вакансии? Секретаршей или… референтом?

— А что вы умеете?

Рита нагло улыбнулась:

— А разве с моей внешностью я должна что-то уметь?

— Если хотите работать секретарем, то да, — спокойно ответил Турецкий.