Божественный сценарий

 

 

Трой Баттерворт помнит, как он еще ребенком лежал рядом с плачущей матерью, обнимал ее и старался утешить.

«Если бы ты только смогла уйти от него, мам», – говорил он, в который раз отчаянно пытаясь уговорить ее бежать от жестокости мужа. Много подобных ночей он умолял ее бежать от отца. Его бросало в дрожь от одного только воспоминания о холоде в голосе отца.

«Только попробуй развестись со мной, сука, и я перережу тебе глотку», – угрожал он.

Никто не сомневался в его словах.

Трой вытирал слезы матери. «Если я попытаюсь уйти от него, что будет с тобой, с твоими братьями и сестрами? Я не могу оставить вас наедине с ним, Трой. Я должна остаться», – всхлипывала она.

Со временем становилось только хуже. Отец постоянно избивал маму и, напиваясь, без конца заставлял Троя и его братьев участвовать в нездоровых сексуальных играх, которые с каждым разом становились все невыносимее. Это началось, когда Трою было всего семь, и продолжалось год за годом.

В те дни, когда отец напивался особенно сильно, Трой прятался от него в шкафу. Он подолгу трогал ружья, спрятанные за одеждой, и лелеял жуткие мечты о том, как однажды спустит курок и разнесет отца на мелкие кусочки. Иногда он даже начинал искать в темноте патроны, как будто и вправду собирался воплотить свои фантазии в жизнь.

Вне дома дела обстояли немногим лучше. Он учился в шестом классе общеобразовательной школы. Из-за того, что он не разделял интересов других мальчиков, его назвали Гей Трой. Кроме того, выглядел и вел себя он тоже не так, как остальные парни. Трою постоянно приходилось прятаться от банды, которая преследовала его, закидывая камнями и донимая насмешками. Но в конечном итоге они все равно находили его и избивали. Постоянный страх, естественно, мешал ему сосредоточиться на уроках, и учился Трой очень плохо.

В довесок к физическим пыткам Троя постоянно преследовали жуткие воспоминания о том, как три года назад его изнасиловал приятель соседки. Хотя к тому времени в его жизни было так много насилия, что этот случай едва ли показался ему таким уж ненормальным.

Удивительно, но при всем этом Трой глубоко и тесно общался с Богом. Часто казалось, что Бог единственный, кто его любит. Через все страдания детства Трой прошел с мыслью о том, что Бог его не оставит. Это давало ему утешение, которого он не мог найти нигде больше. Но, даже зная, что Бог любит его, Трой терзался виной. Дело в том, что в какой-то момент ему пришлось признаться себе в том, что он действительно гей.

Трой никогда до конца не понимал, как Бог может любить такого грешника, как он, поэтому, став старше, он стал в этом сомневаться.

Однажды угрызения совести стали совершенно невыносимыми и, не в силах справиться со своей болью, Трой решил излить душу. Он попросил совета у проповедника баптистской церкви, где и раньше не раз искал утешения.

Ему не раз объясняли, что сказано в Библии о гомосексуализме. Бог простит все, любой грех, за исключением этого. «Но, может, они ошибаются, – надеялся Трой, – Бог может любить меня таким, какой я есть». Ему так хотелось, чтобы это было правдой.

«Если Бог будет милостив к тебе, – сказал пастор, сидя за столом в кабинете, сквозь окна которого струился солнечный свет, – ты попадешь в рай». Лицо Троя озарила лучезарная улыбка, его надежды оживали. Они все же ошибались. «Но если ты не преодолеешь свою гомосексуальность, – продолжал он, – Он отвернется от тебя».

Сердце Троя остановилось. Бог, его единственный друг, единственное утешение в жизни, повернулся к нему спиной. Слушая исповедь Троя, пастор явно испытывал смущение и не желал долгих обсуждений. Хотя пастор и не сказал этого открыто, но из разговора Трой совершенно точно понял одно: если ты гей, твое место в аду.

Теперь у Троя появился новый страх. Сначала издевательства отца, потом побои в школе, и вот теперь страх попасть прямиком в ад.

Ничто не могло сделать Троя счастливее, чем если бы он проснулся однажды и обнаружил, что стал нормальным. «Пожалуйста, Боже, – молил он каждый день. – Пожалуйста. Сделай меня нормальным».

Но Бог не выполнял его просьбу. Он становился старше, сексуальная энергия начинала бурлить в нем. Как Трой ни пытался, он не мог преодолеть свою тягу к мужчинам. Уверенный в том, что Бог не любит его уже в любом случае, Трой прекратил свои попытки не быть геем. Он потерял всякое благоразумие на этот счет. Он взбунтовался. Стал действовать по принципу «Если я все равно проклят, так какого дьявола». Он стал повсюду нахально искать партнеров для секса.

Он занимался сексом с любым и каждым, кто только хотел этого. В парках, общественных зонах отдыха, секс-клубах, где в любое время дня и ночи за небольшую плату всегда можно найти партнера. Он пустился во все тяжкие. Он уже не мог остановиться, несмотря на то что хотел все изменить.

Бог оставил его, мама попала в психиатрическую больницу, жизнь потеряла всякий смысл. Насилие настолько давно стало частью жизни Троя, что в его отсутствие он мучил себя сам. Он уехал в Нью-Йорк, чтобы найти себе новых сексуальных партнеров, которыми он пытался заполнить пустоту, образовавшуюся в его душе после потери Бога.

В свой двадцать третий день рождения, прямо на Рождество, Трой не получил ни одной поздравительной открытки, ни одного звонка от родных. Ни один человек во всем мире не вспомнил о нем. Серый и дождливый день за окном. Тоскливые пустые улицы. И ни единого друга в Нью-Йорке. Трой сидел в своей неряшливой промозглой квартире, слушал шум дороги и чувствовал, что окончательно опустился на самое дно жизни. Ему было холодно и одиноко.

Черт возьми, я не должен сидеть здесь один, подумал он. Трой знал, что в нескольких кварталах от его дома был секс-клуб, в котором он еще не успел побывать. К дьяволу все. Лучше пойду туда. Трой накинул пальто и понесся прочь из квартиры навстречу единственному утешению, которое знал. По крайней мере, я смогу получить хоть каплю человеческого общения, вздохнул он, борясь с ветром на улице.

«Кроме меня, здесь никого нет», – сказал администратор. Он выглядел слишком свежо и опрятно для оператора секс-клуба.

«Ты подходишь», – сказал Трой, с небрежным видом приближаясь к кушетке.

«Нет, парень. Я не обслуживаю клиентов. Я только администратор. Сейчас Рождество. Никого больше нет».

«Просто позволь мне заняться с тобой любовью. Пожалуйста». Трою было необходимо ощутить прикосновение человеческого тела. Ему нужен был секс.

«Я же сказал тебе, парень. Я не занимаюсь сексом с клиентами. Я работаю здесь, просто чтобы оплатить учебу. Я не имею никакого отношения к обслуживанию клиентов».

Трой обезумел. Ему был необходим секс, просто необходим. Но парнишка-администратор продолжал говорить что-то про школу, про то, что у него есть друг. Трой не в силах был это слушать. Он лишь чувствовал отчаяние.

Потом внезапно комната стала тусклой, Трой почувствовал головокружение и потерял ориентацию. Случилось что-то очень странное. Трой понял, что обозревает комнату откуда-то извне. Он больше не был в своем теле; он видел себя со стороны, сидящим на ободранной кушетке грязно-оранжевого цвета. Молодой администратор стоял рядом и что-то говорил. «Что происходит?» Трой был в панике. «Что со мной происходит?»

А затем Трой вернулся в свое тело так же быстро, как и вышел из него. Он медленно приходил в себя и в омерзении стал сползать по кушетке. Он в жизни не чувствовал такого отвращения и подавленности. Даже в те годы, когда над ним издевался отец или избивали одноклассники, даже когда сосед жестоко изнасиловал его, Трой не чувствовал такой ненависти к самому себе. Даже когда он вспоминал всех тех незнакомых людей, которые отвечали на его ухаживания. И вот он здесь, умоляет о сексе. Грубо. Настойчиво. Ему захотелось умереть.

Именно тогда он решился на самоубийство. Но перед смертью он хотел как можно больше секса. Испытывая слепой стыд и омерзение, он вышел из секс-клуба, чтобы пуститься в загул, который должен был стать последним в его жизни. Следующие три дня он бродил по улицам, прочесывал парки и общественные зоны отдыха и занимался сексом со всяким, кто оказывался не против. Три дня, полные отчаяния, стыда, страха и пагубной страсти – страсти, которая никогда его не отпустит и не даст успокоиться.

На третий день, истощенный и совершенно опустошенный, он пропадал на улицах города в поисках очередного сексуального партнера, помня о своем решении свести счеты с жизнью.

Он шел быстро и, даже несмотря на промозглый холод, ощущал лихорадочный жар. Из какого-то разговора Трой вспомнил, что для того, чтобы умереть, нужно просто запить алкоголем большую дозу снотворного. Он заскочил в магазинчик, торгующий ликером, и купил бутылку «Кайлуа». На выходе их магазина его взгляд зацепился за вывеску на другой стороне дороги.