Воскресенье, 22 мая 2011

 

Я просыпаюсь со всепроникающим чувством вины, будто я ужасно согрешил.

Это что из-за того, что я трахнул Анастейшу Стил? Девственницу?

Она так быстро заснула, прижавшись ко мне. Я смотрю на будильник. Чуть больше трех часов утра. Ана невинно спит. Ну, хотя она и не невинна больше. Я возбуждаюсь, глядя на нее.

Я мог бы разбудить ее.

Трахнуть снова.

Она в моей постели – в этом есть кое-какие преимущества.

Грей. Прекрати это безобразие.

Трахнуть ее было просто приятным достижением цели.

Да. Очень приятным.

Даже невероятным.

Это был просто секс, черт возьми!

Я закрываю глаза в бесполезной попытке уснуть. Но в комнате слишком много Аны: ее запах, звук ее мягкого дыхания и воспоминаний о моем первом ванильном опыте. Меня сокрушают видения ее запрокинутой в агонии головы, воспоминания о том, как она выкрикивала едва узнаваемый вариант моего имени, и ее необузданный энтузиазм в сексуальном плане.

Мисс Стил довольно чувственное создание.

Ей понравятся наши тренировки.

Мой член дернулся, соглашаясь.

Черт.

Я не могу уснуть, хотя сегодня причинами моей бессонницы являются вовсе не кошмары, а маленькая мисс Стил. Выбравшись из постели, я подбираю с пола использованные презервативы, связываю их в узел и выбрасываю в мусорную корзину. Из комода я достаю пару пижамных штанов и надеваю их. Томным взглядом смотрю на соблазнительную женщину в моей постели и решаю пойти на кухню. Я хочу пить.

Я выпиваю стакан воды, и делаю то же, что и всегда в бессонные ночи – проверяю почту в своем кабинете. Тейлор вернулся и спрашивает, может ли он загнать Чарли Танго. Стефан, должно быть, спит наверху. Я отвечаю на его письмо «Да», хотя в такое время ночи, подразумевается определенно это.

Вернувшись в гостиную, я сажусь за рояль. Это мое утешение, в котором я могу затеряться на пару часов. Я хорошо играю лет с девяти, но это не было утешением до тех пор, пока у меня не появился собственный рояль, в моем доме, тогда он стал моей страстью. Когда мне нужно забыться, я играю на рояле.

И теперь я не хочу думать о том, что покусился на девственницу, трахнул ее, или открыл свой образ жизни кому-то без опыта. Я начинаю играть и теряю себя в одиночестве с Бахом.

Какое-то движение отрывает меня от игры, и тогда я замечаю Ану, которая изучает рояль. Облаченная в одеяло, с растрепанными волосами, спадающими по ее спине, ее глаза светятся, и она выглядит потрясающе.

― Прости,― говорит она,― я не хотела тебе мешать.

Почему она извиняется?

– Это я должен просить прощения, - я доигрываю последнюю ноту и встаю.– Ты должна быть в кровати.

– Какая красивая пьеса. Бах?

– Переложение Баха, но вообще-то это концерт для гобоя Алессандро Марчелло.

– Восхитительно, только очень грустно.

Грустный? Это не первый раз, когда кто-то использует это слово, чтобы описать меня.

«― Могу я сказать откровенно, господин? – Лейла становится на колени рядом со мной, пока я работаю.

― Говори.

― Господин, вы необычайно грустны сегодня.

― Грустен?

― Да, господин. Хотите ли вы, чтобы я что-нибудь сделала…»

― Я проснулась, а тебя нет.

― Мне трудно уснуть, я привык спать один. – Я говорил ей об этом – и почему я вообще оправдываюсь? Я кладу свою руку на нее обнаженные плечи, наслаждаясь прикосновениями к ее коже, и веду обратно в спальню.

― И давно ты играешь? У тебя здорово получается.

― С шести лет. – Отрезаю я.

― А-а, - говорит она. Думаю, она поняла намек – я не горю желанием обсуждать свое детство.

― Как ты себя чувствуешь? - спрашиваю я, включая ночник.

― Хорошо.

На моих простынях кровь. Ее кровь. Доказательство ее теперь уже былой девственности. Ее взгляд метнулся с пятен на меня, затем она смущенно отвела его в сторону.

– У миссис Джонс будет пища для размышлений.

Она выглядит подавленной.

Это просто твое тело, милая. Я приподнимаю ее подбородок и немного склоняю её голову назад, так, чтобы я мог хорошо видеть выражение ее лица. Я почни начал читать ей нотации о том, что нельзя стыдиться своего тела, когда она тянется, прикоснуться к моей груди.

Черт.

Я выхожу из зоны ее досягаемости.

Нет. Не прикасайся ко мне.

― Ложись спать, - приказываю я более резко, чем собирался, но надеюсь, она не заметит моего страха. Ее глаза расширились от смущения и, возможно, боли.

Проклятье.

― Я приду и лягу рядом с тобой, – добавил я и достал из комода футболку, быстро надев для защиты.

Она все еще стоит и смотрит на меня.

― Спать. – Приказываю я более решительно. Она карабкается в постель, и ложиться, я устраиваюсь сзади, заключая ее в свои объятия.

― Спи, милая Анастейша,- я целую ее волосы и закрываю глаза. Ее аромат наполняет мое дыхание, напоминая мне о счастливом времени и оставляя меня переполненным … даже удовлетворенным….

 

«Мамочка счастлива сегодня. Она поет.

Поет о том, что же будет делать любовь.

И готовит. И поет.

Мой животик урчит. Она готовит бекон и вафли.

Пахнет так аппетитно. Моему животику нравятся бекон и вафли.

Они вкусно пахнут».

 

Меня будит свет наполнивший комнату через окна и аппетитный запах, доносящийся из кухни. Бекон. На мгновение я не понял, что происходит. Гейл уже вернулась от сестры?

Как вдруг я вспомнил.

Ана.

Часы говорят мне, что я опаздываю. Я выбрался из постели, и ведомый запахами, поплелся на кухню.

Там Ана. На ней моя рубашка, ее волосы заплетены в косы, и она танцует под какую-то музыку. Я не могу ее услышать. Она в наушниках. Незамеченный, я сажусь за стол и наблюдаю шоу. Она взбивает яйца, готовит завтрак, ее косички подпрыгивают, когда она покачивается с ноги на ногу, и я замечаю, что на ней нет белья.

Умничка.

Она должно быть самая неслаженная женщина из всех, что я когда-либо видел. Это одновременно забавно, очаровательно и возбуждающе. Я размышляю над всеми способами, которыми я мог бы поправить ее координацию. Она замирает, когда оборачивается и видит меня.

― Доброе утро, мисс Стил. Я вижу, вы бодрая с утра. – С косичками она выглядит еще моложе.

– Я-я хорошо спала, - бормочет она.

– С чего бы это? – язвлю я, хотя и замечаю, что я тоже хорошо спал. Чуть больше девяти. Когда я вставал позже 6:30.

Вчера

Потому что я спал с ней.

– Ты голодный? – спрашивает она.

― Очень. – И я не уверен, чего мне хочется больше завтрак или ее.

– Блинчики и яичница с беконом?

– Было бы неплохо.

– Не знаю, где у тебя подставки под тарелки, - она говорит в недоумении, кажется, она смущена из-за того, что я застал ее танцующей. Пожалев ее, я расставляю подставки и добавляю,― Хочешь, включу какую-нибудь музыку, чтобы ты могла под нее… хм… танцевать?

С красными щеками она смотрит в пол.

Черт. Я ее расстроил.

– Ну, пожалуйста, не останавливайся из-за меня. Это очень забавно.

С гримасой на лице она поворачивается ко мне спиной и продолжает взбивать яйца. Она хоть понимает, как это не уважительно по отношению к такому как я…. Конечно, не понимает, и по непонятным причинам это заставляет меня улыбаться. Я подкрадываюсь к ней и осторожно тяну за одну из ее косичек. – Мне нравятся, но это тебя не спасет.

Не от меня. Не сейчас, когда ты моя.

― Тебе омлет или глазунью? – неожиданно ее тон оказался надменный, мне хочется смеяться, но я сдерживаюсь.

― Омлет – хорошенько взбитый, - отвечаю я стараясь звучать невозмутимо. Она пытается скрыть свое веселье и продолжает взбивать.

Ее улыбка завораживает.

Забавно, я расставляю подставки для тарелок, когда я в последний раз проделывал это для кого-то.

Никогда.

Обычно в выходные дни моя саба заботится обо всех моих прихотях.

Но не сегодня, Грей, потому что она не твоя саба… пока.

Я наливаю нам обоим апельсиновый сок и завариваю кофе. Она не пьет кофе, только чай.

― Ты будешь чай?

– Да, если у тебя есть.

Я достаю из шкафа пакетики Твайнингса, я просил Гейл купить их.

Так-так, кто бы мог подумать, что они мне когда-нибудь пригодятся?

Она хмурится, когда замечает их.

– Похоже, ты все предвидел заранее?

– Неужели? По-моему, мы еще ничего не решили, мисс Стил, – отвечаю я с суровым видом.

И не говори о себе такое.

Я добавлю ее самоуничижение в список качеств, которые нужно исправить.

Она избегает моих взглядов, занимаясь сервировкой стола. Две тарелки расположились на подставках, она достала клиновый сироп из холодильника.

Она смотрит на меня, а я жду, когда она сядет.

– Мисс Стил… - я жестом указываю, где ей сесть.

― Мистер Грей, – отвечает она с наигранной формальностью и немного морщится садясь.

– Сильно болит? – меня одолевает чувство глубокой вины. Я хочу трахнуть ее еще раз, желательно после завтрака, но если ей слишком больно, об это не может быть и речи. Хотя, мы могли мы задействовать ее ротик в таком случае.

Она краснеет.

– Честно говоря, мне не с чем сравнивать, – едко говорит она. – Ты хочешь мне посочувствовать? - ее саркастический тон застает меня врасплох. Была бы она моей, я бы задал ей хорошую порку, возможно, прямо на кухонном столе.

– Нет, я только хотел узнать, можем ли мы продолжить твое обучение.

– О-о! – она поражена.

Да, Ана, днем тоже можно заниматься сексом. Я бы очень хотел заполнить твой умненький ротик. Я беру в рот кусочек своего завтрака и закрываю глаза в наслаждении. На вкус очень даже неплохо. Когда я проглатываю, она все еще сморит на меня.

– Ешь, Анастейша. – Приказываю я. – Кстати, вкусно.

Она умеет готовить, и даже хорошо.

Ана кладет в рот кусочек омлета и начинает катать еду по тарелке. Я прошу ее перестать кусать губу.

–Это очень отвлекает, потому что я знаю, что под моей рубашкой ты вся голая.

Она заваривает пакетик чая, игнорируя мои замечания.

– Какого рода обучение ты имеешь в виду? – спрашивает она.

Она очень любопытна. Интересно, как далеко она зайдет.

– Ну, поскольку тебе там больно, ты можешь начать осваивать оральные навыки.

Она давится чаем.

Черт, я не хочу, чтобы она задохнулась. Я осторожно стучу ее по спине и передаю стакан апельсинового сока.

– Это если ты хочешь остаться. - Я не хочу упустить свою удачу.

– Я бы осталась на сегодня, если ты не против. А завтра мне на работу.

– Во сколько тебе надо быть в «Клейтонсе»?

– В девять.

– Я привезу тебя к девяти на работу.

Я что хочу, чтобы она осталась?!

Удивительно.

Я хочу, чтобы она осталась

– Мне нужно домой – здесь не во что переодеться.

– Мы можем что-нибудь тебе купить.

Она взмахивает волосами и кусает губу… опять.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Я должна быть дома сегодня вечером.

Боже, да она упрямая! Я не хочу, чтобы она уходила, но на данном этапе, без соглашения, я не могу заставить ее остаться. – Ладно, сегодня вечером. Теперь ешь свой завтрак.

Она рассматривает свою еду.

– Ешь, Анастейша. Ты не ужинала вчера.

– Я больше не хочу, – говорит она.

Так, это начинает раздражать.

– Доешь, пожалуйста, свой завтрак. – Мой голос низок.

– Откуда у тебя такое отношение к еде? – выпаливает я.

О, детка, не думаю, что ты действительно хочешь этого знать.

– Я же говорил. Терпеть не могу, когда выбрасывают пищу. Ешь.- Я уставился на нее. Не толкай меня на это, Ана. Упрямо посмотрев на меня, она начинает есть.

Когда я вижу, как она помещает в рот вилку с наколотым на нее яйцом, я расслаблюсь. Она по-своему весьма сложный человек. И это уникально. Никогда не имел дело с подобным. Да. Так и есть. Она - новинка. Это восхитительно... не так ли?

Когда она заканчивает с едой, я забираю ее тарелку.

– Ты готовила – я убираю со стола.

– Очень демократично. – Говорит она, выгибая бровь.

– Да. Нехарактерно для меня. Когда я закончу, мы примем ванну.

И я смогу проверить ее оральные навыки. Я делаю быстрый вдох, усмиряя мгновенно возросшее от этой мысли желание.

Черт.

Ее телефон звонит, и она уходит в другой конец комнаты, углубившись в разговор. Я останавливаюсь возле раковины и наблюдаю за ней. Когда она стоит возле стеклянной стены, утренний свет освещает ее тело в моей белой рубашке. Во рту у меня пересыхает. Она стройная, с длинными ногами, прекрасной грудью, и восхитительной задницей.

Все еще разговаривая, она поворачивается ко мне, и я притворяюсь, что смотрю в другую сторону. По какой-то причине я не хочу, чтобы она поймала на себе мой похотливый взгляд.

С кем она разговаривает?

Я слышу, как упоминается имя Кавана и напрягаюсь. Что ты говоришь? Наши глаза встречаются. О чем ты разговариваешь, Ана?

Она отворачивается и через мгновение кладет трубку, затем возвращается ко мне. Ее бедра движутся в мягком и соблазнительном ритме под моей рубашкой. Стоит ли мне сказать ей о том, что я вижу.

– Скажи, а этот договор о неразглашении, он к чему относится? – спрашивает она, вырывая меня из мыслей, когда я закрываю кладовку.

– А в чем дело? – К чему она ведет? Что она рассказала Кавана?

Она делает глубокий вдох.

– Ну, у меня есть пара вопросов про секс. Я бы хотела задать их Кейт.

– Спроси у меня.

– Кристиан, при всем уважении… - она делает паузу.

Она стесняется?

–Мне нужно непредвзятое мнение. Вопросы чисто технические. Я не буду упоминать Красную комнату боли. - Выпаливает она.

– Красную комнату боли?

Какого черта?

– Это комната наслаждений, Анастейша. И, кроме того, твоя подруга спит с моим братом. Лучше бы ты ей ничего не рассказывала.

Не хотелось бы мне, чтобы Элиот был в курсе моей сексуальной жизни. Он и так не дает мне покоя.

– А твоя семья знает о твоих… э‑э… склонностях?

– Нет. Их это не касается.

Она горит желанием спросить о чем-то

– Что ты хотела узнать? – Спрашиваю я, становясь перед ней и тщательно разглядывая ее лицо.

Ну, так, о чем, Ана?

– Ничего существенного, - шепчет она.

– Ну, можно начать с того, было ли тебе хорошо прошлой ночью? - Мое дыхание учащается, поскольку я жду ее ответа. Вся наша сделка зависит от ее ответа.

– Очень, – отвечает она и одаривает меня мягкой, сексуальной улыбкой.

Это - то, что я хочу услышать.

– Мне тоже. У меня никогда раньше не было ванильного секса. Надо сказать, у него есть свои преимущества. Или, может, это из‑за тебя.

Ее удивление и удовлетворение от моих слов очевидны. Я провожу большим пальцем по ее нижней губе. Я жажду прикоснуться к ней… снова.

– Пойдем, примем ванну. – Я целую ее и веду в мою ванную комнату.

– Стой здесь, – приказываю я, поворачивая кран, затем добавляя ароматное масло под струящуюся воду. Ванная быстро наполняется, когда она наблюдает за мной. Обычно, я бы ожидал от любой женщины, с которой собираюсь вместе принять ванную, в покорности опущенных глаз.

Но не от Аны.

Она не опускает взгляда, и ее глаза светятся ожиданием и любопытством. Но она стоит, обхватив себя руками. Она стесняется.

Это возбуждает.

А так же то, что она никогда не принимала ванну с мужчиной.

Могу утверждать – еще одно «впервые».

Когда ванная наполняется, я снимаю футболку и протягиваю руку.

– Мисс Стил.

Она принимает мое приглашение и ступает в воду.

– Повернись ко мне, – подсказываю я. – Губа у тебя действительно вкусная, готов подтвердить, и все-таки перестань ее кусать. Когда ты так делаешь, мне хочется тебя трахнуть, а у тебя еще там не зажило, понятно?

Она резко выдыхает, высвобождая свою губу.

– Ну вот. Ты все понимаешь.

Все еще стоя на ногах, она выразительно кивает.

– Отлично. – На ней все еще моя рубашка, я вынимаю айпод из нагрудного кармана и кладу его на раковину. – Вода и айпод – не самое лучшее сочетание. – Я берусь за кромки рубашки и стаскиваю ее. Как только я отстраняюсь, чтобы восхититься ею, она мгновенно склоняет голову.

– Эй. – Нежным и поощрительным голосом я призываю ее посмотреть на меня. – Анастейша, ты просто красавица, высший класс. Тебе нечего стесняться, и это истинное удовольствие стоять здесь и любоваться тобой. – Взявшись за подбородок, я приподнимаю ее голову.

Не прячься от меня, детка.

– Садись.

Она садится с неприличной поспешностью и вздрагивает, поскольку вода щиплет ее воспаленную кожу.

Хорошо…

Она закрывает глаза, откидываясь назад, и когда снова открывает их, то выглядит куда более расслабленной.

– Так и будешь там стоять? – спрашивает она со скромной улыбкой.

– Сейчас приду, подвинься. – Раздевшись, я устраиваюсь позади нее, притягивая ближе, и кладу ноги поверх ее ног, согнув их так, чтобы наши лодыжки оказались на одном уровне, а затем развожу ее ноги в стороны. Она извивается, но я игнорирую это и погружаюсь носом в ее волосы.

– Как ты хорошо пахнешь, Анастейша,- шепчу я.

Она устраивается, и я беру гель для душа с полки позади нас. Выдавив небольшое количество на руку, я намыливаю мягкую густую пену и начинаю массировать ее шею и плечи. Она стонет, склоняя голову под моими нежными прикосновениями.

– Нравится? – спрашиваю я.

– Угу, - она мычит от удовольствия.

Я мою ее руки и подмышки, достигая своей первой цели: ее груди.

Господи, вот это ощущения.

У нее отличная грудь. Я мну и дразню ее. Она стонет и напрягает бедра, ее дыхание ускоряется. Она пробудилась. Мое тело отвечает тем же, увеличиваясь под ней.

Мои руки скользят по ее туловищу и животу к цели номер два. Прежде, чем достичь ее лобковых волос, я останавливаюсь и хватаю губку. Выдавив мыло на ткань, я начинаю медленно тереть у нее между ног. Нежно, медленно, но уверенно, растирая, омывая, очищая, возбуждая. Она начинает задыхаться и ее бедра двигаются синхронно с моей рукой. Ее голова покоится на моем плече, глаза закрыты, а рот открыт в беззвучном стоне, когда она сдается под натиском моих неустанных пальцев.

– Вот так, детка. - Я прикусываю зубами мочку ее уха. – Вот так.

– Пожалуйста, - стонет она, и пытается выпрямить ноги, но я зажимаю их своими.

Достаточно.

Теперь, когда она полностью намылена, я готов продолжить.

– Думаю, ты уже чистая, - объявляю я и убираю руки.

–Почему ты остановился? - протестует она, моргая глазами, полными разочарования и расстройства.

– У меня на тебя другие планы, Анастейша.

Она тяжело дышит, и, если я не ошибаюсь, надув губы.

Хорошо.

– Повернись. Теперь помой меня.

Она повинуется, ее лицо раскраснелось, глаза блестят, а зрачки расширены.

Приподняв бедра, я беру в руку член.

– Хочу, чтобы ты поближе познакомилась с самой дорогой и лелеемой частью моего тела. Я к нему очень привязан.

Ее рот открывается, когда она переводит взгляд от моего члена к лицу... и обратно. Я не могу избавиться от злорадной усмешки. Ее лицо - картина девичьего негодования.

Но глядя на него, выражение ее лица меняется. Сначала задумчивое, затем оценивающее и, когда наши глаза встречаются, в них ясно видно, в чем заключается проблема.

Ну же, мисс Стил.

С восторженной улыбкой она тянется за гелем для душа. Томительно растягивая время, она наносит немного мыла на ладони и, не прерывая зрительного контакта, растирает его между руками. Ее губы раскрыты, и она кусает нижнюю губу, пробежав затем языком по маленьким углублениям, оставленным зубами.

Ана Стил, соблазнительница!

Мой член в знак признательности становится еще тверже. Наклонившись вперед, она хватает меня, сжимая в кулак. Выдохнув сквозь стиснутые зубы, я закрываю глаза, наслаждаясь моментом.

Я не против, чтобы меня здесь трогали.

Нет, совершенно не против... Накрыв ее руку своей, я показываю ей, что делать.

– Так приятно, - голос хриплый в момент, когда я направляю ее. Она сжимает свою хватку, двигая рукой вверх и вниз под моей ладонью.

О да.

– Умница, девочка.

Выпустив ее, я позволяю ей действовать самостоятельно, и, закрыв глаза, отдаюсь установленному ею ритму.

О Боже.

Неужели меня так возбуждает ее неопытность? Разве что я наслаждаюсь всеми ее «впервые»?

Внезапно она берет меня в рот, начиная усердно сосать, ее язык мучает меня.

Твою мать.

– О-о... Ана.

Она сосет еще сильнее; глаза горят женской хитростью. Это ее месть, око за око. Она выглядит потрясающе.

– О господи, - рычу я, и закрываю глаза, чтобы не кончить в ту же секунду. Она продолжает свои сладкие пытки, и с ее возрастающей уверенностью, я подаюсь бедрами вперед, толкая себя глубже в рот.

Как далеко я могу зайти, детка?

Наблюдая, как она возбуждает, чертовски возбуждает. Я хватаю ее за волосы и начинаю трахать ее в рот, и она удерживает себя, упираясь руками мне в бедра.

– О-о. Детка. Как. Хорошо.

Она прячет зубы за губами и втягивает меня в рот еще раз.

– Ох! - Я издаю стон, задаваясь вопросом, как глубоко она позволит мне войти. Ее рот мучает меня, а зубы с силой сжимаются. И я хочу большего. – Боже. Как глубоко ты можешь?

Ее глаза встречаются с моими, и она хмурится. Затем, с выражением решимости, она проталкивает член дальше, пока я не упираюсь в заднюю стенку ее гортани.

Черт подери.

– Анастейша, я сейчас кончу тебе в рот, - предупреждаю я, затаив дыхание. – Если ты этого не хочешь, остановись прямо сейчас. - Я снова и снова вхожу в нее, наблюдая, как мой член исчезает и появляется из ее рта. Это сверхэротично. Я так близок к концу. Вдруг она обнажает зубы, мягко сжимая меня, и я финиширую, извергая сперму ей в горло, вскрикивая от удовольствия.

Черт.

Мое дыхание затруднено. Она полностью обезоружила меня... опять!

Когда я открываю глаза, она светится о гордости.

Так и должно быть. Это был охренительный минет.

– У тебя нет глоточного рефлекса? – поражаюсь я, пытаясь отдышаться. - Господи, Ана... это было... здорово, правда. Я не ожидал. Ты не перестаешь меня удивлять.- Похвала за хорошо выполненную работу.

Погодите, это было так прекрасно, что, может быть, у нее уже был подобный опыт?

– Ты делала это раньше? – спрашиваю я, не уверенный в том, хочу ли я знать.

– Нет, - отвечает она с явной гордостью.

– Хорошо. - Я надеюсь, что мое облегчение не слишком очевидно. - Еще один первый раз, мисс Стил. За оральный секс тебе можно поставить отлично. Пойдем в постель, я должен тебе оргазм.

Я вылезаю из ванны немного ошеломленный и оборачиваю полотенце вокруг талии. Схватив другое, я держу его, помогая ей выйти из ванной, и завернув ее так, что она оказывается в ловушке. Я притягиваю ее к себе, целую ее, по-настоящему целую. Исследую рот своим языком.

Я пробую вкус своей спермы у нее во рту. Обхватив ее голову, я углубляю поцелуй.

Я хочу ее.

Всю.

И тело, и душу.

Я хочу, чтобы она была моей.

Глядя в ошеломленные глаза, умоляю ее.

– Скажи «да».

– Ты о чем? - шепчет она.

– Скажи «да» нашему договору. Будь моей. Прошу тебя, Ана. – Давно я никого не умолял. Я целую ее снова, изливая свой пыл в поцелуй. Когда я взял ее за руку, она выглядела потрясенной.

Продолжай изумлять, Грей.

В моей спальне, я отпустил ее.

– Ты мне доверяешь? - спрашиваю я.

Она кивает.

– Хорошая девочка.

Хороша. Красивая. Девочка.

Я подхожу к шкафу, чтобы взять один из моих галстуков. Когда я возвращаюсь к ней, то беру ее полотенце и бросаю на пол.

– Протяни руки вперед.

Она облизывает губы в момент, как мне кажется, неопределенности, а затем выставляет руки. Я быстро связываю ее запястья галстуком. Проверяю узел. Да. Надежно.

Время новых уроков, мисс Стил.

Она делает вдох, размыкая губы… Она возбуждена.

Осторожно тяну за косички.

– С ними ты выглядишь маленькой девочкой. - Но это меня не остановит. Я скидываю свое полотенце. – О, Анастейша, что мне с тобой сделать? – Схватив ее за предплечья, я нежно толкаю ее на кровать, придерживая, чтобы она не упала. После того, как она распростерлась на постели, я ложусь рядом с ней, хватая ее кулаки и поднимая их над головой. – Не вздумай опускать руки. Тебе понятно?

Она сглатывает.

– Ответь мне.

– Я не должна опускать руки, – произносит она хриплым голосом.

– Умница. - Я не могу сдержать улыбки. Она лежит рядом со мной, запястья связаны, беспомощная. Моя.

Не совсем то, что я желаю, но уже близко к тому.

Наклонившись, я слегка целую ее, давая понять, что намереваюсь целовать ее всю.

Она вздыхает, когда мои губы движутся от ее уха вниз к ямочке у основания шеи. Я вознагражден ее благодарным стоном. Внезапно она опускает руки так, что они обвивают мою шею.

Нет. Нет. Нет. Не стоит этого делать, мисс Стил.

Свирепо глянув на нее, я возвращаю руки на место.

– Не шевели руками, а то нам придется начинать все сначала.

– Я хочу к тебе прикоснуться, - шепчет она.

– Я знаю. - Но нельзя. - Держи руки над головой.

Ее губы разомкнулись, а грудь вздымается с каждым частым вздохом. Она завелась.

Хорошо.

Обхватив ртом ее подбородок, я начинаю поцелуями прокладывать свой путь вниз по ее телу. Моя рука блуждает по груди, а губы оставляют обжигающие следы. Удерживая ее на месте, положив руку на живот, я уделяю внимание каждому из сосков, посасывая и мягко кусая, восхищаясь, как они твердеют в ответ.

Она хнычет и начинает двигать бедрами.

– Не дергайся, - предупреждаю её, говоря у тела. Я оставляю россыпь поцелуев на ее животе, где мой язык исследует вкус и глубину ее пупка.

– Ах. - Она стонет и извивается.

Я должен научить ее не двигаться...

Я покусываю зубами ее кожу.

– Хм-м. Какая вы сладкая, мисс Стил. - Я нежно провожу носом между пупком и лобком, затем устраиваюсь у нее между ног. Схватив ее за обе лодыжки, я широко раздвигаю ей ноги. И вот она, голая, уязвимая - прекрасное зрелище. Удерживая левую ногу, я сгибаю ее в колене и подношу пальцы ступни к губам, одновременно наблюдая за ее лицом. Целую каждый палец, а затем кусаю каждый за подушечку.

Ее глаза широко раскрыты, а рот открыт, образуя попеременно, то заглавную, то маленькую букву «О». Когда я чуть сильнее прикусываю подушечку мизинца, ее таз извивается, и она скулит. Я провожу языком от подъема к лодыжке. Она зажмуривает глаза, вращая головой из стороны в сторону, когда я все еще мучаю ее.

– Ну пожалуйста, - просит она, когда я сосу и кусаю ее мизинец.

– Все в порядке, мисс Стил, – дразню я.

Когда я добираюсь до колена, то на этот раз не останавливаюсь, а продолжаю облизывать, посасывать и покусывать, поднимаясь по внутренней поверхности ее бедра, разведя ноги шире.

Она дрожит, потрясенная, ожидая, что я коснусь языком вершины ее бедер.

О, нет... пока нет, мисс Стил.

Я возвращаю свое внимание к ее левой ноге, целуя и кусая от колена вверх по бедру.

Она напрягается, когда я, наконец, ложусь между ее ног. Но она держит руки поднятыми.

Умница.

Осторожно, я провожу носом вверх и вниз по ее сокровенным местам.

Она извивается подо мной.

Я останавливаюсь. Она должна научиться вести себя смирно.

Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

– А знаете ли вы, мисс Стил, как опьяняюще вы пахнете? - глядя ей в глаза, я вжимаюсь носом ей в лобок и глубоко вдыхаю. Ее голова плюхается обратно на кровать, и она стонет.

Я осторожно дую по всей длине промежности.

– Мне нравится твоя шерстка, - бормочу я. Давненько я не видел лобковые волосы так близко, как сейчас. Я мягко тяну за них. – Думаю, мы ее оставим.

Хотя это не подходит для игр с воском...

– Ну пожалуйста, – умоляет она.

– Хм, попроси получше, Анастейша.

Она стонет.

– Услуга за услугу – не мой принцип, мисс Стил. - шепчу я ей в плоть. - Но вы доставили мне удовольствие, и вам полагается награда. - И я, удерживая бедра, раскрываю ее, и медленно начинаю обводить языком клитор.

Она кричит, выгибая над кроватью тело.

Но я не останавливаюсь. Мой язык безжалостен. Ее ноги застывают, а пальцы на ногах напрягаются.

Ах, она близка, и я медленно ввожу в нее средний палец.

Она мокрая.

Мокрая и ждущая меня.

– О-о, детка. У тебя тут мокро – мне нравится. - Я начинаю водить пальцем по часовой стрелке, растягивая ее. Мой язык продолжает мучить ее клитор, снова и снова. Она застывает подо мной и, наконец, кричит, когда ее накрывает оргазм.

Да!

Я становлюсь на колени и хватаю презерватив. Надев его, я медленно вхожу в нее.

Черт возьми, как хорошо.

– Не больно? - спрашиваю я.

– Нет. Хорошо. – Отвечает она хрипло.

Ох... Я начинаю двигаться, наслаждаясь ощущением внутри нее, над ней. Снова и снова, быстрее и быстрее, теряя себя в этой женщине. Я хочу, чтобы она снова кончила.

Хочу насытить ее.

Хочу сделать ее счастливой.

Наконец, она еще раз замирает и скулит.

– Кончай, детка, - произношу я сквозь стиснутые зубы, и она распадается вокруг меня на тысячи кусочков.

– Вот и славно, - я кричу, и высвобождаюсь, достигая наивысшей точки наслаждения. На мгновение я наваливаюсь на нее всем телом, упиваясь ее мягкостью. Она опускает руки мне на шею, но не может коснуться, потому что связана.

Сделав глубокий вдох, я переношу вес на руки, и смотрю на нее с удивлением.

– Видишь, как нам хорошо вместе. А если ты будешь моя, все будет еще лучше. Верь мне, Анастейша, я открою тебе такие края, о существовании которых ты даже не подозревала. - Наши лбы соприкасаются, и я закрываю глаза.

Соглашайся, прошу тебя.

Мы слышим голоса за дверью.

Какого черта?

Это Тейлор и Грейс.

– Черт! Это моя мама.

Ана съеживается, когда я выхожу из нее.

Вскочив с кровати, я бросаю презерватив в мусорную корзину.

Что, черт возьми, здесь делает моя мама?

Тейлор удерживает ее, слава Богу. Она собирается сделать сюрприз.

Ана по-прежнему лежит на кровати.

– Вставай, нам надо одеться. Если, конечно, ты хочешь познакомиться с моей мамой.- Я улыбаюсь Ане, натягивая джинсы. Она выглядит восхитительно.

– Кристиан… я не могу пошевелиться, - протестует она, но тоже усмехается.

Наклонившись, я развязываю галстук и целую ее в лоб.

Моя мать будет в восторге.

– Это тоже в первый раз, - шепчу я, не в силах сдержать улыбку.

– У меня тут нет чистого белья.

Я натягиваю белую футболку, и когда поворачиваюсь, она сидит, обхватив колени.

– Лучше я останусь здесь.

– Нет, ни в коем случае, - предупреждаю я. – Можешь надеть что-то из моего.

Мне нравится, когда на ней моя одежда.

Выражение ее лица меняется.

– Анастейша, ты и в мешке будешь хорошо смотреться. Пожалуйста, не нервничай. Я хочу познакомить тебя с мамой. Одевайся быстрее. Я пока пойду и успокою ее. Жду тебя там через пять минут. Если тебя не будет, я приду и вытащу тебя в любом виде. Мои футболки – в комоде, рубашки – в шкафу. Не стесняйся.

Ее глаза округлились.

Да. Я серьезно, детка.

Предупредив ее взглядом, я открываю дверь и ухожу на поиски мамы.

Грейс стоит в коридоре напротив двери фойе, и Тейлор разговаривает с ней. Увидев меня, ее лицо озаряется.

– Дорогой, я понятия не имела, что ты можешь оказаться не один, - восклицает она, выглядя при этом немного смущенной.

– Здравствуй, мама. - Я целую подставленную щеку. Я разберусь с ней здесь,- говорю я Тейлору.

–Хорошо, мистер Грей. - Он кивает, явно раздраженный, и направляется обратно в свой кабинет.

– Спасибо, Тейлор. - Грейс произносит вслед, а затем переключает все свое внимание на меня. – Разберешься со мной? – упрекает она.- Я ходила по магазинам в центре города, и подумала, что мы, возможно, можем вместе выпить кофе.- Она останавливается.– Если бы я знала, что ты не один... - Она неловко пожимает плечами, девичьим образом.

Она часто приходила выпить кофе, когда здесь были женщины... она просто не знала.

– Она присоединится к нам через минуту, – признаю я, выводя ее из страдальческого состояния. – Хочешь присесть? - Я указываю в сторону дивана.

– Она?

– Да, мама. Она. - Мой тон сухой, в надежде не засмеяться. На этот раз она, молча, бродит по гостиной.

– Я вижу, вы позавтракали, - отмечает она, разглядывая немытые кастрюли.

– Хочешь кофе?

–Нет. Спасибо, дорогой. - Она садится. – Я подожду твоего…друга, а затем пойду. Не хочу вас прерывать. Есть ощущение, что вы усердно заняты исследованием. Ты слишком много работаешь, дорогой. Я думала, что смогу вытащить тебя отдохнуть. - Она выглядит извиняющейся, когда я присоединяюсь к ней на диване.

– Не переживай. - Меня позабавила ее реакция. - Почему ты сегодня утром не в церкви?

– Каррику пришлось работать, так что мы решили посетить вечернюю мессу. Полагаю, не стоит надеяться, что ты присоединишься к нам.

Я поднимаю бровь в циничном презрении.

– Мама, ты знаешь, что это не для меня.

Бог и я уже давно повернулись друг к другу спинами.

Она вздыхает, но потом появляется Ана, одетая в свою одежду, и робко стоящая в двери. Напряженность между матерью и сыном устранена, и я с облегчением встаю.

– А вот и она.

Грейс поворачивается и поднимается на ноги.

– Мама, это Анастейша Стил. Анастейша, это Грейс Тревельян-Грей.

Они пожимают друг другу руки.

– Очень приятно познакомиться. – По-моему, в голосе Грейс чуть больше энтузиазма, чем положено.

– Доктор Тревельян-Грей, - вежливо произносит Ана.

– Зовите меня Грейс, - говорит она, все сразу - любезно и неформально.

Что? Уже?

Грейс продолжает:

– Для всех я доктор Тревельян, а миссис Грей – моя свекровь. - Она подмигивает Ане и садится. Я киваю Ане и похлопываю подушку рядом со мной, она подходит и присаживается.

– А как вы познакомились? - спрашивает Грейс.

– Анастейша пришла ко мне брать интервью для студенческой газеты, потому что на этой неделе я должен вручать их курсу дипломы.

– Так у вас скоро выпускная церемония? - Грейс обращается к Ане.

– Да.

Начинает звонить сотовый телефон Аны и она извиняется, чтобы ответить на него.

– И я буду произносить речь по случаю вручения дипломов, - говорю я Грейс, но мое внимание приковано к Ане.

Кто это?

– Послушай, Хосе, мне сейчас неудобно разговаривать, - слышу я разговор.

Чертов фотограф. Чего он хочет?

– Я оставила сообщение Элиоту, а потом выяснилось, что он был в Портленде. Я не видела его с прошлой недели, – жалуется Грейс.

Ана вешает трубку.

Грейс продолжает говорить, когда Ана снова приближается к нам, – …Элиот звонил и сказал, что ты здесь… Я не видела тебя уже две недели, дорогой.

– Он уже вернулся? – замечаю я.

Чего хотел фотограф?

– Я думала, мы вместе пообедаем, но вижу, у тебя другие планы. Тогда не буду мешать. - Грейс встает, и на этот раз я благодарен, что она интуитивно может чувствовать ситуацию. Она снова предлагает мне свою щеку. Я целую ее на прощание.

– Я должен отвезти Анастейшу обратно в Портленд.

– Конечно, дорогой. - Грейс обращает на Ану яркую и, если я не ошибаюсь, благодарную улыбку.

Это раздражает.

– Анастейша, было очень приятно познакомиться. – Грейс берет Ану за руку. - Надеюсь, мы еще увидимся.

– Миссис Грей? - Тейлор появляется на пороге комнаты.

–Спасибо, Тейлор, - отвечает Грейс, и он провожает ее из комнаты через двойные двери фойе.

Ну, это было интересно.

Моя мать всегда думала, что я гей. Но, всегда уважая мои границы, никогда об этом не спрашивала.

Ну, теперь она не знает.

Ана кусает нижнюю губу, излучая беспокойство… что она и должна чувствовать.

– Это фотограф звонил? – спрашиваю я грубо.

– Да.

– Что ему нужно?

– Просто хотел извиниться… за пятницу

– Понятно. - Может быть, он хочет еще раз приударить за ней. Мысль неприятна.

Тейлор прочищает горло.

– Мистер Грей, в Дарфуре возникли проблемы с доставкой.

Черт. Вот что случается, когда не проверяешь с утра почту. Я был слишком занят с Аной.

– Чарли Танго сейчас в Сиэтле, в Боинг‑Филде? - спрашиваю я Тейлора.

– Да, сэр.

Тейлор кивает Ане.

– Доброе утро, Мисс Стил.

Она широко улыбается ему, и он уходит.

<