Глава 14. По правде мне хватило и одной, которая виновна во всех моих несчастьях и которая теперь покоится в моей сумке в будущем на дне Гранд-канала

По правде мне хватило и одной, которая виновна во всех моих несчастьях и которая теперь покоится в моей сумке в будущем на дне Гранд-канала. Вместе с моим iPod.

— Я знаю прекрасный магазин масок, — сказала я.

— Я тоже, — ответила Доротея. — Это совсем рядом, прямо за Базиликой.

Хорошо получилось, так как мне не нужно было убеждать ее в том, чтобы она пошла туда со мной. Втайне я надеялась, что встречу там, по крайней мере, Барта и смогу провести с ним экстренную беседу.

После обеда вместе с Доротеей мы выбрались, преследуемые мечтательным взглядом парня по имени Эрнесто, который служил стражем у ворот и пономарем в Сан Закаррия. Доротея объяснила мне, что это не нормально, если девушки благородного происхождения гуляли одни. Везде в городе орудовали карманники и другой дурной сброд, а иногда торговцы рыбой учиняли такое бесчинство, когда видели особенно красивых светловолосых девушек.

— Они похищают бедные творения на свои грязные корабли и продают их в гарем восточных ужасных правителей, — поведала мне Доротея. При этом она выглядела так серьезно, что едва ли можно было воспринять это сообщение за шутку. Я и без того была уже наслышана о большом количестве ужасающих историй об османах, с которыми Венеция время от времени вела войны.

Кларисса утверждала, что они сдирают кожу с живых венецианцев, или, что почти также ужасно, они кастрировали и заставляли прислуживать евнухами. Так как я так мало знала об этом времени, я едва ли могла оценить, как много из этих рассказов было правдой, и как много только легендой. Тем не менее, я боялась этих османов, и всегда, когда видела где-либо людей в тюрбанах, обходил их другими улицами.

В то время, как я была простой прислугой, в течение дня я полностью свободно передвигалась по городу и мне это уже порядком докучало, но более состоятельные дамы, как Доротея, имели право ходить по городу только тогда, когда покроются вуалью и будут сопровождаемые мужской охраной.

Так что я гуляла, закутанная в вуаль и бодро шагающая, болтающей вздор Доротеи, пока Эрнесто шагал в трех шагах позади нас, уставившись при этом на свои обутые в сабо ноги. Если бы появился османский охотник за девушками, Эрнесто просто не заметил бы этого. Доротея еще больше усилила его отсутствие несколькими монетами.

— Он получает их за то, что он не смотрит, не слышит и не говорит, — объяснила она мне.

В то время как мы были уже на расстоянии одного переулка от магазина, мимо нас прошли три человека, при виде которых я пришла в ужас и не могла больше дышать. Это не были османы, хотя от них ужас был бы, наверное, меньше.

Доротея остановилась.

— Анна, что случилось?

Я боролась с угрожающей потерей сознания и вытаращилась, чтобы лучше рассмотреть людей. Возможно, я ошиблась, и они просто выглядят так схоже с теми людьми, которых я знаю.

Но ошибка была практически исключена. Это были супруги Генрих Тассельхоф вместе с сыном Маттиасом.

Джулиана была одета в благородную одежду из парчи и так же, как у меня, ее лицо было прикрыто шелковым покрывалом, под которым ее черты едва были видны. Но я узнала их сразу, уже только потому, что она была в сопровождении своего угрюмого мужа. Он был также помпезно одет, как и его жена, а на его боку висел меч. Но он не внушил бы никому страх при его помощи. Я начала лучше разбираться в вещах с мечами, почти все мужчины, которые считали себя таковыми, носили с собой один меч в это время. Меч был как Blackberry прошлого. Мужчины нуждались в нем, чтобы почувствовать себя важными.

Позади Генриха я заметила неповторимую, полную фигуру Маттиаса. Он шаркал ногами следом за родителями и выглядел, как будто ему нравилось находиться на пятьсот лет назад в прошлом. Благородный исторический костюм скрывал его избыточный вес также плохо, как и его тряпки в будущем.

Я пристально смотрела на него, как на явление, и ждала, что бы он заметил меня. Когда он находился на расстоянии всего двух шагов, я открыла рот, чтобы обратить его внимание на себя. "Маттиас, что ты здесь делаешь?" — хотела я закричать, но вышло только невнятное карканье.

Доротея нагнулась ко мне.

— Анна? Платье слишком узко? Или это из-за солнца?

Тассельхоф тем временем прошли мимо нас, даже не удостоив меня взглядом. Конечно, на мне было покрывало, как они должны были узнать меня? Поспешно я стянула его с лица, но семья Тассельхоф уже завернула за угол. Непосредственно перед тем, как они пропали из вида, я слышала, как Джулиана сказала Генриху:

— С новым платьем и новой маской я произведу впечатление на празднике у Тревисана.

Наконец, я снова взяла себя в руки. Я вырвалась из рук Доротеи и побежала за Тасельхофами. Они стояли у следующего причала и собирались сесть в гондолу.

Спонтанно я положила руку на плечо Маттиаса.

— Маттиас! — крикнула я.

Это значит, я хотела это выкрикнуть. Но вырвалось "Маттео."

— Маттиас Тассельхоф, — попыталась я снова, но вместо этого сказала "Маттео Тассини."

— Да? — он посмотрел он удивленно. — Мы знакомы?

— Ну конечно! — я уверенно посмотрела на него. — Я — Анна! Мы покупали вместе маску! И сели в красную гондолу!

Он нахмурил лоб.

— Извини, девочка, но я не помню тебя, чтобы видел тебя раньше.

— Чего хочет от тебя девушка? — Джулиана Тассельхоф повернулась и сверлила меня взглядом. — Следи за своим бумажником, Маттео.

— Да, мама, — послушно сказал Маттео.

Я была возмущена. Что они скрывают? И почему Тассельхоф так поступали, как будто не узнали меня?

Одновременно с этим отчаяние одолело меня, так как я поняла, что они действительно не знали меня. Такое равнодушное незнание не смогла бы сыграть такая бесталанная, как Джулиана Тассельхоф. А Маттиас выглядел запутанным, как кто-то, кто никогда раньше не видел меня.

Генрих выглядел удивлённым, он не имел ни малейшего понятия, что здесь происходило.

— Вероятно, девушке не хватает солнца, — сказал он.

— Но мы все познакомились в ночлежке! — крикнула я. Собственно, я хотела сказать отель, но это не играло никакой роли, так как все трое посмотрели на меня, как будто я больше не была такой телесной.

Очевидно, они все вместе потеряли память.

Я боролась со словами, чтобы объяснить им, кем я была и откуда они меня знали, но Доротея следовала за мной и встала рядом со мной, так что барьер мешал мне в том, чтобы я сказала о путешествии во времени. Но даже если бы Доротеи не было, наверное, ничего бы не вышло. Тассельхоф не только вернулись во времени, но и превратились в людей из прошлого.

Они превратились в дворянскую семью из пятнадцатого столетия и вели себя так, как будто они всегда жили здесь. Высокомерно Джуллиана позволила Генриху помочь ей сесть в гондолу, и Матиас медленно последовал за ней. В то время, пока он неловко опускался на скамейку, он украдкой посмотрел на меня. Преисполненная надежды я искала в его глазах признаки узнавания, но его лицо не выражало ничего, кроме замешательства.

Лодочник оттолкнул гондолу от ступеней причала и вытащил весло из воды. Несколько позже лодка исчезла, включая Тассельхоф, за следующим изгибом канала.

— Ты знаешь этих людей? — Доротея нервно смотрела на меня со стороны.

— О, это была обычная путаница. Я думала, что уже встречалась с ними. В... Риме.

— Ранее я слышала, как они говорят, что тоже хотят отправиться на праздник, — сопела Доротея, преисполненная презрения. — Надутая баба. Мы должны уделить больше внимания покупке наших масок, чтобы выбрать другие модели.

Я все еще были опустошена этой неожиданной встречей и не могла поймать ни одну ясную мысль. Рассеяно я последовала за Доротеей к магазину масок и пришла в себя, когда вошла в магазин следом за ней, и оказалась там внезапно с глазу на глаз с Бартом.

— Ты здесь, — заикалась я от облегчения.

Барт не выглядел особенно радостным, скорее так, как будто только что откусил лимон.

— Еще кто-то, кого ты знаешь из Рима? — озабоченно спросила Доротея.

— Нет, мы действительно знакомы, — сказала я.

— Что ты хочешь здесь? — спросил Барт.

— О-о, звучит не очень дружелюбно, — комментировала Доротея. — Ты действительно уверена, что знаешь парня?

— Мне нужно поговорить с тобой, — настойчиво сказала я Барту.

— Ты должна была уже начать понимать, что я не могу продолжать тебе помогать.

— Когда они говорят такие вещи, женщина должна хорошо подумать, не стоит ли ей переключиться на кого-то другого, — объясняла Доротея.

Барт бросил на нее рассерженный взгляд, но она равнодушно отвернулась и начала обшаривать полку за полкой у стены в поиске масок и костюмов.

Позади нее что-то двигалось, фигура прошмыгнула мимо и я застыла. Речь шла о той же старой женщине, которая продала мне в будущем маску кошки. Безмолвно я смотрела, как она исчезла в задней комнате. Инстинктивно мне захотелось последовать за ней, но Барт поймал меня за руку и потащил меня через дверь магазина наружу.

— Старая женщина, — выпалила я, когда мы были в переулке. — Она та самая, которая... — мой голос остановился, так как я не знала, как сказать следующее, но Эрнесто стоял всего в нескольких шагах и тем самым устанавливал барьер.

Я вытащила одну монету из кошелька и попросила его выйти за пределы слышимости, что он охотно сделал.

— Я знаю эту старую женщину, — прошептала я. — Из моего времени. Что она тут делает?

Барт пожал плечами. Густой кустарник на его лице снова вырос. Трудно было догадаться, что под этими волосяными зарослями скрывался еще недавно чисто выбритый, хорошо выглядящий тип. От этого я пришла к выводу, что он еще не видел Клариссу. Если он для кого-то и приводил себя в порядок, то для нее.

Я собралась снова зайти в магазин. Барт удержал меня за плечо.

— Что у тебя на уме?

— Найти старуху. Она мне определенно сможет все объяснить. И сказать, как вернуться назад.

— Ты должна уже знать, что тебе нужно выполнить одно задание.

Я скептически смотрела на него.

— Ты уже слышал, что мне не удалось вернуться? И про маску кошки?

Он неприятно кивнул.

— С кем ты говорил об этом? С Себастиано?

— Нет.

— Тогда с кем? С испанским гондольером Хосе как его там?

Барт покачал головой. Меня чрезмерно злило, что из него нужно было вытягивать каждое слово, особенно, потому что кроме Себастиано и Хосе не было больше вариантов, по крайней мере, таких, о которых бы я знала.

— Может, ты мне просто скажешь!

— Это была я, — прозвучал хриплый голос сверху. На втором этаже открылось окно, и старуха смотрела вниз. — Юноша прав, он тебе не может помочь. Он всего лишь посыльный, никакой не защитник или сторож.

Это было сказано изборожденным морщинами лицом.

— Подождите, — отчаянно закричала я. — Мне нужно срочно поговорить с Себастияно! Когда он снова придет?

— Не вопи, лучше действуй, — подчеркнула та сверху. — Возьми это и иди на праздник. — Сверху что-то полетело вниз, и я по инерции отпрыгнула в сторону, чтобы на меня это не упало. Но старушка ничего мне не сбросила, кроме какого-то предмета из окна. Я вытянула руки и поймала его, прежде, чем он мог коснуться мостовой. Даже не смотря на этот предмет, я знала, о чем идет речь. Это была кошачья маска.

Окно снова закрылось, и Барт пояснил мне, что я могу кричать сколько душе угодно, но старушка больше не появится.

Я и не собиралась кричать, так как у меня в голове была полная неразбериха. Безмолвно я уставилась на маску кошки и спрашивала саму себя, была ли это та же самая маска, которую я купила в будущем. Для меня она выглядела так же, как и та, с прекрасной жемчужной вышивкой у отверстия для рта и глаз и нежными усами из золотой проволоки. Тепло и мягко она лежала в моих руках, точно как в первый раз, и было такое чувство, как будто внутренний голос нашептывал мне, что я должна надеть ее и позволить себе удивиться тому, что после этого произойдет.

Затем внезапно я вернулась назад в реальность. О маске можно подумать и потом. Слишком много вопросов надо задать! Все равно, что Барт только слуга или кто-нибудь еще. Я должна пробить его защиту, чтобы узнать, что же здесь происходит.

— Я хочу заключить с тобой договор, — сказала я. — Если ты мне расскажешь все, что ты знаешь, я попробую уговорить Клариссу встретиться с тобой.

Он ошеломленно посмотрел на меня. По всей вероятности он принимал в расчет все, что угодно, только не договор.

— Она действительно могла бы немного измениться, — сказала я. — А то, что она тебе нравится, это я уже заметила.

У Барта было злое лицо, но я заметила также покраснение на его щеках.

— Что ты от меня хочешь? — спросил он.

Его голос был довольно грубым, но я это просто проигнорировала.

— Старая женщина, как ее зовут?

—Едва ли тебе это пригодится, но пожалуйста. Я знаю ее как Монну Эспераса.

Это действительно много мне не дало, но я решила, что знать имя — намного лучше, чем вообще ничего не знать о человеке.

— Больше я ничего не могу рассказать тебе о ней, — продолжил Барт, прежде чем я успела спросить что-либо еще о старушке. — Я исполняю ее поручения. Или помогаю в магазине.

— Она... Занимается тем же, что и Себастиано?

Барт только пожал плечами. В конце концов, его неразговорчивость медленно возвращалась обратно.

—Что она имела в виду, когда говорила, что я должно действовать? — обдумывала я вслух. — И что мне надо делать на празднике? Я имею в виду, кроме того, что я должна туда пойти.

Снова пожатие плечами. Я покрутила в руках маску и затронула следующую важную тему.

— Когда я пришла в себя, ты забыл упомянуть некоторые мелочи. Например, что я прибыла сюда не одна.

В этот раз он как будто проснулся.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Да ладно тебе! — изнуренно сказала я. — Люди, которые сели со мной в гондолу, были прямо здесь и покупали маску. Собственно говоря, они должны были бы меня узнать, но они как будто подверглись "промыванию мозгов".

Он вздохнул.

— Никто ничего им не промывал. Но все, кто сюда прибывает, ведет себя так, как эти люди. Они не знают, где и кем они были прежде. Они одеваются, идут домой и живут так, как всегда.

— Минуточку, — недоверчиво сказала я. — Что ты имеешь в виду, идут домой? Родной дом, который у них есть здесь?

Барт кивнул.

— Со всем, что к этому относится. Дом, деньги, работа, иногда даже прислуга и даже семья. Это появляется тут, как из ничего и кажется, как будто всегда здесь было, так же как и люди. Никто не замечает изменения, даже я, кто знает об этом.

Я вытаращилась на него. Или он — бесподобный лгун, или он говорил правду. Временно я решила ему доверять, так как он пока не воспроизводил на меня какого-то необычного впечатления. Тщательно подумав, я наконец выстроила логические связи. Когда я очнулась в прошлом, я услышала историю о разбойниках, которой он меня угостил, которую он знал наизусть, как будто он ее уже сотни раз рассказывал. К примеру, Тассельхофы, которые, по-видимому, пришли в себя раньше и затем не обременённые никакими воспоминаниями об будущем, ушли оттуда, прямо в новую жизнь, которая возникла из ничего и которая ожидала их.

— Кого Себастиано еще притащил, кроме меня и Тассинисов? — хотела я узнать. Конечно, я пыталась сказать Тассельхофов, но из этого ничего не вышло.

— В целом, дюжина максимум.

— И ты каждый раз стоишь с готовым запасом одежды? И с историей о разбойниках? И ты всех спрашиваешь, где они живут и как их зовут, прежде, чем им будет позволено пойти домой?

— Это своеобразная мера предосторожности, чтобы нам знать о ком идет речь и какие роли по возможности еще играются.

— Конечно, иначе вы потеряете контроль над ситуацией.

— Нет, никакого повода для смеха. Эта работа более высокой силы, все имеет свой смысл и имеет свою цель, даже, когда мы ее не знаем.

— Ты думаешь, эти люди якобы переехали в прошлую жизнь и в этом есть что-то хорошее?

— Это известно только Богу одному.

Я заметила, что не продвигаюсь дальше, и сменила тему.

— Где живут Тассельхоф? — спросила я.

— Ты для них — незнакомка, — предупредил Барт. — Любая попытка напомнить о себе, только вызовет еще больше негатива.

— Не переживай, я сдержусь. Я только хочу знать это, так как меня интересует их судьба.

— Они живут в доме на Кампо де Мори, но скоро они переезжают в новый палаццо на Гранд-канале, недалеко от Риалто. Это не секрет, так как они рассказывают об этом всем вокруг. Строительные работы уже начались.

Что-то внутри меня звякнуло, когда я услышала об этом, но могла думать только о том, как невыносимо и по снобистски вела себя Джулиана Тассельхоф. Как будто она уже тогда в будущем знала, чтобы будет гордой владелицей Палаццо в лучшем районе Венеции в прошлом. Была. Ах, проклятие, в этой неразберихе нельзя было даже разглядеть правильный темп.

— Ты тоже пойдешь на праздник? — спросила я.

Он сердито кивнул.

— Монна Эсперанса хочет, чтобы я пошел.

— Возможно, тебе стоит перед праздником побриться, — посоветовала я. — Потому что я, собственно, хочу спросить Клариссу, придет ли она тоже на праздник.

— Зачем?

Я засмеялась.

— Это был наш уговор, забыл что ли? Конечно, я не гарантирую, что она действительно придет, до праздника осталось мало времени. Но я сейчас пойду прямо к ней и спрошу ее, в настроении ли она, пойти туда со мной.

Этим, по-видимому, я расположила его к себе, так как он, в самом деле, улыбнулся в ответ. Только слегка и только уголками рта, но так как он всегда вел себя, как последний нытик, это было значительным продвижением.

Доротея вышла из магазина, размахивая полумаской.

— Я нашла ее! — высокомерно объяснила она Барту. — Ты вообще смыслишь что-нибудь в покупках, слуга?

Улыбка исчезла.

— Если это необходимо, — угрюмо ответил Барт.

Послушно он направился за Доротеей назад в магазин, чтобы продать ей выбранную маску.

Я осталась в переулке и посмотрела вверх на фасад здания. Возможно, старая Эсперанса все еще смотрела на меня сверху. Но ее невозможно было увидеть, да и окно было закрыто.