Ты только попроси – 1 16 страница

— Ну надо же… это ведь те танцовщицы из паба.

Я узнаю их и ухмыляюсь.

— Если не хотите неприятностей, лучше уберитесь с нашей дороги.

На лице Фриды написана неуверенность. Мы одни на пляжной парковке, и рядом нет ни души. Я не поддаюсь панике, беру подругу под локоть и продолжаю идти к машине.

— Эй… красотки, идите сюда. Вы такие сексапильные, и мы хотим вам дать то, чего вы хотите.

— Ага, сейчас… пошли к черту, — выкрикиваю я.

Мужчины продолжают за нами идти. Видно, что они подвыпившие и продолжают свои грубоватые намеки.

Подойдя к машине, прошу у Фриды ключи. Она так нервничает, что не понимает, о чем я ее прошу, и тогда я сама беру ключи у нее из рук, как вдруг чувствую, что один тип положил мне руку на зад. Выкидываю руку назад и ударяю его локтем в грудную клетку. Фрида вскрикивает, а парень ругается. Другой пытается схватить Фриду и толкает меня на песок. Это еще больше меня злит, и я быстро поднимаюсь.

Тот, который трогал меня за зад, пытается меня схватить, но я опережаю его и впаиваю ему по челюсти, он кричит. Я тоже кричу от боли. Я, наверное, растрощила себе костяшки. Но этот тип опять поднимается и тянет меня на землю. Я больно ударяюсь рукой и расцарапываю пальцы о камни. Все, хватит, пора кончать эти глупости. Становлюсь в боевую позицию перед парнем, даю ему в челюсть и пинок в живот. Затем крепко хватаю типа, держащего Фриду за волосы, разворачиваю его и отвешиваю такой удар ногой, что тот отлетает на несколько метров. Смотрю на Фриду и говорю:

— Давай. Садись в машину.

Пока оба типа лежат на земле, решаем поскорее убраться отсюда. Как только выезжаем со стоянки и оказываемся на улице, где на террасах отдыхают люди, я останавливаю машину. Поворачиваюсь к Фриде и, убрав волосы с ее лица, спрашиваю:

— Ты в порядке?

До сих пор в шоке, она кивает:

— Где ты научилась таким штучкам?

— Это каратэ. Отец записал меня и сестру, когда мы еще были маленькими. Он всегда говорил, что мы должны научиться защищать себя от подобных типов, и, как видишь, он был прав!

— Ты потрясающая. Ты — моя героиня! — улыбается Фрида. — Эти типы получили по заслугам и… О боже мой, Джуд, твоя рука!

Моя правая рука выглядит ужасно: красные, опухшие костяшки с ободранной кожей. Я пытаюсь ею пошевелить и успокаиваю Фриду:

— Ничего страшного… не волнуйся. Мне лишь понадобится лед, чтобы снять отек. Ты поведешь машину?

— Конечно.

Фрида садится на водительское сиденье, а я перескакиваю на соседнее. Она заводит двигатель и направляет машину к вилле.

Приехав, замечаю в гостиной свет, и через пару секунд навстречу нам выходят мужчины. Мы обе улыбаемся, но когда Эрик видит мою руку, он ускоряет шаг:

— Что с тобой случилось?

Я хочу ответить, но Фрида меня опережает:

— Когда мы вышли из паба, к нам пристала пара типов. К счастью, Джуд сумела нас защитить. Она невероятная! Если бы вы видели, каких она им отвесила пинков. Кстати, нужно срочно приложить лед к ее руке!

Когда Фрида расписывает в подробностях произошедшее, лицо Эрика искажается от тревоги. Она же, все еще находясь под впечатлением, говорит без умолку. Андрес видит, что с нами все в порядке, и целует жену. А Эрик так и стоит в метре от меня с угрюмым выражением лица. В его взгляде мелькает тревога. Наконец, пытаясь растопить лед, целую его:

— Успокойся. Ничего не произошло. Просто идиоты хотели, чтобы я им врезала.

— Джуд, садись в машину, — вдруг требует Эрик.

— Что?!

Он забирает у Фриды ключи от машины и в бешенстве произносит:

— Ты скажешь мне, кто эти сукины дети, и они пожалеют, что связались со мной.

К нему подбегают Фрида и Андрес. Последний выхватывает у Эрика ключи, а Фрида говорит:

— Можно узнать, куда ты собрался?

— Дать этим типам то, что они заслуживают. Андрес, отдай мне ключи.

Дыхание Эрика прерывистое, в глазах сверкает ярость.

— Черт возьми, Эрик, — вмешиваюсь я, желая предотвратить глупость. — Ничего не случилось. Что ты хочешь? Чтобы действительно что-то произошло и нам пришлось об этом жалеть?

Мой крик заставляет его посмотреть на меня. Одним махом захлопывает дверцу машины, подходит ко мне и обнимает за талию:

— Ты в порядке?

— Да… успокойся. Мне только нужна перекись водорода, чтобы очистить царапины, и лед, чтобы снять отек.

— Боже, малышка… — шепчет он, упираясь в меня лбом. — С тобой могло произойти что-то ужасное…

— Эрик… ничего не произошло. К тому же ты должен был видеть, как эти двое валялись на песке. — И когда Фрида и Андрес входят в дом, добавляю: — Я им хорошенько врезала.

Он обнимает меня, крепко прижимает к себе и прячет лицо у меня на шее. Так мы стоим несколько минут.

— Ты помнишь, что я тебе говорила: я — чемпион по каратэ.

Он улыбается, и черты его лица расслабляются. Наконец, нежно целует меня в губы.

— Ах… малышка, что мне с тобой делать?

 

Волшебные дни с Эриком продолжаются, и ночное приключение становится очередной забавной историей. Мы загораем, болтаем и наслаждаемся приятной компанией. Эрик по-прежнему получает сообщения от некой Бетты, но я стараюсь об этом не думать. Не должна. Я тоже получаю сообщения от Фернандо, и Эрик воздерживается от комментариев.

В одно прекрасное утро мы вчетвером отправляемся на экскурсию, чтобы посмотреть на древнеримские руины Баэло Клаудиа, которые находятся в местечке Болония. Там мы обедаем в чудном ресторанчике и, когда уже расплачиваемся, встречаем Бьорна и его друга.

Они радостно нас приветствуют, и мы все идем пить кофе на террасу. Я узнаю, что Бьорн работает адвокатом в Германии и сейчас в отпуске. Фред — французский виноградарь. Некоторое время мы болтаем о том о сем, но я замечаю, что Бьорн время от времени бросает на меня взгляд. Эрик тоже это замечает и говорит мне на ухо:

— Бьорн умирает от желания снова тебя попробовать.

— И тебя это не смущает?

Эрик ухмыляется и целует меня в шею:

— Нет. Он мой хороший друг, и я знаю, что он никогда не сделает больше, чем я позволю. К тому же я снова хочу тебя ему предложить, если ты, конечно, не против.

Я заливаюсь краской и начинаю обмахиваться веером, а Эрик, улыбаясь, спрашивает:

— Что, малышка, жарко?

— Да.

Он собственнически проводит рукой по внутренней стороне бедра на глазах у Бьорна и, довольный его реакцией, шепчет:

— Хочешь, пойдем в отель?

— Эрик!

— Или лучше… Может, на пляж и сделаем это в море?

— Эрик!

— Только подумаю, как ты открываешь рот и стонешь от наслаждения, у меня сразу встает.

Развеселившись, он убирает руки. Ему нравится меня провоцировать и вгонять в краску. Я обмахиваюсь веером, а Эрик улыбается.

После кофе мы прощаемся, и вдруг Андрес говорит:

— Бьорн, Фред, как вы смотрите на то, чтобы поужинать у нас сегодня?

Они сразу же принимают приглашение, и я еще больше смущаюсь. Договариваемся на девять часов, и, пока идем к машине, Фрида подходит ко мне и выпаливает:

— Ух ты!.. Сегодня ночью у нас будет частная вечеринка.

По дороге домой Эрик постоянно смотрит на меня и улыбается. А когда мы приезжаем и вместе принимаем душ, подначивает, шепча на ухо, что сегодня вечером предложит меня. Он просит меня надеть зеленое платье и туфли на высоком каблуке, которые ему очень нравятся, и советует не надевать нижнего белья.

В девять приезжают Фред и Бьорн. Я ощущаю на себе взгляд последнего. Я взволнована, ведь отлично понимаю, зачем он сюда пришел.

Андрес угощает нас ужином. Он великолепный повар, и мы наслаждаемся изумительным мясом. Эрик не спускает с меня глаз и улыбается, заметив под платьем мои возбужденные соски. Он упивается моим волнением, и я еще больше нервничаю.

Как только заканчивается ужин, Эрик нетерпеливо встает из-за стола, берет меня за руку, открывает бутылку шампанского и, взглянув на Бьорна, тихо говорит:

— Пошли есть десерт.

Бьорн вытирает рот салфеткой, ухмыляется и следует за Эриком. Я в недоумении.

Послушно иду за ним, и мы приходим в голубую комнату с огромной круглой кроватью. Как только мы входим, Эрик отпускает мою руку и говорит:

— Не двигайся.

Я замираю, и наблюдаю за тем, как он садится на кровать, ставит три бокала на столик и наполняет их шампанским. Мне становится жарко. На кровати несколько тюбиков и… и… вибратор. Я вся пылаю. Внимательно рассматриваю блестящие простыни, и мне кажется, что они из полиэтилена. Бьорн подходит ко мне сзади, а Эрик берет один из бокалов.

— Великолепный десерт, — произносит он, сделав большой глоток. — Не так ли, Бьорн?

В долю секунды Бьорн кладет руки мне на талию и медленно опускает их к попке, под взглядом Эрика обхватывает ягодицы и говорит:

— Ммммм… чудесный.

Под откровенными ласками Бьорна я извиваюсь от нарастающего желания. В глазах Эрика вспыхивают огоньки возбуждения, когда он понимает, что я двигаю телом так, чтобы Бьорну было легче меня ласкать. Его руки пробегают по всему телу поверх платья. Он впивается ртом в мои каменные соски, покусывает и дразнит их.

— Джуд, иди сюда… я раздену тебя.

Доли секунды, и платье лежит у моих ног, я полностью обнажена. Бьорн садится рядом с Эриком на кровать.

— Я схожу с ума от твоей женщины… Она такая вкусная, что мне хочется ее всю облизать.

Эрик похотливо улыбается, шлепает меня по попке и, подталкивая к Бьорну, говорит:

— Бери, облизывай свой десерт. Я хочу посмотреть, как ты это будешь делать.

От этих слов у меня все сжимается внутри, а Бьорн, не раздеваясь, ложится на кровать и говорит мне:

— Иди ко мне, сладкая моя. Стань на коленки и дай мне свою киску. Ты — мой десерт, и я сейчас съем тебя всю целиком.

Я поднимаюсь на кровать и делаю все, что он просит, возбуждаясь от его слов и от властного взгляда Эрика.

Не теряя ни секунды, Бьорн крепко сжимает меня за ягодицы и с рвением набрасывается на мою киску. Он лижет ее. Посасывает. Трется об нее лицом и легонько покусывает, отчего у меня прерывается дыхание. Я закрываю глаза и двигаю над ним бедрами, а моя грудь колышется из стороны в сторону.

Эрик стоит позади меня, и я не могу его видеть, но ощущаю на себе его взгляд. Он наблюдает за тем, как я двигаю киской в поиске наслаждения. Тот новый мир, который я открываю, с каждым днем захватывает меня все больше и больше, и то наслаждение, которое я от него получаю, намного больше ощущения стыда. Слышу, как что-то разрывается, и понимаю, что это упаковка от презерватива. Вдруг Эрик дергает меня за бедра и ставит на четвереньки. Бьорн приподнимается, чтобы целовать мои груди, а Эрик осторожно входит в мою влажную киску.

Двое мужчин. Один снизу, второй сверху. Я в их власти. Я настолько возбуждена, что вся теку. Слышу голос Эрика:

— Да… вот так, малышка.

Эрик и Бьорн держат меня за талию. Четыре руки крепко держат и двигают меня, нанизывая на Эрика еще и еще. Каждый мой крик отзывается их громким дыханием.

Эрик входит в меня еще и еще… еще и еще, а Бьорн двигает моими бедрами. Вдруг я чувствую, как что-то твердое и влажное пытается проникнуть в мою киску. Я поворачиваюсь к Эрику, и он шепчет:

— Это фаллоимитатор, дорогая. Успокойся. Я хочу, чтобы когда-нибудь мы с Бьорном вдвоем смогли оттрахать тебя.

Мне жарко… очень жарко.

Я сейчас взорвусь!

Эрик продолжает атаку, а Бьорн, поигрывая моими сосками, одной рукой понемногу вводит фаллоимитатор вместе с движениями Эрика. Мое тело с наслаждением его принимает, и я еще больше воспламеняюсь. Как приятно! Эрик шлепает меня по попке и рывком проникает в меня. Я вскрикиваю от неожиданности, мне кажется, что я сейчас взорвусь. Бьорн кладет фаллоимитатор на кровать и шепчет:

— Ты восхитительна.

Эрик останавливается и берет тюбик с лубрикантом, а Бьорн продолжает нашептывать страстные слова и шлепает меня по попке.

— Открой ее для меня, — шепчет Эрик.

Бьорн берет меня за ягодицы и разводит их. В эту секунду Эрик намазывает мою дырочку лубрикантом. Он намазывает пальцем, затем вводит и выводит его. Я тяжело дышу и немного волнуюсь от новых ощущений. Я никогда не занималась анальным сексом и боюсь боли. Эрик выводит палец и снова проникает в меня с очередной порцией смазки. На этот раз он делает во мне круговые движения.

— Хорошо, дорогая, хорошо… расслабься. Ты все делаешь правильно, — тихо говорит Эрик.

Я издаю стон и наклоняюсь вперед. Мои груди наталкиваются на Бьорна, и он, воспользовавшись этим, покусывает меня за соски.

— Да, сладкая… да… дай нам свою сладкую попку, и я обещаю, что тебе это понравится.

Палец Эрика уже свободно во мне двигается, и я начинаю двигать бедрами в поисках нового удовольствия, и вдруг чувствую, что он вводит два пальца. Ощущаю такое жуткое давление, что изгибаю спину в поиске облегчения, но боль невыносима:

— Эрик… Эрик, больно.

Он сразу же очень осторожно выводит пальцы и вставляет что-то похожее на пустышку. У меня вырывается стон, и я чувствую, как мое тело открывается и обхватывает этот предмет. Мне не хватает воздуха и, когда Эрик выводит его, я словно рыба хватаю ртом воздух. Через мгновение Эрик наклоняется и целует меня в затылок:

— Все, дорогая. Сегодня я больше не буду ее трогать.

Бьорн отпускает мои ягодицы и сводит мне ноги.

— Эрик, давай… сделай так, чтобы ее грудь прыгала надо мной.

Эрик проникает в меня так глубоко, как мне нравится. Входит в меня с одного удара, и я вскрикиваю от наслаждения. Мои груди колышутся над лицом Бьорна, он хватает одну из них и кусает за сосок. Когда отпускает ее, смотрит на меня и, двигаясь в такт толчкам Эрика, шепчет:

— Надеюсь, Эрик разрешит мне когда-нибудь поласкать твою маленькую попку.

Не знаю, что ответить, и просто киваю головой. В его глазах горит неимоверное желание проникнуть в меня.

Бьорн не целует меня, не приближается к моим губам, он прекрасно помнит то, о чем его попросил Эрик. Но он смотрит на меня, и я чувствую, как в нем растет возбуждение, когда он наблюдает за тем, как я двигаюсь над ним, пока в меня резко входит Эрик.

Раз… два… три… десять.

Эрик буйствует до тех пор, пока не напрягается и не заваливается на меня, и я падаю на Бьорна. Пот с его лба капает мне на спину, а его губы покрывают мелкими поцелуями мою талию. Я улыбаюсь, понимая, что он удовлетворен и счастлив. Затем он выходит из меня и, отойдя в сторону, говорит:

— Теперь ты…

Бьорн кивает, отстраняется от меня, раздевается и берет один из лежащих на кровати презервативов. Разрывает зубами упаковку и быстро его надевает. Эрик наблюдает за мной, и его грудь вздымается. Снимает презерватив и убирает его в сторону.

— Ложись на кровать, сладкая моя, — тихо говорит Бьорн.

Они встают с постели, Эрик что-то шепчет Бьорну, и тот утвердительно кивает. Затем оба садятся на кровать, Эрик держит в руках бутылку шампанского.

— Сведи стопы и колени.

Перед ними снова предстает моя влажная и жаждущая киска. Бьорн наклоняется и проводит по ней языком, а Эрик наливает шампанское мне на пупок. Я вздрагиваю, и шампанское разливается по животу. Бьорн всасывает стекающую струйку и тихо говорит:

— Мммммммммм… Чудесно. Еще…

Эрик снова поливает меня шампанским, на этот раз сразу на киску, я выгибаю спину, а Бьорн жадно пьет с меня прохладное шампанское.

— Джуд, поиграй со своей киской, — просит Эрик, вручая мне вибратор для клитора.

Опять льет мне на киску шампанское, и благодатная прохлада остужает мой жар, но Бьорн моментально осушает меня языком. Включаю вибратор на первую скорость и подношу к разбухшему клитору. С трудом дыша, переключаю на вторую. Издаю стон, ощущая, как во мне раскрывается цветок. Когда Эрик переключает на третью и Бьорн сжимает мне бедра, чтобы я не сводила их, моим телом овладевает огонь и я убираю вибратор, визжа от наслаждения и двигая бедрами.

Бьорн закидывает мои ноги себе на плечи и нежно в меня входит. Я кричу, а он снова проникает в меня. Эрик обходит кровать и становится у изголовья, поливает своего «дружка» шампанским и всовывает мне его в рот.

— Он весь твой, малышка.

Возбужденная, играю с ним, рисую круги на нем, а он отвечает на мою ласку. Я посасываю его, а он наливается кровью и увеличивается, Эрик стонет, а Бьорн двигается во мне. Я медленно и ласково играю с его яичками.

— Ааааах… — шепчет он.

Их мощная упругость атакует меня с обеих сторон. Вдруг Эрик отходит и наблюдает, как мое тело содрогается под резкими толчками Бьорна.

— Боже мой, я сейчас кончу! — выдыхает Бьорн.

Он хватает меня за бедра и прижимает к себе. Я изгибаюсь и кричу от наслаждения. Мои груди раскачиваются из стороны в сторону, и, выгибая спину, я требую:

— Еще!

Бьорн выходит из меня и снова входит. Открываю глаза и вижу сладострастный взгляд Эрика, и это меня еще больше заводит. Бьорн издает крик блаженства и, откинувшись назад, кончает. Эрик садится на кровать, надевает презерватив и говорит мне:

— Джуд, иди сюда… сядь на меня.

С подкашивающимися ногами усаживаюсь на него. Моя влажная киска с удовольствием принимает его и беспощадно сжимается.

— Вот так… давай, дорогая, расцарапай мне спину.

Я рычу, кричу и впиваюсь ногтями ему в спину. Эрик делает круговые движения бедрами, и я прижимаюсь к нему так, чтобы он меня заполнил. О, да, я обожаю чувствовать его в себе.

— Эрик…

— Да, дорогая… — шепчет он, продолжая бомбить меня, и мне кажется, что он сейчас разорвет меня на две части.

— Мне нравится… о… да… как же мне это нравится.

С пылающим взглядом он отвечает:

— Я знаю, малышка… я знаю.

Лежа рядом с нами, Бьорн наблюдает и через пару секунд располагается позади меня и начинает пальцами играть с моими сосками. А Эрик продолжает насаживать меня на себя.

— Сегодня, дорогая, мы это не сделаем… но в следующий раз обязательно проникнем в твою киску вдвоем.

По телу пробегает спазм. Я кричу… Тяжело дышу.

Мое внимание привлекает визг, и я замечаю на кровати Фриду. Когда они вошли?

Она наслаждается так же, как и я. Но ее имеют оба мужчины. Андрес входит в ее киску, а Фред свободно и неистово проникает в попку. Наши взгляды встречаются, и у меня пробегают мурашки по коже. Мы обе наслаждаемся тем, что с нами делают мужчины, мы чувствуем себя их куклами, игрушками и подчиняемся их капризам.

Всепоглощающий оргазм заполняет мое тело… я вся горю… горю…

Моя киска сжимается и всасывает огромный член Эрика. Мы кричим. Я достигаю пика, и Эрик упивается моим оргазмом.

Без сил падаю в его объятия, и Эрик осыпает меня тысячей нежных слов любви. Кажется невероятным, что мы чувствуем себя наедине в окружении стольких людей. Но в этот момент мы полностью принадлежим только друг другу.

 

Через два дня после безумной сладострастной ночи в игровой комнате Фриды и Андреса жизнь продолжает идти своим чередом. С каждым днем я все больше привязываюсь к Эрику, а он ко мне. Все, чтобы я ни попросила или захотела, он мне дает. Может быть, он в меня влюблен?

Этим утром Андрес решает заказать на пляже паэлью. После двух часов дня идем в пляжный ресторан, где наслаждаемся самой лучшей паэльей, какую я когда-либо ела в своей жизни. Телефон Эрика постоянно звонит, и на экране высвечивается то Бетта, то Марта. Я молчу, он ясно дает понять, что эта тема закрыта.

Решаем позагорать на пляже.

Снова звонит телефон Эрика, он что-то набирает на нем, затем наклоняется к Андресу и просит отвезти его на виллу. Его настроение резко поменялось, и, хотя он пытается это скрыть, его выдает выражение лица.

Я быстро поднимаюсь и начинаю собирать вещи. Эрик берет меня за руку.

— Солнце мое, останься с Фридой. Андрес сейчас вернется и составит вам компанию.

— Нет… я еду с тобой, — настаиваю я.

— Джуд, я сказал, чтобы ты осталась… мне не нужна компания. У меня болит голова, и я хочу побыть один.

Его настроение выводит меня из себя:

— Послушай, крошка, мне наплевать, нужна тебе компания или нет, я сказала, что возвращаюсь с тобой, и все.

— Черт возьми! — рычит он. — Я сказал, что ты остаешься!

Я не боюсь его крика.

— Мне надоели твои выкрутасы, особенно тогда, когда я не понимаю их причину. Именно поэтому ты все мне объяснишь и я еду с тобой.

Но Эрик отказывается. Он раздражен, и чем больше я настаиваю, тем больше он злится. В конце концов вмешивается Фрида и восстанавливает мир. Андрес что-то говорит Эрику и успокаивает его. Я не понимаю, почему он так изменился, и отказываюсь его поцеловать на прощание.

Некоторое время мы с Фридой молча загораем.

— Джудит, не волнуйся. Все в порядке, — вдруг она прерывает молчание.

Я закусываю губу от злости. Сажусь на полотенце и отвечаю:

— Нет, Фрида. Не в порядке. Я прихожу в отчаяние от его резких перемен настроения. То все хорошо, то вдруг…

— Вы с ним знакомы совсем недавно, не правда ли?

— Да. Месяца два, около того.

— Всего-навсего?

— Да.

Она наклоняет голову и говорит:

— Послушай, детка… уверяю тебя, что я знакома с Эриком уже много лет, и я никогда не видела, чтобы он так вел себя хоть с одной женщиной.

— Да… ты уверена?

— Говорю же, Джуд, тебе не стоит злиться.

Желая поверить в то, что она говорит, киваю головой. Нужно успокоиться. Но, вспомнив, каким он был разъяренным, говорю:

— Фрида, я едва его знаю. Он не разрешает мне знать о нем ничего, кроме секса, и хотя я открываю для себя массу вещей, которые я никогда не пробовала, я хочу, да мне просто необходимо знать о нем хоть что-то как о человеке.

У Фриды изгибаются уголки губ. Мне так хочется о многом ее расспросить.

— Кто такие Бетта и Марта? Каждый день он получает от них кучу сообщений.

Этот вопрос ставит ее в неловкое положение.

— Я знаю, что тебе что-то известно об этом. Не отрицай. Пожалуйста, расскажи мне, что происходит.

Фрида опускает солнечные очки, смотрит мне прямо в глаза и тихо говорит:

— Джудит…

Еще некоторое время я удерживаю ее взгляд, но потом, не выдержав, опускаю глаза. Все вокруг него закрыто, и, растянувшись на полотенце, я бормочу:

— Ладно, Фрида, будем загорать.

 

Через пару часов за нами заезжает Андрес. Он в отличном настроении и, направляясь к машине, сообщает мне, что Эрик отдыхает. Киваю и иду молча. Не хочу ни о чем спрашивать. Я и так уже отличилась, расспрашивая Фриду о звонках тех женщин. Приехав на виллу, я сразу направляюсь к бассейну. Если Эрик отдыхает, не буду ему мешать.

Фрида с Андресом исчезают, и я остаюсь одна. Беру айпод и надеваю наушники. Разваливаюсь на гамаке и напеваю песню Джесси Джеймс. Через полчаса в дверях появляется Эрик, глаза его скрыты за солнцезащитными очками. Он останавливается возле меня. Я его игнорирую. Не здороваюсь. Я до сих пор на него злюсь. Наконец он прерывает молчание:

— Привет, смугляночка.

С лицом, на котором написано все, что я думаю, забираю у него наушник и опять вставляю его в ухо. Увидев, что я не расположена к разговору, он усаживается поудобнее в гамаке напротив меня, кладет руки под голову и пристально на меня смотрит… и смотрит… Я выпаливаю:

— Для твоего же блага, перестань на меня смотреть.

— Или что? Ты врежешь мне?

Я выдыхаю, как бы мне хотелось влепить ему с размаху.

— Послушай, Эрик, теперь я не хочу, чтобы ты был рядом. Иди погуляй.

Он улыбается, а я еще больше злюсь.

Я встаю, он тоже. Не раздумывая, толкаю его, и он падает в бассейн в чем был.

— Джуд, что ты делаешь? — возмущается он.

Я быстренько хватаю пляжную сумку и бегу в комнату. Забегаю в душ и вижу открытый несессер Эрика. Мне в глаза бросается куча таблеток. Что это такое? Но перед тем как я успеваю подойти и прочитать их название, в ванную комнату заходит Эрик и начинает снимать мокрую одежду.

— Джуд, что с тобой?

Не глядя на него, прохожу мимо и отмахиваюсь:

— Ничего, что могло бы тебя заинтересовать.

— Малышка, меня волнует все, что с тобой связано.

Он такой расслабленный, а у меня дым идет из ушей, гневно смотрю на него:

— Эрик, когда я злюсь, лучше со мной не разговаривай, понятно?

— Почему?

— Потому что.

— Почему нельзя?

— Слушай, ты что, идиот? Ты не понимаешь, что ты меня еще больше раздражаешь?

— Если хочешь, скажу Фриде, чтобы она разрешила тебе сделать генеральную уборку прямо сейчас.

Я не в настроении слушать его шуточки и фыркаю. Он подходит ко мне и наклоняется, чтобы оказаться напротив меня.

— Я провожу полжизни, извиняясь перед тобой. Но это стоит того лишь из-за одного выражения лица, когда ты прощаешь меня.

Он пытается меня поцеловать, а я замираю.

— Опять играешь в кобру?

Его слова и особенно лукавое выражение лица все же заставляют меня улыбнуться:

— Да, и если ты не отойдешь, то я тебя еще и шлепну.

— Опля! Я обожаю твой испанский нрав…

— А твое немецкое упрямство доводит меня до белого каления.

Он обхватывает меня за талию, бросает на кровать и начинает целовать. Полотенце падает, и я оказываюсь перед ним обнаженной. Пытаюсь отпихнуть его, но он намного сильнее, и ему удается побороть вместе с моей волей гнев, и вот я уже сама жадно его целую.

— Вот это мне нравится… — говорит он. — Чтобы ты была хищницей, когда я хочу, или домашним животным.

После этого чисто мужского замечания кусаю его за плечо, а он, увернувшись, кусает меня за шею:

— Ты — зверь!

— Да, малышка, для тебя я всегда буду зверем. Мы как красавица и чудовище! Кстати, ты — красавица, а я — чудовище.

Я опять расплываюсь в улыбке и, закрепив перемирие сладким поцелуем, вдруг замечаю, что у Эрика напряженное лицо.

— Ты в порядке?

— Да. Здесь важна ты, а не я.

— Нет, сеньор Циммерман, нет. Вы ошибаетесь. Это вы плохо себя чувствуете уже несколько часов, и это вы плохо выглядите. Так что если кто-то и должен волноваться, так это ваша покорная слуга, а не вы.

Эрик ложится рядом:

— Ты чудесная.

— Не подлизывайся… и отвечай, что происходит? Я только что видела в твоем несессере кучу пузырьков и таблеток и…

— Ты самая красивая и интересная женщина, какую я когда-либо знал.

— Эрик! Ты хочешь, чтобы я обозвала тебя и дала пинок под зад?

— Мммммм… мне нравится, когда в тебе просыпается воительница.

Не переставая улыбаться, поглаживаю его по волосам:

— Мне все равно, что ты говоришь. Я не сменю тему. Что происходит? Что это за лекарства?

— Ничего не происходит.

— Врешь.

— Ты думаешь?

— Да… я так думаю. И, к твоему сведению, я опять на тебя сержусь.

Он всматривается в меня, и я понимаю, что сейчас в нем происходит борьба. Наконец он не слишком уверенным тоном говорит:

— Ничего не происходит. Не хочу тебя беспокоить.

— Ну нет уж, побеспокой.

Несколько секунд, которые мне кажутся вечностью, он размышляет и, наконец, произносит:

— Джуд… есть вещи, о которых ты не знаешь и…

— Расскажи мне, и я узнаю.

Он улыбается и трется о мой нос своим:

— Нет, дорогая. Не могу, или ты будешь знать столько же, сколько и я.

Я до сих пор ничего не понимаю, но вижу, что он что-то скрывает от меня.

— Послушай, упрямец…

— Нет, это ты послушай… — но передумывает и, убрав волосы с моего лица, шепчет: — Ах… смугляночка! Что мне с тобой делать?

Желая, чтобы он был откровенным со мной, открываю ему свое сердце:

— Полюби меня так, как я люблю тебя. Может быть, в конце концов, ты даже влюбишься в меня и раскроешь мне свои секреты.

Думала, что он улыбнется, сразу ответит, но Эрик закрывает глаза и с серьезным выражением лица отвечает:

— Не могу, Джуд. Если я поддамся эмоциям, будет больно и тебе, и мне.

— Что за глупости ты говоришь? — возмущаюсь я.

Он пытается сменить тему разговора.

— Чем бы тебе хотелось заняться завтра?

Сажусь на кровати и убираю волосы с лица:

— Эрик Циммерман, что значит твоя фраза «Если я поддамся эмоциям, будет больно нам обоим»?

— Это правда.

— Я уже давно поддалась эмоциям, и уже ничего не могу с собой сделать. Ты мне нравишься. Ты меня очаровываешь. И не лги мне, что ты не испытываешь то же самое по отношению ко мне. Я знаю. Об этом говорит твое лицо, то, как ты на меня смотришь, твои ласковые руки и твоя властность, когда мы занимаемся любовью. А теперь скажи мне, наконец, что это за чертовы лекарства?

Сцепив зубы, он резко поднимается с кровати. Я иду за ним в душ, где он умывается, берет несессер и швыряет его об стену. Не понимая, что происходит, вопросительно смотрю на него:

— Что с тобой? Почему ты так реагируешь на мои слова? Это связано со звонками Марты и Бетты? Кто это? Послушай, я пыталась держать язык за зубами, быть внимательной и не задавать вопросов, но… я больше так не могу!

Эрик не смотрит на меня. Выходит из ванной и становится возле окна.

— Не убегай от меня. Мы с тобой одни в этой комнате, и я хочу, чтобы ты был честным со мной и сказал, что с тобой. Черт возьми, Эрик, я не прошу от тебя вечной любви. Мне просто необходимо знать, что с тобой происходит и кто эти женщины.