Ты только попроси – 1 20 страницаОторопев, смотрю на Эрика, и он поясняет: — Дорогая, это моя сестра Марта. Блондинка с ребяческим выражением лица поворачивается ко мне и улыбается: — Привет, Джудит… Слышала о тебе немного, но только хорошее. Кстати, мы должны поговорить с тобой о моем упрямом братишке. — Марта! — О… Эрик, помолчи! Я уже сыта по горло твоими выходками. — Дети… дети… не начинайте, — примиряет их мать. Я улыбаюсь девушке, и Соня поясняет: — Марта — это моя дочь от второго брака. Марта, Джудит — невеста Эрика, ты знала об этом? Эрик закатывает глаза, я смеюсь, а Марта переспрашивает: — Невеста? — Да, моя невеста, — говорит Эрик. — Но как ты можешь выносить этого ворчуна? — Из чистого мазохизма, — отвечаю я, и все, даже Эрик, хохочут. Смех немного снимает напряжение, и Марта, не теряя времени, смотрит сначала на мать, затем на брата, и говорит: — Церемония знакомства закончена. Скажи мне, когда ты вернешься в Германию? Мы с мамой замучились с Флином, а няня вот-вот его задушит. Это создание прибило бы нас с удовольствием. И потом, что насчет твоей операции? Ты же говорил, что это нужно сделать поскорее, что нужно снизить внутриглазное давление. Что случилось? Почему ты не можешь вернуться? Уверена, твоя невеста поймет, что ты должен уезжать, не так ли? Я киваю, но у меня на лице наверняка написано огромное изумление. Я не знала, что он отложил операцию из-за меня. Я начинаю злиться, и Эрик, увидев мое лицо, бормочет: — Ну почему ты такая болтливая, сестричка? — Потому что я хочу, чтобы мой ворчливый братец всегда видел мое лицо, когда я буду его ругать, понятно? — Боже!.. Когда ты начинаешь говорить со мной как доктор с пациентом, ты меня нервируешь. — А ты меня еще больше нервируешь, когда ведешь себя как упрямец. И кстати, вчера Флин опять вытворил в школе одну из своих глупостей. Эрик вздыхает, ему неловко об этом говорить. — Сынок, — добавляет Соня, — ты по-прежнему не хочешь отдать Флина в школу-интернат? Я люблю этого мальчика, но его поведение… — Хватит, мама! — А ты… умник… перестать так разговаривать с мамой, — выпаливает Марта. Эрик свирепо смотрит на мать и сестру: — Я достаточно взрослый, чтобы решать за себя и за Флина. — Отлично, — говорит Марта. — Тогда шевели задницей, езжай в Германию и займись ребенком. Иначе мы с мамой сами будем решать, что с ним делать. Эрик ругается. Вернулся Айсмен! Вдруг приятная атмосфера улетучивается. Я ошарашена тем, как эти трое мечут молнии. В конце концов женщины встают и молча уходят. Эрик включает мобильный, и я слышу: — Томас… сейчас из ресторана выйдут мои мать и сестра. Отвези их в отель. Мы с Джудит вернемся на такси. Закончив разговор, поворачивается ко мне, но я его опережаю: — Я сержусь на тебя. Он долго на меня смотрит и затем цедит сквозь зубы: — Послушай, Джуд. Я лучше, чем кто-либо, знаю, что делаю. Что касается Флина, то они правы. Мне нужно вернуться в Германию и позаботиться о нем, но я не собираюсь отдавать его в интернат. Ханна не простила бы мне этого, и я себе тоже. Что касается меня, не волнуйся, я первый, кто не хочет остаться слепым, понятно? От слова «слепой» по мне пробегает дрожь. Вдруг я опять осознаю, что моя любовь, мой обожаемый мужчина болен страшной болезнью, и ко мне возвращается тревога. Я напрягаюсь, сдерживая слезы. Эрик берет меня за руку: — Успокойся, малышка… Со мной все в порядке. Киваю, но не произношу ни слова, потому что если скажу хоть одно, у меня из глаз польется Ниагарский водопад. Эрик притягивает меня к себе, я сажусь к нему на руки, не заботясь о том, что подумают обо мне окружающие. Мне нужно почувствовать его близость, его аромат, обнять его, и больше всего мне нужно, чтобы он держал меня в своих объятиях. Когда я немного успокаиваюсь, Эрик расплачивается, и мы выходим из ресторана. Берем такси и едем к нему в отель. Войдя в номер, я по-прежнему молчу, у меня нет сил спорить, и, когда мы входим в спальню, Эрик берет меня за руку и говорит: — Джуд, послушай… Вдруг во мне просыпается неконтролируемый гнев. Он буквально выплескивается из меня: — Нет, это ты меня послушай, чертов упрямец! Что касается Флина, я согласна с тобой, тебе лучше знать, что с ним делать. Но что касается твоей болезни, то если ты меня любишь и хочешь, чтобы мы были вместе, будь любезен вернуться со своей семьей в Германию и сделать то, что ты должен сделать. — Слезы катятся градом по моим щекам. — Я не знаю, почему ты отложил операцию, но если это из-за меня, уверяю, что буду ждать тебя, пока ты вернешься, понятно? Ты назвал меня своей невестой, и поэтому я требую, чтобы ты заботился о себе, потому что я люблю тебя и хочу быть с тобой еще долгие годы. Если хочешь, я поеду с тобой и буду с тобой рядом столько, сколько понадобится. Но прошу тебя, мне необходимо знать, что с тобой все в порядке. Потому что если с тобой что-то случится, я… я… Эрик сжимает меня в объятиях, и я совсем раскисаю. — Мне очень жаль, малышка… очень жаль. Отталкиваю его. У него такое серьезное и отчаянное выражение лица, что я кричу: — Да пошел ты к черту или еще куда-нибудь подальше! Если ты меня любишь, заботься о себе, а я в курсе твоих обязательств. Только так ты покажешь, что действительно меня любишь. Некоторое время в тишине слышны только мои всхлипывания. В его глазах боль, но я не могу сдержать слезы. В конце концов он протягивает ко мне руку: — Иди сюда, дорогая. — Нет. — Пожалуйста… иди. — Нет… не хочу. Он садится на кровать и ждет, пока стихнет мой гнев. Он хорошо меня знает и понимает, что мне нужно дать время. Через десять минут чувствую себя смешной, молча подхожу к нему и сажусь к нему на колени. Обнимаю его, и он очень нежно прижимает меня к себе. Так мы сидим долго, очень долго… Я хочу его поцеловать, но он уворачивается. — Ты только что играл со мной в кобру? Эрик ухмыляется и еще крепче прижимает меня к себе. — Когда-то такое со мной проделала ты, не так ли? Он все же заставляет меня улыбнуться… Он нежно меня целует. Его руки все сильнее и сильнее обнимают меня, он встает вместе со мной и опускает меня на кровать. Снимает с меня трусики и, не отводя от меня взгляда, расстегивает брюки. Наваливается на меня, прижимается к моей влажной киске и, зажав обе мои руки, медленно проникает в меня. Я вздрагиваю, с удовольствием его принимая, изгибаюсь и закрываю глаза. — Посмотри на меня, дорогая. Мне это нужно. Я открываю глаза, понимая, что ему нужно видеть мое лицо, мои глаза, и он снова входит в меня. Из моего приоткрытого рта вырывается стон. Эрик ловит мои губы своими, продолжая входить и выходить из меня, и его ритм нарастает, даря мне все больше и больше наслаждения. — Сильнее… сильнее… — требую я. После многочисленных изумительных атак меня охватывает оргазм — как раз в тот момент, когда он тоже достигает пика и, обессиленный, падает на меня. Некоторое время мы лежим, переводя дыхание. — Хорошо, Джуд, — говорит наконец Эрик, приподнявшись на локте. — Послезавтра я вернусь домой, чтобы меня прооперировали. Но ты должна серьезно обдумать мое предложение о том, чтобы жить со мной и с Флином. Хорошо? Киваю и крепко сжимаю его в объятиях.
Жить без Эрика просто невозможно. Это трудно, невыносимо. Я так привыкла, что он мельтешит по офису и по дому, что, оставшись одна, я совсем растеряна. Перед отъездом он захотел рассказать Монике о нас, но я ему запретила. Ненавижу сплетни, а они наверняка будут, но чем позже, тем лучше. В день, когда он уехал, он позвонил мне раз двадцать. Ему нужно со мной говорить, слышать меня, а также напоминать о просьбе уехать с ним в Германию. Мы так скучаем друг по другу… В день операции мне звонит Соня и сообщает, что все прошло хорошо, но настроение у Эрика отвратительное. Он — тяжелый пациент. Проходят дни, и я прошу Соню спросить у Эрика, можно ли мне приехать его навестить. Его ответ — нет. Он не хочет, чтобы его видели в таком состоянии. Пытаюсь его переубедить, но Соня советует не перечить. В отчаянии звоню отцу и рассказываю о случившемся. Он успокаивает меня как может и приказывает идти спать. На следующий день, когда я возвращаюсь с работы, меня ждут сестра и папа. Сквозь слезы и всхлипывания рассказываю им об Эрике. Они тревожно на меня смотрят и не знают, как утешить. Но как всегда они поддерживают, подбадривают меня и уверяют, что Эрик — сильный мужчина и с ним все будет хорошо. Хочется в это верить. Мне просто необходимо в это верить. Рано утром мы общаемся с отцом, и я рассказываю о возможном переезде в Германию. Похоже, он не против. Он понимает меня и поддерживает мое желание быть рядом с любимым человеком. Папа — самый чуткий человек на свете, и, хотя ему больно оттого, что я уеду, он верит в любовь и в то, что нужно жить сегодняшним днем. Неделю спустя отец возвращается в Херес, ему нужно вести свои дела, но Ракель остается за мной ухаживать. У меня чудесная сестра, я люблю ее всем сердцем, и хотя иногда она достает меня, все равно она самая лучшая сестра в мире. От: Эрик Циммерман Дата: 17 октября 2012 20.38 Кому: Джудит Флорес Тема: Скучаю Ненавижу лечиться и ненавижу свою сестру. Она меня раздражает. Что касается Флина, то не знаю, что с ним делать. Скучаю. Люблю. Эрик От: Джудит Флорес Дата: 17 октября 2012 20.50 Кому: Эрик Циммерман Тема: Re: Скучаю Ты раздражаешься? Уверен? Не верю… это невозможно! Мужчина вроде тебя не знает, что это такое. А Флину дай время. Он еще слишком мал. Люблю… люблю… люблю… Джуд От: Джудит Флорес Дата: 18 октября 2012 23.12 Кому: Эрик Циммерман Тема: Привеееееет Привет, это твоя невеста!!! Как сегодня поживает мой любимый? Надеюсь, что немного лучше. Давай, улыбнись, а то я знаю, что у тебя сейчас нахмурены брови. Лаааааадно, я поняла намек, ты не хочешь, чтобы я приезжала. Обойдусь. Сейчас в Мадриде холодает. В офисе был сумасшедший дом, и я пришла домой совсем недавно. У меня столько работы, что даже некогда свободно вздохнуть. Надеюсь, у тебя с Флином все наладилось. Целую, дорогой, спокойной ночи. Люблю тебя. Ответишь мне утром? Твоя смугляночка От: Эрик Циммерман Дата: 19 октября 2012 08.19 Кому: Джудит Флорес Тема: Привет Ненавижу, что ты столько работаешь. Почему ты так поздно возвращаешься домой? Когда приеду в Мадрид, серьезно поговорю с твоей начальницей. Люблю тебя, моя смугляночка. Эрик От: Джудит Флорес Дата: 19 октября 2012 20.21 Кому: Эрик Циммерман Тема: Не вмешивайся в мою работу Как я тебе написала в теме, не вмешивайся в мою работу! Я хоть и твоя невеста, но не давала тебе никакого права вмешиваться в мой рабочий процесс. А! Кстати… я тебя люблю сильнее. Джудит От: Эрик Циммерман Дата: 19 октября 2012 22.16 Кому: Джудит Флорес Тема: Я — твой шеф Не смей мне больше говорить, чтобы я не вмешивался в твою работу. Я — ТВОЙ ШЕФ. А что касается того, кто больше любит, то я тебе это продемонстрирую! Эрик От: Джудит Флорес Дата: 19 октября 2012 22.19 Кому: Эрик Циммерман Тема: Ммммммм А я тебе говорю: почему ты мне не позвонишь, вместо того чтобы писать? Ты не хочешь услышать мой голос? Я умираю, как я хочу услышать тебя, пусть даже твое ворчание. Давай… позвони мне, ШЕФ. И что касается любви… продемонстрируй мне! Джуд Отправляю письмо и жду… жду и жду… и, как поется в припеве, отчаиваюсь! Ни звонка. Ни письма. Ничего. В одиннадцать решаю приготовить что-нибудь поесть. Я не слишком голодна, поэтому жарю омлет, но он так непривлекательно выглядит, что я решаю добавить в него секретный ингредиент, который обожает моя племяшка: шоколадное драже «Лакаситос». Омлет с «Лакаситос»! Беру тарелку с омлетом и кока-колу и иду в гостиную. Включаю телевизор, где как раз идет одна из программ типа светской хроники. Смотрю пару минут и переключаю каналы. Когда дохожу до «Divinity», на котором идут «Братья и сестры», останавливаюсь, потому мне очень нравится этот сериал. Отпиваю глоток кока-колы, и тут раздается звонок в дверь. С удивлением смотрю на часы. Двадцать минут двенадцатого. Смотрю в глазок и вскрикиваю от радости: «Эрик!» Открываю дверь и бросаюсь ему на шею. — Ээээй, осторожнооооо! Но я не могу сдержаться. Эрик здесь! Не могу в это поверить! Покрываю его тысячей поцелуев, а он, смеясь, держит меня в объятиях. Когда опускает меня на пол, я, переполненная счастьем, задыхаясь, говорю: — Привет. — Привет, дорогая. Он снова меня обнимает, и я закрываю глаза. Я до сих пор не могу поверить, что он передо мной, в моем доме, в моей гостиной, в моих объятиях. Когда же я наконец отлипаю от него, вижу, что у него уставший вид и покрасневшие глаза. И только теперь понимаю, что была слишком импульсивной. — О, дорогой!.. Какая же я глупая, прости меня! Эрик улыбается: — Не извиняйся. Именно этого мне не хватало. Нежно и ласково я обхватываю его лицо руками: — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо… намного лучше, особенно когда я с тобой. — Как Флин? Кривится: — Нормально, пока нормально. Посмотрим, сколько это продлится. Улыбаюсь тому, что Эрик ухаживает за девятилетним ребенком. — Почему ты не сказал, что приедешь? — Это сюрприз. К тому же разве ты не просила позвонить тебе, пусть даже чтобы услышать мое ворчание? Так вот теперь ты видишь меня во плоти и крови. Оба хохочем. — Может, пригласишь меня войти? Закрываю за ним дверь, снимаю с него тяжелое синее пальто и веду к дивану. Сев напротив него, замечаю, что он немного похудел, но в целом выглядит хорошо. Хочется его потискать, но понимаю, что сейчас не самый подходящий момент. Не хочу утомлять Эрика. — Хочешь чего-нибудь выпить? — Немного воды. Вскакиваю, беру кувшин, наполняю его и иду в столовую. Сажусь рядом с Эриком, и он, показывая на тарелку, спрашивает: — Что это? — Мой ужин, хочешь? — И что вот это? Забавляясь тем, как он смотрит на тарелку, отвечаю: — Омлет с «Лакаситос». — Омлет с «Лакаситос»? Я хохочу, чувствуя себя глупышкой. — Когда у меня остается Лус, она иногда не хочет ужинать. И я заметила, что если вместо картошки фри или риса добавить «Лакаситос», она съедает весь омлет. И поскольку мне сегодня не очень хотелось есть, я решила приготовить ужин, как для нее. Конец истории. — Боже, детка, — шепчет он. — Как же я по тебе соскучился! — А я по тебе… а я по тебе… Не могу оторвать взгляд от Эрика. — Почему ты меня не обнимаешь? — Не хочу утомлять тебя. — Иди сюда, глупышка. Со мной все в порядке… Садит меня к себе на колени и покрывает шею тысячей поцелуев. — Утоми меня. Целуй меня. Ты — мое лучшее лекарство! Несколько мгновений спустя Эрик показывает мне, как он сильно по мне скучал, и мы занимаемся любовью два раза подряд, как всегда страстно и безумно.
Рабочая неделя в офисе возвращает меня в относительно нормальное состояние. Разница в том, что теперь Эрик рядом и радует меня своим присутствием и лаской. Он по-прежнему живет в отеле, хотя иногда остается ночевать у меня. Нам очень нравится быть вместе, но все же каждому необходимо личное пространство. Каждый день он настаивает на том, чтобы всем рассказать, что я — его невеста, но я не разрешаю. Не знаю почему, но не хочу, чтобы об этом все знали. Что касается переезда в Германию, то мы часто об этом говорим, и по глазам Эрика видно, что он очень ждет моего ответа. Но я пока еще не решилась. Он на меня не давит, за что я ему очень благодарна. Проходит несколько дней. Каждый раз, когда я спрашиваю, как он себя чувствует, он отвечает: «Хорошо». Больше не повторяются головные боли, головокружения и рвоты, что меня очень радует. Утром, когда я завтракаю с Мигелем, в кафетерий входит Эрик. Его взгляд говорит, что он это вовсе не одобряет. Эрик садится в глубине кафетерия и заказывает кофе. Я продолжаю болтать с Мигелем, как вдруг звонит мой мобильный. Это он. — Могу я узнать, что ты делаешь? — раздраженно спрашивает мой любимый. Не смотрю в его сторону, иначе не сдержусь и расхохочусь. — Завтракаю. — Почему ты каждое утро завтракаешь с этим типом? Мигель, сидя напротив меня, поднимает брови и спрашивает, кто это. — Это мой отец, — отвечаю я и вкрадчиво бормочу: — Ладно, папа, я завтракаю, что ты хочешь? — Твой отец? Что значит — твой отец? — ворчит Эрик. Развеселившись, я улыбаюсь и слышу, как мой любимый фыркает в трубку. — Послушай, пап, не волнуйся, уверяю, что все в рамках приличия, ладно? — Джуд… — цедит он сквозь зубы. Подходят Пако и Рауль. Как всегда при встрече, они целуют меня в щечку и присаживаются за наш столик. Реакция Эрика не заставляет себя ждать. — Поцелуйчики? Кто им разрешил целовать тебя? Не знаю, что ответить, и только улыбаюсь. Пако и Рауль — пара, но когда я собираюсь сказать первое что взбредет в голову, Мигель по-дружески убирает мне прядь волос с лица и заправляет ее за ухо. — Черт побери, — ругается Эрик. — Почему этот парень тебя трогает? — Папа, давай я перезвоню тебе, когда вернусь домой? — И, не давая ему возможности ответить, говорю: — Целую, пап. Люблю тебя. Кладу телефон на стол и с любопытством смотрю в сторону Эрика. Он до сих пор держит мобильник возле уха. Его взгляд очень красноречив. Он очень… очень рассержен. Он не любит, когда прерывают разговор по телефону, а я как раз это и сделала. Он моментально встает и проходит мимо нас, Мигель, ни о чем не догадываясь, спокойно завтракает, а у меня внутри все сжимается. Вскоре появляется моя начальница в компании с Жерардо, директором по персоналу, и, неловко себя чувствуя, я ускользаю из кафетерия и направляюсь в офис. Уверена, что Эрик уже там. Сажусь за свой стол, когда звонит внутренний телефон. Эрик просит меня зайти. Войдя, закрываю за собой дверь и натыкаюсь на его ледяной взгляд. Я улыбаюсь. Он — нет. Знаю, что ему хочется ругаться и ворчать, но он сдерживается. Не место и не время спорить. Он долго на меня смотрит и в конце концов встает из-за стола с документами в руках. Подходит ко мне: — Папа?! Пожимаю плечами. Хочу ответить, но он уже рычит: — Я очень зол. Отдавая себе отчет в том, где мы находимся, тихо говорю: — Ну, тогда… тебе поможет расслабиться генеральная уборка. Мой ответ еще больше его злит, и я раскаиваюсь, что была такой прямолинейной, но моя внутренняя мазохистка радуется при виде его ярости… Мне так это нравится! — Почему эти типы к тебе прикасаются и целуют тебя? Почему? Пытаюсь найти ответ, который не рассердит его еще больше, но ничего не приходит в голову. Все варианты кажутся чудовищно абсурдными. — Но прошууууууу тебя… Мигель просто убрал с лица волосы, а Пако и Рауль поздоровались со мной поцелуями в щечку. — Я не разрешал им прикасаться к тебе. Я в шоке от его заявления и приподнимаю бровь: — Да о чем ты говоришь? Айсмен внимательно в меня всматривается пылающими от гнева глазами и шепчет: — Я не хочу, чтобы они еще хоть раз к тебе прикоснулись или поцеловали, слышишь меня? — Да… слышу. — Отлично! — Другое дело, послушаюсь я или нет. В его взгляде мелькает разочарование. — Да, ладно Эрик, что с тобой? Ты и вправду ревнуешь из-за того, что увидел и… и… и потом, тебя не волнует, что мы играем с другими, а?.. — Это не одно и то же, Джуд. Не может быть, чтобы ты этого не понимала. — Дело в том, что я не могу тебя понять, — вздыхаю я. — Все, закончили! Я сейчас же выйду и всем объявлю, что ты — моя невеста. Что ты — невеста шефа. Я начинаю паниковать: — Эрик Циммерман, если вы решитесь на такое, вы за это заплатите. — Ты мне угрожаешь? — Конечно. — Почему ты не хочешь, чтобы я рассказал? — Потому что не хочу. — Это не ответ. Почему? Вздыхаю и объясняю: — Понимаешь… я не хочу, чтобы народ шушукался и думал, что я — охотница за фортуной, которая захомутала своего шефа. Если у нас все будет хорошо, я найду время объяснить им все. Зачем торопиться? Открывается дверь, и входит начальница. Удивленная моим присутствием, спрашивает: — Что случилось? Не зная, что ответить, я бледнею. Но Эрик реагирует быстро: — Я как раз просил сеньориту Флорес отправить эти факсы. И вручает мне документы, которые все это время держал в руках. — Когда получите подтверждения, перешлите мне их, пожалуйста. — Как скажете, сеньор. Выйдя из кабинета, вздыхаю с облегчением. Ссоры с Эриком выбивают меня из колеи. Мы никогда не достигаем взаимопонимания. Весь остаток дня он у себя в кабинете и больше со мной не разговаривает. Когда я возвращаюсь с обеда, начальница сообщает, что Эрик уехал и сегодня не вернется. Я не звоню ему, не посылаю никаких сообщений, оставляю его в покое. Иду в спортзал выпустить пар. Там снова Мариса, которая развязно меня приветствует и знакомит со своими подругами — Ребеккой и Лореной. Вчетвером занимаемся аэробикой и, хорошо пропотев, идем в душ. — Давайте пойдем в джакузи! — предлагает Ребекка. Вчетвером, болтая, заходим в джакузи. Помимо того, что Мариса очень забавная, она еще и очень образованная, и рассказывает нам о своем последнем путешествии в Индию. Мне всегда нравилось путешествовать, хотя я едва ли могу себе это позволить со своей зарплатой. После джакузи идем в душ, и Ребекка замечает мою татуировку. Я не акцентирую на ней внимание и перевожу разговор на другую тему. Отправляемся в паб выпить чего-нибудь прохладненького. Там обмениваемся номерами телефонов и договариваемся как-нибудь поужинать вместе со своими партнерами. Лорена приглашает нас поехать вместе с ней в магазин, где она заказала одежду. Приехав туда, вижу, что здесь продается нижнее белье. Пока мы ждем Лорену, хозяйка предлагает что-нибудь примерить. Не задумываясь, мы все соглашаемся. Выбираю два очень сексуальных комплекта, которые точно понравятся Эрику. — Тебе очень идет, — говорит Ребекка, входя в просторную примерочную. — Ты думаешь? Она кивает, подходит сзади и кладет два комплекта на скамейку. — Примерь их. Уверена, что они сведут с ума твоего парня. — Да, это точно, — улыбаюсь, представив выражение лица Эрика. Вдруг она берет меня за руку. — Красивое кольцо. Я завороженно на него смотрю. — Мне подарил его мой парень. То есть мой жених. — Значит, у него хороший вкус. — Спасибо. Я смотрю на себя в зеркало и вижу, что она раздевается, чтобы примерить другой комплект. — Держи. Примерь этот, — говорит она, протягивая мне корсет из черной кожи. Все с себя снимаю и остаюсь обнаженной, как и она. Наклоняюсь за трусиками и вижу, что она тоже наклоняется. Я выпрямляюсь, а она оказывается напротив моей татуировки. Я замираю. Она проводит пальцем по моей щелочке и целует меня в лобок. Я резко отступаю назад: — Что ты делаешь? Она поднимается: — Мариса сказала, что видела, как ты играла на вечеринке в Сааре. Смущенная, я всматриваюсь в нее. — Да. Но я играю только в присутствии своего парня. — Это ваше правило? — Да. Она кивает и больше ко мне не прикасается. — Твой парень не должен об этом знать. Это будет нашим секретом. — Не должен, — решительно подтверждаю я. Ребекка отодвигает шторку примерочной, и передо мной открывается такая картина: расположившись на диване, Мариса, Лорена и хозяйка магазина развлекаются друг с другом. Я теряю дар речи. Ребекка подходит ко мне сзади и берет меня за грудь. — Им сейчас очень хорошо. Пойдем, расслабься. Выпускаю корсет и освобождаюсь от ее рук. Иду за одеждой, натягиваю брюки, не поворачиваясь в их сторону. Ох, поскорее бы отсюда уйти… Вдруг Ребекка хватает меня за бедра и трется о мою попку. — Давай, Джуд… Ты же этого хочешь. Не отрицай этого. — Я же сказала, нет, отпусти меня! Я так громко это произношу, что девушки поворачиваются ко мне. Ребекка отходит и больше меня не трогает, но ее взгляд мне не нравится. Кажется, ее забавляет моя неловкость. Молча одевшись, вылетаю из магазина как оглашенная. Я в истерике. Как я могла быть такой глупой? Раздраженная, принимаю душ. Думаю об Эрике, и меня гложет безудержное желание позвонить и рассказать о случившемся. Набираю номер и слышу ледяной голос. — Да, Джуд. — Ты в порядке? — Да. Может быть, он плохо себя чувствует? — У тебя болит что-нибудь? — Нет. — У тебя кружится голова? Тебя тошнит? — Нет. — Ладно, тогда почему ты не вернулся сегодня в офис после обеда? Молчит. Меня раздражает его молчание. — Ладно… Если ты нормально себя чувствуешь, то что с тобой? Если это из-за того, что было утром, то, пожааалуйста, это все глупости! — Для тебя это, может быть, и глупости, а для меня нет. — А ты вообще в курсе, что я взрослая, а не ребенок, как твой племянник, которого ты можешь ругать? — Дело в том, что… ты злишь меня больше, чем он, — ворчит Эрик. Его недоверие задевает меня за живое. Я должна ему все объяснить. — Эрик… Но он резко меня прерывает: — Ты же знаешь, что я и так не люблю этого Мигеля? Ты же знаешь об этом, не так ли? — Да… но… — Нет, Джуд, выслушай меня. А что, если я разрешу твоей любимой начальнице прикасаться ко мне во время завтрака? Уверен, ей это понравится. О! А может быть, она подарит мне поцелуйчик, давай проверим? Нет… нет… нет. Одна мысль об этом меня угнетает. Я прекрасно знаю свою начальницу и уверена, что она только и ждет, чтобы Эрик позволил ей намного больше. Закрываю глаза и понимаю, почему он так тревожится. — Ладно… послание принято. — Надеюсь, Джуд… Рад, что ты наконец поняла меня. Одно дело, когда ты разрешаешь, чтобы ко мне прикасалась другая женщина, и другое — когда другая женщина, которая, как тебе известно, хочет меня, прикасается ко мне без твоего разрешения… Теперь ты понимаешь? — Да. — Подумай об этом, потому что я больше не намерен повторять, — добавляет Эрик после тяжелого молчания. — Меня не волнует, завтракаешь ты с Мигелем или с кем тебе хочется, но я не позволю, чтобы какой-либо мужчина или женщина тебя трогали или целовали без моего на то согласия… Спокойной ночи, Джуд. Увидимся завтра в офисе. И отключает телефон. Я ошарашена. Как я могу рассказать ему, что произошло, если это еще больше подорвет ко мне доверие? Голова лопается от мысли, что я только что сделала то, что еще больше его разозлит. Сажусь на диван и чувствую, что покалывает кожа на шее. И я начинаю чесаться — все равно никто меня сейчас не увидит.
На следующее утро, когда я приезжаю в офис, Эрик, как всегда, уже работает. Тихо оставляю вещи на столе, и в этот момент звонит мой внутренний телефон. Эрик просит зайти к нему. — Доброе утро, сеньорита Флорес. — Доброе утро, сеньор Циммерман. В кабине также находится Хулио Марино, сотрудник компании, он сидит за небольшим круглым столом, заваленным бумагами. — Сеньор Морино, — говорит Эрик, откинувшись на спинку кресла, — вы могли бы принести мне черный кофе? Парень встает. — Да, сеньор Циммерман… сейчас принесу. Проходя мимо меня, Хулио закатывает глаза, и я пытаюсь сдержать улыбку. Мы с Эриком остаемся наедине, и его голос смягчается: — Как ты спала? — Ужасно… скучала по тебе. Уголки его губ изгибаются: — Уверен, что не так сильно, как я по тебе. — Ты ошибаешься… уверена, что так же или еще сильнее. Смотрим друг другу в глаза. Я научилась отвечать на его вызов. — Сегодня будешь ночевать со мной в отеле. — Хорошо. Меня радует это предложение. Я без ума от счастья, думаю, это как раз удобный случай рассказать ему о случившемся. — Хотела бы поиграть в компании? У меня внутри все сжимается. Поиграть в компании? Понимаю, что это означает, мы довольно давно это не делали. Сглатываю застрявший в горле ком. — Мне хочется делать все, что хочешь ты. Не вставая с кресла, Эрик наклоняет голову. — Возбуждена? — спрашивает он, заметив мое волнение. Киваю. Он улыбается и встает. — Сеньорита Флорес, пройдите, пожалуйста, в архив.
|
