Идеал и идеализация

Первоначальное, еще не отравленное горьким опытом жизненных травм чувство любви ("первая любовь") отличается вдохновенностью, восхищенностью человеком. Он представляется самым прекрасным, необыкновенным, исключительным. Обычно это называют "идеализацией", и нередко это действительно так. Возлюбленный является проекцией своего идеала, будучи совсем другим, реально далеким от этого идеала. Потом обычно следует разочарование, возникает чувство обманутос-ти и даже враждебное отношение к ранее любимому. Но здесь скрывается проблема: в чем же суть этой идеализации? Какая потребность стоит за ней? Почему эта потребность так сильна, что толкает человека на трагические жизненные ошибки? Почему даже горький опыт порой не останавливает от дальнейшего поиска своего идеала?

В диалоге Платона "Пир", беседуя с друзьями о смысле любви, Сократ сказал, что за ней стоит потребность "родить в прекрасном". Из всех речей слово Сократа было признано друзьями самым убедительным. Хотя для нас эстетический аргумент менее убедителен, чем для древнего грека, но в словах Сократа легко угадываются такие свойства любви, как ее творческий характер ("потребность родить") и устремленность к совершенству, абсолюту (проявлением которого является красота). Эта тема устремленности ввысь развита в том же диалоге Платоном в его речи о восхождении эроса от любви телесной к красоте как таковой.

В любви пробуждается духовное начало человека, и оно ищет встречи с духовным "Я" другого. Любовь является условием и путем духовного развития личности. И именно одухотворенность супружеской любви необходима для жизни и возрастания самой любви.

Идеал в любви не всегда иллюзия. У любви есть свойство, присущее только ей: прозревать неповторимость любимого, его духовное "Я", скрытое от него самого и окружающих. Значит, любовь является высшей способностью познания. Она видит в другом то, что недоступно интеллекту, закрыто от психологической науки, ориентированной на рассудочное мышление. Но прозрение любви возможно лишь в том случае, если есть доминанта на Собеседника, т.е. способность отрешиться от своих предвзятых представлений, эгоцентрических притязаний. Любовь открывает красоту духовного "Я" человека. Он воспринимается совершенно особым, необычным. Поэтому в любви есть изумление, восхищение.

Но это неизбежно приводит к противоречию идеала и реальности. Если начало любви - подъем всех жизненных сил человека, в котором сливаются идеал и конкретный несовершенный человек (наличное "Я"), то повседневная последующая жизнь любви неизбежно наталкивается на противоречие. Известный русский философ Владимир Соловьев так охарактеризовал это противоречие любви: "...Высшая задача любви уже предсказана в самом любовном чувстве, которое неизбежно прежде всякого осуществления вводит свой предмет в сферу абсолютной индивидуальности, видит его в идеальном свете, верит в его безусловность". Но обычно на вспыхнувший свет любви "смотрят как на фантастическое освещение краткого любовного "пролога на небе", которое затем природа весьма своеобразно гасит, как совершенно ненужное для последующего земного представления. На самом деле этот свет гасит слабость и бессознательность нашей любви, извращающей истинный порядок дела".

Извращением любви является подмена высшей цели этого чувства - реализации идеала - самодовлеющей телесностью. Это соответствует известному в сексопатологии фетишизму: подмене любовного объекта частями тела и принадлежащими ему вещами. "Ненормальность такого фетишизма, - писал В. Соловьев, - состоит, очевидно, в том, что часть становится на место целого, принадлежность на место сущности. Но если возбуждающие фетишиста волосы или ноги суть части женского тела, то ведь само это тело во всем своем составе есть только часть женского существа, и, однако, столь многочисленные любители женского тела не называются фетишистами, не признаются сумасшедшими и не подвергаются никакому лечению. В чем же тут, однако, различие? Неужели в том, что рука или нога представляют меньшую поверхность, нежели все тело?"

Когда личность человека отождествляется с его физическим телом, происходит подмена любви к человеку любовью к телу, что неизбежно ведет к разочарованию. Это соответствует массовой динамике любви от головокружительного взлета до охлаждения, в лучшем случае - до привязанности и привычки.