Волосами.
Посмотри на его руки, - сказал лесоруб и кивнул на повара. Толстая Шлюха опять захохотала и вся затряслась. Повар обернулся и сердито крикнул ей: Молчи ты, слоновая туша. Она продолжала хохотать и трястись. Ой, господи, - сказала она. У нее был приятный голос. - Ой, господи Боже мой. Две другие толстые шлюхи сидели тихо и смирно, как будто не очень Хорошо понимали, что делается вокруг; они были очень толстые, почти такие Же, как первая. В них тоже было пудов по семи. Остальные две молчали с Достоинством. Кроме повара и того, кто говорил о нем, в помещении было еще два Лесоруба - один только слушал, с интересом и немного стыдясь, другой как Будто собирался вступить в разговор - и двое шведов. На краю скамьи сидели Двое индейцев, а третий стоял у стены. Лесоруб, который собирался вступить в разговор, сказал мне почти шепотом: Наверно, похоже, будто влезаешь на стог сена. Я засмеялся и повторил его слова Томми. - Черт его знает, в жизни не видал ничего подобного, - продолжал он. - Посмотрите на эту троицу. Тут заговорил повар. Сколько вам лет, ребятки? Мне девяносто шесть, а ему шестьдесят девять, - сказал Томми. Ха-ха-ха! - Толстая шлюха тряслась от хохота. У нее был удивительно Красивый голос. Остальные шлюхи даже не улыбнулись. И зачем говорить гадости, - сказал повар. - Я ведь по-хорошему
|
