Голубая луна 14 страница

– Ma petite, ma petite, в чем дело?

Я позвала Ашера к телефону.

– Поговори со своим помощником. Спроси Ашера, был ли выбор. Если и были другие варианты, я их не видела.

– В твоем голосе что-то не то, mapetite. Что-то хрупкое. – Он прошептал последнее слово.

Я только кивнула, и вручила трубку Ашеру. Я отошла в сторону, крепко обхватив себя руками. Хрупкое, он сказал. Скорее уж испуганное. Сегодня ночью я испугала сама себя. Что-то в силе, которую я освободила, погасило факелы вокруг лупанария. Те из нас, кто еще держался на ногах, передвигались в свете горящих тел. Это была сцена точно из “Ада” Данте, и это сотворила я. Сила внутри меня сотворила это. Да, испуг – почти точное слово.

Дамиан подошел ко мне и шепотом поставил в известность:

– Джейсон ревет в душе.

Я вздохнула: “Прекрасно, все, что мне было нужно – это еще один кризис”. Но не стала задавать вопросов. Просто пошла и постучала в дверь ванной.

– Джейсон, с тобой все хорошо?

Он не ответил.

– Джейсон?

– Я в порядке, Анита. – Его голос даже из душа звучал напряженным. Я вообще-то никогда не слышала раньше, чтобы он плакал, но именно так и звучал его голос, низкий от слез.

Я прижалась лбом к двери и вздохнула. Сегодня мне это совсем было не нужно. Но Джейсон был моим другом, и кого еще я могла послать его успокоить? Дамиан пришел с этим ко мне. Зейн был не из тех, кто может подержать за руку, а Шерри… Ну... послать утешать его другую женщину казалось трусливым. Ашер? Ну, уж нет.

Я снова постучала в дверь.

– Джейсон, можно мне войти на минутку?

Молчание. Если бы он хотя бы приближался к нормальному состоянию, он бы отвесил какую-нибудь шуточку, насчет того, что я наконец пожелала увидеть его в душе. То, что он совсем меня не дразнил, было определенно плохим признаком.

– Джейсон, можно мне войти... пожалуйста?

– Заходи, – сказал он, наконец.

Я открыла дверь, и теплый воздух заклубился вокруг меня. Я закрыла дверь за собой. Воздух в помещении был плотным и вязким от тепла. Было жарко, влага осела на всех поверхностях, как будто он открыл горячий кран до упора. Этого хватило бы, чтобы плоть отделилась от костей, если бы он был человеком.

Свет обрисовывал его силуэт на белой занавеске. Он не стоял. Он сидел под душем на полу, скорчившись.

Я сняла полотенце с сиденья табуретки и села, положив его на колени.

– В чем дело?

Он глубоко втянул воздух, и даже из-за душа я услышала его рыдания. Плач было слабым словом, он рыдал.

Я хотела видеть его во время разговора, но не хотела видеть его обнаженным. Выбор, опять выбор.

– Расскажи мне, Джейсон. Что не так?

– Я не могу избавиться от этого. Я не могу отчиститься.

– Ты говоришь метафорически или буквально? – спросила я.

– Оно на мне повсюду, и я не могу это смыть.

Я была трусихой и ханжой. Я взялась рукой за занавеску и медленно оттянула ее, пока не смогла увидеть его, не забрызгав водой всю ванную.

Джейсон сидел, плотно прижав колени к груди, сцепив вокруг них руки. От воды исходил жар, заставивший меня отодвинуться. Его кожа стала густо-вишневой, но и только. У меня к этому времени уже были бы волдыри или даже хуже.

На его спине налипли хлопья черной дряни. Черное пятно было на задней стороне руки. Он едва не сварился и скреб себя почти до мяса, и не мог отмыться.

Он неподвижным взглядом уставился на краны прямо перед собой, слегка раскачиваясь.

– Я был в порядке, пока не пошел в душ, а оно не отмылось. И тогда я вдруг увидел тех двух вампирш в Брэнсоне. Я думал об Иветт, видел, как она гниет. Но дело в тех двоих в Брэнсоне. Я словно чувствую их руки на себе, Анита. Иногда я просыпаюсь среди дня в холодном поту от одного этого воспоминания.

В Брэнсоне, Mиссури, мы столкнулись с местным Мастером Города. Она собиралась пытать двух молодых женщин, если мы не отдадим ей на пытку кого-то из нас. Она сказала, что если Джейсон займется любовью с двумя женщинами-вампирами, они позволят одной из девушек уйти. Думаю, сначала он получал удовольствие, но потом они начали разлагаться.

Джейсон вырвался от них, пополз к стене. Его голая грудь была покрыта частицами их плоти. Кусок чего-то плотного и тяжелого медленно сползал с его шеи на грудь. Он шлепнул по нему, как сбивают паука, обнаружив его ползающим по коже. Он вжался в черную стену, его штаны были спущены на бедра.

Тогда блондинка перекатилась на живот и поползла к нему, протягивая руку, от которой остались лишь кости с присохшими клочками плоти. Казалось, будто она разлагалась в сухой земле. Брюнетка была мокрой. Она легла на пол, и под ее телом натекла лужа темной жидкости. Она расстегнула кожаную рубашку, и ее груди казались тяжелыми бурдюками.

– Я готова, – сказала брюнетка. Ее голос был по-прежнему четким и ясным. Человеческий голос не мог бы исходить из этих гниющих губ.

Блондинка схватила Джейсона за руку, и он закричал.

Я тряхнула головой, стараясь избавиться от воспоминания. Оно потом долго преследовало меня во снах. Но для Джейсона это стало его личной фобией. Одна из прислужниц Совета была такой же. Она тоже забавлялась с ним, потому что ей нравилось, насколько сильно он ее боялся. Маленькое развлечение Иветт состоялось около двух месяцев назад. И сегодняшние игры и забавы переходили уже всякие границы.

Я сняла с запястий чехлы для ножей и положила их на стул. То, что у меня на запястьях оставались ножи, когда было время собираться в постель, кое-что говорило о моей собственной паранойе. Температура воды, когда я потянулась к кранам, почти ужасала. Годами нам повторяют: не трогай, горячо. Я знала, что огонь убивает оборотней, но перегрев, очевидно, нет. Я повернула кран, пока температура не стала переносимой.

Джейсон начал дрожать почти сразу, как только вода начала охлаждаться. Честно говоря, меня поразило, что нагреватель мог так долго поддерживать такую температуру. Пол был залит и вода тут же пропитала штанины джинсов. Неважно, у меня есть еще одни.

Я нашла кусок мыла, но губка была черной. Я бросила ее в раковину и взяла последнюю чистую. Мне надо было не забыть попросить еще полотенец. Сделать это пришлось бы в любом случае.

Джейсон наконец посмотрел на меня, медленно повернув голову. Его синие глаза казались почти стеклянными, как будто он соскальзывал в собственную версию шока.

– Я не могу пройти через это снова, Анита. Не могу.

Я намылила чистую губку, пока она не покрылась белой пеной. Я притронулась к его спине, и он вздрогнул. Я отдала бы почти все в этот миг, чтобы он меня сграбастал в объятия, начал заигрывать, или даже откровенно приставать. Что-нибудь, что сказало бы мне, что он в порядке. Вместо этого он сидел голый, мокрый, и несчастный. Это заставило мое горло сжаться, но черт, если я начну плакать, боюсь, не смогу остановиться. Я пришла, чтобы успокоить Джейсона, а не заставить его успокаивать меня.

Хуже всего, что я не могла отодрать это от его спины. Было довольно трудно смыть то же самое с моей собственной кожи, но лишний час, который Джейсон просидел, ожидая, пока я приму душ, превратил жидкость в клей. Наконец я воспользовалась ногтями, довольная, что отказалась от предложения Шерри покрыть их лаком. Он бы облез ко всем чертям. Я отскребала эту гадость по кусочку собственными пальцами, горячая вода бежала, а Джейсон дрожал. Но дрожал он не от холода. Мне было так жарко в этом горячем пару, что почти мутило.

Я отскребла все, кроме одного последнего пятна на нижней части его спины, очень низко. Похоже, что жидкость впиталась в пояс его брюк, достаточно низко, чтобы впадина между ягодиц начиналась сразу под пятном. Мне было неловко заниматься этим пятном. Потому что если Джейсон, очевидно, не сознавал собственной наготы, то мне было совсем не все равно.

Кроме того, я все пыталась сохранить сухой великоватую футболку, которую надела вместо пижамы. Я бы на это наплевала, конечно, но другой пижамы я не взяла. В конце концов я выключила душ и отрегулировала температуру струи из крана, чтобы иметь воду без необходимости уворачиваться от душа.

Я вернулась к Джейсону и начала отчищать с его кожи последнее пятно. Я попыталась завязать беседу, чтобы отвлечься от того, где находятся мои руки.

– Мы убили всех вампиров, Джейсон. Все хорошо.

Он покачал головой.

– Не Барнаби. Мы упустили его, а он их создатель. Я не могу выдержать мысли о том, что он может меня коснуться, Анита. Я не смогу это пережить.

– Тогда езжай домой, Джейсон. Садись на самолет и улетай.

– Я не брошу тебя, – сказал он. Его взгляд задержался на миг на моем лице. – И не только потому, что Жан-Клоду это не понравится.

– Я знаю, – ответила я. – Но все, что я могу – это поклясться, что если в моих силах будет защитить тебя от Барнаби, я это сделаю.

Я склонилась над ним очень низко, руки опустились на самый низ его спины. Я наконец сумела справиться со смущением, сосредоточившись на отрывании присохших кусочков от его тела. Это было похоже на вскрытие лягушки в средней школе. Было кошмарно, пока преподаватель не велел мне отпрепарировать мозг. Я так увлеклась тем, чтобы удалить череп максимально осторожно, не повредив мозг, что забыла о запахе, о бедной лягушке, и сконцентрировалась только на том, чтобы вынуть мозг целым. Мы с моим партнером по лабораторной были единственными, кому это удалось.

Джейсон повернул голову ко мне, потерся лицом о мои волосы.

– Ты пахнешь тональным кремом Шерри.

Я сказала не глядя:

– У меня тонального крема не было, так что она дала мне свой. Она пользуется кремом, который слишком светлый для нее, так что мне он как раз подошел. Я думала, что весь его смыла.

– М-мм, – произнес он. Его рот был очень близко к моему уху.

Я застыла посреди движения. Мое тело прижималось к его спине, руки касались гладкой кожи едва выше ягодиц. Вдруг возникло напряжение, которого прежде не было. Мой пульс ускорился от осознания близости его тела, потому что, поняла я, он осознал близость моего. Я отодрала последнюю частицу присохшей пакости от его кожи и глубоко вздохнула. Я начала разгибаться и знала, что он намерен что-нибудь предпринять. Часть меня нервничала по этому поводу, а часть вздохнула свободно. В конце концов, это был Джейсон, и он был обнажен, а я была близко, и… это был Джейсон. Если бы он упустил возможность, я бы поняла, что он ранен глубже, чем я могу вылечить.

Его рука скользнула вокруг моей талии, и он использовал ту невероятную скорость, на которую они были способны. Я почувствовала, как он поднимает меня, и вот мы уже оказались на полу, и я под ним. Его ноги прижали мои к полу. Он уперся руками в пол, поддерживая корпус на весу так, чтобы его пах не касался меня, что означало, конечно, свободный обзор его тела. Сомнительное преимущество. Он начал наклонять голову для поцелуя.

Я уперлась рукой в его грудь и остановила движение.

– Прекрати, Джейсон.

– Последний раз, когда я это сделал, ты ткнула пистолетом мне в ребра и сказала, что выстрелишь в меня, если я украду поцелуй.

– Я бы так и сделала, – сказала я.

– Ты вооружена, – ответил он, – я не держу твои руки.

Я вздохнула.

– Тебе известно мое правило. Я ни на кого не направляю оружие, если не планирую его застрелить. Ты – мой друг, Джейсон. Я не собираюсь застрелить тебя за украденный поцелуй. Ты знаешь это, я знаю это.

Он улыбнулся и наклонился ближе. Моя рука оставалась на его груди, но сгибалась все больше.

– Но я также не хочу, чтобы ты меня целовал. Если ты – действительно мой друг, ты не станешь этого делать. Просто позволь мне встать.

Его лицо было уже почти у моего, так близко, что было трудно сфокусировать взгляд на его глазах.

– Что если я добиваюсь большего, чем поцелуй? – Он опустил голову, так что его губы двигались над моей грудью. Я чувствовала его дыхание как раз над плавной линией, где начинались груди.

– Не дави, Джейсон. Если я выстрелю в правильную точку, это тебя не убьет, будет больно, но заживет.

Он снова поднял голову, ухмыльнулся и начал скатываться с меня. Дверь открылась, и в проеме вдруг оказался Ричард, глядящий на нас сверху вниз. Превосходно, просто превосходно.

– Ты поверишь, что я поскользнулся? – мирно спросил Джейсон.

– Нет, – ответил Ричард. Это единственное слово было очень холодно.

– Слазь с меня, Джейсон.

Он скатился в сторону, но не сделал попытки взять полотенце. Ричард бросил в него полотенцем. Джейсон поймал его, и его глаза заискрились от усилия сдержать ухмылку. Была в Джейсоне черточка, которая заставляла его получать удовольствие, дергая за чужие поводки. Он любил помешать в горшке и посмотреть, что получится. Когда-нибудь он проделает это не с тем человеком, и нарвется. Но не сегодня.

– Выйди, Джейсон. Я должен поговорить с Анитой.

Джейсон встал и обернул полотенце вокруг талии. Я села, но не встала. Джейсон предложил мне руку. Я почти никогда не позволяю мужчине помогать мне встать, сесть, или сделать многое другое. Я взяла руку Джейсона, и он вложил в движение чуть больше силы, чем нужно, так что я налетела на него, вставая на ноги.

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил он.

Я отступила на шаг назад, но не отняла руку.

– Все будет хорошо, – сказала я.

Джейсон ухмыльнулся Ричарду, проходя в дверь. Ричард закрыл дверь и прислонился к ней. Я была в надежной ловушке, а он был достаточно зол, чтобы комната наполнилась покалывающей энергией.

– Что все это значит? – спросил он.

– Это больше не твое дело, не так ли? – спросила я.

– Сегодня вечером я решил, что ты отвергла меня, потому что верна Жан-Клоду.

– Я отвергла тебя потому, что это было правильно. – Я подошла к раковине и начала вычищать кусочки черной дряни из-под ногтей.

– Если Жан-Клод узнает, что ты спишь с Джейсоном, он его покалечит и, возможно, убьет.

– Собираешься на нас настучать? Побежишь домой наушничать господину? – говоря это, я смотрела на него в зеркало. Моей наградой было то, что он вздрогнул. Комментарий был слишком близок к истине.

– Почему Джейсон? – спросил он.

– Ты действительно считаешь, что я занимаюсь сексом с Джейсоном? – я повернулась и стала вытирать руки оставшимся влажным полотенцем.

Ричард только смотрел на меня.

– Господи, Ричард, если ты прыгаешь на все, что движется, это не значит, что я делаю то же самое. – Я села на табуретку и попробовала слегка просушить джинсы полотенцем.

– Так что, ты не спишь с ним?

Полотенце джинсам не помогало.

– Нет, не сплю.

Я бросила полотенце в угол.

– Не могу даже поверить, что ты об этом спросил.

– Если бы ты застала меня на полу с голой женщиной сверху, ты подумала бы то же самое, – сказал он.

Хм-м, здесь он меня поймал.

– Все женщины, с которыми я тебя могла бы застать – это незнакомки, которые или встречаются с тобой, или трахаются, или то и другое. Тот, кого видел ты – это Джейсон, который просто Джейсон. Ты знаешь, какой он.

– Раньше ты угрожала застрелить его, если он к тебе притрагивался.

Я встала.

– Ты действительно хочешь, чтобы я застрелила его, потому что он ко мне приставал? Я считала, что одной из наших главных проблем было то, что ты думал, что я сначала стреляю, а потом задаю вопросы. Помнится, ты назвал меня кровожадной. – Я протолкалась мимо него и там, где наша кожа соприкоснулась, сила вспыхнула невидимым пламенем.

Он попятился, схватившись за руку, будто ему было больно. Но я знала, что больно не было. Это было замечательное ощущение, вспышка силы, способная поднять дыбом волосы. Такие легкие касания позволяли нам обоим осознать, что могло бы между нами быть.

Я вышла. Да, между нами была сила, да, был огонь, что с того? Это не изменяло факта, что я спала с Жан-Клодом. Это не изменяло факта, что Ричард спал с кем попало. То, что я ревновала его к его подругам, а он ревновал меня к любому мужчине, с которым, как он думал, я могла бы заняться сексом, было просто подлой шуткой судьбы. И мы с этим справимся.

 

У меня в кровати лежало трое людей, но ни один из них не был мной. Шерри и Зейн теплыми живыми одеялами обернулись вокруг Натаниеля. Меня проинформировали, что физическая близость членов группы, какое бы животное ни было прототипом, исцеляет и душу и тело. Ричард поддержал этот постулат науки об оборотнях, и верлеопарды получили кровать в свое полное распоряжение, потому что Натаниель впадал в истерику при одной мысли остаться вдали от меня.

Так что верлеопарды заняли кровать, а мне достался пол. В придачу к участку ковра мне удалось раздобыть еще одеяло и подушку. Мы были в новом коттедже. Верн намеревался попробовать отчистить старый, но кровать и ковер, вероятно, были потеряны безвозвратно.

Я извинилась за это, но Верн, видимо, думал, что я физически не способна что-то сделать неправильно. Он сиял, сверкал и пузырился оттого, что я поджарила вампиров Колина. Я не была настолько счастлива. Месть может быть очень страшной. Если бы кто-то сделал с вампирами Жан-Клода то, что я сделала с вампами Колина, я бы... Мы бы их поубивали.

Дверь ванной открылась и тихонько закрылась.

Я села, кутаясь в одеяло. Между гробами по направлению ко мне пробирался Джейсон. На нем была пара шелковых боксерских трусов. Он надел их прошлой ночью в ванной и вышел без споров. А вот верлеопардов я все еще пыталась убедить, что они не должны спать вместе голыми.

Джейсон хотел спать с ними, добавляя свою иномирную энергию к их, но они отказались. Не потому, что он был волком, а не леопардом, а потому, что Шерри не верила в его способность держать руки при себе.

Джейсон приостановился перед кроватью, глядя на кучку спящих верлеопардов. Провел руками по взъерошенным после сна волосам. Его волосы были достаточно прямыми и тонкими, чтобы их можно было пригладить руками. Он остался стоять у изножия кровати, глядя вниз.

Завернувшись в одеяло, я встала. На мне была слишком большая для меня рубашка, доходившая ниже колен. Один размер всем не подходит, но все же это была ночная рубашка, а я хотела, чтобы между мной и всеми остальными что-то было. В глубине души я ханжа. Так что к Джейсону я подошла, с ног до головы укрытая одеялом. Не в том дело, что я не доверяла Джейсону. В таком виде я чувствовала бы себя неуютно при ком угодно.

Шерри лежала на спине, простыня сбилась к коленям. Поперек узких бедер натянулись красные плавочки. У нее была очень длинная талия, так что она была высокой и из-за этого, не только из-за длинных ног. Груди были маленькими и упругими. Она вздохнула и перевернулась на бок, одна грудь сместилась, устраиваясь ближе к постели. Сосок напрягся, как будто в движении или во сне было что-то возбуждающее. А может, она просто замерзла.

Я поглядела на Джейсона. Он уставился на нее, словно запоминал каждый изгиб, то, как опустилась ее грудь. Его взгляд был почти нежным, когда он смотрел на нее. Возможно, здесь было больше, чем вожделение? А может, он смотрел на нее, как смотрят на действительно прекрасное произведение искусства, восхищаясь, но не смея дотронуться.

Ни один из остальных и близко не представлял такое же хорошее зрелище. Натаниель свернулся в клубок, прижавшись головой к талии Шерри. Он был так завернут в одеяла, что виднелась одна макушка. Он захныкал во сне, и Шерри коснулась его головы одной рукой, и попыталась нащупать его другой, все это с закрытыми глазами, во сне. Даже спящая, она потянулась к нему, успокоила его.

Зейн лежал с другой стороны от Натаниеля, прижавшись к нему всем телом. Одеяло соскользнуло с него, открыв синие плавки, в которые он был одет. Плавки смотрелись подозрительно похоже на белье Шерри, как будто ей пришлось дать ему что-нибудь, чтобы надеть перед тем, как залезть в постель.

Джейсон смотрел только на стройные формы Шерри. Я удивилась, как она даже сквозь сон не почувствовала тяжесть его взгляда.

Я одной рукой придержала свое одеяло, коснулась его запястья другой и поманила его пальцем в дальний угол комнаты, как можно дальше от кровати.

Я прислонилась к стене сбоку от окна. Джейсон встал рядом достаточно близко, чтобы его плечо терлось о край одеяла. Я не возражала, потому что мы говорили шепотом. Кроме того, спустя некоторое время жаловаться на огрехи в поведении Джейсона становилось утомительно. В этом действительно не было ничего личного. Таким образом он пытал счастье со всеми.

– Ты чувствовал чье-нибудь присутствие, пока был на стреме?

Он покачал головой, наклоняясь так близко, что я щекой ощущала его дыхание.

– После вчерашнего они тебя до смерти боятся.

Я повернулась посмотреть на него и была вынуждена отодвинуть голову, чтобы сфокусировать взгляд на его глазах.

– Боятся меня?

Его лицо было очень серьезным.

– Не скромничай, Анита. То, что ты вчера сделала, было грандиозно, и ты это знаешь.

Я поплотнее натянула на плечи одеяло и опустила глаза. После того, как ночью всплеск силы ушел, я замерзла. И мерзла всю ночь. Снаружи было почти девяносто градусов. Кондиционер не справлялся, а мне было холодно. К сожалению, это был не тот холод, который можно прогнать одеялом или грелкой, или даже теплым человеческим телом. Вчера я испугалась самой себя. И в последнее время это бывало не редко.

Мне снились горящие вампиры. Они преследовали меня с покрытыми пламенем руками. Их рты открывались в крике, меж клыков выбивался огонь, как из пасти дракона. Горящие вампиры протягивали мне голову Миры. Голова из корзины вопрошала: “Почему?”. “Потому что я не подумала” – казалось неподходящим ответом. Я всю ночь убегала от умирающих вампиров, из одного сна в другой, а может, это был всего один долгий, разорванный сон. Кто знает? В любом случае, отдыха он не приносил.

Этой ночью Ричард повернулся ко мне лицом, когда тела вампиров еще пылали, словно огни на бакенах. Он смотрел на меня, и я чувствовала его отвращение, его ужас от того, что я сделала – словно нож в сердце. Если бы мы поменялись местами, и я была вервольфом, а он – человеком, шоу с Маркусом вызвало бы у него такое же отвращение, как у меня. Нет, большее. Единственная причина, по которой Ричард общался с монстрами – то, что он один из них.

Ричард ушел в свой коттедж с Джамилем и Шанг-да. Шанг-да и Джамиль не ужаснулись; их это восхитило. Правда, Шанг-да заметил:

– За это они убьют нас всех.

Ашер не согласился.

– Колин – мастер рангом ниже, чем Жан-Клод, и все же он потребовал жизнь второго после Жан-Клода, меня, и здравый рассудок одного из его волков, Джейсона. Он преступил границы своих полномочий. Анита просто напомнила ему об этом.

Шанг-да посмотрел на обугленные трупы, медленно превращающиеся в груды золы.

– Думаете, хоть один мастер-вампир позволит такому остаться безнаказанным?

Ашер пожал плечами.

– Это вовсе не позорно, проиграть кому-то, кто противостоял Совету и остался в живых.

– Кроме того, – присоединился Джамиль, – он теперь перепуган. Он больше не встанет против Аниты лицом к лицу.

Ашер кивнул.

– Точно. Теперь он ее боится.

– Его слуга-человек, Никки, могла бы оживить защитные заклинания точно так же, как я, – сказала я.

– Думаю, – произнес Ашер, – если бы у его слуги была сила, настолько подобная твоей, она бы его не только предупредила.

– Она бы попыталась удержать меня от высвобождения магии, – догадалась я.

– Да, – кивнул Ашер.

– Она лгала, – сказала я.

Ашер улыбнулся и коснулся моей щеки.

– Как ты можешь быть настолько циничной и удивляться, когда врут другие?

На это сказать мне было нечего. То, что я сделала, было только началом. Теперь, при свете дня, не утра – все утро мы проспали – мне было холодно от мысли, что вчера я не использовала силу Ричарда или Жан-Клода. Все, что я сделала вчерашней ночью, было целиком моим. Я могла бы сделать это без единой метки вампира или капли дополнительной силы.

Я терпеть не могла, когда делала что-то настолько жестокое и не могла сложить вину за это на кого-нибудь другого. Это заставляло меня чувствовать себя законченным уродом.

Джейсон коснулся моего плеча. Я подняла взгляд на него. Должно быть, в моем лице было что-то, потому что его улыбка тут же испарилась. В его взгляде было столько сочувствия, сколько вообще могло уместиться в человеческие глаза.

– В чем дело? – спросил он.

Я покачала головой.

– Ты видел, что я сделала этой ночью. И это сделала только я. Не Жан-Клод. Не Ричард. Я. Старая добрая я.

Он положил мне руки на плечи и развернул, чтобы я смотрела ему в лицо.

– Вчера ты меня спасла, Анита. Ты встала между мной и теми тварями. Я никогда не забуду этого, никогда.

Я попыталась отвести взгляд, но он мягко потряс меня за плечи, пока я не посмотрела на него. Мы были одного роста, так что мне не приходилось поднимать глаза. Все заигрывание исчезло. То, что осталось, было более серьезным, более взрослым, менее джейсоновским.

– Ты убила их, чтобы спасти нас. Ни один из нас этого не забудет. Верн и его волки этого не забудут.

– Колин тоже не забудет, – сказала я. – Он придет по наши души.

Джейсон покачал головой.

– Ашер и Джамиль правы. Теперь он боится тебя до чертиков. Он к тебе и близко не подойдет.

Я схватила его руки, позволив одеялу соскользнуть на пол.

– Но он будет угрожать остальным. Он попытается захватить тебя, Джейсон. Он отдаст тебя Барнаби. Он сломает тебя только для того, чтобы навредить мне.

– Или убьет Ашера, – добавил Джейсон. – Я знаю.

Он улыбнулся, и это была почти его обычная ухмылка.

– Почему, ты думаешь, мы остались здесь с тобой вчера? Лично я рассчитывал на твою защиту.

– Ты знаешь, что она у тебя есть, – сказала я.

Улыбка смягчилась.

– Я знаю. – Он нежно коснулся моего лица. – Что не так? Я имею в виду, действительно не так? Почему ты выглядишь такой... измученной сегодня?

– То, что я вчера сделала, было не очень человеческим, Джейсон. Я видела ужас Ричарда. Я чувствовала, что он считает меня монстром, и он прав.

Джейсон обнял меня. В первый момент я напряглась, и он начал было разжимать объятия, но я снова расслабилась. Я позволила ему обнять меня, сомкнула собственные руки у него на спине. Я зарылась лицом в его шею, мне ужасно хотелось заплакать.

Позади нас послышался легкий звук. Я подняла голову: верлеопарды встали с кровати, они скользили к нам на человеческих ногах, но двигались так, будто у них на ногах, бедрах, и во всем теле были мускулы, которых не существовало у меня. Почти обнаженные Зейн и Шерри изгибались и скользили к нам. Шерри держала Натаниеля за руку, ведя его как ребенка. Но он не походил на ребенка, приближаясь к нам. Он был полностью обнажен – белье раздражало бы рану в верхней части бедра. И теперь, когда он шел к нам, было ясно, что он не совсем недоволен моим видом. А может, пробуждением по соседству с Шерри, а может, это было обычным для парней утренним событием. В любом варианте, мне это не нравилось.

Я отодвинулась от Джейсона. Он не сопротивлялся, просто отступил назад. Он следил за приближением верлеопардов, но не думаю, что испытывал по этому поводу хоть малейшее беспокойство. Собственно, я чувствовала, как его энергия покалывает мою кожу. Сильные эмоции, к примеру, вожделение, усиливают энергию оборотней. В момент, когда я об этом подумала, я взглянула на него – без задней мысли. Джейсон был счастлив видеть Шерри, очень счастлив.

Я отвела взгляд в сторону, краснея. Повернулась к ним спиной, обняв себя руками.

Кто-то коснулся моего плеча. Я вздрогнула.

– Это я, Анита, – произнес Джейсон.

Я покачала головой.

Он обнял меня со спины, старательно положив руки мне на плечи, но не ниже.

– Мне нисколько не жаль, что ты их убила, Анита. Мне только жаль, что ты не прикончила Барнаби.

– Кто-то другой заплатит за мою браваду, Джейсон. Как Мира вчера вечером. Я что-то делаю, что-то говорю при вас, ребята, и все понимается не так.

Зейн обошел нас и встал передо мной. Я смотрела на него, а руки Джейсона все так же громоздким ожерельем лежали у меня на плечах. Карие глаза Зейна были такими же серьезными, как все последнее время.

Он потянулся, чтобы дотронуться до моего лица, и только чуть напрягшиеся руки Джейсона удержали меня от того, чтобы отдернуться или сказать “Нет”. Прикосновения значили для ликантропов не то же самое, что для остальной части американского общества. Я сказала бы, для людей, но во многих странах люди притрагиваются друг к другу чаще, чем мы.

Пальцы Зейна пробежали по моей щеке, в то время как он изучал мое лицо, хмурясь.

– Габриэль был для нас целым миром. Они с Элизабет сделали нас, выбрали нас. Такой мерзкий, каким ты его считаешь, Габриэль спас большинство из нас. Я был наркоманом, но он запретил наркотики в его парде.

Он наклонился ко мне, обнюхивая мою кожу, потерся щекой, так что я ощутила тонкую щетину у него на скулах.

– Натаниель был уличной проституткой. Габриэль продавал его, но не кому угодно, не каждому.

Шерри встала на колени. Она взяла мою руку, потерлась о нее лицом, как оставляющая метки кошка.

– Я потеряла ногу, попав в аварию. Габриэль вернул мне ее. Он отрезал ее выше, и когда я перекинулась, нога отросла снова.