Модернизация промышленности. 25 страница

Иначе развивались события вокруг Прибалтики. Здесь изначально в основе действий национальных движений лежала идея обретения независимости от СССР. В середине 1988 г. в республиках потребовали «внести ясность» в события 1939 г. и 1940 г., связанные с их присоединением к СССР. Тогда же в политический обиход вводится термин «республиканский суверенитет», который трактуется достаточно широко. В документе «Саюдиса» — литовского Народного фронта «в поддержку перестройки» — было записано, что «суверенитет Литовской ССР должен охватывать управление всеми отраслями хозяйства, включая экономику, политику, формирование бюджета, финансовую, кредитную, торговую, налоговую и таможенную политику». Осенью—зимой 1988 г. в Прибалтике были приняты и некоторые важные законодательные акты, отразившие движение в том же направлении: местным языкам был придан статус государственных, а сессия ВС Эстонии приняла «Декларацию о суверенитете» и дополнения к Конституции, позволявшие в «определенных случаях» приостанавливать или устанавливать пределы применения союзных законов. Позднее такие же акты приняли Литва и Латвия.

В декабре 1989 г. на Втором съезде народных депутатов СССР прибалтам удалось добиться осуждения советско-германского договора 1939 г. К этому же времени литовцы смогли оторвать местную партийную организацию от КПСС. XX съезд компартии Литвы (19—20 декабря 1989 г.) объявил ее независимой от КПСС. Тем самым каналы политического влияния Москвы на регион быстро сужались.

11 марта 1990 г. Верховный Совет Литвы принял Акт «О восстановлении независимого Литовского государства». Литовская ССР переименовывалась в Литовскую республику,

§ 2. Начало перестройки системы общественных отношений в СССР I 347

 

отменялось действие Конституции Литовской ССР, а также Конституции СССР на территории Литвы. Вместо них утверждался временный Основной закон Литовской Республики на основе Конституции 1938 г. 30 марта и 4 мая 1990 схожие акты прияли соответственно Эстония и Латвия.

Таким образом, к середине 1990 г. прибалтийские «незави-симцы» прошли свою часть пути к «свободе». Дальнейшая судьба воссозданных стран зависела от позиции союзного руководства, а также от ситуации в других республиках, и прежде всего в России.

Концепция экономической реформы Горбачева и его команды была сформулирована на июньском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС. Подготовка к нему шла трудно. Сам Горбачев вспоминал, что только в марте 1987 г. стали нащупываться новые подходы.

Основным результатом июньского пленума стало принятие «Закона о государственном предприятии (объединении)» и пакета из 11 совместных постановлений ЦК и Совмина СССР, конкретизирующих закон (о Совмине, о Госснабе, Госплане, Минфине, республиканских органах управления, о реформе ценообразования, совершенствовании банковской системы). Законом изменялось соотношение прав министерств и предприятий, союзных и республиканских органов власти. Вместо привычного плана вводился государственный заказ, охватывавший лишь часть производимой предприятиями продукции, оставшиеся после этого изделия предприятиям разрешалось реализовывать по своему усмотрению. На самих предприятиях предусматривалось избрание руководителей, а также советов трудовых коллективов, что также должно было мобилизовать активность, повысить ответственность и заинтересованность работников. Эту же цель преследовало расширение прав предприятий в определении зарплаты и выбора ассортимента выпускаемой продукции. Очень «рыночной» была статья 23 Закона, допускавшая возможность прекращения деятельности убыточного предприятия.

Закон о государственном предприятии обобщил все лучшее, что существовало в тогдашней практике хозяйствования

348 I Глава XVI. СССР в период «перестройки» (1985-1991 гг.)

 

и было апробировано в порядке эксперимента. Одновременно закон явился вершиной предшествующего этапа экономического вольномыслия, предоставляя предприятиям невиданную ранее свободу и вводя реальные элементы рыночного регулирования хозяйственных отношений. И тем не менее уже первые результаты действия Закона были далеки от ожидаемых.

В 1988 г. госзаказ составил в среднем 85%, однако предприятия требовали его увеличения, т.к. отсутствие опыта, а также рыночной инфраструктуры (бирж, посреднических контор и др.), осложняли реализацию изготовленных изделий. Связи между предприятиями принимали форму преимущественно бартерных отношений, и, следовательно, были шагом назад не только в плане продвижения к проектируемому рынку, но и в сравнении с реальной социалистической экономикой. Выборность директоров часто приводила к выдвижению не лучших профессионалов, в деятельности которых к тому же усиливался популизм. Многие предприятия воспользовались возможностью поднять зарплату своим работникам, в то же время, поднимали цены на изделия, сокращали выпуск дешевого ассортимента. Не всегда повышали уровень управления и советы трудовых коллективов, дублируя функции и профсоюзов, и администрации. «Зависала» и статья 23 Закона (о возможном банкротстве): в 1988 г. более 30% предприятий были убыточными, а еще 25% получали небольшую прибыль; при переходе на самофинансирование и лишении господдержки они рисковали стать банкротами, вызвав взрыв безработицы. К такому повороту событий не было готово ни общество, ни государство.

Столь же неоднозначной оказалась и кооперативная политика. В 1987—1988 гг. был принят ряд актов, поощряющих частную инициативу. Главным из них стал Закон «О кооперации в СССР» (май 1988 г.). За счет быстрого роста кооперативного движения государство стремилось улучшить положение в социальной сфере: неудовлетворенный спрос на промтовары широкого потребления составлял более 30 млрд рублей, а в сфере услуг, оказываемых госпредприятиями — около 15 млрд. Однако, чем активнее развивалось кооперативное движение, тем более настороженное отношение оно вызывало. Льготы позволяли кооператорам закупать сырье по низким госценам, а продавать свою продукцию по высоким, коммерческим. При сопоставимой интенсивности труда зарплата в кооперативах была несравненно выше, чем в

§ 2. Начало перестройки системы общественных отношений в СССР I 349

 

государственном секторе. Несовершенство системы контроля часто приводило к тому, что руководители некоторых предприятий создавали при них кооперативы. Возможности использовать государственную материально-техническую базу и ресурсы, соединенные с преимуществами и льготами кооператоров, давали особенно значительный эффект. Такие кооперативы откровенно паразитировали на теле государственной экономики. Закон о кооперации легализовал и теневой бизнес, создал условия для «отмывания» криминальных денег. С принятием этого закона, способствовавшего увеличению социальных диспропорций, был связан быстрый рост рэкета. В 1988 г. было зафиксировано 600 случаев рэкета, и только в 137 из них потерпевшие обратились за помощью в правоохранительные органы.

Реформирование экономики страны в 1987—1988 гг. не ограничилось принятием законов о госпредприятии и кооперации. Создавались совместные предприятия; были расширены права госпредприятий и кооперативов во внешнеэкономической деятельности; началась коммерциализация отраслевых банков; в августе 1988 г. был зарегистрирован первый кооперативный банк; в ходе обсуждения аграрных проблем продвигалась идея аренды; было разрешено приступить к выпуску акций предприятиями и организациями; рассматривался вопрос о возможной конверсии. Преимущественно в этих сферах концентрировалось социально активное население, наиболее заинтересованное в радикализации экономической реформы.

И тем не менее реализация Закона о государственном предприятии, попытка использовать кооперативный ресурс были наиболее значимыми направлениями экономического курса 1987—1988 гг. Ни одно из них не решило тех задач, которые первоначально на них возлагались. Более того, наложившись на проинфляционные меры предшествующего этапа, эти два элемента политики значительно усугубили как ситуацию в народном хозяйстве в целом, так и в особенности на потребительском рынке. С 1988 г. отмечали начало ажиотажного спроса, а уже к осени говорили о развале потребительского рынка в результате финансовых диспропорций.

Одна из главных причин хозяйственных неудач в СССР в конце 1988 г. — недооценка роли финансовых рычагов регулирования экономики, что было характерно для мышления высшей партийно-хозяйственной элиты в 1985—1988 гг. По мнению специалистов, ценовая и денежная реформы должны

350 I Глава XVI. СССР в период «перестройки» (1985-1991 гг.)

 

были если не предшествовать, то, по крайней мере, сопутствовать, не отставать от других прорыночных преобразований. В СССР же ситуация развивалась иначе. Принципиальное решение о реформе ценообразования было принято на июньском (1987 г.) Пленуме ЦК, она должна была начаться с 1 января 1988 г. Всю вторую половину 1987 г. в Госкомцен «гнали» подготовку реформы, и к началу января 1988 г. ее параметры были определены. Не отрицая ее важности и необходимости в принципе, реформу тем не менее отложили. Это было сделано в силу существования ряда стереотипов, мощное давление которых испытывали как рядовые граждане, так и руководство страны.

Экономист Е. Сабуров прямо писал о «разрушительном страхе» как мотиве бездействия. Этим можно объяснить тот факт, что, принимая аргументы в пользу изменения системы цен и неоднократно одобряя предложенные меры, в том числе, и на заседаниях Политбюро, важнейшая рыночная реформа так и не была запущена ни в 1988 г., ни позже.

О ней открыто заговорили лишь под влиянием кризиса в 1989 г., и она сразу же оказалась в центре политической борьбы и стала предметом популистских спекуляций. Призывая к проведению рыночных реформ, горбачевское руководство само оттягивало их начало. В результате кризисная ситуация в социально-экономической сфере становилась все менее управляемой, сужая возможности относительно плавного перехода к рыночным отношениям и создавая питательную почву для политического и экономического радикализма.

В 1989 г. негативные тенденции в развитии экономики приобретают необратимый характер. Это вынудило руководство страны искать отличные от прежних рецепты решения экономических проблем. В 1985 —1988 гг. советником М. Горбачева по экономическим вопросам был академик С. Аганбегян. В 1988—1989 гг. большую известность своими критическими и конструктивными выступлениями приобрел директор Института экономики АН СССР академик Л. Абалкин. В июле 1989 г. он в ранге вице-премьера возглавил Государственную комиссию по экономической реформе при правительстве СССР. Комиссия была призвана разработать сценарий преобразований, обеспечивающих плавный, регулируемый перевод советской плановой экономики на рыночные рельсы.

Однако почти сразу после создания комиссия вызвала к себе настороженно-критическое отношение. С одной стороны, ее

§ 2. Начало перестройки системы общественных отношений в СССР I 351

 

руководителя ассоциировали с нерешительным премьером Н. Рыжковым, с которым связывали печальные результаты хозяйствования 1985—1989 гг. С другой — среди ученых-экономистов вне правительства все большее распространение получали идеи ускоренного движения к рынку, радикального реформирования советской экономики. К этим идеям стал склоняться и Горбачев, что нашло отражение в приглашении им в декабре 1989 г. к себе в качестве советника по экономическим вопросам известного своими последовательно рыночными взглядами академика Н. Петракова. Однако новые взгляды на переход страны к рынку оформились лишь весной 1990 г., а летом были предложены в виде получивших широкую известность программ.

На 1987—1990 гг. приходится реализация принципов «нового мышления»; произошли события, повлекшие большие изменения в мировой политике и имевшие неоднозначные последствия для нашей страны.

Активно развивался советско-американский диалог. Одним из его итогов явилось заключение 8 декабря 1987 г. Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Согласно договору, ликвидации подлежали 1752 советские ракеты и 869 таких же американских. Плюс к этому в порядке односторонних уступок советской стороной были уничтожены ракеты малой дальности «Ока», размещавшиеся в Сибири и на Дальнем Востоке и в договоре вообще не упоминавшиеся. Преимущества такого рода сокращений понимали далеко не все.

7 декабря 1988 г. с трибуны Организации Объединенных наций М. Горбачев сообщил о решении советского правительства в течение двух лет сократить вооруженные силы на 500 тыс. человек. Было озвучено намерение вывести к 1991 г. из ГДР, Венгрии и Чехословакии шесть танковых дивизий и других воинских соединений общей численностью 50 тыс. человек.

Принципиальное решение о выводе войск из Афганистана было принято советским руководством еще в 1985 г. Однако в 1985—1988 гг. шли сложные переговоры между СССР, США, Пакистаном и Афганистаном по вопросам прекращения военных действий и последующего устройства страны. Вывод советских войск начался 15 мая 1988 г. и был завершен

352 I Глава XVI СССР в период «перестройки» (1985—1991 гг.)

 

15 февраля 1989 г. Операция проходила под руководством генерала Б. Громова.

В 1989 г. стремительно развивались события в странах социалистического содружества в Европе. Специалисты отмечали, что впервые в послевоенный период СССР не проявил внимания к тем процессам, которые шли внутри этих государств. В итоге к концу 1989 г. в Восточной Европе повсеместно произошли «бархатные» (за исключением Румынии) антикоммунистические революции. Всего за один год континент стал свидетелем разительных перемен. На Западе оценили то, что в СССР даже не обсуждались какие-либо варианты интернациональной помощи в духе «доктрины Брежнева». Во всех восточноевропейских государствах формировались новые политические системы, в которых не было места «ведущей роли коммунистической партии», утверждался политический плюрализм, многопартийность, началось проведение радикальных рыночных реформ, во внешней политике развернулась активная переориентация на Запад. В 1991 г. ОВД и СЭВ и формально прекратили свое существование.

Лавинообразное развитие событий в Восточной Европе подтолкнуло процесс объединения Германии. В ноябре 1989 г. в ходе стихийных выступлений был разрушен символ «холодной войны» — бетонная стена, разделявшая Западный и Восточный Берлин. Планы поэтапного объединения были окончательно отброшены весной 1990 г. в результате победы на выборах в ГДР коалиции партий, выступавшей за немедленное объединение с ФРГ. Горбачев при решении вопроса об объединении Германии проявил пассивность и малообъяснимую уступчивость. Еще в феврале 1990 г. советский лидер предоставил канцлеру ФРГ возможность «взять процесс объединения Германии в свои руки». Первоначально камнем преткновения был вопрос о членстве объединенной Германии в НАТО. Как вспоминал известный советский дипломат А. Добрынин, «к немалому удивлению Запада, да и большинства наших дипломатов, во время «блиц-встречи» с Колем в июле 1990 г. в одной из курортных зон Кавказа Горбачев практически снял все важные возражения и оговорки относительно объединения Германии... Важнейший вопрос о безопасности СССР в рамках новой системы безопасности в Европе даже не стал предметом сколько-нибудь серьезного рассмотрения, а тем более решения... Коль, по его собственному выражению, "Ыл поражен таким внезапным полным согласием Горбаче-Ва». 3 октября 1990 г. ГДР прекратила свое существование, Присоединившись к ФРГ.

§ 2. Начало перестройки системы общественных отношений в СССР I 353

 

 

Парад суверенитетов и судьба реформ (середина 1990 — середина 1991 гг.)

12 июня 1990 г. I съезд народных депутатов РСФСР принял «Декларацию о государственном суверенитете» республики, где провозглашалось верховенство ее законов над союзными. Возникла уникальная в истории СССР ситуация: впервые в РСФСР появилась не объединенная с союзной власть. В июле—августе 1990 г. примеру России последовали и другие республики. Декларации о суверенитете были приняты Украиной, Белоруссией, Туркменией, Арменией, Таджикистаном.

Содержанием политики российских лидеров стала борьба за овладение находящимися на территории республики материальными, финансовыми и прочими ресурсами. По форме это была война (выражение Б. Ельцина) против союзных властных структур и проводимой ими политики. Тактика «встречного пожара», при которой любая, даже разумная инициатива «Центра» «побивалась» более широкомасштабными декларациями, носила откровенно конфронтационный характер, вела к дестабилизации во всех сферах.

С июля 1990 г. началась борьба за перевод в российскую собственность предприятий союзного подчинения, находящихся на территории РСФСР. В республике была принята серия законов, направленных на решительный переход к рынку — союзное правительство предполагало это сделать постепенно. Острый характер приобрела борьба за влияние на российские автономии: горбачевским обещаниям расширить их полномочия Б. Ельцин противопоставил предложение взять столько суверенитета, сколько те смогут «проглотить». Это привело к тому, что во второй половине 1990 г. «парад суверенитетов» перекинулся и на российскую территорию. Решения, кардинально отличавшиеся от горбачевских, выдвигались и применительно к проекту нового Союзного договора: вместо постепенной трансформации бюрократического государства «сверху» предлагалось фактически его разрушить и строить новую страну «снизу». Притом допус-

354 I Глава XVI. СССР в период «перестройки» (1985—1991 гг.)

 

калась возможность установления как федеративных отношений, так и конфедеративных связей между будущими участниками Союза. Переход к новой стратегии был осуществлен во второй половине 1990— начале 1991 гг. Усилению противостояния способствовало и учреждение в России поста президента. Им в июне 1991 г. стал Б. Ельцин.

Конфронтация между республиканскими и союзными властями сводила на нет практически все усилия по проведению единой общегосударственной политики. Это стало очевидным для всех к весне 1991 г., что привело к активизации работы над проектом нового Союзного договора.

 

 

Начало конфронтации между российскими и союзными структурами пришлось на тот пери- Л ОД, когда в среде советской хозяйственно-управ--li ленческой элиты при значительном влиянии *0(" научного экономического сообщества сложилось представление о той системе мер, которую необходимо осуществить для перехода к рыночным отношениям. Намерение проводить решительные, хотя и очевидно болезненные преобразования, было существенно простимулировано нарастающим экономическим хаосом в СССР.

В середине 1990 г. в окружении Рыжкова были разработаны два варианта перехода к рынку. Первый план — «Основные направления» — связывали с именем академика Л. Абалкина, отвечавшего в ранге вице-премьера союзного правительства за подготовку экономической реформы. Авторство второго варианта плана— «500 дней» — связывали с именами С. Шаталина и Г. Явлинского. Последний длительное время работал в абалкинской комиссии, поэтому неслучайно специалисты отмечали совпадение базовых положений обеих программ. Они включали: приватизацию государственной собственности, поддержку малого и среднего предпринимательства и создание конкурентной среды, восстановление товарно-денежного баланса, плавную реформу ценообразования, индексацию денежных доходов и социальную защиту лиц, оказавшихся за чертой бедности, реорганизацию службы трудоустройства в связи с неизбежным появлением безработицы. Отличия программ касались двух моментов. Программа «500 дней» предполагала проведение реформы при заключении лишь экономического союза между республиками, отодвигая на дальний план заключение политического договора. Основными субъектами государственного

§ 3. Парад суверенитетов и судьба реформ! 355

 

регулирования считались суверенные государства, предполагалось верховенство их законодательств. Уловив общие настроения нетерпения и отражая их, путь к рынку авторы намечали пройти за 500 дней — сторонники абалкинского подхода рассчитывали, что на это уйдет 6—8 лет. Характерно, что в газете «Демократическая Россия» программа была опубликована под заголовком «Россия ждать не может». Именно заключавшаяся в плане «500 дней» «философия действия» предопределила то, что он был взят на вооружение руководством РСФСР в качестве российской программы экономических реформ. Различия между союзной программой и «500 днями» стали трактоваться как непреодолимые. Пропаганда российского плана была сдобрена изрядной дозой популизма: помимо революционных темпов, переход к рынку обещали осуществить без ущерба населению.

«Парад суверенитетов», экономический хаос, межнациональные конфликты привели к значительному осложнению общественно-политической ситуации. Положение усугублялось развернувшимся политическим размежеванием: с весны 1990 г. началось возникновение партий откровенно антисоциалистического характера.

Трудный период своей истории переживала КПСС. В июне 1990 г. была создана Российская коммунистическая партия, часто занимавшая критические позиции в отношении руководства КПСС. Кризис партии в полной мере проявился и на ставшем последним XXVIII съезде КПСС (июль 1990 г.) Многие делегаты выразили неудовлетворенность работой высшего партийного руководства и ближайшего окружения генсека. Съезд заменил Программу партии программным документом «К гуманному демократическому социализму», содержавшим достаточно общие декларации. Коренное изменение претерпели и организационные основы деятельности КПСС. Съезд закрепил «право отдельных коммунистов и групп выражать свои взгляды в платформах», т.е. возродил фракционность. Кроме этого, Съезд установил фактически неограниченную «самостоятельность компартий союзных республик»: вместо единой централизованной организации КПСС становилась союзом республиканских компартий, что наносило удар по государственному единству СССР.

Осенью 1990 г. в обществе все чаще стали раздаваться при' зывы наведения порядка «железной рукой». Обвинения в

356 I Глава XVI. СССР в период «перестройки» (1985—1991 гг.)

 

стремлении силового захвата власти звучали как со стороны приверженцев радикально-либеральных взглядов, так и из стана приверженцев «социалистического выбора». Некоторые изменения в политике Горбачева произошли после 7 ноября

1990 г., когда на него было совершено покушение. Вскоре пос

ле этого Горбачев представил союзному парламенту проект

укрепления президентской власти и получил поддержку, а в

декабре была произведена реорганизация исполнительно-рас

порядительных органов власти.

Огромное влияние на эскалацию противостояния между российскими и союзными властями оказали трагические события в Литве и Латвии, участниками которых стало как гражданское население этих республик, так и подразделения армии и МВД. В итоге в Вильнюсе в ночь с 12 на 13 января

1991 г. пролилась кровь. Противостоящие стороны, как и мно

гие советские граждане, по-разному определяли приведшие к

этому причины. Российское руководство болезненно реагиро

вало на произошедшее, опасаясь повторения «вильнюсского

сценария» в других аналогичных ситуациях. 19 февраля

1991 г. в телевыступлении Б. Ельцин потребовал отставки пре

зидента СССР, а 9 марта призывал своих сторонников «объя

вить войну руководству страны».

На весну — лето 1991 г. приходится кризис горбачевского лидерства. Его политическая опора еще никогда ранее не была столь зыбкой. Не только в российских структурах, но в КПСС, в союзном парламенте и правительстве в различной форме, но все чаще и жестче звучала критика в адрес президента-генсека. Основные мотивы — неясность позиции по многим ключевым проблемам экономики и политики, нерешительность, бездействие. Острый кризис власти был главной причиной деградации экономики и социальной сферы, являлся основным препятствием преодоления накопившихся политических противоречий.

 

 

Весной и летом 1991 г. на первый план вышла проблема разграничения полномочий между Центром и союзными республиками, получив- шая название «подготовки нового союзного до- говора». Первые дискуссии о содержании документа прошли в августе 1990 г., однако до весны 1991 г. работа над ним шла вяло. Для того, чтобы укрепить свои позиции на переговорах с республиканскими лидерами,

§ 3. Парад суверенитетов и судьба реформ I 357

 

союзное руководство инициировало проведение референдума о будущем СССР. Такой референдум состоялся 17 марта 1991 г. На вопрос «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности» положительный ответ дали 76% лиц, участвовавших в голосовании. Референдум, однако, не проводился в трех прибалтийских республиках, а также в Армении, Молдавии и Грузии.

Итоги референдума дали возможность Горбачеву активизировать подготовку нового Союзного договора. 23 апреля 1991 г. начался «новоогаревский процесс» (по названию места проведения) — обсуждение проекта Союзного договора в узком кругу республиканских лидеров при участии союзного руководства во главе с М. Горбачевым. Первый этап переговоров продолжался ровно три месяца — до 23 июля 1991 г. — и завершился созданием документа под названием «Договор о Союзе Суверенных Государств». Под текстом были готовы поставить свои подписи руководители восьми республик. Участники итоговой встречи пришли к выводу о целесообразности подписать договор в сентябре—октябре на Съезде народных депутатов СССР с приглашением всех полномочных делегаций. Однако далее в этот график были внесены существенные изменения.

29—30 июля 1991 г. в Ново-Огарево прошли закрытые встречи Горбачева с Ельциным и Назарбаевым, в ходе которых было принято решение начать подписание договора не в сентябре—октябре, а 20 августа, когда союзные парламентарии находились на каникулах. Это было связано с тем, что итоговый текст проекта вызывал резкие возражения как в Верховном Совете СССР, так и в союзном Совмине. Однако ни одно из представленных ими замечаний новоогаревцами учтено не было. Специально рассматривавшие текст документа эскперты-правоведы пришли к выводу, что формально «признав федерацию, договор на деле создает даже не конфедерацию, а просто клуб государств. Он прямым путем ведет к уничтожению СССР, в нем заложены все основы для завтрашних валют, армий, таможен и др.» Перенеся дату подписания, Горбачев рассчитывал поставить союзные властные структуры перед свершившимся фактом.

Ни тогда, ни позже, союзный президент не признавал, что разработанный еще до 19 августа в Ново-Огарево договор означал прекращение существования СССР как единого госу-

358 I Гл а в а XVI. СССР в период «перестройки» (1985—1991 гг.)

 

дарства. Горбачев трактовал проект договора как начало возрождения Союза, как решающий шаг на пути преодоления политического, экономического кризиса. Однако анализ позиций основных участников переговоров — прежде всего России и Украины — уже в то время не давал оснований для подобного оптимизма.

Основные процессы в развитии культуры «перестроечного» периода связаны с раскрепощением общественного сознания, преодолением его одномерности, формированием более объективной картины окружающего человека мира. Одной из главных черт культуры тех лет стала ее публицистичность, постановка крупных общественно значимых тем, широкое и заинтересованное внимание к обсуждаемым вопросам. В 1987 г. в толстых журналах была напечатана серия материалов о настоящем, прошлом и будущем России. Только в «Новом мире» появились статьи И. Клямкина «Какая улица ведет к храму?», В. Селюнина и Г. Ханина «Лукавая цифра», Н. Шмелева «Авансы и долги». Эти и другие материалы вызвали большой интерес новизной привлеченных фактов и своим разоблачительным пафосом. В статьях ставился глобальный вопрос о содержании пройденного страной в XX веке пути и правильности избранной в 1917 г. модели развития.

Утоляя накопившийся за многие годы информационный голод, средства массовой информации печали огромное количество материалов на самые острые современные темы, сюжеты из прошлого, о том, чем и как жили люди в других государствах. Тиражи газет и журналов стремительно шли вверх: в 1989 г. тираж «Аргументов и фактов» взлетел до 30 млн экземпляров (это было даже зафиксировано в Книге рекордов Гиннеса), «Труда» — до 20 млн, а «Правды» — до 10 млн. Значительно изменился стиль работы телевидения. Здесь был быстро освоен ранее практически неиспользуемый жанр — «прямой эфир». Большими симпатиями зрителей пользовались передачи «Взгляд», «До и после полуночи», «Пятое колесо». Ведущие этих передач становились необычайно популярными, многие из них превратились в фигуры российской политики. Возможности создания независимых СМИ стали больше после выхода в 1990 г. «Закона о печати».

Никогда ранее не был столь значительным интерес к истории. Страна переживала настоящий исторический бум.

§ 3. Парад суверенитетов и судьба реформ I 359

 

В 1987—1991 гг. газеты и журналы были полны «круглыми столами» на исторические темы, размышлениями историков и публицистов. Упрощение доступа к архивным фондам привело к появлению в печати массы сенсационных документов, которые становились достоянием самой широкой публики. Принципиально важным было снятие покрова тайны над многими страницами истории КПСС. Было возобновлено издание журнала «Известия ЦК КПСС», знакомившего с партийными решениями, которые прежде не предавались гласности. Здесь, например, был впервые в СССР опубликован закрытый доклад Н. Хрущева на XX съезде КПСС, касавшийся культа личности И. Сталина. Политические преобразования в СССР сделали возможным реабилитировать не только тех, кто был предан забвению, но и тех, кто еще недавно подвергался беспощадной разносной критике во всех учебниках по истории КПСС. В историю были возвращены Н. Бухарин, А. Рыков, Л. Троцкий, Л. Каменев, Ф. Раскольников, В. Антонов-Овсеенко и многие другие.