Модернизация промышленности. 24 страница

§ 1. Курс на ускорение социально-экономического развития советского общества I 333

 

и молодежи — двум социальным группам, интеллектуальный потенциал и динамизм которых позволял видеть в них наиболее естественных союзников задуманных масштабных перемен.

С середины 1986 г. в выступлениях Горбачева начинает повторяться мысль о том, что перемены в обществе идут недостаточно быстро. Среди главных причин этого он чаще выделял две: сохраняющуюся пассивность подавляющей массы населения и приверженность управленческих структур директивным формам управления. В связи с этим проблема демократизации ставится не только как одна из целей реформ, но и как обязательная их предпосылка. «Важнейший участок перестройки — демократизация. Права даем реальные. А кто будет реализовывать? Есть люди, способные и храбрые, чтобы использовать права? Отучили ведь их от пользования демократией», — говорил Горбачев на одном из заседаний Политбюро летом 1986 г. «Поэтому мы должны включить людей в процесс перестройки через демократизацию общества», — развивал он ту же мысль в сентябре.

В середине 1986 г. происходят существенные перемены в трактовке понятия «гласность». Инициаторы перестройки начинают рассматривать ее как важнейший рычаг демократизации, повышения социальной активности пока еще достаточно инертного населения. Значительное расширение информированности, повышение уровня критичности обсуждаемых проблем, востребованность ранее не задействованного интеллектуального потенциала — все это должно было способствовать преодолению идеологического догматизма и ломке прежних стереотипов политического поведения, что в конечном счете и должно было ускорить перестроечные процессы во всех сферах. По этой логике, гласность, интеллектуальное раскрепощение должны были предшествовать проводимым преобразованиям и оптимизировать их, обогащая теорию и практику перестройки анализом зарубежного и отечественного опыта. Роль идейной оппозиции консерватизму отводилась прессе.

В 1986 г. происходит организационная подготовка «наступления гласности»: во главе целого ряда массовых изданий были поставлены новые люди. Новых главных редакторов получили «Известия», «Огонек», «Московские новости», «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Московская правда», «Московский комсомолец», «Юность», «Новый мир», некоторые другие газеты и журналы, ставшие в 1987— 1991 гг. самыми острыми и читаемыми изданиями. При этом «политика гласности» не означала введение свободы слова,

334 I Глава XVI. СССР в период «перестройки» (1985—1991 гг.)

 

но была изначально дирижируемым явлением. Содержание проводимых кампаний определялось на инструктажах руководителей СМИ, которые регулярно проводились в идеологических подразделениях ЦК КПСС.

В середине—второй половине 1986 г. Горбачев и его окружение пришли к убеждению, что решение всех стоящих перед страной проблем упирается в неэффективность существующей в СССР политической системы. С этого времени ее реформа рассматривается как главное условие поступательного движения советского общества. В перспективе предполагалось реформировать КПСС, уменьшить ее «глобальную» роль в жизни общества и государства, организовать полноценные выборы в Советы, повысить ответственность депутатов и их зависимость от избирателей; утвердить всестороннюю гласность; добиться реальной независимости судебной власти; утвердить организационные формы осуществления права на демонстрации, свободу слова, совести, печати, собраний, права на свободное перемещение; двигаться по пути глубокой демократизации хозяйственной жизни. Все эти вопросы предстояло поставить на специальном Пленуме ЦК КПСС, интенсивная подготовка к которому шла всю осень— зиму 1986 г. Проблемы экономической реформы были отодвинуты на второй план.

Говоря об итогах развития СССР в 1985—1986 гг., можно констатировать, что в это время объективно назревшие перемены происходили на базе политических подходов, сформулированных еще в конце 1982 — начале 1985 гг. Конец 1986 г. стал определенным рубежом в истории преобразований 1985—1991 гг. К этому времени постепенно стали накапливаться экономические трудности. Они явились результатом, с одной стороны, неблагоприятного стечения ряда обстоятельств (падение цен на нефть, затраты на ликвидацию последствий Чернобыльской катастрофы), с другой стороны, — просчетов собственного горбачевского курса: увеличение ассигнований на машиностроение при сокращении закупок товаров народного потребления за рубежом, широкомасштабные социальные акции, а также антиалкогольная кампания — все эти мероприятия объективно носили про-инфляционный характер и способствовали бюджетной дестабилизации, которая предшествовала значительному ухудшению положения в народном хозяйстве СССР.

Значение этого обстоятельства не было в должной мере осознано в то время. Более того, не позднее второй половины 1986 г. был взят стратегический курс на приоритетное преобразование

§ 1. Курс но ускорение социально-экономического развития советского общества I 335

 

политической системы общества. Прогрессирующее же ухудшение экономических параметров развития, обострение ситуации в социальной сфере стали тем фоном, на котором разворачивались основные политические и идейные баталии тех лет.

 

Начало перестройки системы общественных отношений в СССР (1987 г.—весна 1990 г.)

Период 1987—1988 гг. является в определенном смысле ключевым, во многом предопределившим последующее развитие событий. В это время была сформулирована собственно горбачевская стратегия преобразований и началось ее воплощение. Основные усилия были направлены на пробуждение общества, повышение активности всех, заинтересованных в обновленческих процессах. Новый план преобразований был озвучен на январском (1987 г.) пленуме ЦК КПСС. Принципиально новым в нем плане было то, что, по сути, впервые в советской истории основное внимание концентрировалось не на изменениях в экономике, а на преобразованиях политической системы, которые, в конечном итоге, должны были дать мощный импульс социально-экономическому и духовному развитию общества.

В докладе на пленуме М. Горбачев констатировал, что к середине 1980-х гг. в стране сложился «механизм торможения», сдерживающий социально-экономическое развитие и не позволяющий раскрыть преимущества социализма. Корни этого торможения — в серьезных недостатках функционирования институтов социалистической демократии, в устаревших политических и теоретических установках, в консервативном механизме управления.

В качестве главного средства слома «механизма торможе" ния» предлагалось углубление социалистического демократизма, развитие самоуправления народа. Рассматривались

336 I Глава XVI. СССР в период «перестройки» (1985—1991 гг.)

 

вопросы совершенствования работы Советов, профсоюзов, комсомола, говорилось о необходимости повышения роли суда, усиления прокурорского надзора, обеспечении прав и свобод граждан. Поистине революционной была установка на реформирование избирательного процесса на всех уровнях: впервые за долгие годы предлагалось проведение выборов на альтернативной основе.

После Пленума завершается формирование нового понимания гласности. Ее начинают рассматривать и как средство пробуждения общественного сознания, и как инструмент его формирования в определенном направлении, и как форму контроля за действиями неповоротливых управленцев, и как один из путей мобилизации активных сторонников перестройки. Гласность революционизировала и политизировала общество; она резко расширила возможности общественного анализа: по диапазону доступной информации, снятию запретных тем, возможности задавать любые вопросы и предлагать варианты ответов.

Решения январского пленума стимулировали пробуждение общественной активности, формирование инициативного социального поведения, связанного с заинтересованным обсуждением широкого круга наболевших проблем. Начавшаяся самоорганизация общества проявилась в возникновении так называемых «неформальных» движений. Во многих городах стали появляться дискуссионные клубы, самодеятельные объединения и группы, которые удовлетворяли потребности, прежде всего, рядовой интеллигенции и молодежи в свободном общении и активной полезной деятельности.

Курс на проведение политики гласности дал толчок развитию так называемой альтернативной прессы. И хотя ее тиражи были ограничены, тем не менее именно здесь острые проблемы общественной жизни обсуждались в достаточно откровенной и резкой форме. Издания такого рода становились не только средством выражения определенных позиций, но и сыграли важную роль в организационной консолидации «неформалов».

Осень 1987 г. явилась определенным водоразделом в развитии общественно-политической ситуации в СССР. На нее повлияли и новые оценки истории и политики, прозвучавшие в связи с празднованием 70-летней годовщины Октябрьской революции.

В своем докладе «Октябрь и перестройка: революция продолжается» и книге «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира» лидер партии отметил творческий характер ленинизма, подчеркнув способность Ленина

§ 2. Начало перестройки системы общественных отношений в СССР I 337

 

отказываться от не отвечающих жизни догм. В историческом плане Горбачев обратил внимание на важность живого творчества масс, на необходимость смелых социальных экспериментов при созидании нового. Говорил и о значении внутрипартийных дискуссий, которые помогали выработке нужных решений; о недоиспользованных возможностях нэпа; при признании переломного характера коллективизации необычно много внимания уделил ее негативным последствиям. Был поставлен вопрос о социальной цене революционных преобразований.

На официальном уровне было признано создание к концу 1930-х гг. административно-командной системы, охватившей не только экономику, но и распространившуюся на надстройку; при признании противоречивости оценки Сталина, больше говорилось о беззакониях, совершенных им и его ближайшим окружением; указывая на необоснованность репрессий против руководителей партии, государства, а также деятелей культуры, Горбачев призвал довести до конца приостановленный в середине 1960-х гг. процесс «восстановления справедливости» — реабилитировать невинно пострадавших; политическая реабилитация Н. Бухарина, прозвучавшая в докладе, положила этому начало. В докладе прозвучало имя Л. Брежнева как человека прямо ответственного за нарастание негативных процессов в жизни общества в 1970 — начале 1980-х гг.

Доклад Горбачева привел к радикализации политики гласности, которая, в свою очередь, вела к поляризации общественных настроений и впоследствии — к политическому размежеванию. Активно велась кампания по «дебрежневизации»: в печати разоблачались факты злоупотреблений и коррупции, в которых были замешаны многие первые лица эпохи «застоя». Особенно большой резонанс вызвала информация по так называемому «узбекскому делу» — о крупномасштабных хищениях в республике. Новый мощный импульс получила и кампания по десталинизации, принявшая широкий размах и имевшая различные формы. В январе 1988 г. при ЦК КПСС была создана комиссия по реабилитации жертв репрессий конца 1930-х гг. Одновременно разворачивается десталинизация «снизу». Учрежденное рядом творческих организаций истори-ко-просветительское общество «Мемориал» ставило своей задачей содействие полной реабилитации жертв репрессий, оказание помощи пострадавшим от них лицам, создание на территории СССР памятника жертвам сталинизма, восстановление исторической правды о незаконных и террористических методах политической деятельности.

338 I Г л а в а XVI. СССР в период «перестройки» (1985-1991 гг.)

 

 

Б. Ельцин и делегаты XIX Всесоюзной партийной конференции. 1988 г.

Однако происходящее неоднозначно оценивалось общественным сознанием, т.к. под лозунгом «возрождения ленинского облика социализма» в средствах массовой информации развертывается кампания по демифологизации прошлого, в ходе которой начинается критика идеологических ценностей социализма. На страницах некоторых изданий ликвидация «белых пятен» постепенно превращалась в закрашивание черной краской целых исторических периодов. При этом с понятием «сталинизм» все чаще начинают ассоциировать все происходившее в стране в 1920 — середине 1950-х гг., ставить под сомнение «социалистичность» построенного в СССР общества.

Все это привело к тому, что на рубеже 1987—1988 гг. начинается размежевание относительно проводимого в стране курса. При этом одни полагали, что преобразования идут слишком медленно и не дают результатов — именно в таком духе было оценено выступление Б. Ельцина на октябрьском (1987 г.) пленуме ЦК. Другие считали, что под флагом «перестройки» идет «сдача» социализма, при том, что цели «реформаторов» остаются туманными. Эти настроения нашли отражение в нашумевшей весной 1988 г. статье Н. Андреевой «Не могу поступиться принципами». Обе позиции были резко осуждены «горбачевцами».

Главным политическим событием 1988 г. явилась I партийная конференция. Она проходила в совершенно новой атмосфере, отразившей перемены последних лет. Это

§ 2. Начало перестройки системы общественных отношений в СССР I 339

 

был первый относительно свободный за многие годы форум, на котором прозвучали действительно разные точки зрения по ключевым проблемам. Неравнодушие аудитории проявилось в бурных овациях одним и «захлопывании» других. Влияние конференции на идейный климат в обществе было усилено трансляцией ее работы по телевидению.

На конференции были конкретизированы идеи реформы политической системы общества, которые затрагивали два базовых института — государство и партию. Намечавшиеся перемены должны были привести к реальному разграничению функций между ними. Демократизации общества, усилению влияния граждан на принятие решений были призваны способствовать два новых государственных института: съезд народных депутатов и действующий на постоянной основе парламент. Эти решения конференции были отражены в соответствующих поправках к Конституции СССР, которые были внесены в нее осенью 1988 г. После конференции в сентябре началась крупнейшая за многие годы реорганизация аппарата ЦК КПСС. Вместо более чем двадцати отраслевых отделов были созданы шесть комиссий в соответствии с основными направлениями партийной работы в новых условиях. Все комиссии возглавили секретари ЦК. Значительно сократилась общая численность сотрудников аппарата, что подчеркивало стремление освободить высшие партийные органы от функций оперативного управления.

Взятый в январе 1987 г. курс на демократизацию и гласность к концу 1988 г. привел к важным последствиям. К этому времени происходит стремительная эволюция представлений о степени радикальности, о новом пути развития и конечных целях реформирования общества. И, что особенно важно, в это время перестройка приобрела автономность от своих инициаторов, что открывало и возможные альтернативы в дальнейшем развитии событий.

События 1985—1988 гг. развязали ряд очень важных социально-экономических, социально-политических и идеологических процессов, которые в 1989—1990 гг. зажили своей жизнью, дестабилизируя общественную жизнь и осложняя проведение реформы политической системы. 1989 год явился переломным в истории перестройки: в это время складываются объективные предпосылки широкой ан-

340 Глава XVI. СССР в период «перестройки» (1985-1991 гг.)

 

тигорбачевской и антикоммунистической оппозиционности. Негативные тенденции в развитии экономики приобрели необратимый характер. Ухудшение экономического положения повлекло повсеместное обострение социальных проблем. В марте 1989 г. состоялась первая,шахтерская забастовка, которая летом охватила уже всю отрасль. В 1989—1990 гг. расширились география и масштабы забастовочного движения, а к экономическим требованиям прибавились политические.

В 1989 г. в большинстве республик Союза политическая жизнь все более окрашивается в этнические краски, что приводит к обострению существующих и появлению новых противоречий и конфликтов. Происходит дальнейшая эскалация вооруженных столкновений (Закавказье, Средняя Азия), отрабатывается прибалтийская модель сепаратизма, на союзной политической сцене впервые как самостоятельный появляется российский фактор.

В 1989 г. продолжавшееся углубление критики советского периода отечественной истории подводило к отрицанию социализма как общественной системы; все большую популярность получала либерально-демократическая альтернатива развития. Одновременно происходит организационное оформление политической оппозиции, радикальная часть которой изначально была нацелена на жесткую борьбу за овладение властью.

Главным политическим событием 1989 г. был первый Съезд народных депутатов СССР (май—июнь), работа которого означала вступление реформы политической системы в практическую фазу. На Съезде был избран постоянно действующий двухпалатный Верховный Совет СССР, М. Горбачев был избран его Председателем. На форуме развернулась острая полемика по самому широкому кругу проблем, свидетелями которой благодаря телевидению, были многие жители страны.

На первом Съезде впервые за долгие годы началось формирование организованной политической оппозиции. 7 июня в противовес «агрессивно-послушному большинству» было заявлено о переходе «демократических» депутатов в оппозицию. Была создана Межрегиональная депутатская группа (МДГ), в которую первоначально вошли 150 человек. Летом 1989 г. группа увеличилась до 388 членов, 286 из которых представляли РСФСР. Ее организационное становление произошло 29 июля на первой общей конференции. Здесь были избраны пять сопредседателей: Ю. Афанасьев, Б. Ельцин, В. Пальм, Г. Попов и А. Сахаров. Был избран Координационный совет в количестве 20 с лишним человек. С программными тезисами

§ 2. Начало перестройки системы общественных отношений в СССР 341

 

группы выступил Б. Ельцин. Позже идеи МДГ были «отчеканены» в пяти «де»: децентрализация, демонополизация, де-партизация, деидеологизация, демократизация. В январе 1990 г. было конституировано широкое оппозиционное движение — избирательный блок «Демократическая Россия».

Возможности оппозиции в борьбе за власть были во многом усилены благодаря наличию в ее рядах яркого харизматического лидера популистского толка. В 1989 г. степень популярности Ельцина являлась зеркальным отражением уровня падения авторитета Горбачева, который воспринимался в качестве его политического антипода.

В то время, как оппозиционное движение находилось на подъеме, ситуация в КПСС складывалась иначе. Традиционные партийные структуры оказались малопригодными для конкуренции с новыми динамичными организациями. Отставание демократизации в партии от демократизации в обществе было очевидным для многих. Однако ЦК партии не спешил определяться в стратегии перестройки ее деятельности в новых условиях. При запаздывании реформирования «сверху», импульсы стали поступать «снизу». 2 августа 1989 г. на заседании Московского партийного клуба было принято решение о создании Демократической платформы в КПСС. Ее лидеры — В. Лысенко, И. Чубайс, В. Шостаковский — объявили о создании организации коммунистов-сторонников многопартийности и радикальной демократизации КПСС. Сторонники «Демплат-формы» выступали за немедленную отмену 6-й статьи Конституции СССР; введение фракционного плюрализма в КПСС; переход к созданию компартии России; превращение КПСС в парламентскую партию. Постепенно объединялись и коммунисты, разделявшие иные взгляды. Таким образом, в 1989 — начале 1990 г. в КПСС фактически развернулся процесс политического «размежевания», официально не признаваемого ее руководством.

В 1989 г. произошли стремительные изменения и в идеологической жизни общества. Все чаще в публикациях ученых, прежде всего философов, можно было прочитать, что в СССР построен «не социализм и не «ранний социализм», а «казарменный псевдосоциализм, тоталитаризм». Предлагалось «полностью и без остатка» избавиться от «авторитарно-бюрократической социальной и политической системы». Избавление от прошлого виделось в возвращении на путь к демократическому, гуманному обществу, через движение к «мировой цивилизации». Воплотить эти намерения предполагалось через осуществление «антитоталитарной», «антиказарменной»

342 I Глава XVI. СССР в период «перестройки» (1985—1991 гг.)

 

 

Демонстрация на Манежной площади. Февраль 1990 г.

революции, которая будет решать свои задачи в течение определенного переходного периода. Показательно, что в вышедшей в конце 1989 г. работе Горбачева впервые лидером столь высокого ранга не упоминалось понятие «реальный социализм» — его вытеснила «социалистическая идея», что фактически также означало отрицание социалистического характера построенного в СССР общества. Отсюда вытекала задача не совершенствования созданного, а его самого радикального реформирования.

К 1990 г. политическая система СССР находилась в кризисном состоянии. Начало ее реформы привело к общему снижению уровня управляемости социальными процессами. Передача властных функций от партийных структур советским, которые организационно не были к этому подготовлены, привела к ослаблению централизованного влияния на экономику и политику, межнациональные отношения и социальные процессы. Современники констатировали повсеместную «эскалацию безнаказанности». Одновременно приходило осознание необходимости создания политического института, который бы компенсировал утрату интеграционной функции КПСС.

В этих условиях в январе—феврале 1990 г. в окружении Горбачева решают дать ход идее о введении в СССР президентской системы. Представление о том, что Горбачеву «не хватает власти», было связано с растущей нелегитимностью партии в условиях проведения курса на разделение функций между КПСС и государством, когда вмешательство в конфликтные

§ 2. Начало перестройки системы общественных отношений в СССР I 343

 

ситуации по линии партаппарата стало затруднительным и малоэффективным.

Учреждение поста Президента СССР на III Съезде народных депутатов в марте 1990 г. произошло одновременно с отменой 6-й статьи Конституции, закреплявшей руководящую роль КПСС. Сам М. Горбачев так оценил это событие: «Это же, товарищи, в буквальном смысле слова переворот, завершение, полное завершение изменения политической системы». Действительно, революционный смысл произошедшего состоял в том, что верховная государственная власть законодательно отделялась от партийной и становилась подотчетной всем гражданам, независимо от их политических взглядов. Сама же партия юридически превращалась в одну из общественных организаций, призванную бороться за влияние сугубо политическими методами.

Почти одновременно с реформой политической системы зимой 1989—1990 гг. разворачивается движение за российский суверенитет, ставшее важнейшим фактором союзного значения. В основе общероссийской консолидации лежали две основных причины. Первая — снижение эффективности управления со стороны союзных структур. Вторая — хроническое нежелание союзного руководства заниматься российскими проблемами. Самосознание россиян было уязвлено и тем, что недовольство со стороны национальных регионов часто направлялось против России и русских, а не против того самого интернационального «Центра», от которого Россия страдала, по крайней мере, не меньше других республик.

Взрыв «национальной бомбы» был полностью неожиданным для инициаторов реформ. «Раньше считали, что все вопросы решены, ими можно особо и не заниматься. Ваш покорный слуга на первом этапе перестройки искренне полагал, что здесь больших проблем нет. Так уж мы были воспитаны», — вспоминал М. Горбачев в апреле 1990 г.

В основе обострения национальных противоречий лежал ряд причин. Проводившаяся длительное время бюрократическая унификация всех сторон жизни оказала негативное влияние и на этнокультурную сферу. Под лозунгом «социалистического интернационализма» часто скрывался великодержавный космополитизм, вызывавший естественное неприятие у всех национальностей. Во-вторых, все народы страны

344 I Глава XVI СССР в период «перестройки» (1985-1991 гг)

 

за годы советской власти в различной форме — от депортаций до гонений на национальную культуру — испытали немало несправедливостей, желание исправить которые проявилось в годы «перестройки». В-третьих, в 1918—1920-е гг. было заложено противоречие между национальным составом населения и национально-государственной структурой СССР. В то время как в стране проживало более ста больших и малых народов, лишь 14 «избранных» получили «свою» союзную республику. Другие довольствовались различного уровня автономиями, а были и те, которые ничего не имели вовсе. Стремление «выравнять права» было тем обоснованней, что «титульные» народы на «своих» территориях обладали преимуществами в плане политического, экономического, социального, этнокультурного развития в сравнении с другими. И, наконец, национализм выступал как мощное оружие местных элит в их борьбе против союзного «Центра» за контроль над республиканскими ресурсами в ходе грядущей экономической реформы.

Все это привело к тому, что в 1988—1991 гг. кровавые межэтнические конфликты вспыхивали в самых разных частях СССР: в Карабахе и Сумгаите (Азербайджан, 1988), в Новом Узене (Казахстан, 1989), в Фергане (Узбекистан, 1989), в Кишиневе (Молдавия, 1989), в Сухуми (Абхазия, 1989), Баку (Азербайджан, 1990), в Цхинвале (Южная Осетия, 1990). Если в 1989 г. в них погиб 221 человек, то за шесть месяцев 1990 г. — уже 632. К этому времени было совершено 4 648 погромов, более 600 тыс. человек стали беженцами в собственной стране. Межэтническая нестабильность все чаще становилась мотивом эмиграции из СССР.

Национальные проблемы стали предметом всестороннего обсуждения на пленуме ЦК КПСС лишь в сентябре 1989 г. Однако принятый в итоге документ — «О национальной политике партии в современных условиях» — не содержал практически никаких новых подходов, а решения пленума, как полагают современные авторы, даже усугубили ситуацию. Лишь в апреле — мае 1990 г. Верховный Совет СССР принял ряд законов, призванных регулировать межнациональные и федеративные отношения. Среди них: «Об усилении ответственности за посягательства на национальное равноправие граждан и насильственное нарушение единства территории Союза ССР», «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР», «Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик». Однако эти акты появились тогда, когда центральная

§ 2 Начало перестройки системы общественных отношений в СССР I 345

 

власть была ослаблена, а ситуация в республиках требовала твердой политической воли и немедленных и решительных действий. В результате на всех направлениях национальной политики руководство страны катастрофически запаздывало с принятием необходимых решений, а если и действовало, то крайне вяло. Это проявлялось и в Закавказье, и в Средней Азии, и в Прибалтике. Неэффективность действий Горбачева на национальном направлении стала одним из факторов перманентного падения политического авторитета лидера.

Националисты во всех республиках пользовались схожим набором идей. Вначале использовались экологические мотивы. Естественная реакция на вредные последствия развития индустрии для природной среды и здоровья за пределами РСФСР приобретала форму заботы о сохранении этнической среды, а пренебрежение экологической безопасностью со стороны союзных ведомств — как, в лучшем случае, безразличие к судьбе нерусских народов. Аналогичным образом трансформировались идеи национального возрождения. Вдруг обнаружилось, что все нерусские народы оказались в состоянии глубокого культурного упадка, деэтнизации и даже на грани исчезновения. Причины этого связывались со «зловредной» политикой Москвы. В сознание населения республик внедрялась и мысль о неэквивалентном экономическом (естественно, в пользу «Центра») обмене и возможности быстрого улучшения социально-экономической ситуации при условии автономного ведения хозяйства.

Много внимания уделялось обоснованию идеологемы об аннексии Советским Союзом, а до него Россией, тех государств и территорий, историческими наследниками которых провозглашали себя претендующие на независимость союзные республики. Согласно этой логике, СССР и русские были и остаются оккупантами, пребывание республик в Союзе — незаконно, восстановление исторической справедливости требует воссоздания государственной независимости. Одна из главных исторических идеологем состояла в переносе пороков и преступлений сталинизма на русский народ. К моменту роспуска СССР исторический образ России — страны-агрессора всех времен и при всех вождях — в республиках Советского Союза был демонизирован до немыслимых размеров.

Нарастающая русофобия в республиках вызвала ответную реакцию в РСФСР. «Взрыв» произошел на сентябрьском (1989 г.) Пленуме ЦК, когда впервые союзному руководству

346 I Глава XVI. СССР в период «перестройки» (1985—1991 гг.)

 

был предъявлен счет за бедственное положение России. Здесь констатировалось, что крупнейшая в стране республика — Россия — находится в условиях финансовой, ценовой, экономической дискриминации. Между тем Горбачев и его окружение оказались неготовыми предложить какой-либо разумный вариант разрешения давнего исторического противоречия между союзными и российскими властными структурами. Поощряя суверенизаторские «изыски» в других республиках, Горбачев настаивал на «интеграционной особенности» русских, «сложившейся исторически». Как вспоминал помощник генсека А. Черняев, его патрон «железно» стоял против создания компартии РСФСР, против полного статуса России в качестве союзной республики.