ИСЛАМСКИЙ ФУНДАМЕНТАЛИЗМ КАК РЕЛИГИОЗНЫЙ ПРОЕКТ

 

Для него характерна высокая степень политизации. Кроме того, как подчеркивает социолог Энтони Гидденс, “исламский фундаментализм, возникнув в результате столкновения западных новаций и традиционных культур, по многим параметрам отличается от религиозного (читай, христианского – Д. М.) фундаментализма Соединенных Штатов. С другой стороны, оба этих фундаментализма проникнуты сильными националистическими чувствами... Восстанавливая религиозные и культурные ценности, фундаменталисты ощущают потребность вновь утвердиться как сильная нация”[177]. Но, разумеется, не только этой характеристикой объясняется рост внимания в мире именно к исламскому фундаментализму. Он обусловлен и другими факторами[178], в числе которых:

· геополитическая значимость мусульманского мира;

· существующие в нем огромные запасы нефти, которая и в XXI веке будет важнейшим стратегическим сырьем;

· наличие мусульманских общин в посткоммунистическом мире и во всех крупных государствах Запада; потенциальные угрозы, исходящие от них;

· рост проявлений терроризма во имя веры и религиозно–обусловленного сепаратизма в исламском мире и в странах Восточной и Центральной Европы;

· отождествление (с легкой руки С. Хантингтона) в постконфронтационную эпоху оси противостояния Север–Юг (богатые–бедные) со столкновением христианской и исламской цивилизаций.

Сам по себе исламский фундаментализм ни в коей мере не тождествен исламу, который, как и всякая мировая религия, не ограничивается только религиозной сферой. Это и кодекс поведения, и сумма моральных ценностей, и психология, и образ жизни. Ислам в значительной степени определяет характер экономических отношений, формы государственного управления, социальную структуру, быт, словом, он сохранил до настоящего времени свою жизнеспособность как мощная религиозно–культурная традиция.

В исламе фундаментализм – это лишь одно из течений, которое ставит своей целью укрепить веру в фундаментальные источники этой религии, привести нормы общественной и личной жизни в соответствие с заповедями ислама, заставить верующих неукоснительно выполнять предписания Корана и шариата, утверждать основы исламской экономики. Для крайних, экстремистских течений фундаментализма характерны резко агрессивное неприятие европейско–христианских духовных ценностей, повышенная политическая активность, готовность прибегнуть к насильственным методам, включая террористические.

 

Если суммировать взгляды фундаменталистов на тот идеальный общественный строй, который, по их замыслу, должен утвердиться в истинно исламском государстве, то все они сводятся к признанию необходимости положить в его фундамент теологические предписания ислама, мусульманское право и шариат.

В экономической области обобщенный фундаменталистский проект нацелен на утверждение основ исламской экономики – особого пути развития, определяемого шариатскими нормами владения собственности и ее наследования, предписаниями Корана относительно торговли и финансовых дел: запрета на ростовщичество или ссудного процента (риба), выплаты закята (от слова zaka –”очищенный”, “быть чистым”) – налога на имущество, доходы и пр. Достижение социальной справедливости рассматривается как цель и стержневой момент всех экономических действий. Так, допускается трактовка ссудного процента как регулятора, с помощью которого можно устанавливать социальную справедливость, поскольку применение риба помогает исключить нетрудовые доходы; закят, который в теории должен распределяться среди бедных и неимущих, а на практике превращен в обычный государственный налог, призван “очищать” пользователей имущества и получателей доходов. Речь идет, следовательно, о создании такой системы, которая основывалась бы на равенстве и сотрудничестве всех ее членов.

Законодательства, ориентирующиеся на европейские образцы, должны быть отменены и приведены в соответствие с традициями и принципами ислама. Статус национальных и религиозных меньшинств трактуется согласно разделению всего населения на “мусульман” и “немусульман”. В соответствии с установкой на защиту общества от “вредного” воздействия внешних и внутренних сил, от той “отравы”, которую несут современные светские и материалистические идеи, созвучный им образ жизни, фундаменталистский проект строго регламентирует социальное поведение мусульман, особенно женщин: внешний вид, одежду, нормы поведения.

При желании в фундаментализме можно разглядеть не только умозрительную политико–экономическую модель, отдаленно напоминающую социалистическую, ибо она также строится на принципе распределения и одновременно исключает обогащение определенных слоев общества, но и реформаторскую тенденцию. Сторонники последней ориентируются на модернизацию, либерализацию исламской экономики, адаптацию ее к нуждам современного развития, включение в общемировые процессы.

Возвращая общество к истокам, традициям, в том числе и религиозным, идеологи фундаментализма утверждают таким способом культурную самобытность, противопоставляют “превосходящие духовные ценности” Востока, занятого “поисками бога”, Западу, погрязшему в материализме. В фундаменталистских движениях ощущается стремление очистить современное общество, создать новую модель, противостоящую “глобальной системе империализма”, которую поддерживают “богатые в богатых странах совместно с богатыми в бедных странах”.

Существуют и другие факторы, которые обусловили распространение фундаментализма в исламском мире: в большинстве его государств он прорастает на неблагоприятном экономическом и социальном фоне. Не в последнюю очередь феномен фундаментализма порожден разочарованием населения результатами предшествующего социального и экономического развития, которое обернулось для основной массы трудящихся крахом надежд на быстрый экономический рост. Это и своеобразное следствие кризиса модернизаторских доктрин, “предписывающих” интенсивное проведение реформ, насаждение рыночных отношений, болезненно сказавшихся в первую очередь на “простом человеке”. Во многих государствах исламского мира рыночные реформы не принесли заметных результатов, не разрешили множества тяжелейших социальных проблем в жизни основной массы населения. Экономический кризис, безработица и отсутствие перспективы – все это порождает разочарование и недовольство курсом, проводимым властями, создает психологический дискомфорт и расширяет базу фундаментализма и одной из его разновидностей – политического исламизма.

Способствуют распространению фундаментализма как общественно–политического течения и периоды кризисных ситуаций, когда политическая и международная нестабильность работают в пользу лозунгов “обновленного”, “очищенного от западной скверны” исламского общества, а фундаменталистская идеология превращается в наиболее доступный и приемлемый способ обретения идентичности. Так происходило во время кризисов в Персидском заливе в 90–е годы, в ходе арабо–израильского конфликта, гражданских войн в Афганистане, Сомали, Йемене, Алжире и Боснии. Именно тогда исламский фундаментализм представал как альтернатива утратившим свою привлекательность и влияние коммунистическим идеям, а также концепциям национализма и панарабизма.

Укреплению позиций фундаментализма способствует и сложившаяся в большинстве государств исламского мира политическая атмосфера: они отстают в утверждении структур гражданского общества, демократических прав и свобод; гарантами стабильности во многих странах является армия с присущим ей специфическим пониманием демократии и прав человека; диктаторские и авторитарные режимы остаются главной политической приметой мусульманского мира. Фундаменталисты же создают общественные и политические структуры (мечети, молельные дома, профсоюзы, больницы, банки, школы и др.), действующие параллельно и в обход государства. Фундаменталистские лидеры чаще, чем официальные власти, апеллируют к простому человеку, выдвигая популистские, понятные “человеку с улицы” лозунги. Контролируемые фундаменталистами структуры прикармливают обездоленных, безработных, дают возможность самовыражаться людям, исключенным из процесса развития.

Далеко не последнюю роль в развитии и распространении фундаменталистского течения играет изменившаяся в большинстве исламских государств ориентация народного образования: изучению национального языка, традиций, а с ними и ислама как части национальной культуры, стало отводиться значительно больше места по сравнению с предшествующими десятилетиями независимого развития.

Итак, фундаменталистский проект ставит своей целью исламизировать все стороны общественно–политической жизни, возродить исламские институты – государства, семьи, права и других – в их традиционном или модернизированном виде, создать условия для развития исламской экономики как важнейшего средства решения вопросов социальной справедливости, удовлетворения материальных потребностей мусульман. Это явление можно расценить и как возрождение традиции, и как усиление интереса к религиозным ценностям со стороны тех социальных групп, чья жизнь оказалась дезориентирована, нарушена в результате модернизации, быстрых социальных и общественных перемен. Фундаментализм подразумевает также отрицание западно–христианской цивилизационной модели, и в этом качестве он функционирует как политическая идеология.

Взгляд на исламский фундаментализм как на нечто консервативное, обращенное в прошлое с целью воссоздания “золотого века” ислама не вполне соответствует действительности. “Классики” исламского фундаментализма (М.Абдо, Д. Афгани, А. Маудиди и другие), основоположники политического исламизма (М. аль Банна, С. Кутб и другие), их идейные последователи –исламские революционеры (Р. Хомейни, Х. ат–Тураби, Н. Эрбакан) – не ставят вопрос о возврате к формам, существовавшим на Аравийском полуострове в VII в., а заявляют лишь об адекватном нашему времени применении принципов Корана и шариата, о возможности особого пути экономического и политического развития, определяемого морально–ценностными и правовыми нормами ислама. Обосновывая право суждений (иджтихада) в пределах фундаментальных источников ислама – Корана и сунны, идеологи фундаментализма признают некоторые “новшества” (бида) и перемены, в том случае, когда их можно применить к потребностям современного развития. С этой целью допускаются элементы модернизации, главным образом в военно–промышленной сфере, поскольку это позволило бы мусульманским странам приблизиться к экономическому уровню “богатых наций”.

Хотя не все исламские фундаменталисты ратуют за возрождение архаично–консервативных порядков, большая часть идеологов этого течения занимают охранительные позиции, являются сторонниками изоляционизма, противятся “новшествам”. Они ведут борьбу против реформаторских тенденций, попыток приблизить ислам к нуждам и потребностям современности. В то же время современный фундаментализм – это динамично развивающаяся сила, которая в известном смысле является альтернативой глобализации, определяет многие политические процессы, направление оппозиционного движения в большинстве государств исламского мира.

Отталкиваясь от многообразия форм и проявлений фундаментализма в исламском мире, ученые и публицисты активно разрабатывают проблематику существующих в фундаментализме разных “крыльев”, течений и направлений, отыскивая там “умеренных”, “экстремистов”, “реформаторов”, “возрожденцев”. Представляется, однако, что эти различия имеют значение для чисто теоретических, абстрактных исследований, но они не относятся ни к фундаментализму как к явлению общественно–политической жизни, ни к путям реализации на практике фундаменталистского идеала.

Те нюансы и различия, которые существуют в идеологии и практике современного исламского фундаментализма, как его умеренного крыла, так и экстремистского, не затеняют наличия в нем неких общих черт. Это – отрицание западных моделей развития, приверженность идее особого пути, в основу которого должны быть положены фундаментальные ценности ислама, иногда вкупе с достижениями современной технической цивилизации. Какова бы ни была – “умеренная” либо “экстремистская” – упаковка фундаменталистского проекта, цель у него всегда одна: захват политической власти и подчинение государственных структур, всей жизни общества законам шариата.