ГЛАВА 9. 31 декабря, в 12 часов по полудню, в доме Боудов был накрыт большой праздничный стол

31 декабря, в 12 часов по полудню, в доме Боудов был накрыт большой праздничный стол. Несмотря на приближающийся новый год, торжество имело другую причину. Двумя днями раньше Боуд вместе с директором ФБР отправились в Вашингтон. Там должна была состояться встреча на самом высоком уровне.

Вся команда Боуда находилась в доме. Метсон, Шондер, профессор Коэл, Хейс и Савьера. Только Парк не смог приехать, хотя его неоднократно приглашали. Все без исключения хлопотали на кухне, помогая друг другу, и украшали стол. Все были веселы. Перекидывались шутками и с нетерпением ожидали возвращения Боуда, который должен был появиться с минуты на минуту. Две дочки Боудов бегали с большущими абрикосовыми пирожными в руках и заразительно смеялись, когда у взрослых получалось что-то не так.

Когда раздался звонок, все на мгновение остановились, а затем разом бросились к двери. Первой успела подбежать к двери Метсон. Она открыла дверь приехавшему из Вашингтона Боуду. Когда Боуд вошёл в дом, все голоса стихли. На нём не было лица. Боуд выглядел мрачным и подавленным. Не заговаривая ни с кем, Боуд молча прошёл в столовую. Так же молча он сел, придвинул к себе тарелку. Положил еду, даже не глядя на неё. Потом откупорил бутылку вина и, налив в фужер, залпом выпил.

— Слабая штука, — это первое, что произнёс Боуд после приезда из Вашингтона. Боуд налил ещё вина и собирался выпить, но… в это время на его плечо легла рука мисс Боуд.

— Что произошло, Джеймс?

— Что произошло? — Боуд повторил слова жены, и всё же выпил второй стакан. Затем он бросил подавленный взгляд на жену, а вслед за ней на сгрудившуюся возле него команду, которая ни разу за время расследования его не подводила, — а что могло произойти? То, что и должно было произойти. Меня назвали «карьеристом», "наглым обманщиком", "человеком, который готов на всё, лишь бы вернуть себе это дело", которое, кстати, является делом безопасности Соединённых Штатов. Меня назвали «выдумщиком», "сказочником" имеется в виду моя версия по поводу короля Англии. Так же меня посчитали "самовлюблённым себялюбцем", которому безразлично всё, кроме славы и богатства. Что же ещё. ах да…, они сказали, что я нарочно придумал историю про святилище, которое находится под песками Невады. Ведь по большому счёту, не станут же они перекапывать пустыню из-за моей глупой версии. И я это знал. Поэтому и упомянул о пустыне. Что ещё. ах да., ещё я подал официальное прошение об увольнении из ФБР. Директор подписал. Официально я буду числиться в ФБР до конца февраля. Мне дали 2 месяца, чтобы я сдал все дела. Вот и всё.

— Джеймс, — мягко начала было мисс Боуд, но он резко и грубо прервал её.

— Только не вздумайте меня жалеть. И вообще, я хотел бы остаться один. К чёрту всю эту работу. Мне надо отдохнуть. Пусть эти идиоты ищут святилище. Пусть они столкнутся со всеми уровнями зла и тогда они поймут, какое преступление совершают, отвергая мою версию и тем самым лишая всех нас защиты от этих чёртовых созданий. Будь всё проклято! — Боуд сорвался на крик и резко замолк.

Все вокруг понимали, что он глубоко переживает, но что они могли сделать? Чем помочь?

Метсон присела на карточки перед Боудом. Она устремила взгляд вверх, пытаясь разглядеть выражение лица Боуда. Но ей это не удалось, потому что голова Боуда была низка опущена.

— Джеймс, если ты сдашься, мы все проиграем, — прошептала Метсон.

— А что я могу сделать, Алисия, — безжизненным голосом прошептал Боуд, — они все против меня. Они мне не верят. А у меня на руках нет явных доказательств. Как мне убедить этих людей? Как? Я им показал полную картину происходящего. Я сказал, что поиски, которые ведёт национальная безопасность — бесполезны. Я им показал приблизительное место святилища. Что ещё я мог сделать? Решается сложнейшая задача. Мой мозг даже во сне проводит анализ происходящих событий. Я выбиваюсь из сил, пытаясь найти решение, а в ответ. меня награждают всеми этими словами. Пусть моя версия недостаточна хороша. Да, возможно, я ошибаюсь. Но это единственное, что у нас есть. А они отвергли всё, даже не пытаясь разобраться.

— Всё равно, нужно бороться, Джеймс. Нужно доказывать свою правоту. Мы все верим в тебя, Джеймс!

Боуд с обречённостью покачал головой.

— Бесполезно. Этих людей нельзя уговорить. Они всё держат под своим контролем. Лишь президент может изменить ситуацию, но для этого. для этого нужно предъявить неопровержимые доказательства моей правоты. А это невозможно сделать. Я знаю, что говорю, Алисия.

Все вокруг выглядели не менее подавленными, чем Боуд. Веселье, которое царило в доме менее получаса назад, испарилось. Вместо веселья повисла гнетущая тишина.

И эту тишину внезапно нарушил крик одной из дочерей Боуда.

— Мама, мама!

Крик доносился из кухни. Все сразу же сорвались с места и со всей скоростью помчались в кухню. Едва вбежав на кухню, все сразу же увидели девочек. Одна из них стояла у стола и всё время закрывала и открывала рот, пытаясь вздохнуть. Вторая с криками бегала вокруг неё. Савьера подскочил к девочке и не раздумывая сунул ей руку в рот. Через мгновение раздался прерывистый хрип, а за ним показались пальцы Савьеры. Между двух пальцев была зажата косточка от абрикоса. Мисс Боуд вместе с Метсон захлопотали вокруг девочки. Одна успокаивала девочку, вторая поила её водой. По сути ничего страшного не произошло. Девочка отделалась сравнительно легко. Она уже улыбалась Савьере. Савьера в ответ сострил ей рожицу.

— Джеймс, — неожиданно раздался испуганный голос мисс Боуд. Все мгновенно обернулись и посмотрели на входную дверь. Боуд стоял прямо в проёме и не мигая смотрел на свою дочь. Несмотря на то, что опасность давно минула, он был бледного цвета. И с каждым мгновением всё сильнее менялся в лице. Под конец лицо Боуда стало мертвенно бледного цвета. Присутствующим показалось, что ещё мгновение и он упадёт в обморок.

— Джеймс, она вне опасности, успокойся, — как могла мягко произнесла мисс Боуд. Она явно опасалась состояния, в котором пребывал её муж.

Раздавались и другие голоса, но Боуд никого не слушал. Он по-прежнему не мигая смотрел на свою дочь. Внезапно кровь отхлынула от его лица.

В полнейшей тишине раздался едва слышный шёпот Боуда.

— Так просто…

— Да, — ответил довольный своим поступком Савье-ра, — я мигом вытащил косточку, шеф. Всё просто.

— Так просто, — бледность на лице Боуда проходила. Однако теперь Боуд выглядел потрясённым и с нескрываемым изумлением рассматривал свою дочь. Когда всех уже начало беспокоить состояние Боуда, он едва слышно произнёс:

— Шондер…

Шондер мгновенно подскочил к нему.

— Тебе помочь, Джеймс?

— Самолёт…

— Что? — Шондеру показалось, что он ослышался.

— Самолёт, — повторил Боуд уже громче.

— Самолёт? Где? — Шондер растерянно оглянулся. Все вокруг выглядели не менее растерянными. Они както странно поглядывали на Боуда. Видимо, полагая, что тот слегка не в себе.

— Самолёт, — ещё громче повторил Боуд, — Шондер, самолёт немедленно. Через 40 минут он должен быть готов к вылету. Метсон, Савьера и Хейс летят со мной в Нью-Йорк.

— Шеф, мы только что прилетели. Я хотел встретить новый год здесь в. начал было Савьера, но Боуд перебил его.

— Встретишь новый год в морге или на худой конец… на кладбище.

— Шеф, вы меня убить хотите? — спросил поражённый услышанным Савьера, — это за то, что я спас вашу дочь?

Никто вокруг ничего не понимал. Все были растеряны и находились в полнейшем недоумении. Только профессор была исключением. Она взирала с явным подозрением на Боуда.

— Я полечу с вами, — неожиданно заявила она.

— Хорошо, — сразу согласился Боуд, едем в аэропорт.

Меньше через пять минут Боуд, профессор Коэл, Хейс, Метсон, и Савьера сели в джип и помчались в аэропорт. Никто ничего не понимал. Но тем не менее, они последовали за Боудом. Савьера не раз по пути в аэропорт косился на Боуда, бросая в его сторону подозрительные взгляды. Ровно через 40 минут самолёт с символикой ФБР взмыл вверх, беря курс на Нью-Йорк.

В самолёте, к огромному неудовольствию Савьеры, Боуд подсел к нему. Сразу вслед за этим он начал что-то нашёптывать ему на ухо. Все остальные увидели, с каким облегчением вздохнул было Савьера, но тут же у него появилось изумлённое выражение на лице. А вслед за ним все услышали громкий голос Савьеры.

— Шеф, вы издеваетесь? Я это должен сделать в новогоднюю ночь? А на завтра что, отложить нельзя? Он всё равно не сбежит!

— Плевать мне, какая сегодня ночь, — отозвался Боуд, — просто иди и сделай то, что я тебе говорю.

— Иди и сделай, — пробормотал вслед за покинувшим его Боудом Савьера, вот бы сам и делал, или лучше Хейса послал…, и тут на губах Савьеры появилась довольная улыбка. Он увидел, что Боуд подсел к Хейсу и что-то шепчет ему на ухо, а затем встал и пересел к профессору Коэл. И ещё Боуд позвонил Парку. Закончив разговор с Парком, Боуд откинулся на кресло и закрыл глаза.

— Джеймс, что ты сказал Савьере и Хейсу, — профессор явно не отличалась сдержанностью.

В ответ она с удивлением услышала шёпот Боуда. С удивлением, потому что прежде не замечала за ним подобных вещей.

— Не оставляй меня, господи. Не оставляй, — шёпотом повторял Боуд.

Чуть позже Савьера подсел к Хейсу. Хейс полудремал. Услышав шум, он открыл один глаз и покосился на Савьеру. А затем он снова закрыл глаз и хотел уже засыпать, когда услышал голос Савьеры:

— Шеф тебя тоже послал на кладбище могилы копать?

Часы показывали четверть двенадцатого, когда Боуд в сопровождении профессора Коэл и Метсон подъехал к мрачному на вид одноэтажному зданию. Это место, пожалуй, являлось одним из немногих, где никак не ощущалось приближение нового года. Все четверо покинули машину и подошли к ярко освещённой двери, на которой крупными буквами было выведено одно слово: "МОРГ"

— Зачем мы здесь? — попыталась было спросить профессор Коэл, но Боуд уже вошёл внутрь. Ей, как и другим, ничего не оставалось как пройти вслед за ним. Спустившись по ступенькам, они оказались в коридоре. Они быстро миновали его и вошли в единственную дверь, что здесь находилась. Все, кроме Боуда, сразу же зажали носы, почувствовав тошнотворный запах. Что касается Боуда, создавалось впечатление, что он вообще ничего не видит и никого не замечает. Он целенаправленно двигался к определённой цели — какой именно? Никто даже близко не предполагал истинную причину появления в таком месте, да и ещё в канун нового года.

Помещение, где они оказались, было довольно просторным, однако ярко освещалось лишь в тех местах, где стояли столы, предназначение которых угадывалось с первого взгляда. Рядом со столами стояли короткие узкие столики, на которых лежали всевозможные инструменты.

Профессор Коэл, едва увидев эти инструменты, отвернулась с выражением глубоко отвращения. В помещении морга находилась ещё одна дверь. По своему виду она напоминала дверь холодильника. Она к величайшему облегчению профессора была наглухо закрыта. Едва они появились, как к ним сразу же подошёл Хейс в сопровождении невысокого седого мужчины, одетого в серый халат.

— Патологоанатом, — коротко представил мужчину Хейс.

Из всех прибывших лишь Боуд слегка кивнул, давая понять, что услышал Хейса. Хейс остался с ним, а патологоанатом направился к одному из столов и, взяв с него длинные резиновые перчатки, стал одевать их.

— Что происходит, Джеймс? — не выдержала профессор Коэл, — что всё это значит? Почему мы в морге? К чему этот… этот врач?

Боуд сделал неопределённый знак рукой, который, по всей видимости, призывал к молчанию. Он выглядел очень и очень странно. Было ясно заметно, что Боуд находится в крайне напряжённом состоянии. Глаза его как-то непонятно блестели. Но, тем не менее, он почти всё делал молча. Остальным ничего не оставалось, как просто следовать его примеру. Все молчали и ждали, что будет происходить дальше.

— А вот и мы! — раздался внезапно весёлый голос Савьеры.

Все повернулись в сторону двери. Вначале появился не унывающий Савьера с весёлой улыбкой на губах, а вслед за ним. профессор Коэл едва в обморок не упала, когда увидела четверых полицейских, несущих заколоченный гроб. Местами крышка гроба была усеяна землёй. Гроб поставили в нескольких шагов от неё, рядом с одним из столов. Затем на её глазах гроб вскрыли. Все почувствовали сильный запах разлагающегося тела и мгновенно прикрыли носы платками. Полицейские отодрали крышку гроба. А вслед за этим к гробу подошёл патологоанатом. Он несколькими уверенными движениями подсунул под тело простыню. Как только он это сделал, полицейские вытащили тело из гроба и положили на стол. Всё это происходило в полнейшей тишине. Слышны были лишь звуки движений. После этого, по молчаливому знаку Боуда, Савьера вывел из помещения морга полицейских. Когда он вернулся обратно, патологоанатом стоял над телом. В руках у него был скальпель. И только тогда, практически впервые за время появления всех присутствующих в морге, прозвучал его голос:

— Что мы ищем?

Боуд подошёл вплотную к нему и начал что-то шептать на ухо. Это продолжалось всего несколько минут. Все увидели, что когда Боуд закончил, патологоанатом кивнул головой в знак того, что всё понял.

Он сделал несколько уверенных надрезов. Боуд немного отошёл назад, туда, где остальные стояли. С каждым надрезом Боуд волновался всё больше и больше. Никто ничего не понимал. Вскоре все явственно увидели, что руки Боуда начали дрожать. Это было настолько ему несвойственно, что все вокруг просто растерялись. Что же происходит?

Этот вопрос был написан на лице каждого, кто находился рядом с Боудом. Даже Савьера убрал с губ обычную ухмылку и с настороженностью следил за взглядом Боуда. А взгляд Боуда ни на миг не отрывался от рук патологоанатома, который продолжал уверенно орудовать над телом. В напряжённой донельзя обстановке прошло четверть часа. Наконец, патологоанатом на минуту словно завис над телом. Было заметно, что он что-то рассматривает, затем он вытер рукавом халата струившийся со лба пот и повернулся к Боуду.

— Что? — раздался слабый голос Боуда.

— Как вы и говорили, — последовал ответ.

Эти слова по непонятной причине вызвали слёзы на глазах Боуда. Он плакал. Плакал при всех и ничуть не стеснялся своих чувств. Все были крайне заинтригованы его поведением. Все понимали, что происходит нечто. очень значительное. но что именно? Никто не мог ответить на этот вопрос.

— Подождите меня снаружи, — тихо попросил Боуд, — мне нужно поговорить наедине с этим человеком.

Все поняли, кого имел в виду Боуд. Все вышли из морга. Через несколько минут к ним присоединился Боуд. Сев в два автомобиля, они отправились из морга на конспиративную квартиру.

По дороге они увидели, как небо озарилось тысячами ярких цветов. Салют ознаменовал наступление нового, 2006 года.

Когда все они прибыли на конспиративную квартиру, там их уже ожидал Парк. Это был один из редчайших случаев, когда облик Парка выдавал волнение. Едва увидев Парка, Боуд подошёл к нему и крепко обнял:

— Ты был прав, Джонатан. Тысячу раз прав. Прав во всём. Ответы были перед нами. А я как слепой — ничего не видел.

— И что ты сейчас видишь? — осторожно спросил Парк. Странно, но это был один из немногих случаев, когда он не мог понять, что происходило с Боудом, что изменилось?

— Что изменилось? Что изменилось? Моя дочь едва не задохнулась. У неё в горле застряла абрикосовая косточка, — выговорив эти слова, Боуд выглядел совершенно счастливым. И это показалось присутствующим немного странным. Ведь по большому счёту, этот эпизод должен был огорчить Боуда. А он радуется.

— Видишь ли, Джонатан, с самого начала этого дела меня мучили несколько вопросов. Почему хранители не оставили даже малейшего намёка на то, где может находиться послание? Почему они лишили нас возможности найти послание? Хранить послание столетиями…, но для чего? Для чего его хранить? Если для нас, тех, кто будет бороться со злом, то почему они перед смертью не оставили ничего, что помогло бы нам понять, где находится послание? — Боуд говорил по-прежнему лихорадочно. Голос его слегка дрожал от сдерживаемых чувств. Он отстранился от Парка и не замечал, что Метсон и профессор с крайне заинтригованным видом практически нависли над ним. Хейс и Савье-ра стояли чуть дальше и, навострив уши, слушали Боуда.

— Ведь практически сразу становилось ясно, что обычными методами послание найти не удастся. Поэтому ещё в первые дни я понял одну вещь. Должно быть что-то… что-то общее между всеми хранителями… что-то, что объединяет всех. Хранители должны были оставить это нам, для того, чтобы мы могли найти послание. Иначе говоря, я думал о том, что у всех хранителей существует одинаковая… некая процедура, с помощью которой они и должны были передать послание нам. Именно эта процедура безошибочно укажет на точное место послания. И если мы поймём, каким образом спрятал свою часть послания хотя бы один из хранителей, мы сможем определить, как прятали все. Ты понимаешь, Джонатан? Надо было определить способ, и тогда мы получали ответ на вопрос — где находится послание? И когда… сегодня я увидел, что моя дочь поперхнулась этой косточкой, — Боуд счастливо засмеялся, — я понял Джонатан, понял. Каждый хранитель перед смертью проглатывал кусочек послания. Лишь таким способом они могли не допустить до него зло и одновременно сохранить его для нас. Это, конечно, было всего лишь предположение. Поэтому я решил проверить его. Мы вскрыли тело Аркадия Мандрыги и.

Все как зачарованные смотрели на руку Боуда. Она полезла в карман пальто и, через мгновение в ней оказался маленький полиэтиленовый пакет. Боуд осторожно развернул его и, вынув содержимое, показал его всем. В руках у Боуда лежал маленький кусок папируса, на котором была изображена ломаная линия.