Акции частного капитала в акционерной телекомпании ОРТ 1 страница

 

Акционер	Количество акций, %	Руководитель
АО «ЛогоВАЗ»		Березовский
«ОЛБИ»		Бойко
Банк «Столичный»		Смоленский
Банк «Менатеп»		Ходорковский
Банк «Альфа-Капитал»		Фридман
«Газпром»		Вякхирев
«Микродин»		Ефанов
Фонд спорта		Тарпищев
Итога: 49%

 

Положенный государству 51% акций поделили между со­бой агентство ИТАР-ТАСС во главе с В.Н. Игнатенко, Телеви­зионный Технический Центр (ТТЦ) имени 50-летия Октября (директор — В.Н. Горохов) и государственная ТРК «Останкино» (после акционирования канала его возглавлял Г.А. Шевелев).

Первоначально 3%, принадлежавшие «Газпрому», прихо­дились на долю Ассоциации независимых телепроизводителей под руководством «ВиКа» и АТВ, но после убийства В. Листье­ва акции передачи Р. Вяхиреву. Уставный капитал ЗАО «ОРТ» —

236_____________________________________________________А.Г.Киселев

10 млрд. руб. первоначально, до разорения «Национального кредита», хранился там. Потом — в банке «Столичном». Акции всех частных акционеров находились в трастовом управлении Б.А. Березовского.

Акционеры, многие из которых, по их собственным ело вам, узнали о своем участии в компании только из газет, пона­чалу с жаром взялись за дело. Первым делом — за механизм управления. О. Бойко и его представители в немедленно сформированном Совете Директоров ОРТ, проведя серию сек­ретных консультаций с рядом телевизионных продюсеров неза­висимых компаний, предложили акционерам пакетный варианта назначения высших должностных лиц компании. Генеральным директором назначили В. Листьева...

Этот человек с телевидения был шансом ОРТ вырваться вперед и выполнить свою сверхзадачу с максимальным вкусом, тактом и действенностью. И действительно, у него единствен­ного в тот момент на ОРТ был план и была команда, а также и свои деньги, весьма и весьма немалые даже по сравнению с господами акционерами. Он понимал специфику телевидения не только как производитель, но и как бизнесмен, как управляю­щий. В. Листьев быстро сумел убедить акционеров, что начать вещать с 1 февраля нереально, и перенес эфир ОРТ на 1 апре­ля. Он сумел бы получить от акционеров ровно столько денег, сколько надо было бы, чтобы держать канал на уровне. Его команда смогла бы сделать многое. Генеральный директор ОРТ — это была та ступенька управления телевидением, до которой дорос В. Листьев. Как тут не вспомнить пророческие слова, сказанные тогдашним помощником Президента РФ по нацио­нальной безопасности Ю. Батуриным осенью 1994 г. на одном из совещаний в ГТРК «Останкино»: «Предположим, мы назначим сейчас нового председателя, молодого, некоррумпированного и энергичного. Через сколько дней его убьют?..» Его убили ровно через полгода.

Итак, В. Листьев был убит, и ОРТ потеряло свой шанс. Пакет управления «по-листьевски» развалился, и что бы потом ни говорили, никто его не пытался спасти. Была утверждена ныне действующая управленческая исполнительная вертикаль. Персоналии первого периода: председатель Совета Директоров («почетный») — А.Н. Яковлев, первый заместитель председате­-

 

Теория и практика массовой информации____________________________237

председате­ля — БА. Березовский, генеральный директор ОРТ — СЕ. Бла-говолин, первый заместитель генерального директора — К.Б. Игнатьев, заместитель генерального директора по финан­сам — Б.Ш. Патаркацишвили. Затем к вертикали присоединил­ся генеральный продюсер — К.Л. Эрнст. Ниже идут подведом­ственные управления и продюсеры по направлениям. Реально компанией управлял г-н Березовский и его выдвиженец — в прошлом ответственный работник «ЛогоВАЗа» Б. Патаркациш­вили (сейчас живущий в Грузии и официально находящийся в розыске за целую серию финансовых преступлений).

Почти через год после создания ОРТ его генеральный ди­ректор СЕ. Благоволин так оценивал ситуацию: «Наше финан­совое положение достаточно сложно, хотя могло бы, конечно, быть еще хуже. Сейчас реклама набрала довольно приличные обороты, покрывает 20—25% того, что нам нужно. Отсутствие государственных средств — это, конечно, положение бредовое. Первый канал — общенациональный, а перебивается таким об­разом: реклама, «ЛогоВАЗ», который, естественно, в этой си­туации чувствует себя очень уверенно (было бы странно, если бы было наоборот), ну и остальные, кто сколько подкинет нам на нашу нищету. Я думаю, что такая ситуация не может про­должаться, потому что все-таки должна быть четкая система финансирования. Однако все уже ожидали, что мы рухнем не сегодня — так завтра. Но вот, как видите, не рухнули».

Завершая разговор о втором «переделе» телевизионной соб­ственности, отметим, что акционирование Первого телеканала завершило многолетнюю историю государственной монополии на общенациональное средство массовой информации (отнюдь не завершив процесс «передела») государственной собственнос­ти в этой сфере). Было нетрудно предположить, что отече­ственному телевидению предстоит пережить еще немало ка­таклизмов, крутых поворотов в своем развитии: достаточно ска­зать, что в 1996 г., после прихода к руководству РТР Э. Сагалаева, начались разговоры об акционировании телеканала «Рос­сия». Предшественник Э. Сагалаева — основатель и многолет­ний руководитель ВГТРК О. Попцов был убежденным сторонни­ком государственного телевидения. Вот его мнение в концент­рированном изложении: «... такое пространство, как Россия, нужно держать на нескольких точках опоры. Все это простран­-

 

238_____________________________________________________А.Г.Киселев

ство — ненаработанная цивилизация, которая пока только на­мечена контуром. Такое государство можно сохранить, прежде всего, единым информационным пространством. Твердыми зако­нами этого единого пространства... Без мощного государствен­ного телевидения возможность проводить государственную политику сегодня практически упраздняется. Страной управляют не постановления правительства... Страной управляет осмыслен­ное слово и образ, воплощающий это слово» (Известия, 25 мар­та 1994 г.).

Этой же точки зрения придерживался один из отцов-осно­вателей Всероссийской гостелерадиокомпании, правая рука О. Попцова А. Лысенко, также в конце концов вынужденный оставить свой высокий пост: «...я, например, буду зависеть от государства куда с большим удовольствием, нежели от частно­го лица. Вот мы говорим: сегодня правительство принимает меры, не популярные у населения. И об этом все знают. А если завтра оно примет меры, не популярные у той или иной группы бан­киров? А все ТВ акционировано. Я далеко не уверен, что об этом узнает население. В условиях страны, распадающейся по­степенно на субъекты Федерации, единственной паутинкой, связывающей всю страну, является ТВ, которое позволяет донести информацию до населения. Только ТВ и только общего­сударственное» (Известия, 13 ноября 1996 г.).

Итак, новейшая история отечественного телевидения де­лает нас свидетелями поистине революционных событий на эк­ране, а в еще большей степени — происходящих по ту сторону экрана. Только за последнее десятилетие (1991—2001 гг.) рос­сийское телевидение переживает уже «третий передел» теле­визионной собственности со всеми вытекающими из этого по­следствиями.

Сначала рухнула могущественная система Гостелерадио СССР, причем если СССР развалился в одночасье — чуть ли не росчерком пера трех президентов, то система советского телевидения еще какое-то время функционировала, постепен­но теряя не только национальные (республиканские, перехо­дящие в разряд «ближнего зарубежья») телеорганизации, но в конце концов и великое завоевание Центрального телевиде­ния — единое информационное пространство.

Затем наступил черед делить «ингредиенты телевизионно­го пирога» — камеры и микрофоны, здания и студии, а также

 

 

Теория и практика массовой информации____________________________239

 

самое большое богатство — эфирное время. Наконец, очередь дошла до эфирных частот и космических орбит для спутников связи — того, что, в сущности, является виртуальной основой информационного пространства. Приватизация, закадровые ин­триги, убийство В. Листьева — мир телевидения постепенно обретал узнаваемые черты новой реальности. Еще предстоит разобраться, из каких неведомых глубин появились новоиспе­ченные отечественные телевизионные магнаты, кто они такие, где взяли столько денег, как удалось им завладеть общенарод­ной собственностью с невероятной идеологической мощью?

Начало третьего тысячелетия, как представляется, озна­меновалось новым переделом, но вектор этого процесса изме­нил свое направление на 180°. Если все предшествующее деся­тилетие упрочивался процесс разгосударствления — привати­зации, акционирования телевидения, укрепления позиций час­тного сектора, то затем, по законам диалектики, маятник кач­нулся в противоположную сторону. Государство почувствовало смертельную угрозу в том, что выпустило из своих рук, доб­ровольно уступило тот канал влияния на общественное созна­ние, без которого все остальное теряет смысл, да и самое го­сударство оказывается «под вопросом».

Не следует считать, что этот процесс инициировал Прези­дент РФ В. Путин или он возник вместе с выборами нового президента. Подобный поворот зрел в недрах властных струк­тур, и признаки грядущих перемен были достаточно явными, просто медиамагнаты, в буквальном смысле подстрекаемые су­перпрофи от журналистики (Е. Киселев и К⁰), слишком уверо­вали в свое могущество.

Что же касается предпосылок изменения вектора разви­тия, здесь факты выстраиваются в следующую цепочку. Как известно, еще при Б. Ельцине было принято решение о созда­нии государственного холдинга на базе ВГТРК. Напрасно сто­личные медиамагнаты решили, что это касается только регио­нальных телеорганизаций. Была проведена работа по созданию доктрины информационной безопасности. Людям, которые счи­тали деньги от телевизионной рекламы, казалось, что это чис­тая теория. Знаковое явление: переход замечательного телеви­зионного менеджера О. Добродеева из негосударственного НТВ на государственную ВГТРК.

 

 

240_____________________________________________________А.Г.Киселев

И вот наступило новое тысячелетие. На ОРТ закончила эра Б.А. Березовского: государство возвратило Первый канал под свой контроль. Почему же владелец НТВ В. Гусинский почувствовал угрозы и, озвучиваемый Е. Киселевым, вел се столь самоубийственно? Оппозиция — достойная позиция, для профессиональной прессы оппозиция власти — основа су­ществования. Но профессиональная пресса — это профессио­нальная оппозиция. Речь не о том, чтобы дозировать критику, высчитывать возможную реакцию властей, подлаживаться по те или иные персоналии. Речь о том, что профессионализм ^-предполагает аргументированную, конструктивную, строго вы­веренную критику. Чего не скажешь, например, о программе Е. Киселева (НТВ) и С. Доренко.

Маховик телевизионного вещания слишком массивен, инертен, чтобы проявившаяся тенденция немедленно отразилась на всем телевизионном производстве. Аванпост телевидения — но­вости, информационные программы, самый дорогостоящий и, безусловно, самый важный вид телевизионного творчества. Лю­бая телекомпания, рассчитывающая на серьезный рейтинг, на­чинает с новостей и уделяет им главное внимание. Новости не только более или менее адекватное отражение процессов, про­исходящих в обществе, но столь же точный барометр происхо­дящего в телевизионном мире. Разве взлет проекта А. Гурнова — ТСН (независимая телевизионная служба новостей), на создание которой «ЛУКОЙЛ» единовременно выложил десятки миллионов долларов, не был свидетельством того, что обще­ство нуждается в независимой информации? И разве крах ТСН не был свидетельством того, что мы еще не созрели для неза­висимых беспристрастных новостей?

Налицо битва гигантов, в которой участвуют не только федеральные каналы. Следует иметь в виду еще и процесс пе­рераспределения зрительского интереса между федеральными и местными новостями в пользу последних. Это уникальная при­мета времени — смена зрительских приоритетов в пользу мест­ного телевидения. Кроме смены вектора развития в пользу ук­репления позиций государства на телеэкране, кроме явной борь­бы за новый «передел» информационного пространства как след­ствия происходящих социально-политических процессов одним из векторов современного состояния информационного веща­-

 

Теория и практика массовой информации____________________________241

ния является регионализация. Следовательно, интерес регио­нальной аудитории к новостям местного масштаба может быть признан определяющим. Подобное положение вещей чрезвы­чайно устраивало местные элиты, использовавшие региональ­ные телекомпании как могущественные каналы влияния. Со­впадение интересов «верхов» и «низов» способствовало бурному развитию местного телевидения.

Однако бурный рост регионального телевидения не при­вел к расширению местного информационного поля. Наоборот, новые телестанции были не в состоянии готовить собственные программы — дорого, трудно, нет техники, кадров и т.д., — они заключают договора с федеральными каналами на трансля­цию центральных программ. В результате просмотровые воз­можности местной аудитории растут, а суммарный объем, точ­нее, доля местных программ в общем объеме вещания сокраща­ется.

Этим объясняется вторая тенденция развития телевиде­ния — централизация. Процесс децентрализации нашего теле­вещания шел десять постсоветских лет и дошел до того преде­ла, после которого — снова, в который раз! — качели должны были качнуться в противоположную сторону.

Наконец, третья тенденция развития телевизионного ве­щания, характерная именно для данного периода, — это миг­рация — великое «переселение народов» — фантастическое кочевье телевизионщиков всех рангов с канала на канал. Это следствие передела телевизионной собственности и телевизион­ного пространства, ибо человеческий ресурс — это, может быть, важнейшая часть вышеупомянутой собственности.

День сегодняшний дает богатейший материал для исследо­вания отечественного телевидения, влияния форм собственно­сти на информационную политику. Возникли серьезные про­блемы доступа к информации. Раньше оперативность была по­казателем развития материально-технической базы и организа­ции работы. Теперь — и формы собственности.

Очередной «передел» в апогее. В телевизионном мире — брожение. Телеканалы меняют собственников; телекомпании переходят из рук в руки («Медиа-Мост» — «Газпром-Медиа», НТВ — «ТВ-6» — ТВС — «Спорт»). Телеперсонажи делают фан­тастические кульбиты (Е. Киселев против Б. Березовского —

 

 

242_____________________________________________________А.Г.Киселев

E. Киселев — гендиректор на канале Б. Березовского; С. Доренко — противник Ю. Лужкова — С. Доренко — защитит Ю. Лужкова; «великие и ужасные» Е. Киселев и С. Доренко отставке и забвении etc.). Это — на поверхности. В недрах системы, как представляется, зреет новое цивилизованное отечественное телевещание, где все разнообразие форм собственности будет служить единой цели: максимально полному удовлетворению рынка зрительских интересов при максимально вы соком профессиональном уровне деятельности телевизионных журналистов.

Итак, за короткий срок, именуемый «переходным перио­дом», телесистема России проделала гигантский путь преобра­зований: вырвалась из-под диктата большевистской доктрины, одновременно покончив с таким позорным явлением, как поли­тическая цензура; перестала быть партийно-государственной монополией, опробовав почти все формы собственности (госу­дарственную, акционерную, частную и пр.); произошло разде­ление телекомпаний на программопроизводителей (продюсерские компании «АТВ», «ВиК», REN-TV и др.) и вещателей (по­явились даже посредники между первыми и вторыми — дист­рибьюторы); в результате возник рынок программ — конкурен­ция в этой области должна способствовать насыщению рынка зрительских интересов.

Причем, если в 1991 г., накануне развала СССР, в систе­ме Гостелерадио были четыре программы Центрального теле­видения и 130 местных студий (из них 78 в автономных респуб­ликах, краях и областях РСФСР), то в 2000 г. только в Рос­сийской Федерации 9 каналов, принимаемых более 50% насе­ления (из них четыре федеральных — «Первый», «Россия», НТВ и «Культура»), столько же национальных телесетей (ТНТ, СТС, REN-TV, ТВЦ), спутниковые системы «НТВ+», «Кос­мос-ТВ», предлагающие пакеты из 40 и более каналов, около 1000 (!) региональных телекомпаний (600 из них негосударствен­ные).

Понятно, что в этот период мы стали свидетелями громад­ного скачка, настоящего прорыва в развитии телесистемы. В конечном итоге, любое развитие — процесс непрерывный, но отнюдь не равномерный. При любом движении вперед возмож­ны и замедление, и остановки, и даже откат назад. Сама воз­-

 

 

Теория и практика массовой информации____________________________243

 

­можность поиска форм альтернативного телевидения стала ре­альной потому, что у демократизации и радикальных экономи­ческих реформ нет и не было альтернативы. А, стало быть, социально-политическая обстановка в стране, несмотря на все трудности, могла и должна была стать тем объективным факто­ром, который' требует и с неизбежностью ведет к прогрессивно­му развитию и самого общества, и обслуживающей его телеви­зионной системы.

Накопленный опыт создает предпосылки для возникнове­ния нового качества в самой логике развития нашего телевиде­ния. Растет число примеров, свидетельствующих о принципи­альных переменах основных параметров отечественной телесис­темы, примеров, которые соответствуют научным прогнозам, обоснованному вектору развития, и таких, которые демонстри­руют те или иные отклонения от магистрального пути (это тоже закономерно и неизбежно). Несомненно одно: телевиде­ние является динамической саморазвивающейся системой. Та­кая система не может стоять на месте, она находится в диалек­тической взаимосвязи с жизнью общества, отражая его разви­тие и развиваясь вместе с ним

Какие бы технические новинки ни сулило нам время, ка­кие бы объективные и субъективные преграды не ставила жизнь на пути развития телевизионной коммуникации, человечество нуждается во всемерном развитии коммуникационных связей и будет неустанно их совершенствовать.

 

6.4. Место телевидения в системе средств массовой коммуникации

 

Кинематограф — прямой предшественник телевидения, Он начинался с того, что снимал «саму жизнь»: происходящее на улице, на дороге, на вокзале — то, что сегодня мы назвали бы документальным фильмом. Художественный фильм начался со съемок на пленку «чужого» материала — театра, эстрады, цир­ка. Собственно говоря, в конце прошлого века кино было бала­ганным аттракционом, забавным техническим фокусом: на пря­моугольнике экрана оживали обыкновенные фотографии. Очень занятно! И люди толпами валили в «иллюзионы», как тогда на­-

 

 

244_____________________________________________________А.Г.Киселев

 

зывались кинотеатры. В этих маленьких темных залах они не находили, да и не искали ничего, кроме нехитрого развлече­ния — посмотреть на «живую» фотографию.

Постепенно забавный технический фокус превратился в новый род искусства. Со временем обнаружилось, что экран обладает целым рядом замечательных свойств, качеств и воз­можностей, которыми не обладают другие роды искусства. Ве­ликие мастера Дэвид Гриффит, Сергей Эйзенштейн, Чарлз Чаплин, Лев Кулешов, Всеволод Пудовкин, Дзига Вертов, Александр Довженко и другие своими творческими усилиями, своей практикой, поисками, находками разработали систему изобразительно-выразительных средств, с помощью которых стало возможно создавать на экране произведения нового, са­мостоятельного рода искусства — кино. Фильм перестал быть фокусом, технической игрушкой; теперь он как произведение любого другого искусства осмысливает и трактует действитель­ность. Кино «говорит» языком экрана — языком движущихся изображений, сочетающихся со словом, музыкой, шумами, т. е. языком звукозрительных образов, как в документальных, так и в художественных (игровых) фильмах.

Совершенно очевидно, что кино — искусство синтети­ческое; в нем можно найти качества и литературы, и изобрази­тельного искусства, и театра, и музыки. Но эти качества при­обретают на экране новые, специфические черты; они выраже­ны новыми, кинематографическими средствами, которые по-особому сочетаются. Телевидение, как и кино, способно ото­бразить реальную действительность на экране посредством дви­жущихся зрительных образов, сопровождаемых звуком.

Язык экрана был создан и развит киноискусством. Телеви­дение заимствовало у кино, вместе с экраном, богатейший ар­сенал гибких, емких, сильных выразительных средств и при­способило его к своим специфическим особенностям.

Основа языка кино и языка телевидения общая, ведь и здесь и там перед зрителем — двухмерный экран. Однако эсте­тические различия между кино и телевидением все же суще­ствуют. Они не коренные, не принципиальные, как, например, различия между литературой и изобразительным искусством, между кино и театром. Некоторые из выразительных средств кино при перенесении в телевидение претерпели весьма суще­-

 

 

Теория и практика массовой информации____________________________245

 

ственные изменения, другие были сохранены в неприкосновен­ности, а от третьих пришлось вовсе отказаться. Чем же обус­ловлен этот процесс, какие особенности телевидения сделали его необходимым? Ответить на этот вопрос — значит опреде­лить, в чем состоит специфика телевидения.

Сделать это легче всего путем сравнения телевидения с его «старшими» собратьями — театром, кино, радио. Ведь близ­кое родство телевидения с этими средствами информации и родами искусства совершенно очевидно: диалог, действие, ак­терскую игру телевидение унаследовало от театра; экран и его изобразительно-выразительные средства телевидение заимство­вало у кино, способность проникнуть в дома людей, вездесущ­ность и одновременность телевидение получило от радио.

Одно обстоятельство должно быть особенно подчеркнуто. Радио и печать наделили телевидение общественными функци­ями. Очень соблазнительно, к вящей славе телевидения, за­быть о его связях с другими родами искусства и журналистики. Но вне этой связи невозможно понять природу телевидения.

 

6.4.1. Телевидение и радиовещание

 

Сравним нашу телепередачу с аналогичной радиопереда­чей. Кстати, в ряде стран практикуется одновременная транс­ляция подобных бесед на политические темы по радио и теле­видению. На одной из германских телестанций такая передача называется «Утренняя кружка пива», и перед участниками стоят кружки с этим напитком. Радиослушатель, однако, не видит ни этих кружек, ни лиц участников, он довольствуется лишь зву­чанием их беседы. Совершенно ясно, что эмоциональное воз­действие радиопередачи на человека значительно слабее, чем передачи телевизионной. Радио лишено зрительности, а между тем «глаз, называемый окном души, — это главный путь, ко­торым общее чувство может в наибольшем богатстве и велико­лепии рассматривать бесконечные творения природы, а ухо является вторым...» Так считал великий художник и мыслитель Леонардо да Винчи, и современные исследования вполне под­твердили его мысль. Значительно больше половины объема ин­формации поступает к человеку через зрение. Возможно, в слу­-

 

246_____________________________________________________А.Г.Киселев

 

­чае политической беседы главное ее содержание все же по­ступает через слуховой канал. Но очень существенные компо­ненты теряются.

Когда вы читаете интервью, напечатанные в газете или журнале, вы, конечно, получаете какое-то представление о личности человека, у которого взято интервью. Но, во-первых, представление это может быть и неточным, так как то, что говорил этот человек, вы узнаете не непосредственно от него, а через интервьюера, изложившего его слова на бумаге. Во-вторых, даже и это представление относится больше к интел­лектуальной составляющей личности человека; физическая же его индивидуальность скрыта от читателя. В радиопередаче дело обстоит почти так же. «Почти», а не «точно так же» потому, что голос — это все же часть физической сущности человека. Непосредственно, чувственно воспринимая, слушая живой го­лос, вы получаете некоторую информацию о физической инди­видуальности человека: ведь тот или иной тембр голоса, богат­ство или бедность интонаций, манера говорить — все это само по себе сообщает слушателю дополнительные сведения о гово­рящем. Иной раз, независимо от содержания речи, независимо от того, что говорит человек, по тому лишь, как он говорит, можно понять не только, что он молод или стар, но и узнать, интеллигентный ли это человек, веселый он или скучный, добродушный или угрюмый. Можно судить о его отношении к лю­дям, о степени его открытости, искренности, т. е. о духовных чертах.

Когда же перед вашим взором лицо этого человека со все­ми оттенками эмоций, впечатление, которое на вас производит он и его рассказ, во много раз усиливается. Начинает работать психологический механизм, называемый учеными «фильтр до­верия и недоверия». Если облик человека преодолевает этот фильтр, существующий в нашем сознании, воздействие речи усиливается многократно, начинает сказываться эффект вну­шения, действующий подчас сильнее логических аргументов.

Итак, главное, решающее отличие радиовещания от теле­видения состоит в том, что радио воздействует только на слух человека, тогда как телевидение обращено и к его зрению.

Можно было бы назвать множество полностью провалив­шихся попыток механически повторить радиоспектакль на те­-

 

 

Теория и практика массовой информации____________________________247

 

левидении. Несоответствие внешнего облика актеров образам персонажей (при полном совпадении голосовых качеств) было бы одной из причин неудачи, притом причиной второстепенной, препятствием, которое можно в конце концов обойти. Ведь мож­но пригласить для исполнения радиопьесы по телевидению не тех актеров, которые участвовали в радиопередаче, а других, соответствующих по своим внешним данным требованиям дра­матурга, да и не так трудно придать зрительность, веществен­ность радиопьесе. Решающей причиной провалов было другое обстоятельство: хорошая радиопьеса обладает специфическими качествами радиодраматургии.

Законы радиодраматургии требуют, чтобы слова, произно­симые в радиопьесе, не только выражали идеи и мысли персо­нажей, но и давали возможность слушателю представить себе зрительно материальную обстановку, в которой развивается действие. В телевизионной передаче надобность в этом отпада­ет, поскольку обстоятельства места, обстановки, физические данные персонажей познаются зрителем путем непосредствен­ного, чувственного восприятия изображения..

Как только перед человеком появляется изображение, к тому же изображение движущееся, раскадрованное и смонти­рованное, оно по причинам психологическим и физиологичес­ким становится доминирующим элементом передачи, а звук (речь, музыка, шумы) начинает играть подчиненную роль.

Но ведь радиопьеса была создана в расчете на то, что единственным компонентом передачи будет звук. Что же про­исходит? Поскольку драматургия радиопьесы предусматривала отсутствие зрительных впечатлений, поскольку радиопьеса была сконструирована в расчете на их отсутствие, сейчас, когда эти зрительные впечатления наличествуют и даже неизбежно ста­новятся главными в восприятии, разрушается основа радиопье­сы — ее драматургия.

Мы далеки от мысли отрицать значение слова, звука вооб­ще в телевизионной передаче. Нет сомнения, что в телевиде­нии слово, и произнесенное, и непроизнесенное, т. е. то, кото­рое написано в сценарии и адресовано к создателям передачи, играет огромную роль, гораздо большую, чем в кино (в некото­рых видах телевизионных передач, в интервью, например, сло­во имеет решающее значение).

 

248_____________________________________________________А.Г.Киселев

 

Даже при передаче музыки телевидение отличается от ра­дио. Нужно быть очень квалифицированным зрителем, чтобы уметь отвлечься от облика исполнителя, от его внешней инди­видуальности и оценивать одну только музыку. Собственно го­воря, правильность этого положения подтверждается еще од­ним фактом: если бы музыку достаточно было только слушать, то при нынешнем уровне развития радиовещания и систем сте­реофонической записи давно бы закрылись все концертные залы.

Непременное, самоочевидное условие телевидения состоит в том, что у телевизора есть экран, заполненный движущимся изображением.

Воздействие телевидения на сознание через зрение не так мощно, как, скажем, кино или балета. Но все же наличие экрана означает, что основа телевизионной передачи — образ звукозрительный, воздействующий на сознание и через зре­ние, и через слух. Нужно помнить, что по причинам физиоло­гическим и психологическим зрение — путь, по которому ин­формация легче, четче и с меньшими потерями достигает со­знания.

Мы не стремимся доказать, что радио из-за отсутствия изображения — «низшее» по сравнению с телевидением сред­ство информации и художественного выражения. Прежде все­го радио обладает почти безусловной, безграничной вездесущ­ностью. Затем, что важнее, отсутствие зрелищности дает ра­дио определенные преимущества перед телевидением: опери­руя одним только звуком, радиовещание способно сильнее вли­ять на воображение, на творческую фантазию слушателя. Сло­во — великая сила, однако изображение ограничивает меру использования слова, заставляет принципиально по-иному упот­реблять его. Заметим еще, что телевидение, по причине все той же зрелищности, больше утомляет человека. Радиопереда­ча, особенно музыкальная, не требует абсолютного сосредото­чения слушателя у приемника, как того безоговорочно требует телевидение.