Хроника событий 2 страница

Трудно не согласиться с этими высказываниями, в кото­рых явственно читаются все те же идеи демонополизации, де­централизации, регионализации. Но время постепенно брало свое. Газеты сообщали:

Сообщений такого рода становилось все больше. Объеди­няло их настойчивое противопоставление новых телеканалов системе государственного телевидения, постоянное упомина­ние таких понятий, как «независимое», «альтернативное». В этом выразилось и общее недовольство состоянием дел в системе отечественного телевидения, и ищущий воплощения в телепрог­раммах политический плюрализм, и легко объяснимое жела­ние аудитории расширить свои возможности по выбору каналов

телеинформации.

Тупиковая ситуация, в которой оказалось государственно-монополистическое отечественное Центральное телевидение, еще не ощущалась либо не признавалась публично. Однако телепрактики явно хотели вырваться из оков номенклатурно-государственного телевидения. Идея альтернативности весьма привлекала известных журналистов. Об этом свидетельствуют даже заголовки их выступлений в печати... («Альтернативное телевидение? Да!» — отвечал на вопрос «Огонька» (1990. № 21) В. Познер. «Альтернативное ТВ. Да? Или нет?» — размышляли в «Литературной газете» (30 мая 1990 г.) В. Молчанов, В. По­знер, И. Фесуненко и В. Цветов.)

Но что самое удивительное: идея альтернативного телеви­дения пришлась по душе и тогдашнему руководству Гостеле­радио СССР — причем настолько, что председатель Гостеле­радио СССР М.Ф. Ненашев добивался на Пленуме ЦК КПСС включения соответствующего положения в Платформу партии к XXVIII съезду. Лишь неподатливость М.С. Горбачева удержа­ла от этого шага. И все же в августе 1989 г. появился приказ по

 

204_____________________________________________________А.Г.Киселев

 

телевизионному ведомству (оставшийся, впрочем, невыполнен­ным) о мерах по созданию независимого ТВ-канала под эги­дой... Главной дирекции программ Центрального телевидения. Монополист (Гостелерадио СССР) настойчиво трудился над созданием и упрочением позиций своего конкурента. Парадокс? Только на первый взгляд.

Создание альтернативного телеканала дало бы возможность «вынести за скобки» весь спектр общественных движений, по­литических партий, многоцветье жизни, не укладывающееся в утвержденную доктрину. И были бы в этом случае один нефор­мальный — и сколько угодно официальных телеканалов, как близнецы похожих на тогдашние ЦТ-1 и ЦТ-2.

И вот М.Ф. Ненашев в тот самый день, когда президент подписал Указ о его освобождении от должности председателя Гостелерадио СССР, на пресс-конференции для советских и иностранных журналистов объявляет о грядущем отказе от мо­нополии Гостелерадио СССР на существующие каналы, о пред­принимаемых шагах с целью получения каждым каналом ком­мерческой самостоятельности и специализации, что привело бы к творческому соревнованию и конкуренции.

На следующий день в кресло председателя Гостелерадио СССР сел Л.П. Кравченко. В работе Центрального телевидения сразу же появились новые (хорошо забытые старые) веяния. «Авторское телевидение» перешло с Первой на Вторую про­грамму, более чем вдвое потеряв число своих поклонников. «Взгляду» было предложено уточнить концепцию программы, для чего его авторов на неопределенное время отлучили от эфира. Для программы «Время» и ТСН ввели должности выпус­кающих редакторов, явно выполнявших функции политичес­ких цензоров. Вот как характеризует этот период телекритик Ю. Богомолов в статье: «Туда и обратно (ТВ до и после пере­стройки)»: «Давно замечено, что средства массовой коммуни­кации первыми пробуждаются от летаргического сна с началом общественного подъема и первыми подвергаются атаке со сто­роны путчистов» (Литературная газета, 6 марта 1991 г.).

Как видим, это написано за полгода до попытки военно-государственного переворота в СССР в августе 1991 г. Впрочем очевидно, что телевидение «пробуждалось от летаргического сна» дольше и труднее, чем многие печатные издания, что

 

Теория и практика массовой информации____________________________205

 

легко объясняется невероятной громоздкостью, инерционным механизмом этого государственного политического института. Отступление с завоеванных позиций гласности здесь также про­исходило раньше и заметнее — да ведь и давление на Цент­ральное телевидение оказывалось куда более значительное.

Атака на ТВ, по словам Ю. Богомолова, «может быть осу­ществлена непосредственно с оружием в руках, с выстрелами и кровью (как в Вильнюсе), а может носить мирный, достаточ­но постепенный характер с применением рутинных бюрократи­ческих мер (как в Останкине — когда поменяли в руководстве Гостелерадио СССР М.Ф. Ненашева на Л.П. Кравченко). С пере­меной мест слагаемых стал заметным процесс сужения демок­ратического пространства в эфире... Мы идем вниз по лестнице, ведущей вверх».

Российский парламент не оставлял претензий на свою долю в имуществе всесоюзного телевизионного ведомства: полгода обсуждался вопрос о передаче РСФСР II общесоюзного теле­канала. Гостелерадио СССР делиться с кем бы то ни было не желало. Приход Кравченко на Должность председателя и его «новая» вещательная политика вызвали бурю протестов во всех слоях общества, что нашло отражение в многочисленных га­зетных публикациях, бойкоте, который объявили Центрально­му телевидению представители творческой интеллигенции. Офи­циальное утверждение Л.П. Кравченко в должности на Верхов­ном Совете СССР было весьма проблематичным. М.С. Горбачев предпочел одним ударом разрубить все тугие узлы, подписав 8 февраля 1991 г. Указ «О создании Всесоюзной государствен­ной телерадиовещательной компании» (ВГТРК)¹ — в тот день, когда Верховный Совет РСФСР приступил к обсуждению док­лада министра информации М. Полторанина об информационной блокаде России.

С одной стороны, трудно назвать прогрессивным документ, который острейшие проблемы пытается решить простой сменой вывески, ибо этот указ предписывал «сохранить за создаваемой

 

 

__________________

1 ВГТРК создана на базе Второго канала (РТР, телеканал «Россия»). Первый продолжает мыслиться как общесоюзный, а с распадом СССР Центральное телевидение трансформируется в ГТРК «Останкино» (ТВ «Останкино»). Но этот канал превратить в межгосударственный телеканал СНГ не удается.

 

206_____________________________________________________А.Г.Киселев

 

комитета СССР по телевидению и радиовещанию, с сохранением общей численности, нормативов бюджетных ас­сигнований и условий действующего хозяйственного механиз­ма». Освободив Л.П. Кравченко от обязанностей председателя Гостелерадио СССР, его же назначили председателем телера­диокомпании со всеми правами руководителя центрального органа государственного управления. Указ выдает Л.П. Кравченко карт-бланш на всю последующую деятельность компании, получив­шей в полную безраздельную собственность Останкинский те­лецентр со всеми помещениями, здания на Шаболовке, 53 и Пятницкой улице, 25, Дом звукозаписи на улице Качалова и Ленинградский телерадиоцентр.

Безусловно, дорогостоящую материально-техническую базу телевидения и радио в стране создавали не Л.П. Кравченко и не президент. Это труд и собственность всего народа. Почему же владельцем столь значительного и важного, поистине об­щенародного имущества в соответствии с президентским ука­зом становился, чуть ли не один человек? (Одна партия, во главе которой находился Президент? Одна армия, десантные части которой штурмом берут и удерживают Вильнюсский те­лецентр?)

Однако цитируемый документ, столь круто изменивший дальнейшую судьбу телевидения и радио в нашей стране, имел и безусловно положительные стороны. Прежде всего он узако­нивал результаты исторически закономерного процесса децент­рализации в системе Гостелерадио СССР. Республиканские телерадиоорганизации (в том числе в Прибалтике, Закавказье и других регионах, к тому времени еще не ставших суверенными государствами) получали полную экономическую и идеологи­ческую самостоятельность. Местные телецентры перешли в соб­ственность местных Советов. Гостелерадио СССР как министер­ство союзно-республиканского значения, как идеологический монстр (в чем-то схожий с геббельсовским «министерством про­паганды») перестало существовать не только де-факто, но и де-юре.

Даже переименование телевизионного ведомства говорило само за себя. Несмотря на то, что все остальные положения указа вольно или невольно пытались закрепить многие из ус­-

 

Теория и практика массовой информации____________________________207

 

таревших командно-административных функций бывшего Гос­телерадио СССР, тем не менее был явно предпринят доста­точно решительный шаг в сторону децентрализации, демонопо­лизации телевещания — и это явление прогрессивное.

Таким образом, с февраля 1991 г. отечественное телевидение вступает в период, когда окончательно завершилась многолетняя история безраздельного господства Гостелерадио СССР — могу­щественного правительственного органа, вобравшего в себя все типичные черты, присущие административно-командной сис­теме в целом и исчерпавшего возможности своего развития в том виде, в каком оно существовало до этого времени;

В сущности, это касалось не только Гостелерадио СССР, но и всей системы советского теле- и радиовещания. Говоря о том, сколько несуразностей породил президентский указ о со­здании Всесоюзной телерадиокомпании, следует отметить, что эта акция вызвала предпосылки — если и не правового, то теоретического характера — для перехода системы телерадио­вещания к отношениям, основанным на законах рыночной эко­номики и создающим, на наш взгляд, возможности для более быстрого и прогрессивного развития.

Вовсе не закономерностью следует считать, что именно Л.П. Кравченко ранним утром 19 августа 1991 г. привез в ТАСС документы ГКЧП (хотя этот штрих в его биографии отнюдь не случаен). Менее неожиданной, если угодно, вполне логичной в свете бездарного и безнадежного желания верхушки КПСС удержать в руках ускользающую власть была бесславная по­пытка совершения государственного переворота, предпринятая ближайшим окружением М.С. Горбачева. Сотни страниц уже написаны по поводу телевизионного освещения августовского путча 1991 г. — от ставшего символом «Лебединого озера» до маленького информационного сюжета С. Медведева в програм­ме «Время», сыгравшего огромную роль, от пресс-конферен­ции гэкачепистов с дрожащими руками до трансляции победно­го заседания съезда народных депутатов свободной России, от ночных кадров возвращения в Москву «форосского изгнанника» М.С. Горбачева до исторического кадра, когда в прямом эфире Б.Н. Ельцин подписывает Указ о роспуске всемогущей когда-то КПСС... Но кроме этого, как упоминалось выше, были отча­янно смелые (и позорно соглашательские) передачи местных

 

208_____________________________________________________А.Г.Киселев

 

студий, решительные призывы кабельных телестанций. Может быть, впервые рядовые тележурналисты по-настоящему почув­ствовали свою ответственность за то, что происходит в их стра­не, свои неисчерпаемые возможности, почувствовали «упоение в бою», «запас свободы» и «вкус победы». Глубокое осмысление роли отечественного телевидения в переходе страны к принци­пиально новому этапу в ее истории еще впереди.

 

6.3. Телевидение переходного периода (1991—2001 гг.)

 

6.3.1. Реструктуризация телевизионных компаний, децентрализация и демонополизация системы отечественного телевидения

 

Выше говорилось о предпосылках тех принципиальных процессов, которые со всей определенностью развернулись в последующий период, в корне изменив отечественный телеви­зионный «пейзаж». Отметив временными параметрами два этапа реформирования общества и телевизионной системы в «пере­ходный» период (1985—1991 гг. и последующее десятилетие), мы убедились, что время перестройки отнюдь не стало «датой рождения» тех перемен, которые подспудно зрели и в обще­стве, и на телевидении, но лишь катализировало, ускорило и обострило, вывело на поверхность глубинные процессы разви­тия рассматриваемых общественных явлений, отвечающих объективным законам, диалектике этих процессов. Соответствен­но, нет четкого «водораздела» между двумя «переделами» теле­визионной собственности, вызванными, с одной стороны, рас­падом СССР в декабре 1991 г. и, с другой стороны, внедрением рыночных отношений в телевизионное производство.

Еще совсем недавно вряд ли кто из политиков и политоло­гов, историков и философов, астрологов, прорицателей и веду­нов мог предвидеть и предсказать, что Советский Союз — «пер­вое в мире отечество трудящихся», «великая сверхдержава», «оплот тоталитаризма» и «империя зла» — окажется, что назы­вается, колоссом на глиняных ногах и рухнет почти в одноча­сье?

 

Теория и практика массовой информации____________________________209

 

И все-таки «гибель империи» была неизбежной. Ее можно было предвидеть и нужно было предсказать. Безусловно, быв­ший Советский Союз (наследник Российской империи) был весь­ма своеобразным конгломератом почти несоединимых этничес­ких, экономических, социокультурных и прочих «ингредиентов»; и это, безусловно, была сложная система, непреложным законом функционирования которой является интеграция; последняя, в соответствии со столь же непреложной диалектичес­кой закономерностью, обязана перейти в свою противополож­ность — дезинтеграцию. К сожалению, обществоведы и полито­логи не выявили то количество, которое перешло в новое качество, и не смогли предвидеть сроки «гибели империи», т.е.

распада СССР.

Странное дело: в плановом с ног до головы государстве, в» котором мы жили семьдесят коммунистических лет, подлинно научного планирования (читай прогнозирования) не было. Не только экономика, пятилетние планы, но и вся жизнь советс­кого человека все это время подчинялась директивам (тогда это слово писалось с большой буквы, а Бог — с маленькой), которые соответствовали не столько объективным законам, сколько раз и навсегда данным постулатам все того же «един­ственного правильного» марксистско-ленинского учения. И ни­кого не смущало, что планы никогда не выполнялись, ни в четыре, ни в пять лет, что говорилось одно, думалось другое, делалось третье, а получалось четвертое...

Все эти рассуждения важны лишь в той степени, в которой они имеют отношения к главному предмету нашего интереса — телевидению, а стало быть, телевизионной коммуника­ции, не просто обслуживавшей то или иное общество, аудито­рию, массу людей, но ставшей отражением данной обществен­ной системы, ее порождением, которое, набрав силы, преобра­зовывало самое общество. Телевизионная коммуникация также является сложной системой, внутри которой действуют те же самые закономерности (централизация — децентрализация, интеграция — дезинтеграция и т.д.). Телевизионная коммуника­ция органически зависит от уровня общественного развития и в то же время обладает определенной системной самостоятельно­стью, автономностью, следовательно, изучение внутренних за­конов развития телевизионной системы — само по себе крайне

 

 

210_____________________________________________________А.Г.Киселев

увлекательное — не есть самоцель, ибо не только по положе­нию дел на телевидении можно судить об обществе, но и по научно обоснованным перспективам развития телекоммуника­ции можно предсказать по крайней мере некоторые стороны, процессы общественного развития.

Любое общественное явление, имеющее выраженную эво­люционную природу, характеризуется по преимуществу раз­мытыми границами. Не случайно начало нового этапа развития отечественного телевидения совпадает с годом распада СССР — 1991-м, а внутри этого периода применительно к телевидению выделяются два телевизионных «передела». Первый характери­зуется поиском новых структурных форм и явными дезинтеграционными процессами в постсоветский период.

Лишь внешне неожиданными могут показаться перемены, ставшие особенно заметными на отечественном телевидении в условиях суверенизации, перехода к рыночным отношениям. Они зрели в недрах самой телевизионной системы и лишь совпали и были ускорены общественными катаклизмами, приведшими к беловежским соглашениям.

Итак, вместе с распадом СССР в 1991 г. автоматически распадается система Гостелерадио СССР, Центральное теле­видение трансформируется в государственную телерадиоком­панию «Останкино» (ТВ «Останкино»), ставшую, по сути, чис­то московской организацией, а не межгосударственным кана­лом СНГ. Нельзя сказать, что полная независимость от Москвы оказалась неожиданной для телевизионных организаций быв­ших союзных республик. «Парад суверенитетов» — явление, характерное для второй половины «перестроечной» пятилет­ки, — был не только осмыслен и всесторонне освещен рес­публиканскими средствами массовой информации, но и в опре­деленной мере подготовлен ими. Эпоха многолетнего подчине­ния двум «хозяевам» — союзному и республиканскому цент­рам — для телеорганизаций союзных республик завершилась.

После декабря 1991 г. инерционные механизмы позволили на какое-то время сохранить единое информационное простран­ство (или его видимость) в тех границах, в каких оно склады­валось и существовало десятилетиями. Первые изменения зат­ронули содержание программ, организационную структуру на­циональных телеорганизаций. Но и Москва, став республиканс-

 

Теория и практика массовой информации____________________________211

 

ким центром Российской Федерации, естественно, утратила свою координирующую роль — в отношении к Украине, Казахстану, Прибалтике, Средней Азии. Дальнейшее развитие республи­канских телеорганизаций пошло независимыми путями — точнее будет сказать, с учетом законодательства и объективных условий функционирования каждого отдельно взятого суверен­ного государства.

Понятно, что создание новых материально-технических средств вещания — процесс куда более сложный, дорогостоящий и трудоемкий, нежели перераспределение, «передел» имеющейся телевизионной собственности. В соответствии с приня­тыми конституциями независимых государств, другими законо­дательными актами местные телецентры, ретрансляторы, ра­диорелейные линии и другая коммуникационная техника перешли в безраздельное владение к национальным телеорганизациям. Рано или поздно они должны были воспользоваться правом перекоммутации каналов, а потом — и отказа от трансляции программ из Москвы, так и не ставших межгосударственными.

Впрочем, на этом этапе дело было не только в содержании московских телепрограмм — значительная часть передач от новостей до телесериалов, от спортивных репортажей до телеигр вполне удовлетворяла национальную аудиторию, а русский язык, надо полагать, навсегда сохранит статус средства межнационального общения на территории бывшего СССР. Как и следовало ожидать, распад единого телепространства происходило по причинам как идеологического, так и экономического характера. Неудовлетворенность политическими акцентами при освещении текущих событий в московских телепрограммах, с одной стороны, желание расширить возможности для утверждения новой национально-государственной политики — с другой, наконец, стремление упрочить сферу употребления национального языка, еще недавно резко ограниченную, — все это относится к идеологическим факторам. Экономические разногласия начались с претензий национальных телеорганизаций на часть от рекламных прибылей, так как трансляция российских телепрограмм на территорию бывшего СССР привлекала рек­ламодателей к бывшим общесоюзным телеканалам. Впоследствии суверенные государства прямо поставили вопрос в том, что

 

212_____________________________________________________А.Г.Киселев

 

трансляция передач из Москвы возможна только в случае ее оплаты российской стороной.

В возникших дезинтеграционных процессах было много наносного, подчас неразумного и нелогичного, хотя и не слу­чайного. Время поможет выработать приемлемые и взаимовы­годные принципы взаимодействия, неизбежные, как указыва­лось ранее, при специфической коммуникационной природе те­левещания. Однако на этом этапе процесс размежевания шел самыми разными путями.

В Прибалтийских республиках еще до распада СССР мес­тная программа имела стопроцентный охват республиканской аудитории, а центральная не располагала такими возможностя­ми. На Украине и в ряде других республик дело обстояло на­оборот. Став независимыми, республики Балтии не только зак­рыли свои государственные границы, но и в значительной мере до предела сузили возможности просмотра телепередач из Мос­квы. Несмотря на то что политические и экономические ре­формы на Украине, вышедшей из состава СССР, но входив­шей в СНГ, шли медленнее, чем в России, украинское телеви­дение реформировалось весьма интенсивно. Одним из характер­ных примеров происходящих перемен стала сделка с предста­вителем германской фирмы «Иннова филм» А. Роднянским, ко­торому была передана самая лакомая часть эфирного времени на первом государственном телеканале Украинского телевиде­ния (УТ-1). По итогам сделки проигравшей стороной как раз и стало Российское телевидение.

Идея передачи фирме «Иннова филм» времени на УТ-1 очень приглянулась руководству Национальной телерадиоком­пании Украины. Договор превратили в нечто достаточно ка­бальное для «Инновы филм» и крайне выгодное для Националь­ной телекомпании Украины. Согласно ему А. Роднянский дол­жен был закупить для УТ-1 «яркие западные программы и филь­мы высокого качества», обеспечив его современной техникой и открыв для него корпункты в Дюссельдорфе, Риме, Нью-Йор­ке и Буэнос-Айресе, каждый из которых обходился в 500—650 тыс. долл. в год.

Появление новых хозяев спровоцировало на Украинском телевидении поток реформ, не только выбивших ОРТ с перво­го национального канала, но и РТР — со второго. С 1 сентября

 

 

Теория и практика массовой информации____________________________213

 

1995 г. украинский телеэфир заполнен только украинскими про­граммами. Мотивы отказа от российских каналов были таковы: во-первых, их трансляцию прекратили по политическим сооб­ражениям, ведь украинская и российская точки зрения по мно­гим проблемам расходятся; во-вторых, из соображений эконо­мических: долгие месяцы ОРТ обосновывало свои рекламные расценки тем, что приписывало к зрительской аудитории 53 млн. украинских жителей, но не делилось с Украинским теле­видением доходами.

Раздавшиеся было крики левых об ущемлении интересов русскоязычного населения быстро прекратились, выстроивши­еся под зданием Национальной телекомпании Украины пикеты разошлись. Дело в том, что на Украине принят достаточно лояльный закон о телевидении, который гласил: 50% показы­ваемой в стране телепродукции должно быть отечественного производства, хотя может транслироваться на любом языке. В результате восточноукраинские телекомпании, как и раньше, вещают на русском, центральные — на «смешанном», запад­ные — на украинском языках.

Рассказав о переменах на Украинском телевидении в 1990-х годах, не стоит подробно описывать ситуацию на всем пост­советском пространстве, важно лишь отметить, что в каждом суверенном государстве СНГ есть свои достижения и свои ошибки в телевизионной сфере. Впрочем, главная ответственность за распад единого телевизионного пространства бывшего СССР, по-видимому, лежит все же на ГТРК «Останкино» (ТВ «Остан­кино»), которая с упорством, достойным лучшего применения, не пускала в свой эфир телепередачи независимых государств — бывших союзных республик, на которые Москва вот уже деся­тилетие продолжает транслировать свою программу. Не пото­му ли в республиках Средней Азии бывшее Центральное теле­видение вытесняется телепередачами из Турции: например, экспериментальное телевидение Анкары транслируется в Азер­байджане и Узбекистане. В городе Туркестане (Казахстан) смот­рят практически все программы телевидения Турции и толь­ко две из России. В марте 1992 г. даже Белоруссия отказалась финансировать показ телепрограмм из Москвы на односторон­ней основе.

Что касается Российской Федерации, то здесь в 1990-е гг. вещание на канале осуществляет государственная телерадио­-

 

 

214_____________________________________________________А.Г.Киселев

 

телерадио­компания «Останкино». На базе II канала формируется Всерос­сийская государственная телерадиокомпания (РТР, телеканал «Россия»). РТР и «Останкино» делят между собой IV канал: до 22.00 часов по нему идет программа РТР «Российские универ­ситеты», а после 22 часов программа «Останкино». Московская телекомпания (МТК) и первое коммерческое образование на отечественном телевидении — телеканал «2x2» делят между со­бой III эфирный телеканал. Понятно, что МТК, по нашей клас­сификации, это местное телевидение, а «2x2», по образному выражению М. Ф. Ненашева (канал создан как раз в период его недолгого председательства в Гостелерадио СССР), — «неболь­шое подсобное хозяйство», позволяющее за счет рекламных поступлений пополнить бюджет «больших» телекомпаний, отно­силось к всесоюзному телеведомству.

Своеобразие ситуации состоит в том, что в рамках обще­национального телеканала функционировало большинство мес­тных телестудий России, а внутри местной московской про­граммы существовала некая центральная коммерческая веща­тельная структура.

В целом же ликвидация в 1991 г. Гостелерадио СССР и Центрального телевидения сделала региональные студии, об­ретшие статус государственных телекомпаний, значительно автономней, а ослабление государственного диктата привело к тому, что в стране возникло также множество мелких полу­легальных студий кабельного ТВ, представлявших собой не столько телевидение, сколько «коллективное видео» и живших за счет взимания с абонентов платы за показ «пиратских» ви­деозаписей. По данным немецкой газеты «Ди вельт» (10 ноября 1992 г.), в СНГ насчитывалось около 500 независимых кабель­ных сетей, из них 400 приходилось на Россию.

При вступлении в Совет Европы Россия обязалась подпи­сать в общей сложности около 30 конвенций, из которых посвящены вопросам информации (в том числе о защите автор­ских прав и интеллектуальной собственности, а также конвен­цию о трансграничном телевещании). Введение в 1992 г. практи­ки лицензирования вешания позволило хоть немного навести порядок с кабельными студиями, а главное — узаконить него­сударственное (независимое, коммерческое) телевидение, су­ществовавшее до этого без правовой основы, полулегально или

 

Теория и практика массовой информации____________________________215

 

в «тени» государственных студий, в симбиозе с ними, и форме дочерних предприятий.

 

6.3.2. Создание продюсерских фирм и последствия их политики

 

Важнейший процесс этого периода: открывшаяся для го­сударственных телекомпаний возможность тайно или явно (в качестве компенсации за недостаток бюджетного финансирова­ния) продавать рекламное время в своих программах. Это при­вело к тому, что производители популярных программ, рабо­тавшие в тех или иных редакциях, творческих объединениях, создали собственные продюсерские фирмы, поначалу бывшие «теневыми» структурами при редакциях. «Перекачав» значитель­ные средства на собственные счета, они смогли «автономизироваться». Так возникли «ВнК», АТВ (Ассоциация «Авторского телевидения») и другие известные производители телепрограмм, не имеющие своих каналов и лицензий на вещание, а продаю­щие собственную телепродукцию вещательным компаниям.

Логика деструктуризации государственных телекомпаний была такова: обвальный рост цен на материалы и услуги, рез­кое снижение государственного финансирования, неоправдан­но громоздкий, окостеневший в своей бездеятельности цент­ральный аппарат, отсутствие опытных кадров продюсеров при­вели к тому, что ни ГТРК «Останкино», ни РТР не могли состоятельно заполнить эфирное время. Поэтому государствен­ное телевидение в определенном смысле было заинтересовано в своей деструктуризации, так как, не вкладывая никаких средств в производство программ, оно получало от негосудар­ственных телеструктур готовую продукцию в виде различных передач, а также отчисления от рекламы, арендную плату и т.д. Во многом этот процесс был объективен, по крайней мере, с экономической точки зрения.

Таким образом, вначале децентрализация государственного телевидения идет по принципу образования бывшими редак­циями, студиями и объединениями своих фирм с приставкой «ТВ» (типа «Спорт ТВ», образовавшееся из бывшей редакции спортивных программ, или «Совершенно секретно-ТВ» — из

 

216_____________________________________________________А.Г.Киселев

одноименной программы Артема Боровика). Эти структуры нельзя назвать в полном смысле слова телевизионными кампаниями, так как они остаются по сути подразделениями ГТРК «Остан­кино» (так их и воспринимают зрители), не имея собственной) эфира и собственной техники.

Однако коммерциализация в 1990-х гг. государственного телевидения привела к тому, что постепенно возникают и спе­циальные коммерческие структуры, формально независимые телекомпании типа КВТ-1 или 1ДКТ (Центр коммерческого те­левидения), которые нередко служат прикрытием для ведения разнообразного бизнеса.

Быстрый рост числа коммерческих телекомпаний объясня­ется еще и так называемым человеческим фактором — стрем­лением того или иного человека или группы людей реализовать свои собственные планы в сфере телевидения. И если такое стремление находит отклик у заинтересованных политических или чаще экономических структур — успех обеспечен.