ВНЕЗАПНЫЙ УДАР

 

Том находился в зоне СБ, в Глюк оставался в своем кабинете, все еще надеясь, что Канап вот-вот сообщит о готовности Магистрата идти на переговоры.

Кинга томила неизвестность. Она изматывала душу, порождала чувство глубокой тревоги. Что замышляет СБ, почему она ничего не предпринимает? Почему Магистрат не начинает переговоры? Как связаться с остальными мятежниками? Множество вопросов одолевали Кинга, но кто мог ответить на них? Что делать дальше: сидеть в зонах или предпринять попытку прорваться к Центру? Но стоит ли, что это даст, кроме потерь? Здесь хоть вдоволь пищевых брикетов и пищевого сиропа, есть помещения, где можно в любую минуту укрыться. А что будет там, за пределами этих зон?

Том провел ладонью по покрытому щетиной лицу. Ферри, сидевший рядом с ним, глянул на него сбоку.

— Может, все-таки пойдем? — предложил он.

— Куда? — спросил Том.

— Туда, — махнул рукой Ферри в сторону Центра. — Будь что будет. Сколько можно сидеть здесь? Надо помочь Дику.

Ферри спохватился, что напомнил Кингу о сыне, но уже было поздно. Тому стало еще тоскливее. Уголки его губ дрогнули в горькой усмешке.

— Дику мы вряд ли поможем. Мы туда не дойдем, нас слишком мало.

Ферри ничего не ответил, Том был прав. Они сидели-на верхней ступеньке лестницы, которая вела на башню. Кинг держал на башне Ферри и еще трех мятежников. Они должны были с помощью лучевой установки отразить натиск агентов, если бы они пошли на приступ зон завода и СБ. Кинг понимал, что СБ медлит неспроста, что она готовит удар. У него уже не раз мелькала мысль о том, что СБ может использовать против мятежников и фанатиков.

Мысли Кинга то и дело возвращались к Центру. Все-таки теплилась надежда, что Дику удастся вырваться из подвала и уйти из Центра.

Но Дик пока не мог оправдать надежд отца.

Положение узников в подвале не изменилось — оно оставалось безнадежным. Инженеры и биоры, разойдясь по камерам, то ли спали, то ли просто лежали, а Дик сидел на ступеньках перед большой дверью и мысленно представлял себе, как они открывают эту дверь и прорываются наверх — в такой близкий и такой недосягаемый Центр. И всякий раз его останавливала мысль, высказанная Джеком, который не сомневался, что СБ закрыла дверь накрепко и теперь ни за что не выпустит узников из подвала — будет спокойно ждать, когда они умрут от голода.

Запас пищи в подвале подходил к концу. Он был рассчитан всего на две смены надзирателей, причем половину его уже съела смена Клера.

Подошел Джек, тяжело опустился рядом.

— Что будем делать? — не глядя на него, спросил Дик.

— Не знаю, пока не вижу никакого выхода.

— Что же делать? — с тоской повторил Дик. — Может, попробуем открыть?

— Согласен, но вряд ли это что-нибудь даст. Дик с сомнением посмотрел на Гарди.

— Ты открывай, а я буду держать дверь под прицелом. Не бойся, я не впущу никого.

Дик осторожно отодвинул один засов, второй, потянул дверь на себя сперва слегка, потом сильнее, изо всех сил...

— Вот видишь, — подытожил Джек. — Здесь шансов у нас никаких. Но пора уже сменять тех, — «кивнул он. — Там есть еще какие-то шансы. Все-таки мы что-то делаем.

Джек имел в виду работу, которую вели узники в самой крайней в глубине подвала камере. Они пытались расшатать гранитную плиту перекрытия наверху. Дальнюю камеру выбрали, чтобы попасть в помещение, расположенное как можно дальше от двери, ведущей в подвал. Чем дальше от СБ, тем лучше. Надежда вырваться наверх таким образом были больше теоретическими, чем практическими, но они все-таки не давали впасть в уныние.

Они прошли коридор до конца, завернули в последнюю камеру направо. Посреди камеры одно на другом стояли три кресла. На самом верху голым по пояс работал Кнок. Идея вырваться наверх через потолочное перекрытие принадлежала ему. Внизу стояли Венк, Юнтус и Дроу. Они, не отрываясь, смотрели на то, как работает Кнок. Все здесь было припудрено толстым слоем серой пыли: Кнок, кресла, Венк, Юнтус, Дроу, пол камеры.

— Как дела? — спросил Дик.

— Идут, — бодро ответил Кнок.

В руках у него был заостренный с конца засов от камеры. Засовы затачивались о гранитный пол подвала, но они быстро тупились. Кнок водил острым концом засова вдоль щели между двумя соседними плитами перекрытия. Из щели то и дело вылетали облачка пыли, а иногда и сыпались струйки песка.

— Кнок, — позвал Дик, — может не стоит мучиться?

Кнок прекратил работу и посмотрел вниз. На запорошенном пылью лице его выделялись только белки глаз.

— Да ты что? — возразил он. — Мы имеем реальные шансы. Я сам не ожидал.

Блоки посажены на цемент. Если мы расшатаем хоть один из них, то сможем, если возьмемся все, приподнять его и сдвинуть в сторону. Лишь бы наверху не было еще какого-нибудь покрытия. Да если и будет, мы его прорежем. Нужно только работать. Смотрите уже какие щели.

Кнок отстранился. Щели были шириной пальца в два и уже глубокие.

— Мне кажется даже, что плита уже начинает дышать.

— Чего же ты молчишь, — сразу загорелся Дик. — Да мы сейчас все включимся в эту работу.

Он выбежал в коридор.

— Все сюда! — раздался его голос, — В последнюю камеру!

Прибежали даже мальчики Герда. Дик коротко объяснил, в чем дело. Его настроение передалось всем. Дика было не узнать: куда делись его вялость, аппатия, нотки безнадежности, обреченности.

Притащили из дежурки остальные три кресла, соорудили еще один помост. Теперь одновременно могли работать наверху двое. Юнтус сменил Кнока, Джек полез вторым.

Засов был тяжелым. Джек несколько раз провел им по щели, и у него отяжелели руки. Кроме того, по неопытности он сразу запорошил глаза пылью, но не слез. Прочистил глаза, немного отдохнул и снова принялся за работу, стараясь не смотреть наверх. Очень скоро Джек стал таким же серым от пыли, как и все в камере.

Острый конец засова понемногу крошил раствор. Щель, хоть и медленно, но углублялась.

В это время инженеры, запертые в Зале, тоже искали возможность вырваться из западни. Вентиляционная система как путь к спасению отпадала. В Центре она была совсем не такой, как в зонах второго жилого и промышленного поясов, да и СБ узнала уже секрет.

Инженеры кто лежал, кто сидел на возвышении. Кресла уступили самым старшим. Все уже перезнакомились, наговорились, устали. Время завтрака давно миновало, хотелось есть, но СБ наверняка не собиралась их кормить.

— Так что будем делать, господа? Нет никаких новых вариантов? Может, все-таки высадим дверь?

— И ускорим свою гибель. — подбросил кто-то реплику. — Не стоит.

— Тогда будем покорно ждать, когда сюда явятся агенты и перестреляют нас по одному или прикончат всех вместе.

— Господи! — почти простонал неимоверно худой с желтым больным лицом инженер. — Просто не верится, что я когда-то жил на земле, сидел в ресторанах, любил женщин, купался в море, загорал... Будь прокляты негодяи, которые... — На глазах инженера навернулись слезы. Другие сразу помрачнели, замкнулись. Никому уже не хотелось больше ни о чем говорить.

Тонни прилег на бок. Возвышение, где они расположились, было покрыто кавролином. Тонни закрыл глаза. Ему тоже хотелось плакать от горя и тоски. Что теперь будет с матерью, Жанной, Марией? Она, наверное, уже опять в руках Крайта. Правда, пока ему, быть может, не до нее. Тонни снова сел. Разве мог он сейчас уснуть. Он посмотрел на Криза. Тот постоянно держался рядом с Тонни. Молчаливый, застенчивый, он не принимал никакого участия в разговорах.

— Ничего не придумал, Криз? — спросил Тонни.

— Нет, — отрицательно качнул тот головой. — Здесь все глухо. Ловушка что надо. Просто удивительно, что СБ до сих пор не превратила этот Зал во второй свой подвал.

— Уже превратила, — подал голос Рей. — Разве мы не узники СБ, такие же, как и те, что внизу.

Тонни опять лег на бок. Что-то у него сильно начала болеть голова. Он приложился щекой к кавролину и насторожился: почудилось, что снизу раздается какой-то шум. Он прислушался внимательнее — точно: слышались какие-то чиркающие звуки. Тонни поманил пальцем Криза.

— Послушай, — шепнул он, показывая глазами на пол.

Он, конечно, не собирался скрывать свое открытие, просто нужно было убедиться, что не ошибается.

Криз слушал минуты две. Тонни видел, как светлело его лицо.

— Ты прав, — громко заговорил он. — Там кто-то скребется.

— Что такое? — насторожились инженеры. — Кто скребется, где?

— Послушайте, — предложил Криз и снова приложился ухом к кавролину. Почти все, кто сидел или лежал на возвышении, последовали его примеру. Криз вдруг вскочил, сбежал с помоста и закружил по залу.

— Он случайно не псих? — спросил кто-то вполголоса.

— О чем вы говорите? — обиделся Тонни за Криза. — Там в самом деле кто-то скребется.

Криз снова поднялся на помост, подошел к Симменсу, сидевшему в кресле и дремавшему, тронул его за плечо.

— А? — встрепенулся тот. — Извините, просто удивительно, как я могу дремать в такой обстановке, но я очень плохо спал ночь.

— Нам надо убрать этот помост.

— То есть?

Криз объяснил, в чем дело. Он предположил, что это прорываются наверх узники из подвала. Все слушали его с раскрытыми ртами, до того невероятным показалось им подобное предположение.

Симменс не удержался и тоже приложился ухом к кавролину.

— Интересно, это сооружение капитальное? — спросил инженер с болезненным лицом, который недавно чуть не рыдал. Сейчас и голос у него казался более энергичным, и лицо свежее.

С возвышением пришлось повозиться. К счастью, оно было не каменным и не металлическим, а пластиковым.

Попытки сдвинуть его с места ничего не дали, взломать сверху — тоже. Пластик был толстым и прочным. Обломали все ногти, пытаясь оторвать край возвышения от пола.

Симменс предложил сломать стол и использовать какую-нибудь деталь стола как рычаг. Предложение одобрили. Стараясь не шуметь, сломали стол. Оказывается изнутри под крышкой углы его были скреплены металлическими уголками. Сантиметр за сантиметром, подкладывая щепки от стола, с помощью уголков начали поднимать одну сторону возвышения, оно просто стояло на полу, ничем не прикрепленное к нему. Потребовался час, чтобы поднять его на толщину ладони. Теперь дело пошло быстрее. Часа через полтора инженеры, навалившись, приподняли сооружение. Криз метнулся под него, встал на колени и начал ползать, как бы принюхиваясь. Вот он остановился, приложившись ухом к одной из гранитных плит, а потом, что-то заметив, почти ткнулся носом в боковой шов.

— Свет, — негромко сказал он. — Я вижу свет! Эй, вы! — тихо позвал он, приложившись губами к щели. Ему ответили, но он не разобрал слов.

Симменс с опаской посмотрел на дверь. Если сейчас сюда придут агенты, все кончится.

Тонни предложил поставить на место сооружение, но оставить под ним Криза и еще нескольких, чтобы они помогали тем, кто шел снизу. Но этого не потребовалось.

Криз испуганно соскользнул с плиты, когда она шевельнулась под ним. Кто-то снизу пытался поднять ее и сдвинуть. Инженеры ничем не могли помочь, у них не было никакого рычага, с помощью которого они могли бы приподнять плиту. Но внизу обошлись и без их помощи. Плита сдвинулась, и узники подвала и Зала встретились. Они бросились друг к другу в объятия, кое-кто пустил даже слезу радости.

Увидев Джека целым и невредимым, Тонни рванулся к нему. Первое, о чем спросил Джек, это о Марии. Тонни рассказал все что знал, о своих предположениях тоже. Джек помрачнел.

Очень тепло встретились Симменс и Кнок. Они были знакомы.

Биоры с Диком во главе сперва держались несколько отчужденно, хотя и их обнимали, пожимали им руки с искренним чувством единомышленников.

Узники из подвала подняли наверх оружие, остатки пищи и, по просьбе Симменса, форменную одежду надзирателей.

Ривера хотел на прощанье прикончить Клера, но Дик не позволил.

— Зачем эта смерть? — поморщился он. — Что она нам даст? Пусть живет, если выживет.

Теперь нужно было вырываться из второй западни. За дверью Зала — никакого движения, будто СБ совсем забыла о тех, кого заперла здесь. А было бы кстати, чтобы сейчас вспомнила, но агенты как назло, не шли.

— Надо торопиться. У нас есть все шансы захватить Центр, если мы сумеем вырваться отсюда и взять оружейный склад СБ. Она, наверное, все свои силы бросила на штурм зон. Нам нельзя медлить. Попробуем взломать дверь. Предлагаю использовать в качестве тарана крышку стола. Она тяжела и достаточно массивна. Теперь у нас есть оружие.

— Правильно, надо действовать, — поддержал Симменса Дик. Он и здесь, среди инженеров, чувствовал себя уверенно.

Трое инженеров взяли крышку стола ребром и несколько раз прорепетировали бросок к двери. Надо было с первого раза высадить ее, чтобы другие успели прикончить агентов, блокировавших дверь.

Удар получился сокрушительным. Видимо, инженеры вложили в него всю накопившуюся в них ярость Створки двери распахнулись, с оглушительным грохотом ударившись о стены. Инженеры не смогли остановиться. Не выпуская из рук своего орудия разрушения, они пересекли коридор и врезались тараном в противоположную стену. Ошеломительным было появление инженеров в коридоре. Выскочившие за ними Дик и Ривера не дали опомниться агентам и расстреляли их в упор. Дорога в Центр была открыта.

Симменс предложил Кноку переодеть кое-кого в форму агентов и отправить их в глубину здания на разведку. Так и сделали. Форму надели Кнок, Джек, Тонни, Криз и еще двое инженеров из Зала.

Впереди шел Кнок. Вот он сделал предостерегающий жест рукой. Из-за поворота вывернулось трое агентов. Увидев группу Кнока, они остановились. Инженеры спокойно подошли к ним и, внезапно напав, сбили с ног. Это были разводящий с двумя подменными постовыми. Он как раз собирался менять охранников перед дверью Зала.

Кнок поставил его к стенке и заявил: если он немедленно не скажет, сколько агентов находится в Центре и на первом этаже, где они сосредоточены и не покажет оружейный склад, то будет расстрелян на месте.

Разводящий таращил на Кнока белые от ужаса глаза и беззвучно шевелил губами. Придя наконец в себя, он сообщил, что не знает, сколько агентов находится в Центре, что он всего-навсего разводящий на первом этаже и что может сказать только о постовых первого этажа, а насчет склада оружия, то вряд ли там что-нибудь осталось, потому что оружие вывезено в зоны. Крайт подключил к их штурму и фанатиков.

Разводящий бросил быстрый взгляд в сторону подменных постовых. Кнок заметил, что он подал при этом какой-то знак. Джек тоже зафиксировал эту пантомиму. Он подтолкнул разводящего к стене и, отойдя шага на два, ударил молнией выше его головы. Тот присел на корточки и так и остался сидеть, сжавшись в комок, Джек направил на него автомат.

— Говори, что знаешь, — у нас мало времени, — нетерпеливо потребовал он. — Если будешь молчать, прикончим.

Разводящий рассказал, как организована охрана на этажах, где расположены посты агентов. На вопрос Кнока, предпринял ли Крайт какие-то меры предосторожности на случай, если узники вырвутся из подвала наверх, разводящий ответил, что шеф СБ учел такую возможность и поэтому оставил в Центре специальный отряд прикрытия, состоящий из тридцати агентов.

Сообщение об отряде встревожило узников: нужно было прежде всего разделаться с ним, чтобы чувствовать себя в Центре более или менее уверенно, потому что, как сообщил разводящий, на этажах Крайт оставил всего по десять агентов.

— Где находится отряд? — спросил Кнок.

— В дежурке первого этажа, у них обед, — угодливо ответил разводящий.

Они разбились на две группы. Группа Кнока в сопровождении подменного постового побежала к оружейному складу, где, по словам агентов, еще кое-что осталось, другая под командованием Джека заторопилась к дежурке. Дорогу показывал разводящий.

При подходе к дежурке группа Джека чуть не натолкнулась на пятерых агентов, которые шли сюда с другой стороны коридора.

Действия группы Джека оказались стремительными: узники ждали любых неожиданностей и держали оружие наготове, чего нельзя сказать об агентах. Пока на стороне узников был все тот же фактор внезапности, и им помогала форма.

Джек рванул на себя дверь дежурки и, встав на пороге, сразу начал стрелять. Отряд прикрытия не успел ответить ни единым выстрелом. Агенты обедали и совершенно не ждали нападения, и автоматы их находились в специально отведенном месте. Никто из агентов не успел добежать до них.

— Отряда больше нет, — подытожил Джек. — Ровно тридцать, если считать и тех, которых мы прикончили в коридоре. Теперь в Зал. Нужно вооружить инженеров.

— Я пойду, — встрепенулся Криз.

— Беги, только будь осторожен. В коридорах еще могут быть агенты.

В оружейном складе оставалось около ста автоматов и пистолетов. Мятежники вооружились.

Симменс предложил не терять времени и начать захват всего первого этажа. По его мнению, надо было разделиться на две группы и действовать одновременно в обоих направлениях. Кнок признал план разумным, но преждевременным. Начинать действовать, совершенно не зная обстановки, полагал он, рискованно.

— Мне не нравится, что у нас нет командира, кого-то одного, кому бы мы подчинялись, — заметил Тонни. — Если мы по каждому поводу будем устраивать обсуждения...

— Правильно, — поддержали его другие. — Нам нужен командир.

Мятежники собрались в коридоре — недалеко от Зала, где сидели под замком.

— Я хочу пояснить ситуацию, — шагнул вперед Симменс. — Не забывайте, что самое главное для нас — нейтрализовать Бергмана, Херста, Вольфа, Крайта. Особенно Бергмана. Как только он узнает о том, что мы вооружены и захватываем Центр, взорвет все к чертовой бабушке! Для начала нам надо освободить Бэма и Канапа, которые наверняка сидят сейчас под арестом в своих аппаратных.

— Вот вам и быть командиром, — предложил кто-то. — Вы все знаете.

— Хорошо, — согласился Симменс, — если вы так хотите, я буду командиром.

— У вас это лучше получится. Вы хорошо знаете Центр, — вставил Кнок. Дик быстро переглянулся с Риверой. Биоры явно отодвигались на второй план, но что поделаешь, Центр — не подвал: чтобы победить здесь, надо много знать, а биоры...

— Как ты относишься к этому предложению? — спросил у Дика Кнок.

— Пусть будет Симменс.

— Все, — повернулся к Симменсу Кнок. — Мы ждем вашего приказа.

— Приказ таков: вперед на захват Центра. Впереди идут те, кто в форме. Только подверните немного рукава пиджаков, чтобы мы не постреляли вас, приняв за агентов. Достаточно будет одного рукава, правого, чтобы не особенно бросалось в глаза настоящим агентам. Пошли.

Гарди шел по коридору рядом с Юнтусом вслед за Венком. Джек отстал от товарищей из-за слабости. Сказывался допрос с пристрастием, который учинили ему вчера Крайт и Смит.

Мысли Джека то и дело возвращались к Марии. Жива ли она? Не надглумился ли над ней Крайт? Ведь после ареста Бэма-старшего его семья стала совсем беззащитной, а Мария тем более. Разве может Крайт простить ей пережитые из-за нее страх и позор? Но теплилась слабая надежда, что в теперешней обстановке Крайту не до Марии...

Дежурный по этажу, которого удалось взять живым, все спрашивал, как узникам подвала удалось вырваться наверх. Казалось, это занимало его больше, чем собственная судьба. Когда ему все-таки сказали, что узники вырвались, сняв гранитную плиту потолочного перекрытия, дежурный не поверил. Кто мог подумать, что им придет мысль взломать гранитный потолок подвала и что такое возможно вообще.

Через некоторое время весь первый этаж оказался в руках мятежников. Симменс сразу взял под контроль все выходы во внутренний двор и парадную дверь вестибюля, чтобы исключить прорыв врагов извне. Взять под контроль всю территорию Центра он не мог — не хватало людей. Он решил ограничить свои действия пока захватом самого здания. Джек, Кнок, остальные инженеры согласились с ним. Что касается Дика и других биоров, то они, поверив Симменсу однажды, подчинились ему полностью. Герд и его мальчики участия в схватке с агентами не принимали. Они остались в Зале. Инженеры, которые были в смене на первом этаже, а их оказалось человек двадцать, категорически отказались от участия в мятеже, и их оставили в покое.

Пора было приступать к захвату остальных этажей.

Симменс заново разбил людей на отряды. Всего их получилось четыре. Командирами трех отрядов он назначил Дика, Джека и Кнока, сам возглавил четвертый.

Чем дальше, тем уверенней чувствовал себя Симменс среди мятежников и не удивлялся этому. Все годы, что он прожил в Городе, Симменс мечтал встретиться с его правителями в открытой схватке.

Почти все мятежники собрались у лифтовых кабин. Прошло уже полчаса с тех пор, как узники поднялись на первый этаж. Было не известно, знали ли агенты на верхних этажах о том, что произошло внизу. По крайней мере, никто из них не предпринимал попыток спуститься вниз. Симменс никак не мог решить, как действовать: вести захват сразу всех этажей или брать каждый в отдельности. Решили, что лучше всем четырем группам предпринять попытку захватить одновременно остальные четыре этажа.

Симменс стоял в окружении Джека, Кнока, Венка, Дика, Феста, Дроу...

Он все медлил подниматься наверх, не зная точно, известно ли агентам наверху о событиях на первом этаже.

В глубине одного из коридоров, выходивших в вестибюль, послышался какой-то шум.

— Ложись! — крикнул Кнок и первым упал на пол, выставив вперед автомат.

Все остальные последовали его примеру. Но тревога оказалась напрасной.

В вестибюле показался пожилой мужчина, довольно высокий и с совершенно белой головой. За ним шел Юнтус, подталкивая его в спину дулом пистолета.

— Он попросил меня, чтобы я отвел его к вам! — крикнул он издали.

Мужчина подошел к Симменсу, безошибочно определив в нем главаря.

— Не знаю, чего вы добиваетесь, — глухо заговорил он, — но вы находитесь в Центре и можете по незнанию нанести ему непоправимый ущерб. Вы меня знаете, я Эрлан — комендант Центра. Обещайте, что вы не будете убивать инженеров, и я вам помогу.

Эрлан посмотрел в глаза Симменса.

— Меня вы тоже знаете, — ткнул тот себя в грудь. — Я Симменс — старший инженер связи в Центре. Здесь есть и другие инженеры, которые чудом вырвались из подвала СБ. Мы теряем дорогое время. Опоздание может погубить не только нас...

— Я готов помочь вам только ради того, чтобы все здесь поскорее кончилось. Центр — прежде всего Машина, и если вы выведете ее по незнанию из строя... Вы должны понимать, к чему это приведет. Что вам надо?

— Нам надо во что бы то ни стало прорваться к Бергману и Херсту и застать их врасплох. Жизнь Города висит на волоске.

— Но вы же знаете, что это невозможно, господин Симменс. Только Машина может разомкнуть электронные замки в дверях их аппаратных, а Машина в руках Бергмана.

— К черту! — выкрикнул Кнок. — Мне надоело бояться! Что будет, то будет. Надо найти Бэма и Канапа. Вы же говорите, что они с нами? — обратился он к Симменсу.

— Да.

— Хорошо, — тряхнул седой гривой Эрлан. — Наверное, вы правы. Пошли к Бэму и Канапу, если они еще живы.

— Надо брать Вольфа, — подал голос Тонни, — и через него давить на Крайта.

— Все. Хватит. Ясно, — отрывисто проговорил Симменс. — Пора начинать штурм других этажей. С Бергманом имеет смысл выходить на переговоры только после захвата Центра. Надо полагать, что он не очень стремится поскорее расстаться с жизнью.

Мятежники распределили между отрядами этажи, отдельные объекты. Захват Центра продолжался...

Вольф стоял у окна своего кабинета и рассеянно смотрел во внутренний двор. Было уже без пяти минут час. Ровно в три сюда придет Крайт, и они наметят план своих дальнейших действий. Если Бергман и Херст выползут из своих аппаратных, то их тоже надо арестовать, и тогда власть над Городом будет принадлежать ему, Вольфу, только ему. Крайт согласится с ролью второго человека. А программисты будут работать как миленькие, и Бергман тоже. Только из него вышибить бы все тайны, связанные с управлением Машиной.

Вольф потер руки и засмеялся мелким захлебывающимся смехом. Он торжествовал, восхищаясь безошибочностью своих расчетов. Как удачно завершился разговор с инженерами в Зале! Теперь ясно кто есть кто.

Вольф уже получил известие, что фанатики и агенты прорвались в захваченные мятежниками зоны и заперла биоров в цехах. Херст отключил там освещение, а Вис прекратил подачу тепла. Теперь мятежники сидят в темноте. Скоро их начнет одолевать и холод. Рано или поздно запросят пощады.

На лице Вольфа начала зарождаться злорадная улыбка.

Он не оглянулся на слабо скрипнувшую позади дверь. Конечно, это пришел секретарь с напоминанием об обеде.

— Ну что? — спросил Вольф. — У Крайта все в порядке?

— Нет, — услышал он незнакомый голос и помертвел. Сердце его провалилось куда-то вниз и, казалось, остановилось там.

Каким-то неведомым чувством Вольф уловил, что в этом ответе, в этом голосе заключен для него страшный итог, совершенно обратный тому, к чему он стремился всю жизнь, о чем столько мечтал и чего почти уже достиг. И он понял, что не найдет в себе силы обернуться на голос и согласиться с тем, что он означал.

Почти уже теряя сознание, Вольф услышал позади легкие шаги, а потом почувствовал прикосновение к спине дула автомата. Он не видел ничего, но почему-то точно знал, что в его спину упирается сейчас дуло автомата.

Кто-то взял Вольфа за плечи и, преодолевая его отчаянное сопротивление, повернул лицом к двери. Вольф встретился с глазами биора, в которых не было ничего, кроме ненависти. У него мелькнула странно спокойная мысль, что наконец-то для него все кончилось. И он неожиданно рассмеялся, мелким, дребезжащим смешком. Потом обеими руками схватился за голову и завыл тонко, тоскливо.

— Он сошел с ума, — сказал Кнок.