Напряженные системы в модели личности

 

В целом модель личности представ­ляет собой чистую структуру обла­стей с отношениями соседства и фун­кциями опосредования внутреннего и внешнего. Следует упомянуть еще од­ну структурную особенность— состояние границы. Она может обла­дать различной прочностью и, будучи проницаемой, обеспечивать связь между соседними областями. С этой структурной особенностью границ об­ластей связан динамический компо­нент модели личности. Для его обоз­начения Левин ввел понятие напря­жения. Отдельные области структуры личности могут различаться по состо­янию напряжения. Напряжение обла­стей можно представить себе в виде сосудов, наполненных находящейся под различным давлением жидко­стью. Область с повышенным по срав­нению с другими областями напряже­нием Левин обозначает как «напря­женную систему». Для такой системы характерна тенденция к уравновеши­ванию напряжения с соседними обла­стями. Последнее может осуще­ствиться двумя путями; Первый. На­пряженная система, представляющая производимое действие, разряжается, если находит доступ к пограничной зоне сенсомоторной активности, т. е. она начинает определять поведение, продолжающееся до тех пор, пока не достигается цель действия. Второй. Если же система не находит такого доступа, то ее силы воздействуют на собственные границы. В таком случае уравновешивание напряжения достигается путем диффузии, которая за­висит от прочности границ с соседни­ми областями и от фактора времени. Оба вида уравновешивания напря­жения не являются собственно объяс­нением, а представляют собой физи-калистскую метафору. Они сыграли большую эвристическую роль при анализе ряда феноменов поведения, который предприняли ученики Левина в ставших классическими экспери­ментах по «психологии действия и аффекта». Первый вид уравновеши­вания напряжения через исполнение позволяет объяснить, какое действие начнется после окончания предше­ствующего или какое будет возобнов­лено после прерывания. Классиче­ским в этом отношении является так называемый эффект Зейгарник. Уче­ница Левина Б. В. Зейгарник [В. Zeigarnik, 1927] установила, что прер­ванные действия удерживаются в па­мяти лучше завершенных. Второй вид уравновешивания напряжения через диффузию позволяет объяснить столь различные феномены, как удовлетворение потребности замеща­ющей деятельностью [К. Lewin, 1932; К. Lissner, 1933; W. Mahler, 1933; М. Henle, 1944], а также роль утомле­ния, эмоций гнева [Т. Dembo, 1931] и выхода в ирреальный план действий [J. F. Brown, 1933] при разрядке на­пряженной системы. Состояния утом­ления, эмоционального возбуждения и ирреальность действия понимаются при этом как условия, уменьшающие прочность границ областей, а следо­вательно, увеличивают их проница­емость.

Структура интраличностных обла­стей не задается раз и навсегда. По мере индивидуального развития и на­копления опыта она дифференциру­ется и может переструктурироваться. каждая моментальная цель действия представлена в этой структуре соб­ственной областью. Как отмечает Левин в своем основополагающем труде «Намерение, воля и потребность» [K. Lewin, 1926], цели действия очень Часто представляют собой «квазипотребности», т. е. производные потреб­ности. Квазипотребности имеют пре­ходящий характер. Они часто возни­кают из намерения, например, опустить в почтовый ящик письмо другу. Намерение образует напряженную си­стему, которая разряжается и исчеза­ет только после достижения цели действия.

Квазипотребности могут, однако, образовываться и без акта намере­ния, как подлежащие исполнению де­ятельности, служащие необходимыми промежуточными ступенями к дости­жению целей действия и связанные с «истинными», т. е. более общими и устойчивыми, потребностями. Ска­жем, указания экспериментатора, как правило, принимаются без предвари­тельного намерения. Возникает ква­зипотребность выполнить заданную деятельность, которая по сути не отличается от действия, предприни­маемого по собственной инициативе. В обоих случаях можно видеть, что деятельность после прерывания вновь спонтанно возобновляется [М. Ovsiankina, 1928]. Решающим в силе квазипотребности (или соответ­ствующей ей напряженной системы) является не наличие или интенсив­ность акта намерения, а степень свя­зи квазипотребности с истинными потребностями (которые в нашей си­стеме понятий имеют статус моти­вов), так сказать, степень «насыщен­ности» ими. Левин пишет по этому поводу:

 

«Намерение опустить в почтовый ящик пись­мо, посетить приятеля или в качестве испыту­емого заучить ряд бессмысленных слогов воз­никает, когда соответствующие действию со­бытия представляют собой относительно за­мкнутое целое, стоящие за ним силы не опре­деляются чем-то посторонним, а вытекают из более общих потребностей: из желания выпол­нить свои профессиональные обязанности, продвинуться вперед в обучении или показать свою дружбу знакомому. Действенность наме­рения в основном зависит не от интенсивности акта намерения, а (отвлекаясь от других фак­торов) от силы и жизненной важности (или, точнее, глубины закрепления) истинной пот­ребности, которая лежит в основе квазипот­ребности» [К. Lewin, 1926b, S. 369—370].

 

Как мы увидим при обсуждении модели окружения, наличие напря­женной системы, будь то потребность или квазипотребность, сопровождает­ся специфическими изменениями вос­приятия окружения. Объекты, кото­рые могут служить для разрядки или удовлетворения потребностей, приоб­ретают так называемый побудитель­ный характер, валентность, что и выделяет их из окружения, приводит в движение целенаправленное поис­ковое поведение. Если, например, че­ловек собирается опустить письмо, то в незнакомом месте почтовый ящик как бы сам бросается в глаза, хотя осознанно его не ищут. Сила вален­тности зависит от степени напряже­ния системы. Этой зависимостью ут­верждается единственная связь между двумя — как мы увидим — разными в своей основе моделями.

 

 

Рис. 5.2. Модели трех состояний одного и того же индивида: (а) при отсутствии побуждения периферийные зоны р внутриличностных областей IP легко доступны воздействию окружающего мира U, а центральные зоны z, напротив, доступны в значительно меньшей степени, на что указывает разная прочность границ центральных и периферических областей Gz, с одной стороны, и внутриличностных областей и сенсомоторной пограничной зоны Gp, с другой; внутриличностные области IP относительно свободно воздействуют на сенсомоторную погранич­ную зону М; (Ь) под давлением, которому противостоит самообладание, периферийные зоны р внутриличностных областей IP не столь доступны, чем в случае (а), внешним воздействиям, периферийные (р) и центральные (z) зоны связаны теснее, коммуникации между IP и М затруднены; (с) при крайне высоком напряжении возможна унификация (примитивизация, «регресс») внутриличностных областей IP [К. Lewin, 1936; нем. пер. 1939, S. 189]

 

 

Рис. 5.3. Разные фазы развития нормального и слабоумного индивидов. По сравнению со сла­боумными у нормальных по мере развития сильнее дифференцируются (растет число) внутриличностные области и менее выражены границы между ними [К. Lewin, 1935, S. 210]

 

Гибкость и широта применения мо­дели личности в значительной мере определяются ее структурными ком­понентами. Модель оперирует вариан­тами взаимного расположения внут­риличностных областей, прочностью их границ и, наконец, положением границ повышенной прочности. Рису­нок 5.2. поясняет сказанное. На нем представлены три различных динами­ческих состояния одного и того же индивида, а именно: (а) при отсут­ствии побуждения, (b) под давлением, которому противостоит самооблада­ние, и (с) при крайне высоком напря­жении. Для каждого состояния можно вывести различные способы поведе­ния, например недифференцирован­ный аффективный прорыв в случае состояния (с).

В теории поля недостаточно учиты­ваются индивидуальные различия, чтобы, действительно, с ее помощью можно было перейти на уровень объ­яснения поведения с третьего взгля­да, т. е. специально проследить вза­имодействие индивидуальных разли­чий диспозиций и ситуационных фак­торов. Тем не менее попытки описать с помощью модели личности индиви­дуальные различия через разное «со­стояние материала» все же предпри­нимались. Имеются в виду разные уровни развития личности, представленные, с одной стороны, степенью дифференцированности (числом) внутриличностных областей, а с дру­гой — разной степенью их отграниченности (прочностью границ). Сам Левин [К. Lewin, 1935; см. также гл. 7] опи­сал в этой модели с помощью обеих особенностей «состояния материала» различие между нормальными и сла­боумными индивидами. У слабоум­ных границы между внутриличностны-ми областями более жестки, и этих областей у них меньше, чем у нор­мальных индивидов. На рис. 5.3 пред­ставлены модели, отражающие раз­личия в интеллекте и развитии.

Так выглядит модель личности. Ее динамический компонент — не силы и направления, а состояния напряже­ния — соответствует «психогидравли­ческим» моделям Фрейда [S. Freud, 1895; 1915] и Лоренца [К. Lorenz, 1950]. Во всех трех моделях действу­ет одна и та же аналогия: накаплива­ющаяся в емкости жидкость (как в паровом котле), повышая давление, стремится к выравниванию сил, к «оттоку». От теории влечения Халла концепция напряженной системы Ле­вина отличается двумя важными мо­ментами. Во-первых, напряженные си­стемы всегда специфичны относи­тельно цели и, следовательно, не обладают общей функцией влечения; во-вторых, напряженные системы не просто активируют фиксированное привычное выполнение (сочетание «раздражитель—реакция»), которое в прошлом приводило к достижению соответствующей цели действия. Они направлены на достижение цели и в зависимости от ситуации гибко вводят необходимые для этого действия.

Тем не менее остается неясным, как именно протекают постулирован­ные моделью личности процессы, в частности как напряженная система находит доступ к сенсомоторной пограничной зоне и каким образом осуществляется предусмотренное двигательное исполнение, хотя структур­ный компонент модели личности при­даеет ей известную изменчивость. Полевые представления реализованы в теории в той мере, в какой она оперирует отношениями соседства, взаимного расположения и новообразованием областей. Сюда присоеди­няется, скорее, техническое пред­ставление о прочности границ обла­стей, т. е. их проницаемости для со­стояний напряжения. Однако окружа­ющий мир (хотя Левин указывает, что этот мир находится по ту сторону пограничной сенсомоторной зоны) в модели личности никак не представ­лен. Взаимодействие с ним в модели только предполагается. Личность, та­ким образом, оказывается заключен­ной в оболочку, а созданная Левином модель не удовлетворяет его же тре­бованию анализировать совокупную ситуацию. В модели не нашлось места связывающим субъекта с окружа­ющим миром мотивирующим ожидани­ям и привлекательности самих объек­тов (требовательный характер вещей, валентности). Чтобы их ввести, Левин создал модель окружения. Несмотря на свою ограниченность, модель лич­ности вызвала к жизни ряд важных экспериментов. Некоторые из них мы рассмотрим позднее.