Неожиданные результаты действий и их последствия

 

Под эту рубрику попадают три ком­плекса условий редукции диссонанса, которые в отличие от уже рассмот­ренных не учитывались Фестингером в исходной формулировке теории диссонанса [L. Festinger, 1957], а бы­ли выведены лишь позднее. Первый комплекс условий связан с диспро­порцией между значительной затра­той усилий и неудачным результатом деятельности. Остальные два ком­плекса связаны с результатами де­ятельности, а именно с самооценкой и побочными последствиями. Рассмот­рим поочередно каждый из комплек­сов.

Тщетные усилия, разумеется, вызы­вают диссонанс. Чтобы редуцировать eгo, необходимо попытаться задним числом обосновать затраченную впу­стую энергию, повысив ценность прес­ледуемой цели деятельности (если не дискредитировать, или отрицать, сами затраченные усилия). Наиболее пока­зательными из всех проведенных эк­спериментов являются эксперименты с животными Лоуренса и Фестингера [D. Lawrence, L. Festinger, 1962] по (как гласит подзаголовок их работы) «психологии недостаточного вознаг­раждения». Эти эксперименты дока­зывают, что явление когнитивного диссонанса и его редукции можно наблюдать не только у людей, но и у животных. Иными словами, теория диссонанса получила возможность претендовать на включение в сферу ее применения невербальной и неком­муникативной деятельности.

 

Рис. 4.27. Сопротивляемость угасанию в зави­симости от количества неподкрепляемых проб [D. Lawrence, L. Festinger, 1962, p. 91]

 

 

Подопытными животными были го­лодные крысы, научавшиеся находить путь к пище в условиях, затрудняв­ших научение. Животные избегали усложнения, если могли достичь цели (нахождение пищи) более легким или надежным путем. На стадии научения использовались три вида усложнений: частичное и отсроченное подкрепле­ние, а также необходимость прило­жить большие усилия (преодолеть подъем определенной степени кру­тизны), чтобы достичь цели. Зависи­мой переменной и индикатором ре­дукции диссонанса была сопротивля­емость угасанию, т. е. количество проб, при которых в отсутствие под­крепления сохраняется выученное по­ведение (а в отдельных случаях его интенсивность). Экспериментальные условия Лоуренс и Фестингер обосно­вывали двумя гипотезами, выведенными из теории когнитивного диссо­нанса. Первая. Диссонанс, обуслов­ленный отсутствием или отсрочкой подкрепления или слишком большими усилиями, затраченными на его полу­чение, претерпевает редукцию благо­даря тому, что целевому действию приписывается дополнительная, прои­стекающая из других мотивов привле­кательность (extra attractions), напри­мер исследование или поиск сенсор­ной стимуляции. Вторая. Поскольку диссонанс кумулятивен, он должен постепенно уменьшаться и соответ­ственно возрастать дополнительная привлекательность.

 

 

Рис. 4.28. Зависимость среднего времени про­бежки в фазе угасания от степени усилий в фазе научения [D. Lawrence, L. Festinger, 1962, p. 143]

 

 

В 16 сериях экспериментов были подтверждены обе гипотезы. Приме­нительно к частичному подкреплению независимо друг от друга варьирова­лись количество и процентная доля проб без подкрепления. (В теоретико-ассоциативных исследованиях связи частичного подкрепления и сопротив­ляемости угасанию почти всегда бра­лась процентная мера подкрепления.) Как видно из рис. 4.27, сопротивля­емость угасанию не зависит от про­центной доли подкреплений, однако она резко возрастает при абсолютном увеличении числа неподкрепленных проб. Это означает (как и предпола­галось), что диссонанс кумулятивен и убывает при возрастании дополни­тельной привлекательности. Если до­минирующее влечение (голод) в фазе научения было очень сильным, а в фазе угасания — слабым, то показате­ли сопротивляемости угасанию тем выше, чем чаще в фазе научения отсутствовало подкрепление. Этот результат означает, что больший дис­сонанс (отсутствие ожидаемого удов­летворения при значительной интен­сивности потребности) ведет в форме дополнительной привлекательности к более сильной редукции диссонанса. Результаты относительно степени потребовавшихся усилий тоже под­тверждают гипотезы. Так, крысы, ко­торым приходилось преодолевать подъем крутизной 50°, в фазе угаса­ния бежали быстрее (см. рис. 4.28), и для угасания им требовалось больше проб, чем крысам, преодолевшим подъем крутизной лишь 25°. Интен­сивность усилий оказалась независи­мой от схемы подкреплений. Если комбинировать друг с другом эти па­раметры — степень затраченных уси­лий и число несостоявшихся подкреп­лений, — возникают аддитивные эф­фекты обоих условий. Эти и другие данные побудили Лоуренса и Фестингера сделать следующий вывод:

 

«Если организм, перерабатывая информацию, которая сама по себе привела бы к прекраще­нию определенной активности, продолжает ее, то у активности или ее последствий появляет­ся дополнительная привлекательность, кото­рая сама по себе становится добавочным оп­равданием сохранения данного поведения» [D. Lawrence, L. Festinger, 1962, p. 156].

 

Остается рассмотреть приводящие к диссонансу последствия достигнуто­го результата деятельности. Аронсон [Е. Aronson, 1968] отмечал, что дис­сонанс возникает преимущественно в ситуации, когда деятельность или ее результат противоречит представле­нию о себе, особенно когда послед­нее касается способностей или нрав­ственности субъекта:

 

«Диссонанс существует только потому, что поведение индивида не согласуется с пред­ставлением о себе» [Е. Aronson, 1968, р. 23].

 

Аронсон считает, что, во-первых, когнитивный диссонанс должен быть тем больше, чем устойчивее предъявляемые к деятельности ожидания, и. во-вторых, ожидания, предъявляемые нами к собственной деятельности, устойчивее ожиданий, направленных на чужую деятельность. Независимо от преимуществ, которыми обладает такая точка зрения (ведь диссонанс с представлением о себе может ока­заться существеннее несоответствия с другими ожиданиями), диссонанс с представлением о себе, как правило, приводил к отчетливым эффектам редукции диссонанса.

Диссонанс с представлением о себе строился в соответствии с основной схемой исследования Аронсона и Карлсмита [Е. Aronson, J. Carlsmith, 1962], которая, впрочем, распростра­нена и в исследованиях мотивации достижения и атрибуции (см. гл. 11). Успех или неудача в выполнении оп­ределенного задания формирует у ис­пытуемых соответственно высокую или низкую самооценку их способно­сти справиться с этим заданием. За­тем они получают обратную, не соот­ветствующую ожиданиям информа­цию об успехе или неудаче, которая противоречит сформированной само­оценке своих способностей в лучшую или в худшую сторону. В обоих случа­ях, по Аронсону, должен возникать когнитивный диссонанс, актуализиру­ющий тенденцию к его редукции. Она может быть осуществлена различны­ми способами, которые предстояло изучить.

Так, Ирле и Кролаге [М. Irle, Y. Kro-lage, 1973] обнаружили, что при поло­жительном отклонении результатов теста от ожидаемых самооценка по­вышается сильнее, чем она понижает­ся при отрицательном отклонении. Это согласуется с многочисленными данными о служащей поддержанию самооценки пристрастности в атрибу­ции успеха и неудачи [см.: G. Bradley, 1978; G. Fitch, 1970; D. Miller, 1976; a также в гл. 10]. При положительном отклонении от ожиданий собственные усилия и валидность теста оценива­ются выше, чем при отрицательном отклонении. Чем сильнее противоре­чащий ожиданиям результат отлича­ется от самооценки, тем хуже он запоминается. Средние результаты по тесту, ожидаемые от членов референтной группы, приравниваются к собственным результатам. Уровень самооценки, характеризующий инди­видуальные различия, тоже оказывал определенное влияние. Самооценка взаимодействует с отклонением от ожиданий: наиболее сильный диссо­нанс был у испытуемых с высокой самооценкой и негативным отклоне­нием, а также у испытуемых с низкой самооценкой и позитивным отклоне­нием.

Наконец, еще один вид результата деятельности, порождающего диссо­нанс, связан с неожиданными побоч­ными последствиями. Пример мы на­ходим в ранней работе Брема [J. Brehm, 1959], заставлявшего школьников за вознаграждение есть овощи, которые они не любили. Пос­ле этого часть испытуемых столкну­лась с неожиданным побочным пос­ледствием своего поступка: экспери­ментатор письменно сообщил родите­лям, что их ребенок охотно ест соот­ветствующие овощи. Те испытуемые, с которыми это произошло, начали оценивать привлекательность овощей выше, чем те, чьи родители не полу­чали никакого письма. Брем называет это эффектом свершившегося факта и выводит его из непредсказуемости негативных побочных последствий. Однако в дальнейших исследованиях его интерпретация не подтвердилась. Как показали, в конце концов, Согин и Паллак [S. Sogin, M. Pallak, 1976], решающим является не степень пред­сказуемости, а то, считает ли субъект себя причиной негативных побочных последствий. Если да, то он редуци­рует диссонанс, модифицируя свою первоначальную установку таким об­разом, чтобы иметь возможность лег­че принять наступившие негативные последствия.