Глава 2 Христианка без Христа

Инспектор Иркутского отдела социального обеспечения встретила меня довольно приветливо; «Ах, вот Вы какая! – сказала она, окидывая взглядом мою маленькую, хрупкую девичью фигурку. – Откровенно сказать, мы Вас иначе себе представляли. По виду Вы не очень-то подходите для Вашего будущего положения председателя ВТЭК, – и, не давая мне опомниться, продолжала. – Ведь мы решили послать Вас учиться дальше, только теперь уже в Ленинград, в Институт Врачебно-Трудовой Экспертизы. Впрочем, занятия там начинаются только через месяц, так что Вы пока здесь, в Иркутской ВТЭК, поработаете. Жить будете в квартире моей мамы. Её теперь надолго положили в больницу, так что можете чувствовать себя там совершенно свободно. Ну, а после окончания Ленинградского института, – закончила она, – поедете поближе к Байкалу, в город Тулун, где станете председателем центральной районной ВТЭК, а то из-за отсутствия обученных экспертов работа там совсем развалилась. Так что, как видите, мы возлагаем на Вас большие надежды и надеемся, что Вы их оправдаете!»

Так, в течение нескольких коротких минут было определено моё ближайшее будущее и мне не оставалось ничего другого, как только согласиться. В течение месяца работы в Иркутской городской ВТЭК я постигала азы экспертной работы, которая была мне в общем-то совсем незнакома. Время пролетело быстро, и в августе 1972 года я была уже в Ленинграде – городе моей мечты, где давно уже хотела побывать. Удивительны планы Божий и неисповедимы Его пути, ведущие к той цели, о которой знает только Господь. Впервые в жизни я жила в общежитии исключительно среди мирских людей. Это были врачи, съехавшиеся сюда для учёбы чуть ли не со всех точек Советского Союза. Со многим пришлось там столкнуться и многое пережить. Одним из самых ярких впечатлений оставила в моей памяти встреча с одной девушкой-врачом, которая впоследствии покаялась и стала христианкой. В связи с этим, для меня стал примечательным один факт, который, увы, имеет место во многих христианских общинах.

В продолжении нашего знакомства с этой девушкой и наших бесед о вере в Бога, я ни разу не затрагивала её внешнего вида. Являясь человеком мира, она, как и многие, применяла косметику. Однако Бог начинает свою работу с сердца человека, а не с его внешнего вида, который со временем сам по себе тоже меняется. Познакомившись с христианами в Ленинграде, я привела свою знакомую первый раз к ним на собрание. Первым, на что ей было немедленно там указано, – это её недопустимый внешний вид, под чем подразумевалось отсутствие на голове косынки и её подведенные тушью ресницы. Я обмерла, не зная, что делать, когда, стоя рядом с ней, выслушивала замечания и выговоры пожилых братьев. Как только мы вышли из того дома, она.бросилась мне на грудь и со слезами в голосе попросила: «Пожалуйста, не приводи меня больше сюда! Прошу, никогда не приводи! Лучше сама рассказывай мне о Боге, потому что здесь я Его не нашла!» Этот случай стал для меня хорошим уроком на всю жизнь, оберегая от подобных ошибок. В вопросе покаяния душ нельзя забегать вперёд Бога, проявляя своё желание «помочь» в чисто человеческой ревности, которая является ревностью не по рассуждению. Таким образом мы скорей оттолкнём человека от Бога, чем приобретём его для Него. Слава Господу, что несмотря на пережитое горькое разочарование от первого столкновения с верующими, эта девушка всё-таки встретилась со своим Спасителем.

Знакомство с пятидесятническими общинами Ленинграда, а также соседних с ним городов, не принесло мне того, что я искала. Всюду парила духовная закоснелость, заключающаяся в чётко установленных порядках, человеческих постановлениях и устоявшихся традициях, в которых душа задыхалась и стонала. Обычно вначале, узнав, что я – врач и с детства верующая, меня принимали хорошо, однако после некоторых моих высказываний настораживались и начинали сторониться. В конце концов, дело закончилось тем, что после отъезда меня заклеймили «революционеркой» и сообщили письмом родителям, как «недостойно» я вела себя в Ленинграде. Впрочем, о времени, проведенном в этом городе, у меня остались не только печальные воспоминания. Так или иначе, всё послужило ко благу, однако меня постигало всё большее разочарование в христианах и христианстве. Теперь, спустя много лет, столкнувшись с этой проблемой в жизни многих верующих, я поняла, что дьявол ловко использует такие моменты и, удаляя от тех, кто называется именем Христа, удаляет нас от Бога. Разочарование в христианах часто приводит человека к разочарованию в христианстве и, что особенно печально, – в Господе. Это налагает на верующих особую ответственность, потому что кровь отступивших по этой причине от Бога душ может быть взыскана в вечности с наших рук.

Окончив Ленинградский Институт Экспертизы и получив диплом врача-эксперта, я приехала в город Тулун, чтобы работать там председателем ВТЭК, которая действительно была в полном развале. Много нужно было исправить и переделать заново, поэтому я с головой ушла в работу. Тулун в то время был небольшим районным центром, пользующимся недоброй славой, потому что там на вольном поселении жили и работали много условно осуждённых и досрочно освобождённых из заключения людей. Была там и своя переполненная до отказа тюрьма. Познакомившись с историей и жизнью этого города, я была не в восторге от мысли, что мне придётся здесь жить и работать по меньшей мере два-три года. Как молодому специалисту мне была предоставлена неплохая, по тем временам, однокомнатная квартира, куда я принесла свой чемодан, одеяло и подушку. Так началась трудовая деятельность, которая не всегда была для меня безопасной. Так как в своё время в этой ВТЭК по разным причинам было допущено много грубых экспертных ошибок, пришлось у многих людей снять незаконно установленную группу инвалидности, что, разумеется, не прошло без последствий. В первый год, добираясь автобусом до места работы, я не раз слышала за спиной чей-нибудь злобный шёпот: «У, змея, убьём!» Вспоминая теперь об этом, я сама удивляюсь своему бесстрашию. Но, как говорится, «молодо – зелено». И это правда. В молодости действительно многое воспринимается иначе, чем в зрелые годы.

В городе не хватало врачей, поэтому уже через несколько месяцев после приезда, мне стали отовсюду звонить, предлагая работу по совместительству. Я была ещё молода, сил и энергии хватало па всё, поэтому скоро я работала не только в качестве председателя ВТЭК, но и врачом-терапевтом в терапевтическом отделении Тулунской районной больницы, описывала электрокардиограммы в городской поликлинике и преподавала терапию будущим медсестрам в местном медицинском училище. Я была занята по 13-15 часов в сутки и возвращалась домой поздно вечером, в буквальном смысле, как выжатый лимон. Причиной, почему я так много работала, были вовсе не деньги, которых у меня тогда было более, чем достаточно. Нет, я сознательно переутомлялась в тщетной попытке убежать от самой себя. На работе меня знали как бодрую, энергичную, полную решимости и сил, строгую и бескомпромиссную администраторшу, о которой говорили: «У этой маленькой женщины сил на пятерых мужиков хватит. Она, как трактор, пройдёт через всё». Конечно, рассуждая так, люди не знали, в какую слабую и беспомощную превращалась я, когда возвращалась домой и оставалась наедине с собой; и всё потому, что в это время представляла собой духовную развалину. Боль, отчаяние, разочарование в христианах и христианстве, которые я привезла из Ленинграда, словно червь точили и разъедали мою душу.

В Тулуне не было верующих за исключением небольшой общины свидетелей Иеговы, поэтому два года я прожила вообще без собраний, лишь изредка, один-два раза в году навещая христиан городов Ангарска и Братска. Впрочем, если говорить честно, таких общений я больше не искала, потому что они не приносили мне ни радости, ни удовлетворения. Конечно, подсознательно я понимала, что так не должно быть, что это может привести к плохому концу и полному духовному отступлению, однако ничего не предпринимала к тому, чтобы изменить сложившееся положение. Так, медленно, но верно, я впадала в духовную депрессию. Утром и вечером я принуждала себя склоняться на колени и молиться, однако в этих молитвах не было больше ни жизни, ни ревности, ни огня, ни любви к Богу. Порой я делала отчаянные попытки в молитве «пробиться» к престолу Божьему, но Господь молчал. Молясь, я чувствовала, как мои слова словно ударяются в свинцовый потолок и возвращаются безответными. Я была теперь христианкой без Христа, верующей без веры. Так проходил месяц за месяцем. Уныние и отчаяние достигли такого предела, что, склонившись однажды на колени, я сказала: «Господь, я больше так не могу. Я не смогу и дальше быть лицемеркой и фарисейкой, разыгрывая перед людьми своё христианство. Не хочу играть роль Твоего дитя, на деле же быть далеко от Тебя. Я знаю, что Ты есть, и буду просто верить в Твоё существование. Прости, но я ухожу в мир. Уж лучше я буду там такой, какая я есть, чем строить из себя ту, кем не являюсь».

Мне казалось, что это конец, но Господь явил свою милость. В мир я не ушла. Где-то в глубине сердца останавливала мысль, что там мне не место и у Бога есть другой путь и какое-то неизвестное пока мне определение.

К этому времени авторитет мой, как врача и председателя ВТЭК, в городе очень вырос. Разваленная ВТЭК за год с небольшим по своим показателям вышла в передовые. Меня всё чаще приглашали на экспертные съезды и конференции. Я читала лекции по экспертизе врачам лечебной сети, проводила выездные заседания ВТЭК, побывав, таким образом в самых отдалённых и заброшенных деревушках Иркутской области, где не было ещё электричества и люди жили в избушках вместе со своим домашним скотом. До глухих сибирских селений и лесоразработок приходилось летать маленькими «кукурузниками» над непроходимыми, топкими болотами. Так, родившаяся и прожившая в больших, цивилизованных городах, я познавала другую сторону жизни. Как врача меня ценили, как преподавателя – любили, как администратора – побаивались. Всё это я знала и потому всё более утверждалась в своей одарённости и особенности. Моё «Я», питаемое авторитетом и признанием людей, продолжало неуклонно расти, хотя сама я этого не замечала. Мне казалось, что я во всём поступаю правильно: борюсь за справедливость и восстанавливаю её; люблю свою профессию и людей, отдавая им себя, свои способности, силы и время; провожу чистую, морально безупречную жизнь; не кружу головы парням, не дружу с ними, как это делает мир и так называемые «христиане». Я не выходила замуж, хотя мне многократно делали предложения, причём, за исключением одного случая, это были верующие ребята. Не решаясь приблизиться, они посылали ко мне пасторов и своих матерей, но я отказывала, потому что в девятнадцать лет дала обещание Господу выйти замуж только за того, кого Он Сам определит, если на то есть Его воля. Сердцем я чувствовала, что если сделаю этот шаг сама, то это станет самой большой ошибкой моей жизни, которую никогда уже не смогу исправить. Поэтому, отдав этот вопрос в руки Божий, я была спокойна, хотя становилась всё старше и старше, а по русским понятиям девушка в двадцать пять лет считается уже старой девой,

Таким образом, уверенная, что во всём поступаю правильно, я возрастала в своём гордом, высокомерном «Я». Моя жизнь всё больше и больше вращалась вокруг «Я», «Мне», «Меня», которые Господь ненавидит. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что за свою гордость, подобно царю Навуходоносору, достойна была постыжения; однако Господь, Тот самый, Который помышляет о том, чтобы «и отверженного не отвергнуть», избрал другой путь и начал с того, что положил меня на одро болезни.

Дело в том, что у двоих детей в нашей семье наблюдались повторные кровотечения, и это были я и мой брат, который был на два года моложе меня. У него диагностировали болезнь Верльгофа (плохая свёртываемость крови), у меня же диагноз не могли установить и время от времени, обостряясь, болезнь надолго выводила меня из строя. Так случилось и в Тулуне, когда моё подорванное постоянным перенапряжением и душевным томлением здоровье резко пошатнулось. Дело зашло так далеко, что меня дважды смогли спасти только прямым переливанием крови. Однажды в субботу и воскресенье, находясь одна дома, не имея телефона, я многие часы пролежала без сознания, буквально истекая кровью, и только в понедельник моя коллега по ВТЭК, видя, что я не вышла на работу, забила тревогу. Чудом тогда меня спасли и отправили в Иркутскую областную больницу. Лишь позже я поняла, что Господь, сжалившись над моей истерзанной душой, старался достучаться до неё через страдания плоти.

Недели, проведенные на больничной койке, были мне во благо. Моё очерствевшее, закрытое для всего и всех, сердце всё более сокрушалось, В Тулун я вернулась другой. Если раньше я могла по недели и две не молиться, считая, что ни к чему говорить благочестивые слова перед Богом, когда сердце в этом не участвует, то теперь, стоя на коленях, я забывала о времени. Заливаясь слезами, я просила у Господа прошение за своё ожесточение. Голос Божий во мне уже давно не звучал, однако теперь удивительным образом заговорила Библия, которую я с трепетом и благоговением первый раз в жизни прочитала от корки до корки. В страданиях души и тела она заговорила ко мне так живо и ярко, как я не могла себе этого раньше даже представить. К примеру, Книгу Иова я при чтении буквально обливала слезами. Страдая в болезнях, я теперь всем сердцем понимала стенания и муки Иова. Многие другие места Писания стали также яснее, живее, дороже.

Так, я впервые поняла и по-настоящему оценила книгу Песни Песней Соломона. Если сказать откровенно, бегло прочитав ее в юности, впоследствии я обычно перелистывала эти страницы, потому что написанное было для меня искушением. В то время я не могла понять, для чего в Библии помещена эта, прямо сказать, любовная история. К чему это откровенное описание практически интимных отношений двух любящих людей? Что можно здесь извлечь для себя духовного?! Однако теперь, когда моя душа потеряла Того, Кого так беззаветно любила, я, наконец, поняла истинное значение написанного. Бог есть любовь, и вряд ли какой-то другой пример способен был бы так ярко отразить правильные отношения души с сё Создателем. С чем ещё это можно сравнить, как ни с любовью двух безраздельно любящих сердец, которые не мыслят себе жизни друг без друга? Какой тоской и болью наполнены слова Суламиты, когда она потеряла того, к кому были направлены все её мечты! В ночном городе, не взирая ни на какие опасности, по улицам и площадям ищет она своего любимого, ищет до тех пор, пока вновь его не находит. Любовь, которую они дарят друг другу, переполняет счастьем сердца обоих. Мир с его печалями и невзгодами для них больше не существует. В близости друг с другом они забывают всё, и это длится до тех пор, пока их любовь снова не омрачается огорчением. Суламита промедлила, слыша зов того, кого любила, в ответ на что он повернулся и ушёл. Сколько печали и отчаяния слышно в её словах, когда она говорит: «Я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне» (Песн. 4:6).

При чтении этих слов мне хотелось плакать. Душа моя, потерявшая Господа, искала Его с болью и стоном, но Он, огорчённый мной, больше не отзывался на этот зов. Молчание Господа и удаление Его – это что-то такое, что душа не может перенести. Особенно остро это проявляется у тех, кто уже слышал голос Господа, имел близкую связь с Ним и вкусил сладость ни с чем не сравнимого общения. Пережив такое однажды, душа уже больше не сможет удовлетвориться чем-то меньшим. Она будет плакать, стонать и искать до тех пор, пока не найдёт утерянное или погибнет. Леность, небрежность, нерадение и пренебрежение могут иметь очень горькие последствия. Опасно вынуждать Господа долго ждать, когда Он стоит и стучит у дверей твоего сердца, потому что, когда ты соизволишь, наконец, встать и отворить Ему, Он может повернуться и уйти. Не зря говорит Священное Писание, что «до ревности любит дух, живущий в нас» (Иак. 4:5). Огорчить и через это удалить от себя Господа чрезвычайно легко, возвратить же Его назад бывает очень сложно. В этом пришлось убедиться и мне, когда со стоном и слезами я искала Того, Кого в небрежности своей потеряла.

Тогда, в 1974 году, по своей глупости, молодости и духовной неопытности я не способна была понять истинную причину этой утраты. И только с годами, постепенно, Господь помог мне осознать, что этой причиной стала не только гордость, но прежде всего критика и осуждение, которые привели к горечи, опустошившей и разорившей моё собственное сердце. Гордости и моему возвысившемуся, надменному «Я» Бог объявил войну несколькими годами позже, а в те дни Он вплотную занялся критикой и осуждением, пустившими глубокие корни в моём сердце. Уроками, полученными тогда, мне очень хотелось бы сейчас поделиться.

Христос запрещает нам осуждать, но как ни странно именно критика и осуждение являются наиболее частой духовной болезнью христиан. Способность критиковать – одна из наиболее обычных, врождённых способностей человека. В духовной сфере критикой ничего не добьёшься. Она подрывает силы того, кого критикуют, и лишает близости с Господом самого критика. Только Дух Святой имеет полное право критиковать, потому что лишь Он может указать на какую-то неправильность в жизни верующего и при этом не обидеть и не поранить его. Тот, кто имеет в себе дух осуждения, не может поддерживать общение с Богом, потому что этот дух делает человека жестоким, мстительным и непримиримым. Он внушает человеку, что он лучше других, особенно тех, кого он критикует, и это льстит его самолюбию. Нам нужно избегать всего того, что может внушить, что мы чем-то лучше других.

От проникновенности и проницательности Господа никуда не денешься. Он видит всё и знает всё. Если я вижу сучок в глазу брата моего, значит в моём собственном глазу бревно. Всё то плохое, что я вижу в другом, Господь видит во мне. Всякий раз, когда я осуждаю другого, я осуждаю самого себя. Одна еврейская мудрость гласит: «Свои физические недостатки человек видит в зеркале, а собственные духовные пороки – в ближнем». Зеркало не пачкает и не очищает, а только даёт возможность взглянуть на себя глазами других. Если человек видит в ближнем порок, значит этот порок есть и в нём. В Послании к Римлянам 2:17-20 написано: «Вот, ты называешься Иудеем, и успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины. Как же ты, уча другого, не учишь себя самого?»

Часто мы не хотим верить, что то, за что осуждаем другого, делаем сами. Однако это неоспоримый факт. Причиной, почему мы видим в других лицемерие, притворство, фальшивость и многое другое, является то, что всё это в какой-то мере есть в нас самих. Если бы не было – мы бы не видели. Великий признак святого – его смирение. Он рассуждает так: «Да, всё, что я вижу в другом, есть и во мне. И всё это уродливое проявлялось бы и во мне, если бы не благодать Божия, и потому я не имею ни малейшего права осуждать». Господь говорит: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1). Если же мы судим, то какой мерой мерим другим, такой же отмерится и нам. Кто из нас осмелится стать пред Богом с такой просьбой: «Боже, суди меня так, как я сужу других»? Мы судим наших ближних как грешников, и если бы Бог так судил нас, мы все были бы в аду. Бог же судит нас через чудесное искупление, совершённое Его Сыном Иисусом Христом. Поэтому и нам следует быть милосердными в нашем суде над ближними, помня, что мы сами только по благодати Божией есть то, что мы есть. Принимаясь за наше воспитание, Господь прежде всего производит генеральную уборку внутри нас, после чего у нас не остаётся ни капли духовной гордости. После того, как я увижу себя таким, каким бы был без благодати Божией, я не найду больше ни одного человека, которого мог бы назвать безнадёжным..=

Говоря гак, я вовсе не хочу этим сказать, что здоровый, трезвый, критичный подход к некоторым жизненным и духовным вопросам и вещам является грехом. Разумеется, Библия учит нас, чтобы мы всё испытывали и исследовали. Однако критика, осуждение и вынесение приговора другим имеет под собой иное основание, которым чаще всего является наше «Я», которое Бог ненавидит. Благодать, дарованная нам великой ценой пролитой на Голгофе крови Иисуса Христа, уравнивает всех нас пред лицом Божиим. Кто бы я не был и что бы не пережил с Господом, это не даёт мне права посягать на того, за кого так же, как и за меня, умер Христос. Библия об этом говорит: «Кто ты, осуждающий чужого раба? Пред своим Господом стоит он или падает; и будет восстановлен, ибо силен Бог восставить его» (Рим. 14:4).

Злобная критика и суд наносит больше всего вреда именно тому, кто это делает. Занимаясь.ошибками и грехами других, такой человек очень быстро теряет способность видеть самого себя и относиться критично к своим собственным словам, делам и поступкам. Он берёт на себя роль, которую ему никто не давал, потому что есть только один судья – Бог, Которого такой человек бесцеремонно вытесняет с Его законного места. Без снисхождения осуждая своего ближнего, мы навлекаем на себя Божий суд, а когда Бог становится нашим судьёй, тогда ничего хорошего ждать не приходится, потому что «суд без милости, не оказавшему милости» (Иак. 2:13). Первое, что Он делает, – удаляется от нас, оставляя одних с самими собой. Без Господа душа немедленно теряет ориентацию. Она идёт на ощупь, впотьмах, и при этом теряет, теряет и теряет. Такой человек не имеет больше ни мира, ни покоя, ни радости в сердце, уподобляясь тем, о которых сказано: «А нечестивые – как море взволнованное, которое не может успокоиться, и которого воды выбрасывают ил и грязь. Нет мира нечестивым, говорит Бог мой» (Ис. 57:20-21).

Потеря мира означает потерю Господа. Душа остаётся без своего водителя и начинается неизбежное скатывание назад. Непременные спутницы разочарования и осуждения – обида и горечь буквально пожирают человека, медленно подводя его к озлоблению и мести. Душа ожесточается, в результате чего действие благодати Божией прекращается. А куда мы без благодати Божией, если от неё зависит наше спасение? Этот печальный процесс хорошо описан в одном стихе Священного Писания: «Наблюдайте, чтобы кто не лишился благодати Божией; чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вам вреда, и чтобы им не осквернились многие» (Евр. 12:15). Не имея почивающей на тебе благодати и милости, ты не можешь ожидать явления силы Божией.

Именно это случилось и со мной, когда, разочаровавшись и осудив христиан, я потеряла Жениха своей души, духовно ослабела и обнищала, превратившись в пародию на дитя Божие, – христианку без Христа. Однако Бог не взыскал с меня за моё' отступление так, как я тогда того заслуживала. Допустив пережить это, Он преподал мне важный урок, а именно: Бог прощает нам так, как мы прощаем другим. В нашей неспособности прощать обиды и забывать их заключается наша трагедия. Давая в сердце своём место какому-то греху, в частности критике и осуждению, мы ломаем прежде всего самих себя, навлекая болезни и беды, которых, возможно, могли бы избежать, если бы были осторожней и осмотрительней. Однако у нас удивительный Бог! Он может даже наши ошибки и промахи обернуть нам во благо и часто добивается этого посредством страданий и болезней. Страдания, какими бы они не были, телесные или душевные, побуждают нас искать Господа, а это приносит всегда духовное обновление, то есть именно то, в чём мы нуждаемся. Пережив это сама, я могла вместе с царём Иезекией сказать: «Вот во благо мне была сильная горесть, и Ты избавил душу мою из рва погибели, бросил все грехи мои за хребет Свой» (Ис. 38:17).

Дорогой читатель! Я рассказываю это для того, чтобы ободрить и утешить тебя, если ты, уклонившись или сделав ошибку, тоже проходишь сейчас школу страданий. Проходить через неё нелегко, однако впоследствии она принесёт твоей душе что-то доброе. Бог ведёт нас через скорби и допускает в нашей жизни страдания именно для того, чтобы чего-то с нами достичь или что-то через нас сделать. Скорбь и страдания – это величайшие факторы человеческой жизни, потому что посредством их в нас выжигается масса ненужных мелочей и уничтожается гордое, высокомерное «Я». Человек, прошедший через огонь страданий и обретший себя в них, имеет в себе нечто драгоценное, делающее его способным быть благословением для других.

Не так давно мне пришлось услышать рассказ о том, как появляется на свет драгоценная жемчужина. Моллюск, находящийся в твёрдой раковине, живёт на морском дне и дышит своего рода жабрами, через которые периодически пропускает втягиваемую им струйку воды, приносящей его организму растворённый в ней кислород. Так вот, иногда случается «несчастье» и вместе со струйкой воды моллюск втягивает в свои жабры песчинку или маленький камешек. Это попавшее инородное тело причиняет моллюску невыразимую боль и страдание, от которого ему практически не избавиться. Однако Творец вселенной дал этому маленькому существу удивительную способность, В ответ на режущую боль в жабрах, его организм начинает вырабатывать специальную слизь, которая постепенно обволакивает камешек или песчинку до тех пор, пока они не перестают причинять мучения. Таким путём образуется драгоценная жемчужина, являющаяся следствием боли, мук и страданий. Хороший урок для тех, кто переносит страдания, не правда ли? Если оступившись, сделав ошибку или даже согрешив, мы расплачиваемся за это страданием и пусть с опозданием, но всё же раскаиваемся, милосердный Бог в Своей непостижимой любви и милости обращает падение во благо, изменяя нас к лучшему. Не зря говорят, что тот, кто много страдал, имеет обычно мягкое сердце.

Все мы – люди, а значит способны падать и делать ошибки. Вопрос в другом – умеем ли мы после падения вставать? В Ветхом Завете, вразумляя и ободряя Свой отступивший народ, Господь через пророка Иеремию сказал: «Разве упавши не встают и, совратившись с дороги, не возвращаются?» (Иер. 8:4). В этих словах Небесного Отца видна Его протянутая к нам в минуту отчаяния рука. Даже если мы упали и, отбившись, пошли ложным путём, это ещё не значит, что Бог нас оставил. Важно только, чтобы мы духовно долго не лежали, решив, что с нами всё кончено; но, уповая на милость Господа и помощь Его, со своей стороны делали всё возможное, чтобы поскорее подняться. В одной и той же ситуации одни опускают руки и сдаются, другие –сохраняют мужество и, уповая на милость Божию, бьются до последнего. Два года, прожитые в Ленинграде и Сибири, говоря духовно, были для меня тёмным временем. Однако при всём том, что было отрицательным, именно тогда Господь помог мне понять опасность осуждения и унижения других и усвоить важный урок: не сдаваться никогда, как бы трудно тебе не было.