Техносфера как экологическая ниша человечества

Каждый вид живых существ, каждая популяция всем ходом эволюции приспособлены к своему собственному месту в цепях питания, в общем круговороте веществ и, следовательно, к специфической среде, к конкретному пространству обитания, к определенной экологической нише (причем такие ниши могут пересекаться). Только вид "Человека разумный" в процессе развития стал адаптивно-адаптирующим и оказался способным, приспосаблива-

ясь к внешним условиям, одновременно изменять их в соответствии со своими потребностями и тем самым строить себе необходимую нишу. Важнейшее значение в данном случае имела неолитическая революция, явившаяся исходным пунктом производства пищи.

При этом происходит не микропреобразование отдельных небольших участков природы, неориентированное на получение корма (как то имеет место, например, у бобров), а пересоздание всей естественной среды. Так обстоит дело не только с воздухом и водой, почвой и поверхностным слоем литосферы, но и с земными недрами, с дном океана, с флорой, фауной, всей биосферой, частично уже и с ближним космосом - они пропускаются через гигантский механизм техносферы и включаются в ее состав. Именно переработанная с помощью техники, отехниченная, артефицированная природа - техносфера - и образует экологическую нишу человечества, созданную им самим, влияющую на все стороны его жизни.

В данной связи, однако, возникает вопрос: насколько адекватна техносфера в этом качестве потребностям, запросам, коренным интересам и стремлениям человечества? Ответить на него не просто, ибо оценка значения техники оказывается противоречивой. В одних ситуациях обнаруживается ее неисчерпаемый гуманистический потенциал, характеризующий ее как великое благо, в других - не менее значительно приносимое ею зло.

Изначально техника призвана укреплять позицию человека в его отношении к природе, повышать эффективность трудовых условий людей, обеспечивать более полное удовлетворение их нужд. Представляет собой неотъемлемый элемент производительных сил общества, она является также фактором прогрессивного развития духовной культуры и социальных отношений. Благодаря ей улучшаются и становятся более комфортабельными условия повседневной жизни и труда, создаются благоустроенные жилища, преодолевается ограниченность физических возможностей человеческого организма. Механический транспорт многократно увеличивает скорость перемещения в пространстве; лифты и краны позволяют поднимать тяжелые грузы; авиация дает возможность осваивать воздушный бассейн; подзорные трубы, телескопы и микроскопы превозмогают зрительный порог, а телефон и радиосвязь - слуховой порог. Роботы успешно действуют в обстановке, несовместимой с жизнью, - в горящих помещениях, в условиях высокого уровня радиоактивности. Телевизионная техника, компьютеры, информационные системы содействуют распространению знаний. Более того, техника врывается в "святое святых ", внутрь человеческого организма, выявляя и устраняя возникающие в нем сбои, патологические явления, делая реальной трансплантацию внутренних органов и даже заменяя некоторые органы - не только зубы или ампутированные конечности но и легкие, почки, в известных границах и сердце. В результате организм становится единством естественных и искусственных органов, почти "киборгом", образ которого нарисован научно-фантастической литературой, а тем самым - не только демиургом и обитателем, но также звеном техносферы, непосредственно содержащим в себе технику.

Оборотная же сторона техники окрашена в антигуманные тона. Техника издавна служит преступным и милитаристским целям, используется во имя насилия и убийств, для производства наркотических веществ, негативно влияет на здоровье и психику людей, оказывается повинной и во многих других "грехах " -вплоть до гипотических последствий генной инженерии и клонирования.

В обоих случаях подспудно звучит одна и та же мысль об огромном, иногда даже решающем значении техники в социокультурной жизни. Формулируя такую мысль, упоминавшийся ранее А. Тоффлер называет технику "великим ревущим двигателем перемен" для которого являются научные знания. Но характер сдвигов, вызываемых этим ускорителем, разными теоретиками видится по-разному, подчас диаметрально противоположным образом: на одном полюсе -энтузиазм, убеждение в том, что научно-технический прогресс ведет ко всеобщему благу, на другом - тревога по поводу превращения техники в самодовлеющую силу, вырвавшуюся из-под контроля ее создателей и угрожающую всей созданной человечеством культуры. В экстремальной форме эта тревога перерастает в своего рода неолуддитские настроения (в конце XVII - начале XIX вв. луддитами называли рабочих, которые, усматривая в машинах главный источник социальных бедствий, боролись за уничтожение машин).

Бесспорно, техника, однажды возникнув, обретает относительную автономию, но не в смысле независимости от человечества и тем более противостояния человечеству, а главным образом в плане логики своего развития. Каждое значительное изобретение делает необходимым новые определенные технические решения. Так, во времена промышленного переворота появление прядильных машин потребовало создания ткацкой машинной техники. Паровой двигатель "потянул" за собой соответствующие трансмиссии и конструкции рабочих машин. Позже электродвигатель и электропривод продиктовали иные конструкции. Появились устройства со встроенным портативным двигателем. В свою очередь двигатель внутреннего сгорания "породил" породил автомобиль и аэроплан. Рождение полупроводниковой электроники открыло новые перспективы совершенствования средств автоматизации, вычислительной аппаратуры, техники связи и информации.

Но столь же бесспорен и тот факт, что, хотя техника "подсказывает" новые шаги в ее развитии, определяющая роль в этом процессе принадлежит людям, их потребностям, разуму, знаниям, воле. И вся техника, устройства, функционирует по программам, разработанным человеком. Отсюда следует непреложный вывод: ответственность за последствия технических нововведений, в том числе и за причиняемое техникой зло, лежит всецело на ее творцах и пользователях.

Здесь дают о себе знать двоякого рода обстоятельства.

Первое из них - принципиально неустранимая ограниченность человеческого кругозора, неполноты, приблизительности, относительности человеческих знаний, в том числе научных знаний. Причины этого - неисчерпаемость всей познаваемой действительности, отношений между различными объектами познания, каждого отдельного объекта, а также зависимость знания от особенностей

познающего субъекта, взаимодействующего с объектом. Относительна, следовательно, и целесообразность основанных на выводах науки программ, решений, действий. Вот почему людей всегда настегают непредвиденные, как правило нежелательные плоды их, казалось бы, даже тщательно продуманной деятельности. К тому же техническое творчество необходимо ориентировано на решение конкретных, локальных проблем, а накапливающийся в техносфере суммарный эффект различных нововведений стихийно складывается за спиной изобретателей, техников, инженеров, экономистов, политиков, сплошь и рядом оказываясь неблагоприятным.

Другое обстоятельство, о котором нельзя не сказать, состоит в том, что человеку наряду с чертами разумности, рациональности присущи и противоположные черты нерациональности, даже иррациональности, связанные с влиянием инстинктов и эмоций, с индивидуальным и групповым эгоизмом, с противостоянием "мы - они" ("мы" - полноценные люди, "они" - неполноценные), с желанием выгоды лишь текущего дня при забвении завтрашнего. Под действием такого рода факторов всеобщие фундаментальные интересы землян отодвигаются на задний план или вообще перечеркиваются, что усиливает негативную окраску техники и техносферы в целом (в виде, например, создания все более мощного оружия).

В результате феномен техносферы оказывается внутренне разнородным, пестрым, противоречивым. В нем причудливо-трагически соседствуют, а иногда переплетаются гуманистическое и античеловеческое начала, предметы и явления облегчающие и улучшающие жизнь населения и условия труда, укрепляющие физическое, психологическое, нравственное здоровье людей, продлевающие их жизнь, - и вооружение, предназначенное для убийств, способное даже уничтожить цивилизацию и жизнь на Земле. Таким образом, техносфера, представляющая, как уже говорилось, экологическую нишу человечества, созданную им самим, подавляет его, изгоняет его их себя.

Приходится констатировать, что, соответствуя "лоскутности" состава рода человеческого, техносфера далеко не во всем адекватна его подлинным коренным интересам. Иначе пока и быть не может, ибо это и слабости, разумность и неразумность, успехи и поражения. Поэтому же она служит своего рода зеркалом, глядя в которое человек может глубже и основательнее понять себя, свои возможности и задачи, осознать, что ключ к решению этих задач находится в его собственных руках и что иного пути, кроме достижения органического единства всех землян и решения технико-технологических проблем в едином комплексе с экологическими, социальными, нравственными и эстетическими проблемами у него нет.