Приглашение.

Сократ рассказывает следующее: «Вчера я отправился с Главконом в Пирей с целью помолиться богине Бендис и посмотреть, как будет устроено торжество, празднуемое в первый раз. Процессия мне очень понравилась… Когда мы совершили нашу молитву и посмотрели на церемонию, мы двинулись обратно в город. Полемарх, сын Кефала, заметив нас издали, приказал сопровождавшему его рабу побежать за нами и попросить подождать их. Раб догнал нас и, дернув меня за плащ, сказал: „Полемарх просит вас подождать его”. — Я обернулся и спросил, где же его господин. „Он, — ответил раб, — идет сзади; подождите его минутку”. — „Хорошо, подождем”, ответил Главкон.

Немного погодя, мы увидали Полемарха с Адимантием, братом Главкона, и Никерата, сына Никия, которые возвращались с церемонии. Полемарх, догнав нас, сказал мне: „Сократ, вы, кажется, возвращаетесь в город? — Ты не ошибся, — ответил я ему. — Ты видишь, сколько нас? — Да. — Так пересильте нас или останьтесь здесь. — Есть с. 267 еще один исход: убедить вас, что нас следует отпустить. — Как же вы нас убедите, если мы не хотим слушать ваших доводов? — Верно, — сказал Главкон, — тогда это невозможно. — Ну, так знайте же, — сказал Полемарх, — что вас никто не слушает. — Разве вы не знаете, — заметил Адимант, — что сегодня в честь богини будет шествие со светильниками на конях, а кроме того устраивается ночное бдение, которое стоит посмотреть? Мы пойдем туда после ужина и побеседуем там с разными молодыми людьми, которые явятся на зрелище. — Очевидно, придется остаться, — сказал Главкон. — Если ты хочешь этого, — прибавил я, — то мы останемся”.

Тогда мы пошли в дом Полемарха, где застали двух его братьев, Лизия и Эвтидема, а также Тразимаха Халкидонского, Хармантида и Клитофона; был там и Кефал, отец Полемарха. Я не виделся с ним уже очень давно, и мне показалось, что он сильно постарел. Он сидел, опершись на подушку; на голове его был венок, потому что в этот день он совершал жертвоприношение домашним богам. Мы сели на расположенные кругом него седалища. Как только Кефал увидел нас, он приветствовал меня и сказал: «Сократ, ты очень редко бываешь в Пирее, а нам твои посещения доставляют большое удовольствие. Если бы я был еще в состоянии ходить в город, ты был бы избавлен от труда являться к нам, потому что я сам сумел бы найти тебя. Но теперь ты должен почаще приходить сюда, так как да будет тебе известно, что по мере утраты физических удовольствий я более, чем когда-либо, нахожу наслаждение в беседах. Сделай же для меня это одолжение. Ты можешь также поговорить и с этими молодыми людьми, но не забывай горячо преданного тебе друга».

(Платон. Республика, кн. I).

Сообщества.

Среди афинян были распространены совершенно частные кружки, члены которых должны были иметь добрые с. 268 товарищеские отношения и оказывать друг другу взаимные услуги. Одна речь Лизия дает нам некоторые сведения об этом. Из нее явствует, что члены этих сообщества имели обыкновение поддерживать друг друга на суде; каждый из них охотно свидетельствовал в пользу своих сотоварищей и защищал их. Если кто-нибудь испытывал нужду в деньгах, то обращался преимущественно к членам своего кружка, хотя, кажется, при случае не считал предосудительным и обмануть их.

«Вы заставили меня», говорит один из членов такого кружка, «дать взаймы Поликлету 12 мин (около 445 руб.), при условии, что я возьму под залог его лошадь. Поликлет привел мне лошадь, которая во время войны была разбита на ноги. Я решительно заявил, чтобы он взял ее обратно; но Диодор уговорил меня принять ее, уверяя, что, если лошадь падет, Поликлет возвратит мне мои 12 мин без всяких возражений. Но, когда лошадь в самом деле пала, тот же самый Диодор стал на сторону моих противников и доказывает теперь, что я не имею права требовать денег». (Лизий, VIII речь, 10).

Когда член сообщества вызывал чье-нибудь неудовольствие своим поведением, на него можно было жаловаться в общем собрании, и речь Лизия как раз и была произнесена при подобных обстоятельствах. Надо отметить, что каждый член имел право когда угодно выйти из сообщества.