Народы Северного Кавказа и Россия. Вхождение Правобережной Кубани в состав Российской империи

Завоевание турками-османами Северо-Восточного Причерноморья в последней четверти XV в. - первой половине XVI в. стало наиболее существенным фак­тором не только внутреннего развития адыгских эт­нических групп, но и их международного положе­ния. В этническом отношении адыги не составляли тогда единого целого, четко подразделяясь на две группы: западные (адыге или черкесы) и восточные (кабардинцы). Западные адыги делились в свою оче­редь на так называемые племена, в том числе нату- хайцев, шапсугов, абадзехов, бжедугов, жанеевцев, хатукаевцев, бесленеевцев, темиргоевцев и т. д. По авторитетному мнению Е. Н. Кушевой, все они, в том числе «вольные черкесы» (абадзехи, шапсуги) сфор­мировались в XVI-XVII вв. Прикубанские адыги, например, в XVI-XVII вв. проживали на территории от Тамани до бассейна Лабы, включавшей в себя пло­дородные равнины, предгорья и лесистые горы. Бли­жайшими к Крымскому ханству племенами, наибо­лее страдавшими от набегов татар, являлись жанеевцы и хатукайцы, проживавшие в низовьях Кубани. Юж­ная граница расселения адыгов доходила некогда до района современного Туапсе. В последней четверти XV в. - первой половине XVI в. адыги жили в При­азовье, уйдя затем оттуда под давлением ногайцев и ханов на юг. Наконец, в верхнем течении Терека и Сунжи лежали крайние адыгские земли на востоке. Ближайшим к Кабарде адыгским племенем с запада являлись бесленеевцы, занимавшие бассейн Лабы. Граница между Западной Черкесией и Кабардой про­ходила приблизительно от Эльбруса на север к верхо­вьям Кумы и Подкумки.

Политическое устройство черкесов отличалось сочетанием сохранявшихся элементов общинного уп­равления и власти с элементами управления раннефео­дального типа. Имевшие место в политическом раз­витии адыгов различия обусловили деление их на две группы с условными названиями «демократические» и «аристократические» племена. Племена первой группы (шапсуги, натухайцы, абадзехи) управлялись народными собраниями, где решающую роль играли представители знатных родов. Формирование княже- ской власти задержалось у них из-за политики Крым­ского ханства, направленной на разжигание раздо­ров между представителями родоплеменной знати. В племенах второй группы (бжедуги, жанеевцы, те- миргоевцы, абазины) вся полнота власти принадле­жала князьям (пши), крупнейшим владельцам зем­ли и скота. Вековая политическая разобщенность адыгов была на руку крымским и турецким захват­чикам, разжигавшим междоусобную борьбу под ви­дом оказания «покровительства» и «помощи». Та­кая политика дорого обходилась адыгам, которые ежегодно были вынуждены отправлять в Крым по­зорную дань - двести девушек и сто юношей не стар­ше 20 лет. Знатные адыги, писали европейские путе­шественники, роднятся лишь с благородными и равными себе лицами, тщательно избегая при этом урона своему званию. О высоком положении знати убеди­тельно свидетельствуют факты родственных связей ее представителей с феодальными домами Кавказа, Тур­ции и Крыма. Следующее место в социальной иерар­хии черкесов занимали уздени или уорки - дворяне, причем дворянство являлось родовым. Большую часть адыгского общества составляли свободные крестья­не-общинники - тфокотли. Наиболее же бесправ­ная группа населения была представлена рабами - унаутами, труд которых применялся главным образом в домашнем хозяйстве. У западных адыгов сохранялись многие пережитки патриархально-родового строя - кровная месть, куначество, аталычество и т. п.

Адыги являлись оседлым населением. «Ни горо­дов, ни места, укрепленного стенами, у них нет, а жи­вут адыги в деревнях», - писал Д. Интериано (XV в.). Д. Лукка (XVII в.) оставил интересное описание мес­тных деревень: «Что же касается их жилищ, то по­следние состоят из двух рядов кольев, воткнутых в землю, между кольями вплетают ветки; наполняют промежуток глиной и кроют соломой... Деревни... расположены в густых лесах. Они окружают их спле­тенными в одно с другими деревьями, чтобы... затруд­нить въезд татарской конницы. Черкесы часто с по­следней сражаются, так как не проходит года, в кото­рый бы татары, привлекаемые... красотою рабов из этого народа, не произвели на их страну какого-ни­будь набега». Эти поселения («кабаки») не были по­стоянными, жители часто переходили на новые места. Однако, по мнению А. М. Некрасова, эта подвиж­ность не имела ничего общего с кочевничеством. Вы­зывалась она главным образом политическими при­чинами - угрозой вторжения со стороны внутренних и внешних врагов, а вовсе не зависела от нужд зем­леделия и скотоводства. Долгое время адыги испове­довали православие, но уже в XVI в. доминиканец Д. Лукка писал: «Одни из них магометане... другие следуют греческому обряду, но последних больше». Впрочем, отмечали авторы, на деле адыги плохо были знакомы с вероучением, сохраняя во многом привер­женность языческим обрядам. Известны безболез­ненные случаи перехода черкесов из православия в католичество (Д. Лукка). Весьма медленно проникало в адыгскую среду мусульманство (ислам). Этот про­цесс теснейшим образом связан с усилением крымско- османского присутствия в регионе. Первыми призна­ли новое вероучение адыгские князья, рассчитывавшие на материальные выгоды от союза с мусульманским Крымом и Турцией. Медленное утверждение ислама в среде простого народа убедительно свидетельствует об упорном его сопротивлении крымско-турецким захватчикам.

Наиболее важное место в хозяйственной жизни адыгов занимали скотоводство и земледелие, пахот­ное на равнине и мотыжное в горах. Преобладали посевы проса, для скота сеяли ячмень. С удоволь­ствием и умением выращивались огородные культу­ры - перец, чеснок, тыква, огурцы. Скотоводство но­сило не кочевой, а отгонный характер. Разводили крупный рогатый скот, коз, овец, лошадей. В за­висимости от его количества определялась степень состоятельности человека. Э. Челеби (XVII в.) неда­ром пишет, что «богатые» у адыгов - это люди, вла­деющие скотом. Важную роль играло рыболовство, подсобными занятиями являлись пчеловодство, охо­та, садоводство. Развитым было домашнее ремесло - обработка шерсти, кожи, дерева, шитье одежды; вы­делились в ремесло некоторые отрасли металлооб­работки, в том числе изготовление оружия. Торговля носила меновой характер, причем внутреннего обме­на почти не было в силу господства натурального хо­зяйства. Денежное обращение также отсутствовало
и, как писал Д. Интериано, сделки совершались «на бокассины, т. е. куски полотна на рубаху».

Вхождению адыгов, в том числе западных, в ор­биту влияния (затем - состав) Российского государ­ства предшествовала их многолетняя борьба против крымско-турецкой агрессии. Известны, впрочем, слу­чаи не только вооруженного столкновения адыгов с татарами. Так, крымские ханы, свергнутые с престо­ла, нередко находили убежище в Закубанье у черке­сов. Наследники дома Гиреев воспитывались в адыг­ском племени бесленеевцев, а представители крымской знати нередко роднились с влиятельными черкесски­ми родами - как это некогда делали генуэзцы. Но определяющая тенденция взаимоотношений сторон была иной, выражалась в вековом стремлении крым­ских феодалов любыми способами упрочить свое вли­яние в адыгском обществе - грабя его, поощряя работорговлю и разжигая в нем внутреннее противо­речия. Крымские походы против черкесов диктовались необходимостью приобретения рабов, поставляемых султану и генуэзцам. Зависимость адыгов от власти ханов никогда не была полной, а временное подчине­ние Крыму нескольких адыгских племен как не ос­танавливало борьбу остальных адыгов против хан­ских набегов, так и не прекращало эти набеги в целом.

В последней четверти XV в. земли западных ады­гов подверглись массированному натиску татар и ту­рок. Дело в том, подчеркивает Е. Н. Кушева, что в борьбе Османской империи и Ирана за Закавказье и западное побережье Каспийского моря Северный Кав­каз играл большое политическое и стратегическое значение. Союз с дагестанскими владельцами мог обеспечить Турции натиск на Иран с севера. А завое­вание земель черкесов и кабардинцев открывало путь из Крыма через Северный Кавказ и «Железные ворота» (Дербент) в Закавказье. Северокавказский путь, про­ходивший по землям западных адыгов, был также важен Крыму и Турции в развитии их связей с ногай­цами, Казанским и Астраханским ханствами, а кро-

4. Зак. 735
ме того, с узбеками Средней Азии, противниками Ира­на на Востоке. Вскоре после завоевания Северного Причерноморья в середине 1470-х годов Турция во­зобновила военные действия в регионе, заключив в 1479 г. мир с Венецией. В том же году состоялся первый объединенный поход крымско-османского вой­ска на западных адыгов. Поход носил стратегиче­ский характер - султан Мехмед II стремился закре­питься на северо-восточном побережье Черного моря с целью распространения своего влияния далеко за пределы Крыма. Войско двинулось в Черкесию по морю прямо из Малой Азии, а не из Крыма, причем захватчикам пришлось вторично завоевывать Копу и Many, откуда местное население изгнало турок после 1475 г. Адыгам было нанесено страшное пораже­ние - турки, писал Ибн Кемаль, «опустошив находя­щиеся на побережье области, хлынули в тот край, подобно океанской волне. В каждом селении страны черкесов пленили по 50-100... красавиц, обратили в рабство множество пленников».

После смерти Мехмеда II в 1481 г. активность османов на Западном Кавказе несколько снизилась, но в начале 1490-х годов начинается целая серия завоева­тельных походов на адыгов. Отметим, что, несмотря на упорное и мужественное сопротивление, оборони­тельный потенциал черкесов снижался из-за междо­усобных войн между ними, предательской по сути политики адыгских князей, пытавшихся заручиться поддержкой ханов. Так, в 1498 г. князь Айтек пы­тался привлечь татар к участию в соперничестве с другими феодалами, спровоцировав тем самым новое вторжение крымцев. В целях закрепления на неусми­ренных территориях турки приступили к созданию сети крепостей - Тамани, Ачу, Темрюка (первая чет­верть XVI в.), наводнив их мощными турецкими гарнизонами, вооруженными даже артиллерией.

4*

Первой крепостью стала Тамань, для укрепления которой были использованы строения прежней гену­эзской Матреги. Темрюк (1519 г.) и вовсе был по­строен как «город от Черкасс». Крымские и турецкие войска обычно вторгались в Черкесию или со сторо­ны Таманского полуострова, переправляясь через Кер­ченский пролив, или со стороны Дона. В 1501 г. по­следовал новый поход в Черкесию, возглавляемый наместником султана в Кафе Мухаммедом. Примеча­тельно, что в составе войска захватчиков находились черкесы, издавна жившие и служившие в Кафе. Втор­жение принесло крымско-османскому войску сокру­шительное поражение, вслед за чем осенью того же года адыги напали на Азак (Азов). Примечательно, что в погоню за этими адыгами, угнавшими скот, вновь устремились верные туркам черкесы, которых, впрочем, тоже разбили. Повторимся, идея всеобщего сопротивления отвечала интересам не всех адыгов, часть которых, покорившись Менгли-Гирею, приня­ла участие в разгроме главного его врага - Большой Ногайской орды. Летом 1502 г. турки организовали новый поход в земли черкесов, причем татары отка­зались тогда в нем участвовать. Историки считают, что очередное вторжение закончилось провалом. На­чало XVI в. знаменовало собой временное прекраще­ние активной политики османов на Западном Кавка­зе. В 1510 г. татары совершили новое нападение на адыгов, а в 1520-х годах они подчинили себе ряд зе­мель на Тамани и в Прикубанье, покорив при этом несколько племен. Летом 1518 г. крымское войско вновь двинулось на адыгские (кабардинские) земли, причем один из его предводителей тогда заявил, что «ино ежегодная у нас война Черкасы». В это время значительная часть адыгов, в том числе западных, признала вассальную зависимость от Крыма. По-ви­димому, многие адыгские правители предпочли признать зависимость, полагая, что это гарантирует им защиту от грабительских набегов. Одновременно династия Гиреев завязывает широкие родственные свя­зи с адыгской знатью. И действительно, признание

зависимости от Крыма приостановило развитие его агрессии в этот район вплоть до 1530-х годов. Не ме­нее гибко вели себя и османы - они не только взима­ли с адыгов подушную подать, но выделяли специ­альные средства на выплату «жалованья» адыгским князьям.

В 1539 г. последовало одно из самых широко организованных вторжений крымско-османского вой­ска в Черкесию. Дело в том, что во второй половине 1530-х годов под властью шаха Ирана оказались зем­ли в непосредственной близости от Северного Кавка­за, в том числе Дербент - ключевой пункт на северо­кавказском пути к Черному морю. Новый поход, таким образом, должен был подтвердить влияние Турции и Крыма на Западном Кавказе. Кроме того, около 40 тысяч воинов должны были покарать ады­гов за их нападения на турецкие крепости Кубани. Сначала захватчики вторглись в земли племени жа- не, вассального хану. Собрав пленных, войско дви­нулось дальше в глубь гор. Однако черкесы, ожидая вторжения, хорошо укрепили подступы к селениям. В итоге истощенное крымское войско было вынужде­но вернуться. В 1545 г. жанеевцы, однако, были раз­громлены войсками хана Сахиб-Гирея, вооруженны­ми артиллерией, причем в плен попало несколько тысяч адыгов. В 1551 г. черкесские земли вновь ока­зались залитыми кровью - поход татар был совершен по приказанию самого султана. Более других постра­дали натухайцы и бжедуги. Адыги не сдавались - в том же году земли племени жане охватила волна ан­титурецких восстаний, на подавление которых вы­ступил сам крымский хан Сахиб-Гирей. Постоянная опасность вторжений, готовность к бою повлияли, не­сомненно, на быт адыгов, развитие их военного ис­кусства. Современник адыгов, монах Д. Лукка, по­бывавший в Черкесии в начале XVII в., писал, что «постоянное беспокойство», причиняемое адыгам та­тарами, приучило первых «к войне и сделало из них лучших наездников во всех этих странах. Они мечут стрелы вперед и назад, ловко действуют шашкой. Го­лову защищают они кольчатым шишаком, покрыва­ющим лицо. Орудием для нападения, кроме лука, служат им копья и дротики. В лесу один черкес обра­тит в бегство 200 татар».

В условиях непрекращающихся завоевательно- карательных походов силы адыгов таяли - слабо во­оруженные, плохо организованные, они не могли дать адекватного отпора объединенной мощи Крымского ханства и Османской империи. Поэтому черкесы были вынуждены либо покориться завоевателям, либо в новой для себя внешней силе найти защитника и по­кровителя. Этим, например, можно объяснить при­знание кабардинцами власти над собой Малой Но­гайской орды, переселившейся под Азов в середине XVI в. Более мощным фактором противодействия аг­рессии, несомненно, выступала для большей части адыгов Россия. Усиление ее позиций в Поволжье и Прикаспии не могло остаться незамеченным в Чер- кесии - в Москву последовало несколько посольств западных адыгов, кабардинцев, абазин (1552, 1555, 1557 гг.). Первое посольство (ноябрь 1552) было от западных адыгов - жане, бесленеевцев и, возможно, кабардинцев. Подробности переговоров неизвестны, но, очевидно, речь шла о защите от крымских набе­гов и, возможно, поставках огнестрельного оружия. Осторожный Иван IV направил на Кавказ посольство во главе с боярином А. Щепотьевым, стремясь луч­ше узнать местную геополитическую обстановку и, вероятно, определить степень влияния и искренности адыгов, просивших его о принятии в «холопство». Од­нако, считают историки, активизацию российско-кав- казских связей следует отнести еще к 1480-м годам - эпохе правления Ивана III. Тогда правитель Руси от­кликнулся согласием на предложение 3. Гизольфи (потомка В. Гизольфи, женившегося в начале XV в. на дочери адыгского князя Бике-ханум и превратив­шего Матрегу в семейное владение) перейти к нему на службу. Обладая родственными связями в адыг­ском обществе, 3. Гизольфи привлекал Ивана III как человек, неплохо знакомый с турецко-кавказскими делами. Переговоры, однако, результатов не дали, и 3. Гизольфи перешел в итоге на службу к Менгли- Гирею.

Развитие российско-кавказских связей совпало ес­тественным образом с ростом национального движе­ния адыгов. Восставшим жанеевцам удалось под пред­водительством князя Сибока не только поднять народ на борьбу с оккупантами, но и захватить крепости Тамань и Темрюк (1557). В августе 1555 г. в Москву прибыло второе посольство - на этот раз от западных адыгов (в 1557 г. к просителям присоединились ка­бардинцы). Получив от вернувшегося А. Щепотье- ва обнадеживающие данные, царское правительство решило оказать помощь адыгам, приняв их в россий­ское подданство. Боярин подтвердил, что черкесы «дали правду всею землею», т. е. в принесении при­сяги участвовали не только князья и дворяне, но и народ. Некоторые из приехавших адыгов были кре­щены. Следует отметить, что, привечая адыгов, Рос­сия решала при этом и свои внешнеполитические проблемы - прежде всего противодействия агрессии Крымского ханства. В результате успешного посольст­ва А. Щепотьева царизм заручился поддержкой час­ти адыгов в борьбе с Крымом. Уже тогда в официаль­ной переписке прямо указывалось, что черкесские князья «били челом» царю Ивану IV, «чтобы госу­дарь пожаловал, дал им помочь на Тульского городы и на Азов и на иные городы и на Крымского царя».

Помогая черкесам, Россия таким образом приоб­ретала союзников, живущих буквально под самым Крымом и в непосредственной близости от турецких крепостей. После захвата Тамани и Темрюка жане- евские и бесленеевские князья во главе с Сибоком и Машуком были вынуждены покинуть Родину и от­правиться в Москву. В том же 1557 г. черкесские отряды отправились вместе с русским в Ливонию, приняв участие в боевых действиях - и каждый раз в передовом полку. Подтверждая обещание о помощи, русские войска несколько раз во второй половине 1550-х годов направлялись на Кавказ, отвлекая силы татар и турок от адыгских земель. В 1555 г. на «крым­ские улусы» были посланы войска И. В. Шереметье­ва, чтобы отвлечь от похода на кабардинцев крым­ского хана, уже переправившегося через Керченский пролив. В 1556 г. хан получил под Азовом известие о появлении отряда Ржевского под Ислам-Керменем на Днепре, что также отвлекло его силы от покоре­ния черкесов. В 1558 г. войска князя Д. Вишневец- кого, в составе которых находились адыги, активно действовали против татар в районе Перекопа, наведя страх на жителей ханства. В 1559 г. отряд Д. Ада- шева и Д. Вишневецкого успешно громил татар в Вос­точном Крыму. В 1560 г. князья Сибок и Машук были отпущены в Черкесию вместе с отправленным туда Д. Вишневецким. Адыги даже просили дать им этого видного полководца «на государство». Действуя со­вместно с черкесами, он дважды осаждал Азов, плани­руя нанести удар по Крыму и центру османского при­сутствия в нем - Кафе. В начале 1561 г. объединенная русско-адыгская рать достигла Кафы, заставив встре­воженных турок направить в регион флот (турки не сумели тогда высадиться в незнакомом месте и по­зорно отступили).

В дальнейшем, однако, ситуация в Северо-Восточ- ном Причерноморье изменилась в пользу Турции. Во- первых, она заключила в 1555 г. мирный договор с Ираном, что позволило ей усилить здесь свое военное присутствие. Во-вторых, в 1558 г. Россия начала за­тяжную (1558-1583) и разорительную Ливонскую войну в Прибалтике - и боевые действия на два фронта стали для нее непосильной задачей, чреватой самыми губительными последствиями. Не оправдались надеж­ды царя на военный конфликт польско-литовского короля с крымским ханом. Все более вырисовыва­лась ненадежность Большой Ногайской орды, часть которой переселилась в Крым в конце 1550-х годов. Наконец, усилилась внешнеполитическая изоляция России. На 1560 год пришлась неудача русской дип­ломатии по предотвращению вступления в Ливон­скую войну Польско-Литовского государства. По сути, все возможности для проведения активной антикрым­ской политики, включая помощь адыгам, оказались подорванными. В 1561 год операции против Крыма проводились только укрепившимся в Западной Чер- кесии Д. Вишневецким. Ее значение для Москвы под­черкивалось попыткой женитьбы Ивана IV на дочери князя Сибока в 1560 г., причем царское посольство даже не доехало до места. Вскоре польский король переманил к себе на службу Д. Вишневецкого (1562), а также сыновей князя Сибока, уехавших в Литву в конце 1562 - начале 1563 г. Оборвались в целом связи Москвы с жанеевцами. Понимая, что исходившая от Крыма опасность намного реальнее, нежели москов­ская защита, жанеевский князь Сибок принял к себе (вероятно, как аталык, т. е. воспитатель) крымского царевича Сафа-Гирея, сына калги Магмет-Гирея.

Все эти причины и отдельные обстоятельства (не­смотря на женитьбу Ивана IV на дочери адыгского князя Т. Идарова) привели в итоге к быстрому ос­лаблению, а затем - почти полному прекращению в 1560-х годах российско-адыгских отношений. В та­кой обстановке часть адыгов (жанеевцы) признала в 1562 г. власть крымского хана. Князья Сибок и Канук прислали в Крым брата Сибока - Чубука, просившего дать им «на Черкасское государство царевича». Прось­ба была удовлетворена, и сын хана - Ислам-Гирей - отправился с войсками в Черкесию. На переговорах с посланниками Москвы хан Девлет-Гирей недаром делил западных адыгов на турецких и своих «царе­вых черкасов». Не прекращалось, впрочем, и воен­
ное покорение адыгов - в 1567 г. из Крыма через Тамань в Кабарду проследовало большое войско та­тар, вторжение которых было успешно отражено вои­нами князя Т. Идарова. Несколько раз адыги обра­щались к хану и султану с предложением выбить русских из Астрахани, но когда в 1569 г. поход за ее завоевание все же состоялся, то западные адыги уча­стия в нем не приняли. В ходе ответной карательной акции со стороны татар черкесы вновь нанесли пора­жение своим давним врагам. XVII век не принес облегчения мужественным адыгам. Так, в 1629 г. Му­барек-Гирей вновь напал на них, уведя в плен не­сколько сот человек. В 1635 г. крымский хан Инай- ет-Гирей всю осень находился в землях бесленеевцев, пополняя ими свои войска. Турки, пытаясь вернуть захваченный в 1637 г. донскими казаками Азов, при­влекли для этого и адыгские отряды. И все же за­хватчикам не удалось окончательно покорить Кабар­ду и Черкесию. Вновь и вновь они были вынуждены совершать новые походы - как своеобразный залог очередного и временного подчинения адыгов. Россия, потеряв для себя Западную Черкесию, упрочивает связи с Кабардой. В течение XVII в. сохранились ус­тановившиеся в середине XVI в. отношения зависи­мости кабардинцев от России. Этому способствовали царские крепости и поселения русских, в том числе казаков, на Тереке. Так, когда в 1614 г. через Тер­ский городок возобновились связи Москвы с народа­ми Северного Кавказа, то князья и мурзы Большой и Малой Кабарды принесли вскоре Романовым прися­гу на верность.

Отметим, что последовавшие в 1550-х годах об­ращения адыгов за покровительством к России суще­ственно изменили их положение перед лицом крым­ско-османской агрессии. С этого времени история адыгов становится все более связанной с историей России, утверждением ее владычества на Кавказе. В союзе с Россией адыги упорно доказывали свое пра-

1/2 4. Зак. 735
во на независимость, постепенно приходя к мысли о том, что только с помощью этого единоверного, мо­гущественного государства можно адекватно ответить на страшную экспансию Крыма и Турции. Адыгские племена получили сильную поддержку со стороны рус­ского государства в борьбе с крымско-турецким натис­ком. С другой стороны, активизация русско-кавказ- ских связей способствовала активным русским дейст­виям против Крымского ханства, имевшим позитив­ное значение не только в ходе Ливонской войны, но и во всей многовековой борьбе народов нашей стра­ны против страшного врага - Крымского ханства.

Во второй половине XVI в. и в XVII в. русское правительство и русские феодальные слои не были, как считает Е. Н. Кушева, заинтересованы в террито­риальных приобретениях и в распространении феодаль­ного землевладения на далеком Северном Кавказе. Установление зависимости того или иного северокав­казского владения не сопровождалось установлени­ем там российской государственной границы и появ­лением российской администрации. И, наконец, в конце XVI - начале XVII в. Россия оказалась вверг­нутой в страшные события Смуты, едва не стоившие ей потери государственной независимости. Первым Ро­мановым пришлось многие годы ликвидировать ее по­следствия, решая проблемы взаимоотношений со Шве­цией и Речью Посполитой. В тех сложных условиях было не до новых территориальных приобретений на Кавказе, чреватых войной с Османской империей.

В правление царевны Софьи Россия активизиро­вала свою политику на юге, что было вызвано вступ­лением ее в союз с государствами антитурецкой Свя­щенной лиги. Несмотря на неудачу Крымских походов князя В. Голицына (1687, 16$9), наше государство свою миссию в войне выполнило - в Крыму было задержано 150-тысячное войско татар, что позволило Священной лиге существенно потеснить турок на ев­ропейском театре. Крымские походы, впрочем, обо­значили главную цель южной политики России - за­воевание берегов Черного и Азовского морей. Первым успехом на этом пути стало взятие Азова в 1696 г. В 1700 г. между Турцией и Россией был подписан мирный договор сроком на 30 лет. Он зафиксировал переход Азова с прилегающими землями и частью Поднепровья к России, закрепив ее выход к Азовско­му морю. По условиям мира Россия прекращала вы­плату подарков (поминок) крымскому хану и прерыва­ла с ним официальные дипломатические отношения. Турция не считала этот мир прочным, объявив в 1710 г. при активном подстрекательстве со стороны крым­ского хана войну России. Русская армия, возглавля­емая Петром I, не смогла пробиться на соединение с народами Балкан, страдавшими от турецкого ига, и была блокирована турками на реке Прут (современ­ная Молдавия). По условиям неудачного для России Прутского мирного договора (июль 1711) она теряла Азов, Таганрог и значительную часть Запорожья. Еще дважды - в 1712 и 1713 гг. Турция объявляла войну России, причем русские войска успешно действовали на Украине и Кубани. В августе 1711 г. состоялся поход на Кубань русских войск и калмыков под ко­мандованием казанского и астраханского губернато­ра П. М. Апраксина. Был взят Эски-Копыл - местопре­бывание кубанского сераскира, убиты и взяты в плен тысячи ногайских татар, освобожден русский полон. Впервые русский солдат вступил на кубанскую зем­лю, и при минимальных потерях Россией был нане­сен мощный удар по вековому врагу - Крымскому ханст­ву. Несмотря на поражение России, кабардинские князья вновь выразили ей союзно-подданническое отношение, прося защитить их от турок и татар. Но планы Петра I разместить войска на Северном Кав­казе тогда не осуществились. В 1721 г., прибыв по приказу царя на Терек, астраханский губернатор А. П. Волынский принял присягу от кабардинских князей - Кабарда вновь изъявила желание быть «под

1/2 4* рукой» государя. Но вскоре ведущее место в поли­тике России на Кавказе занял Дагестан и, временно потеряв интерес к Кабарде, Петр I признал ее в 1722 г. сферой влияния Крымского ханства.

В правление Анны Иоанновны (1730-1740) ак­тивизируется кавказская политика России. Решая давнюю проблему выхода к Черному морю, укрепле­ния своих южных границ, она ведет активную дип­ломатическую подготовку. Были подписаны мирные договоры с Ираном (1732, 1735), по которым Россия, несмотря на передачу шаху всех прикаспийских территорий, добилась его согласия действовать про­тив Турции в случае нападения ее на Россию. Очеред­ная русско-турецкая война началась в 1735 г. Рус­ские войска заняли Азов, Очаков, Хотин, Яссы и дважды врывались в Крым, причем разрушена и со- жжена была столица ханства - Бахчисарай. Боевые действия велись и на Кубани, причем с успехом для русского оружия. Однако заключенный в Белграде мирный договор (1739) был невыгоден для нашего государства. Хотя Азов и возвращался России, его укрепления подлежали уничтожению. Она получила право построить крепость на донском острове Черкасе, а Турция - в устье Кубани. Независимой объявля­лась Кабарда, которая должна была стать буферной территорией между Россией и Турцией. И, наконец, Россия теряла право строить и держать на Черном и Азовском морях флот. Торговля через Черное море могла вестись ею лишь с помощью турецких кораб­лей. Война с Турцией 1735-1739 гг. не привела к ожидаемым результатам - России вновь не удалось пробиться к Черному морю.

В начале 1760-х годов в политике России на Кав­казе наступил новый этап. Победоносное завершение войны с Пруссией, дальнейшее ослабление Ирана и Османской империи стимулировали активность вос­точной политики царизма. Главными звеньями этой политики стали черноморская проблема и крымский вопрос. Дело в том, что именно завоевание Крымского ханства и его большей части - Правобережья Кубани - открывало России выход в Черное море. Еще в 1762 г. канцлер М. И. Воронцов предлагал Екатерине II два варианта решения крымской проблемы: добиваться либо присоединения ханства к России, либо предос­тавления ему независимости Турцией. Оба варианта обеспечивали в той или иной степени господство Рос­сии в Северном Причерноморье и безопасность ее южных границ. В случае успешного хода боевых дей­ствий предлагалось присоединить территорию ханства, в том числе Кубань, отделенную от османских владе­ний Азовским морем. В случае предоставления ему независимости предлагалось окружить Правобережье Кубани зависимыми от России вассальными террито­риями.

Новая война с Турцией началась осенью 1768 г. Планируя боевые операции, российское руководство в том же году вернулось к вопросу о создании неза­висимого от Турции Крымского ханства. Военные дей­ствия развивались медленно, обе стороны были пло­хо подготовлены к войне, и только на третий год наступил заметный перелом в пользу России. Перво­начально Кавказу как театру военных действий отво­дилось второстепенное значение. Блестящие победы русских войск под командованием П. А. Румянцева, А. В. Суворова предрешили исход войны на европей­ской территории. Победы на суше были подкреплены разгромом турецкой эскадры в Чесменском заливе летом 1770 г. русскими кораблями под командова­нием Г. А. Спиридова. В кампанию 1771 г. российские войска овладели крепостями Журжа, Мачин, Гирсо- во, уничтожили турецкие базы в Исакче, Тульче, Ба- бадаге, активной обороной Дуная обеспечив решение основной задачи кампании - овладение Крымом. Вой­на была проиграна Турцией, и лишь угроза потери стратегически важного Крыма заставила турок про­должить сопротивление.

Благодаря успехам русского оружия в Молдавии и Валахии (в течение 1769 г.) буджакские, едисан- ские и джамбойлукские татары отказались повино­ваться Турции и, переселившись из Бессарабии на левый берег Днепра, решили перейти в российское подданство. Поощряя переселение ногайцев на новое место, царизм стремился удалить их как крупную военную силу от крымских татар, ускорить с их по­мощью «отложение» от Крыма кубанских ногайцев. В феврале 1771 г. делегация ногайцев была принята в Петербурге, где посланцев заверили, что вскоре им отведут земли на Кубани. Это решение, а также сам факт выхода ногайцев из-под власти Порты вызвали обеспокоенность крымской знати, которая потребо­вала от крымского хана избавить ее от неспокойных соседей, отделив их от Крыма. Данную идею активно поддержала Россия, так как в результате ее вопло­щения на Кубани могло образоваться дружественное царизму государственное образование. Так в рамках крымского вопроса родился вопрос кубанский. Однако дальнейшие успехи русских войск в Крыму застави­ли Петербург отказаться от первоначальных планов и добиваться отделения всего ханства от Турции. К тому же значительная часть крымских татар стала высказываться за союз с Россией, причем прорус­скую группировку возглавил Шагин-Гирей, наслед­ник крымского трона. При негласной поддержке России его сторонники изгнали хана Селим-Гирея и возвели на престол старшего брата Шагин-Гирея - Сахиб-Гирея.

Закрепляя союз с новым ханом, царизм поспе­шил заручиться письменными основаниями для ук­репления своего влияния. Первого ноября 1772 г. было подписано два важных документа - деклара­ция об отделении Крыма от Турции и союзный дого­вор ханства с Россией. Согласно последнему Боль­шая и Малая Кабарда объявлялись «состоящими» в подданстве России. Империи же передавались крепости

Керчь и Еникале для отражения возможного нападе­ния врагов на Крым. Петербург в свою очередь при­знавал независимость ханства, причем выборы нового хана предусматривалось проводить без вмешательства России и Турции. Султан отказался признать право­мочность договора, и как только русские войска по­кинули Тамань, туда были введены турецкие войска. Объявился и турецкий претендент на крымский пре­стол - Девлет-Гирей III. Турция всячески поощряла его на захват Северного Кавказа, и в марте 1773 г. Девлет-Гирей выступил из Тамани. Решающие сра­жения между русскими и крымско-турецкими вой­сками произошли в июле - августе в Кабарде на реке Гун делен. Разбитый русскими, Девлет-Гирей отступил из Кабарды. Почти одновременно с этими событиями турки потерпели сокрушительное поражение на Ду­нае от русских войск под командованием А. В. Суво­рова. Турция была вынуждена пойти на заключение Кучюк-Кайнарджийского мирного договора (10 июля 1774 г.). Договор вновь подтверждал независимость Крыма. Россия сохраняла за собой Керчь, Еникале и Азов с правом выхода в Черное море и торгового су­доходства через проливы, получив торговые льготы. Ей также отходили земли между Доном и Еей, Бугом и Днепром с крепостью Кинбурн, закрывавшей вы­ход из Днепровского лимана в Черное море. Подтверж­далось и возвращение в российское подданство Ка­барды. Этот договор имел огромное значение не только для народов Северного Кавказа, но и для стран Цент­ральной и Восточной Европы - навсегда было перекры­то главное направление крымско-османских опустр- шительных нашествий.

Турция медлила с ратификацией мирного догово­ра, что вынудило Россию вернуться к планам отделе­ния Кубани от Крыма. Это обстоятельство заставило султанское правительство признать условия догово­ра, вслед за чем царизм вновь временно изменил свое решение. Весной 1775 г. ставленник османов Девлет-

Гирей, воспользовавшись недовольством крымцев политикой Сахиб-Гирея, захватил при поддержке ту­рецкого десанта крымский престол. Естественно, он отказался признать договор с Россией и обратился к султану с просьбой ликвидировать независимость Крыма. Турция к тому же потребовала в 1776 г. воз­врата Кинбурна и отказалась выполнять пункт дого­вора 1774 г. о независимости Крыма. Тогда российс­кое правительство приняло решение ввести в Крым войска в поддержку сторонника русской ориентации Шагин-Гирея. Сначала ногайцы объявили его ханом (1775), а затем и крымская знать, действуя под на­жимом России, признала его власть. Проводя, одна­ко, непопулярные в ханстве реформы (в том числе создание регулярного войска), новый хан вызвал рез­кое недовольство татар. Вскоре против него подня­лось восстание, поддержанное турками. Часть ногай­цев бежала в Закубанье, призывая оттуда своих соро­дичей последовать их примеру.

Несмотря на взвешенную в целом политику Рос­сии в ханстве, ситуация на Кубани и в Крыму посте­пенно накалялась. Сложная обстановка на Северо- Западном Кавказе, указывает Т. М. Феофилактова, требовала, чтобы сюда был направлен авторитетный военачальник. Им стал прославленный А. В. Суво­ров, назначенный командиром Кубанского корпуса. Изучив обстановку, полководец предложил перенести западную часть строящейся Азово-Моздокской линии на реку Кубань, соединив новые укрепления с уже построенными в районе реки Ташлы. Строительство новой Кубанской кордонной линии вызвало тревогу султанского правительства, которое усилило антирус­скую агитацию среди кавказских народов. Однако в це­лом они сохраняли лояльность по отношению к России, что не в последнюю очередь было обусловлено искус­ными дипломатическими способностями А. В. Суво­рова. Он поощрял развитие торговых связей с мест­ным населением, неоднократно встречался с ногайской знатью, убеждал ее (в том числ