Студопедия — Глава IV Том Чист и сундук с сокровищами
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава IV Том Чист и сундук с сокровищами






 

 

Старинный рассказ о деяниях капитана Кидда

 

 

 

Чтобы поведать о Томе Чисте: как он получил свое имя и почему стал жить в небольшом поселении Хенлопен, что в устье Делавэрского залива, – надо вернуться в 1686 год, когда на Атлантическое побережье обрушился мощнейший шторм. В самый разгар урагана на банку Хен-энд-Чикен, как раз подле мыса Хенлопен, выбросило барк, и Том Чист оказался единственным пассажиром, уцелевшим после крушения сего злополучного корабля.

Необходимо начать именно с этого чудесного спасения, которому наш герой обязан не только жизнью, но и своим именем.

Даже во времена Тринадцати колоний сие небольшое и удаленное поселение на Хенлопене, основанное англичанами, к которым затем присоединилось несколько голландцев да шведов, все еще оставалось лишь мелкой крапинкой на обширнейшем лике девственной природы: места тут были глухие, и леса да болота простирались неведомо как далеко на запад. Здесь было полным-полно не только дикого зверья, но и аборигенов-индейцев, каждую осень кочевыми племенами являвшихся на зимовку на берега пресноводных озер ниже Хенлопена. Там они и жили месяцев четыре или пять, под укрытием песчаных дюн и сосновых лесов, располагавшихся за мысом, добывая рыбу, моллюсков, уток и гусей, вытесывая стрелы да обжигая глиняную посуду.

Порой по воскресеньям, когда его преподобие Хилари Джонс проповедовал в бревенчатой церквушке у края леса, эти полуодетые краснокожие дикари заходили туда с холода и сидели себе на корточках в задней части комнаты, невозмутимо слушал совершенно непонятные им слова.

Но вернемся к крушению барка, то есть в 1686 год. Катастрофа, произошедшая у побережья на банке Хен-энд-Чикен, для обитавших в тех краях нищих поселенцев, которых жизнь вообще мало чем баловала, оказалась сущим даром божьим. За ночь корабль разбило вдребезги, и на утро весь пляж был усеян обломками: ящиками и бочонками, сундуками и брусками, шпангоутом и досками – обильный и щедрый урожай, собрать который тут же не преминули поселенцы, благо что помешать им было совершенно некому.

Именовался барк, как установили по надписям на бочках для воды и на сундуках матросов, «Бристольский купец» и, несомненно, был английским.

Как уже было сказано, единственным, кто уцелел после кораблекрушения, оказался Том Чист.

Тома нашли рыбак Мэт Абрахамсон и его дочь Молли. Нашего героя вынесло на берег среди множества обломков в большом деревянном сундуке, накрепко перевязанном веревкой и прилаженном к двум перекладинам, очевидно, чтобы лучше защитить от ударов волн. Мэт Абрахамсон, подойдя к сей конструкции, поначалу решил было, что ему подвернулось нечто весьма ценное. Но когда он перерезал веревки и вскрыл топором крышку, то увидел младенца месяцев девяти или десяти отроду, чуть ли не задыхавшегося в застилавших днище одеялах. Едва ли бы старый рыбак удивился больше, узрев внутри саламандру.

А надо вам сказать, что дочь его Молли как раз незадолго до этого лишилась собственного ребенка. Поэтому, увидев в сундуке младенца, она громко вскричала, что милостивый Господь послал ей взамен другого ребенка. Ну а поскольку разразившийся накануне ураган нагнал туч и сейчас сплошной пеленой шел дождь, она укутала младенца в свое пальто и помчалась домой, не удосужившись дальнейшим сбором обломков.

Имя найденышу дал пастор Джонс. Когда его ушей достигла новость о находке Мэта Абрахамсона, он отправился в рыбацкую лачугу взглянуть на мальчика. Священник изучил его одежду, оказавшуюся из дорогого льна и украшенную изысканной вышивкой, на основании чего сделал заключение, что родители найденыша, скорее всего, были людьми состоятельными. Младенец был обвязан крест-накрест стянутым на спине узлом женским платком, в уголке которого красовались изящно вышитые инициалы «Т. Ч.».

– Ну и как ты его назовешь, Молли? – поинтересовался преподобный Джонс. Он стоял спиной, отогревая ладони у пламени очага. Карман его пальто оттопыривала бутыль в оплетке со спиртным, которую он тем же днем обнаружил на месте крушения. – Слышишь, Молли? Я спрашиваю, как ты назовешь мальчика?

– Томом, как моего бедного сыночка.

– Что ж, это вполне согласуется с инициалами на платке, – отозвался священник. – Ну а фамилия? Надо придумать что-нибудь, начинающееся на «Ч».

– Я даже не знаю, – отвечала Молли.

– А почему бы не назвать его Чист, раз уж он явился в сундуке из моря?[5] «Том Чист» – звучит славно, похоже на пистолетный выстрел.

Вот так и нарекли найденыша Томом Чистом, и под этим именем его и крестили.

Такова завязка нашего правдивого повествования. История же о сундуке с сокровищами капитана Кидда начинается поздней весной 1699 года.

В тот год прославленный пиратский капитан покинул Вест-Индию и направил свой шлюп в Делавэрский залив, где и стоял на якоре более месяца, поджидая вестей от своих друзей в Нью-Йорке.

А ждать было чего: он отправил в сей город письмо, где спрашивал, может ли без опасений вернуться домой с богатой добычей, награбленной в индийских морях да на африканских побережьях. До своего же отбытия он успел кое-что перенести на берег, каковое обстоятельство совершенно и перевернуло жизнь Тома Чиста.

К тому времени наш герой был уже крепким подростком лет четырнадцати-пятнадцати. Старый Мэт Абрахамсон превратил жизнь найденыша в сущий ад, ибо когда он бывал пьян (а пребывал он в подобном состоянии почти всегда), то обсыпал Тома проклятьями да ударами, а порой даже избивал не на шутку. Однако подобное обращение, которое, казалось бы, неминуемо должно было сломить дух бедного мальчика, оказало на Тома Чиста прямо противоположное воздействие: он был из числа стойких и непокорных упрямцев. Том уже давно не плакал и не жаловался на то, что ему приходилось терпеть от старого Мэта. В подобные моменты мальчик лишь стискивал зубы и молча сносил все, что бы на него не обрушивалось. Подобное поведение найденыша доводило старого пьяницу до белого каления. Он прекращал избиение и вопил как безумный:

– Молчишь, да? Так и будешь молчать? Что ж, посмотрим, удастся ли мне разговорить тебя.

Когда дело принимало столь серьезный оборот, тут уж на защиту своего приемного сына обычно поднималась Молли, и тогда они бились со стариком вдвоем, пока им не удавалось вырвать у того палку или ремень. После чего старый Мэт некоторое время гонялся за ними вокруг лачуги, а затем, выбившись из сил, утихомиривался и возвращался домой. На какое-то время буря стихала.

Помимо приемной матери, добрым другом Тома Чиста был также и священник Джонс, который имел обыкновение время от времени заглядывать в лачугу Абрахамсона в надежде разжиться пятком рыбин на завтрак. Для Тома у него всегда находилось доброе слово, а зимними вечерами мальчик приходил к доброму пастору, и тот понемногу учил его читать, писать и считать. Со временем Том уже вполне сносно мог разбирать слова в Библии или же в календаре и умел разменивать двухпенсовик на четыре монеты по полпенни.

Вот так и жил наш Том Чист.

Всё изменилось поздней весной или ранним летом 1699 года, когда в устье Делавэрского залива вошел шлюп капитана Кидда.

Вот теперь-то и начинается история о сундуке с сокровищами пиратов.

 

 

У старого Мэта Абрахамсона была плоскодонка, с которой он рыбачил на некотором удалении от берега, рядом с остовом много лет назад затонувшего на банке корабля. Там рыбачили многие из поселенцев, и по обыкновению Мэт вечером вытаскивал лодку на песок.

Накануне бушевал шторм, и Тома отправили на пляж, велев ему вычерпать из суденышка воду, чтобы оно было готово к утренней рыбалке.

Когда мальчик возвращался, уже поднялась полная луна, и по небу бежали многочисленные облака. То и дело на западе их озаряли тусклые вспышки, и раз даже послышался раскат грома, предвещавший новую грозу.

Весь день пиратский шлюп стоял у берега за мысом, и теперь перед взором Тома Чиста в лунном свете слабо поблескивали его паруса, поднятые для просушки после шторма. Мальчик направлялся вдоль берега домой, как вдруг увидел, что на некотором расстоянии впереди на узкой полосе песка стоит корабельная шлюпка, вокруг которой сгрудилось несколько человек. Тома обуяло любопытство, и он поспешил вперед поглядеть, кто это высадился. Стоило мальчику подойти поближе, и ему стало понятно: несомненно, то был отряд с пиратского шлюпа. Судя по всему, флибустьеры только что приплыли, и два человека как раз вытаскивали из шлюпки какой-то сундук. Один из них был негр, обнаженный по пояс, а второй – белый в рубашке, бриджах, треуголке, красной косынке на шее и с золотыми серьгами в ушах. У него была длинная коса, а сбоку болтались огромные ножны. Пока эти двое вытаскивали сундук, третий – по-видимому, командир отряда – стоял немного поодаль. В одной руке он держал трость, а в другой фонарь, хотя из-за луны и так было светло как днем. Командир этот был одет в ботфорты и весьма живописный расшитый камзол и носил длинные усы, концы которых свисали до самого подбородка. На голове у него была нахлобучена треуголка с пером, из-под которой до плеч выбивались длинные черные волосы.

Все это Том Чист разглядел при лунном свете, поигрывавшем на позолоченных пуговицах камзола предводителя.

Пираты были столь заняты выгрузкой сундука из лодки, что поначалу даже и не заметили подошедшего Тома. Наконец белый мужчина с косой и золотыми серьгами увидел мальчика.

– Эй, парень, тебе чего здесь надо? – прохрипел он. – Ты откуда? – А затем бросил сундук, махнул рукой вдоль песчаного берега и, не дав Тому ответить, процедил: – Убирайся-ка ты лучше восвояси, ежели не хочешь неприятностей, и не вздумай возвращаться, а то мы такое устроим, что и сам не рад будешь!

Том увидел, что пираты выжидающе уставились на него, и счел за благо молча развернуться и зашагать назад. Человек, который держал речь, поначалу с угрожающим видом следовал за ним по пятам, дабы убедиться, что мальчишка действительно убрался, как ему было велено. Но вскоре пират остановился, и Том в одиночестве поспешил прочь, пока лодка, морские разбойники и все остальное не растаяли в лунной ночи. Потом наш герой тоже остановился, обернулся и посмотрел туда, откуда его прогнали.

Эти люди, которых мальчик только что видел, выглядели очень странно и вели себя весьма загадочно, и он призадумался: интересно, что все это значит и что они затеяли? Какое-то время Том стоял, прислушиваясь и вглядываясь вдаль. Однако ему так ничего и не удалось разглядеть, а до слуха долетали лишь невнятные обрывки слов. Да что же такое эти люди там делают – на пустынном берегу, ночью? Затем, повинуясь внезапному порыву, Том побежал через песчаные дюны, обходя берег, но не отдаляясь от него, с намерением проследить за пиратами из-за песчаных холмов.

Так, окольным путем, он преодолел уже какое-то расстояние, как вдруг до него донеслись голоса, как будто приближавшиеся к нему. Мальчик остановился и стал слушать, но голоса вдруг умолкли. В ярком мерцающем свете он припал к земле, окруженный ширью безмолвного песка, – и тишина словно придавила его тяжелой дланью. Затем голоса зазвучали снова, и Том расслышал, как кто-то считает вслух.

– Девяносто один, девяносто два, девяносто три, девяносто четыре, девяносто пять, девяносто шесть, девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять, сто, сто один, – голос, медленно и монотонно ведший отсчет, все приближался и приближался, – сто два, сто три, сто четыре, – и так далее.

Вдруг над песчаным холмом появились три головы, да так близко, что наш герой, весь дрожа, ползком метнулся за ближайшую дюну, рядом с которой недавно стоял. Поначалу Том боялся, что пираты могли разглядеть его при луне, однако этого не произошло, и голос продолжал монотонно считать, так что он немного успокоился.

– Сто двадцать, сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три, сто двадцать четыре, – а затем считавший вышел из-за небольшого песчаного холмика на белую ровную площадку, поблескивавшую в лунном свете.

То был человек с тростью, которого ранее видел Том – предводитель высадившегося отряда. Теперь он зажал трость под мышкой и при свете фонаря пристально вглядывался во что-то, что держал в руке, продолжая идти медленным и размеренным шагом по совершенно прямой линии через пески и отсчитывая каждый сделанный шаг:

– Сто двадцать пять, сто двадцать шесть, сто двадцать семь, сто двадцать восемь, сто двадцать девять, сто тридцать.

За ним держались две фигуры – голый до пояса негр и белый с косой и серьгами, – те самые, которые выгружали из лодки сундук. Теперь они тащили этот тяжелый ящик, взявшись за него с двух сторон, с трудом волоча по песку ноги.

Когда считавший произнес «сто тридцать», эти двое со стоном опустили сундук на песок, причем белый все пыхтел да утирал рукавом пот со лба. Считавший немедленно достал клочок бумаги и что-то на нем пометил. Пираты долго стояли там, и мальчик все это время наблюдал за ними из-за дюны. Какое-то время они молчали. В полнейшей тишине до Тома доносились удары волн о далекий берег, и раз послышался смех одного из оставшихся у шлюпки.

Прошла одна, две, три минуты, и те двое вновь подняли сундук и двинулись дальше, а третий возобновил отсчет.

– Сто тридцать один, сто тридцать два, сто тридцать три, сто тридцать четыре, – он двигался прямо через плоский участок, все также внимательно всматриваясь во что-то, что держал в руке, – сто тридцать пять, сто тридцать шесть, сто тридцать семь, – и так далее, пока все трое не исчезли в небольшой ложбине меж двумя песчаными холмами на противоположной стороне площадки, откуда до ушей мальчика все еще продолжал доноситься размеренный отсчет.

В тот миг, когда они скрылись за дюной, внезапно вспыхнула молния, и вскоре Том услышал раскат далекого грома. Он подождал еще немного, затем встал и поднялся на вершину дюны, за которой прятался. Там он огляделся по сторонам, но никого не заметил. Тогда Том спустился вниз и проследовал в том же направлении, куда ушли пиратский капитан и двое с сундуком. Он крался вперед со всеми предосторожностями, то и дело останавливаясь, дабы убедиться, что отсчет продолжается, а если голос умолкал, то ложился на песок и ждал, пока тот не зазвучит вновь.

Некоторое время спустя Том вновь увидел на небольшом расстоянии впереди три фигуры, после чего обогнул холм по склону, поросшему жесткой осокой, и тогда взору его открылась еще одна ровная площадка, белая от лунного сияния.

Троица как раз ее пересекала и находилась не более чем в двадцати пяти шагах от мальчика. Они снова опустили сундук, и белый с косой и золотыми серьгами на этот раз и вовсе уселся на него отдохнуть, негр же остался стоять рядом. Полная луна ярко освещала все вокруг, в том числе и нашего героя: каждая линия вокруг была четко очерчена белым светом и черными тенями, словно вырезана на слоновой кости и гагате. Пират сидел совершенно неподвижно, и Том, вздрогнув, метнулся назад, почти уверенный, что его обнаружили. Он лежал не шевелясь, ни жив ни мертв от страха. Однако тревога его оказалась ложной, и вскоре до него вновь донесся монотонный отсчет. Выглянув еще раз, мальчик увидел, что пираты идут прямо по плоскому участку побережья. Прямо перед ними лежал невысокий крутой холм. Они не свернули в сторону, а пошли прямо на него: капитан помогал себе взбираться по склону тростью, все так же монотонно отсчитывая и не отрывая взгляда от чего-то, что держал в руке. Потом они вновь исчезли за белым гребнем.

Так Том и крался за пиратами с величайшей осторожностью, пока они не отошли от берега едва ли не на километр. В следующий раз он четко увидел их с небольшого возвышения, обрывавшегося с другой стороны к песчаному днищу внизу, имевшему форму свода чаши. И вся эта гладкая низина была залита ослепительно ярким лунным светом.

Тот белый, что тащил сундук, теперь стоял на коленях. Том поначалу не разобрал, чем именно тот занимался. А он затачивал из палки длинный кол, и по завершении сей работы поднялся и подошел к предводителю, который стоял рядом с вертикально воткнутой в песок тростью: по-видимому, для того, чтобы отметить некое определенное место. Капитан вытащил трость, воткнул вместо нее кол и принялся забивать его деревянной колотушкой, которую ему протянул негр. В полной тишине резкий стук звучал очень громко, и Том лежал, наблюдая, и гадал, что же все это значит. А пират быстрыми ударами забивал кол в песок все глубже и глубже, пока на поверхности не осталось всего лишь сантиметров пять. Когда он закончил, снова тускло вспыхнула молния, за которой через некоторое время последовал раскат грома, и Том, посмотрев на запад, увидал серебристый край шарообразной и четко очерченной грозовой тучи, медленно поднимавшейся по небу и расталкивавшей перед собой гонимые ветром облака.

 

Капитан Кидд на острове Гардинера

 

Двое белых теперь склонились над колом, негр же стоя за ними наблюдал. Затем человек с тростью стал отходить по прямой, держа один конец мерного шнура, другой конец которого человек с косой прижимал к верхушке кола. Натянув шнур, капитан отметил это место на песке крестом, а затем они отмерили еще один отрезок.

И так повторялось еще пять раз, а затем из своего укрытия Том увидал, как пират с косой забивает другой кол, как раз у основания отлогой песчаной возвышенности, резко взметавшейся вверх высокой белой дюной, отчетливо проступавшей на фоне ночного неба. Когда главарь закончил, они вновь принялись отмерять что-то с помощью шнура, в процессе чего исчезли в другом направлении, уведшем их за дюну, где Том уже не мог видеть, чем пираты занимаются.

Негр все также сидел у сундука, где его оставили те двое, и луна светила так ярко, что Том мог даже разглядеть ее мерцание в белках глаз чернокожего разбойника.

Из-за холма в третий раз раздался резкий стук колотушки о кол, и через какое-то время из-за белеющего откоса в низине вновь возникли пираты.

Они прошли прямиком к сундуку, белый с негром снова его подняли, и все вместе двинулись через площадку за край холма, исчезнув из поля зрения мальчика.

 

 

Том Чист не мог видеть, чем занимаются пираты, и он не осмеливался пройти через низину, что теперь их разделяла. Он так и лежал, размышляя, что же они там могут делать, а тем временем туча поднималась над горизонтом все выше и выше, и после каждой вспышки из клубящихся изъеденных глубин ее все громче и громче звучал гром. В тишине до нашего героя то и дело доносился лязг словно бы какого-то железного инструмента, и он пришел к заключению, что пираты закапывают сундук – но вот где именно, этого он не видел.

Он так и лежал, слушая и наблюдая, а на пески уже налетали порывы ветра, и из брюха грозовой тучи, с каждой минутой становившейся ближе и ближе, вырывались все более громкие раскаты грома. А Том все караулил.

Вдруг, совершенно неожиданно, из-за песчаного холма вновь появились три фигуры: пиратский капитан шел впереди, а за ним по пятам следовали негр и белый. Они прошли почти половину светлой площадки песка меж холмом и дюной, за которой притаился Том, когда вдруг белый остановился и нагнулся, как будто бы завязать шнурок.

Вследствие этого негр оказался на несколько шагов впереди своего товарища.

Дальше события развивались столь внезапно, стремительно и неожиданно, что Том Чист едва ли успел осознать смысл происходящего, прежде чем все было кончено. Когда чернокожий прошел вперед, белый вдруг молча выпрямился, и мальчик увидел, как в руке его в лунном свете блеснуло лезвие длинного кортика. За спиной ничего не подозревающего негра он по-кошачьи сделал шаг, другой. Затем в мертвенно-бледном свете вновь сверкнуло лезвие, и последовал удар, глухой звук которого Том явственно услышал даже из своего укрытия. Негр издал короткий вскрик, отдавшийся эхом, и, спотыкаясь, побежал было вперед, но остановился, сделал еще пару шагов и, наконец, на мгновение замер как вкопанный.

Том явственно видел, как нож вошел в его спину, и мальчику даже показалось, что он разглядел отблеск острия, когда оно выскочило из груди жертвы.

Пиратский капитан тем временем остановился и теперь, опираясь на трость, безучастно взирал на происходящее.

Потом чернокожий снова побежал. Белый какое-то время таращился ему вслед, а затем начал преследовать свою жертву. Негр был уже недалеко от Тома, когда вдруг пошатнулся и упал. Он попытался было встать, но вновь упал и растянулся на песке. В тот же миг передний край тучи накрыл луну, и внезапно воцарилась полнейшая тьма. Однако в тишине Том услышал звук еще одного удара и стон, после чего голос белого возвестил капитану, что все кончено.

Наш герой разглядел неясный силуэт вожака, пересекавшего низину, а затем тучи рассеялись, и в свете луны его взору предстал белый, стоявший над неподвижно распростертой на песке фигурой негра.

Тогда Том Чист вскочил и побежал прочь, нырнув в покрытую тенью песчаную ложбину. Затем он понесся вверх и снова вниз, в следующую впадину, и дальше, по скользящему песку, задыхаясь и с трудом хватая ртом воздух. Мальчику казалось, что сзади раздаются шаги преследователей, и беднягу охватил такой ужас, что он каждый миг ожидал почувствовать меж собственными ребрами холодный клинок кортика.

Так Том и бежал, словно в кошмарном сне. Ноги его наливались свинцом, он задыхался, в глотке у него пересохло. Но он все бежал и бежал, пока наконец не очутился перед лачугой старого Мэта Абрахамсона: к тому времени уже совершенно хрипя от удушья, едва стоя на ногах, с дрожащими от слабости коленями.

Том открыл дверь и ввалился в темную лачугу – ибо и Мэт, и Молли давно уже спали в своих кроватях. И в тот же миг вспыхнула молния, а когда он захлопнул за собой дверь, последовал раскат грома, да такой мощный, что задрожали окна домика: казалось, будто нечто невероятно тяжелое обрушилось прямо на крышу с небес.

 

 

Бедный Том прокрался в постель, весь трясясь и дрожа, обливаясь потом: сердце его билось, словно паровой молот, и мальчик никак не мог прийти в себя после столь ужасного зрелища и долгого бега на крыльях страха по мягким пескам от неведомых преследователей.

Он еще долго лежал без сна, стуча зубами, а когда все-таки заснул, то это не принесло ему облегчения, ибо герой наш погрузился в мучительные кошмары, и перед ним с бесконечными зловещими вариациями вновь и вновь разыгрывалась трагедия, свидетелем которой он перед этим стал наяву.

Но вот забрезжил влажный рассвет, и Том поднялся и вышел из дому еще до того, как проснулись остальные. Дождь с прошедшей ночи так и не перестал.

Первым же делом он взобрался на ближайшую дюну и посмотрел на взморье, где днем ранее стоял пиратский корабль.

Корабль исчез.

Вскоре из дома вышел Мэт Абрахамсон и позвал Тома завтракать, ибо пора уже было отправляться в море за рыбой.

Все утро воспоминания о ночном приключении нависали над Томом Чистом подобно предвещающей ненастье огромной туче. Сначала она заполнила лодчонку, а затем распростерлась по всей шири окружавших их неба и моря. Зловещая грозовая туча эта не рассеивалась ни на миг. И даже когда мальчик вытягивал на мокрой лесе извивающуюся рыбину, даже тогда его внезапно захлестывали воспоминания об увиденном прошлой ночью, и душа его исторгала беззвучный стон. Том смотрел на сморщенное лицо Мэта Абрахамсона, на его выступающую челюсть, глухо и флегматично пережевывающую табачный лист, и ему казалось просто чудовищным, что старик даже не подозревает об окутавшей все вокруг черной туче.

Когда лодка причалила к берегу, мальчик кое-как выпрыгнул из нее и отправился домой, а после обеда сразу же поспешил к пастору Джонсу.

Весь путь от лачуги Абрахамсона до дома священника наш герой проделал бегом, едва ли хоть раз остановившись, и к тому времени, когда наконец постучался в дверь доброго пастора, он уже совершенно задыхался.

Джонс сидел на пороге кухни и в лучах солнца покуривал длинную трубку, жена же его сновала туда-сюда с кастрюлями и тарелками, занятая приготовлением ужина, аромат которого уже заполнил все помещение.

Том принялся рассказывать свою историю, задыхаясь от волнения и путая в спешке слова, а пастор Джонс внимательно слушал, то и дело вставляя изумленное восклицание. Он так увлекся, что даже не заметил, что трубка его погасла.

– Я вот только не понимаю, зачем им понадобилось убивать этого бедного негра, – произнес Том, закончив повествование.

– Ну об этом догадаться несложно, – ответил его преподобие. – Ведь пираты закопали сундук с сокровищами!

При этих словах мистер Джонс встал и принялся расхаживать туда-сюда, затягиваясь уже давно потухшей трубкой.

– Сундук с сокровищами! – эхом отозвался Том.

– Ну конечно, а что же еще? Потому-то злодеи и убили несчастного негра. Понимаешь, ведь он был единственным, кто кроме них двоих знал, где сундук спрятан: вот они и прикончили его, чтобы избавиться от свидетеля. Негодяи… Ну и дела творятся у нас на побережье! – В возбуждении пастор сломал трубку пополам.

– Хм, но тогда, – начал рассуждать Том, – коли это и вправду так, на того, кто найдет сии нечестивые сокровища, падет проклятье!

– Скорее уж проклятье падет на душу того, кто закопал их, – ответствовал священник, – а нашедшего сокровища как раз, быть может, счастье-то и ждет. Но скажи-ка мне, Том, как ты думаешь, ты сможешь отыскать то место?

– Я даже не знаю, – задумался Том, – там ведь кругом одни только песчаные дюны, к тому же была ночь. Может, нам удастся найти их следы? – добавил он.

– Навряд ли, – усомнился преподобный Джонс. – Наверняка буря этой ночью их стерла.

– Я помню, в каком месте их лодка пристала к берегу, – заявил тогда мальчик.

– Ага, уже кое-что для начала, – обрадовался его друг. – Если мы отыщем это место, тогда, быть может, сможем определить, куда пираты пошли.

– Если это и впрямь сундук с сокровищами, – вскричал Том Чист, – то я согласен перерыть всю округу вплоть до самого Хенлопена, чтобы только найти его!

– Не обольщайся понапрасну, мой мальчик, ведь это все равно что искать иголку в стоге сена, – предостерег его преподобный Хилари Джонс.

Том шел домой в превосходном настроении, ибо после беседы с добрым пастором с души его свалился тяжкий груз. На следующий день друзья договорились заняться поисками сокровищ, и мальчик с трудом мог дождаться наступления утра.

 

 

Назавтра пастор Джонс и Том Чист вместе отправились в экспедицию, которая принесла бедному найденышу сказочное богатство. Мальчик нес на плече лопату, а священник, опираясь на трость, шел рядом.

Не трудно догадаться, о чем они говорили, пока двигались вдоль берега, ибо у них имелась одна-единственная тема для беседы – сундук с сокровищами.

– Так какого, ты говоришь, он был размера? – молвил старый джентльмен.

– Примерно вот такой длины, – развел руки Том, – вот такой ширины и такой высоты.

– А если вдруг он окажется битком набитым деньгами, а, Том? – продолжал расспрашивать священник, бодро вышагивая рядом и в возбуждении от сей мысли описывая тростью широкие круги. – Предположим, там полно денег, что тогда?

– Боже правый! – воскликнул Том Чист, стараясь не отставать от своего друга. – Тогда бы я купил себе корабль, стал купцом и торговал бы себе с Индией да Китаем. А если сундук и вправду полон денег, сэр, и предположим, что мы его найдем, как вы думаете, хватит ли их, чтобы купить корабль?

– Да хватит наверняка, Том. Еще и останется, и немало.

– А если я найду сундук, то он будет мой, да ведь?

– Да, вне всяких сомнений! – вскричал пастор громким голосом. – Конечно же, твой! – Однако законов он не знал совершенно, и в мысли его закралось сомнение, так что некоторое время священник шел молча. – Чей же еще он может быть, если найдешь его ты? – воскликнул он наконец. – Можешь ты это сказать?

– Когда я куплю себе корабль, – мечтал Том Чист, – и поплыву на нем в Индию, то привезу вам ящик самого лучшего чая, сэр, какой только найдется в Кохинхине.

Пастор Джонс рассмеялся:

– Благодарю тебя, Том. Мне очень приятно, что ты обо мне не забыл. Но скажи-ка, мой мальчик, слышал ли ты когда-нибудь историю об охотнике, который делил шкуру неубитого медведя?

Так они и болтали, торопливо следуя вдоль берега, пока наконец Том, внезапно остановившись, не принялся оглядывать место.

– Вот здесь, – объявил он, – я видел лодку прошлой ночью. Я точно знаю, что именно здесь: посмотрите, вон там из песка торчит кол.

Пастор Джон надел очки и подошел к деревяшке, на которую показывал Том. Внимательно изучив ее, он воскликнул:

– А ведь и точно, эту палку забили в песок совсем недавно. Дерево совершенно свежее, и пираты наверняка установили его здесь как метку, точно так же, как те колья, о которых ты рассказывал.

Том подошел и тоже принялся разглядывать кол. То была крепкая ветка дуба толщиной около пяти сантиметров, тщательно обструганная, а ее верхушка была выкрашена красным. Мальчик пошатал кол и попытался вытащить его, однако тот был забит в песок так глубоко, что даже не шевельнулся.

– Да, сэр, наверняка это метка, потому что я уверен, что его здесь не было вчера днем или позавчера. – Он огляделся вокруг и заметил, что неподалеку в песке что-то белеет. Том понял, что это клочок бумаги, и, указав на него, воскликнул: – А вот какая-то бумага, сэр. Может, записка?

Бумага сия могла оказаться там лишь чудом. Из песка был виден лишь самый краешек, и, кабы не зоркие глаза Тома, они наверняка бы ее проглядели и прошли мимо. А следующая буря и вовсе навек скрыла бы ее.

– Смотрите, сэр, – сказал Том, стряхнув со своей находки песок, – здесь что-то написано.

– Дай-ка взглянуть, – промолвил священник. Он поправил очки на носу, взял бумагу и принялся ее изучать. – Ничего не понимаю! Куча цифр, и ничего больше. – Потом он прочел вслух: – «Метка – З. З. В. З. тень З.» Что это, по-твоему, значит, Том?

– Не знаю, сэр. Но, может, мы поймем, если вы прочтете дальше.

– Здесь сплошь одни цифры, – посетовал пастор Джонс, – по мне так совершенно бессмысленные… Хотя, может, это направления? – И он снова стал читать: – «Метка З. З. В. тень З. 40, 72, 91, 130, 151, 177, 202, 232, 256, 271» – да, наверняка это направления – «299, 335, 362, 386, 415, 446, 469, 491, 522, 544, 571, 598». Да сколько же их тут: «626, 652, 676, 695, 724, 851, 876, 905, 940, 967. Кол. З. О. тень О. 82 метра. Кол. З. З. В. тень З. 130 метров. Кол. Копать в двух метрах к западу».

– Кол? – воскликнул Том. – Что там говорится про кол? И где надо копать? – На него словно снизошло озарение, и мальчик пришел в невероятное волнение. – Прочитайте это место еще раз, сэр! Вы помните, я рассказывал вам, как пираты забивали кол в песок? Там ведь написано, что копать надо рядом с ним, да? Прочитайте еще раз, сэр, прошу вас!

– Про кол? – переспросил сей достойный джентльмен. – Да, там было что-то про кол. Ну-ка, посмотрим. Ага, вот. «Кол. З. О. тень О. 82 метра».

– Точно! – снова взволнованно воскликнул Том Чист. – Наверняка именно эти восемьдесят два метра пираты и отмеряли шнуром!

Теперь и пастора Джонса охватило пламя того возбуждения, что уже вовсю жгло грудь Тома. Он почувствовал, что они близки к разгадке удивительной тайны.

– Ну конечно, конечно! – едва ли не заорал священник. – А потом эти злодеи отмерили сто тридцать метров на зюйд-зюйд-вест-тень-зюйд и забили там еще один кол, после чего закопали сундук в двух метрах к западу от него. Эх, Том, дружище! Если мы поняли все верно, то состояние, считай, у тебя в кармане.

Том Чист стоял, устремив взор прямо на взволнованный лик старого священника, но глаза его, несмотря на яркий солнечный свет, словно заволокло туманом. А вдруг они и вправду сейчас отыщут сокровища? Мальчик почувствовал, как солнце жжет его плечи, и услышал пронзительный, настойчивый и режущий слух крик крачки с раздвоенным хвостом да заостренными белыми крыльями, кружившей как раз над их головами, но все так и стоял, уставившись в лицо старого добряка.

Первым нарушил молчание пастор Джонс:

– Но что же означают все эти цифры? – И Том увидел, как лист бумаги в его руке трясется, ибо доброго джентльмена била дрожь возбуждения. Он поднял бумагу к глазам и снова принялся читать: – «Метка 40, 72, 91…»

– «Метка»? – почти сорвался на крик Том. – Так это наверняка вот этот кол, он и есть метка! – И мальчик указал на обструганную дубовую ветку с красной верхушкой, поблескивавшей на фоне песка.

– А сорок, семьдесят два и девяносто один, – в тон ему прокричал священник, – хм, да это ведь наверняка количество шагов, которые отсчитывал пират, когда ты его слышал!

– Да, именно так! Точно, ничего другого и быть не может! Ох, пойдемте же, сэр… Пойдемте, сэр, давайте скорей отыщем этот сундук!

– Стой, стой! – возразил старик, схватив его за руку, и Том снова заметил, как тот дрожит. Голос его был вполне тверд, хотя и звучал очень хрипло, но вот рука тряслась, словно в лихорадке. – Стой! Прежде всего мы должны точно следовать этим измерениям. И какое все-таки чудо, – прохрипел священник, помолчав немного, – что эта бумага оказалась здесь.

– Может, ее принесло сюда бурей? – предположил Том Чист.

– Может быть, может быть, – промолвил пастор Джонс. – Вполне вероятно, что после того как негодяи закопали сундук и убили несчастного негра, им пришлось пробиваться через такую бурю, что она вырвала эту бумагу из кармана главаря и унесла ее прочь, а он даже и не заметил.

– Но давайте же найдем сундук! – вскричал Том Чист, вне себя от возбуждения.

– Да, да, – отозвался добряк, – только подожди немного, мой мальчик, пока мы точно не определимся, что делать. Я прихватил карманный компас, но нам нужно каким-то образом отмерять метры, когда мы найдем тот кол. Сбегай-ка к дому Тома Брука и принеси мерную планку, при помощи которой он строил новый коровник. А я тем временем, вооружившись компасом, отмерю шаги, которые здесь записаны.

 

 

Том потратил около часа, хотя почти всю дорогу туда и обратно летел, словно на крыльях ветра. Когда же, задыхаясь, он наконец вернулся, священника нигде не было видно, но Том увидел отпечатки его следов, уводящие от берега, и пошел, руководствуясь этими отметками, по глади песка, поднимаясь на холмы да спускаясь в ложбины, и вскоре обнаружил доброго джентльмена на месте, которое узнал с первого же взгляда.

Это была та самая площадка, где пираты забили первый кол и где потом на глазах у Тома они убили беднягу-негра. Он огляделся вокруг, ожидая увидеть какие-либо свидетельства разыгравшейся здесь накануне трагедии, но кругом был лишь гладкий, словно пол, непотревоженный песок, за исключением участка в центре, где над чем-то склонился пастор Джонс, вытоптавший все вокруг.

И тут Том понял, что священник разгреб песок и обнаружил первый кол!

За следующие полчаса они отыскали второй и третий колья, а потом Том снял жакет и как безумный принялся копать песок, а пастор Джонс стоял рядом и смотрел. Солнце уже весьма ощутимо склонилось к западу, когда лопата Тома ударилась обо что-то твердое.

Даже если бы он наткнулся на собственное сердце, едва ли грудь его затрепетала бы сильнее. Ибо то был сундук с сокровищами!

Священник, невзирая на почтенный возраст, спрыгнул в яму и начал остервенело отбрасывать руками песок. Наконец с некоторым трудом друзья вытащили облепленный песком сундук наверх.

Он был предусмотрительно заперт на висячий замок, и потребовалось нанести немало ударов лопатой, чтобы сбить петли. Пастор Джонс своими руками откинул крышку.

Том Чист нетерпеливо склонился над раскрытым сундуком. Он не удивился бы, если бы тот был забит золотыми монетами да драгоценными камнями. Однако сундук оказался заполнен наполовину тетрадями в толстых переплетах и бумагами и наполовину – парусиновыми мешочками, надежно обвязанными крест-накрест бечевкой.

Священник взял один из таких мешочков, и тот зазвенел у него в руках: он был полон денег.

Пастор перерезал веревку и дрожащими руками протянул мешочек Тому, и тот, объятый исступленным восторгом, с кружащейся от радости головой и затуманенным взором, обрушил из него, прямо на разложенный на песке жакет, сущий ливень сверкающих серебряных м







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 427. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Эндоскопическая диагностика язвенной болезни желудка, гастрита, опухоли Хронический гастрит - понятие клинико-анатомическое, характеризующееся определенными патоморфологическими изменениями слизистой оболочки желудка - неспецифическим воспалительным процессом...

Признаки классификации безопасности Можно выделить следующие признаки классификации безопасности. 1. По признаку масштабности принято различать следующие относительно самостоятельные геополитические уровни и виды безопасности. 1.1. Международная безопасность (глобальная и...

Прием и регистрация больных Пути госпитализации больных в стационар могут быть различны. В цен­тральное приемное отделение больные могут быть доставлены: 1) машиной скорой медицинской помощи в случае возникновения остро­го или обострения хронического заболевания...

Тема 2: Анатомо-топографическое строение полостей зубов верхней и нижней челюстей. Полость зуба — это сложная система разветвлений, имеющая разнообразную конфигурацию...

Виды и жанры театрализованных представлений   Проживание бронируется и оплачивается слушателями самостоятельно...

Что происходит при встрече с близнецовым пламенем   Если встреча с родственной душой может произойти достаточно спокойно – то встреча с близнецовым пламенем всегда подобна вспышке...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.014 сек.) русская версия | украинская версия