Позитивное воспоминание.

Юбилейную статью, посвящённую воспоминаниям о Советском Союзе, хочу посвятить позитивным сторонам советской жизни. Да, само собой, я ведь нигде и никогда не говорил, что в СССР вообще ничего хорошего не было. Я лишь утверждал – причём утверждал с фактами на руках, – что большая часть аргументов тех, кто изо всех сил пытается отстоять тезис: «В СССР жилось лучше, чем сейчас», шиты белыми нитками. Но вообще, мне самому порой странно, почему Свидетели не приводят каких-либо иных аргументов в защиту своей ностальгии. Я даже как-то об этом вскользь писал. Ну как бы то ни было, а сегодня негативных воспоминаний не будет.

Да, как я уже говорил, не бывает систем абсолютно плохих или абсолютно хороших. И плохое, и хорошее есть в любой политической системе. Плохую систему от хорошей отличает пропорция хорошего и плохого. То есть если в числитель дроби поставить хорошее, исчисленное в числовом значении, а в знаменатель – плохое (тоже в виде некоего количественного показателя), то полученный в итоге коэффициент можно считать коэффициентом нормальной жизни. Если он равен единице, то количество хорошего и плохого в государстве равно, если больше единицы – жизнь в государстве лучше среднего, если меньше – хуже. В идеально-ужасном государстве – в неком абстрактном кафкаианском царстве абсурда – коэффициент этот стремится к нулю. Ну а в фантазиях мечтателей – каких-нибудь там Томасов Моров – этот коэффициент стремится к бесконечности.

Да, ну вот, отдав таким образом дань математике (надо же хотя бы иной раз блеснуть самым лучшим в мире образованием), перейду к сути.

Скажу сразу без всяких прикрас. То позитивное, о чём я кратко изложу, в СССР было, а вот в нынешней России (и, думается, во всех прочих кусках бывшего СССР) отсутствует. Ну или – что будет вернее – предположительно отсутствует, ибо я, конечно, ни разу не заморачивался тем, чтобы устраивать соответствующую проверку. Впрочем, справедливости ради тут же и кину ложку дёгтя – этот позитивный момент был возможен в СССР только в таких городах, как Москва.

Хахаха… Написал, и сам ощутил, насколько нелепо это выглядит: «такие советские города, как Москва». Да не было в СССР других таких городов. Москва – она была единственной и неповторимой, как по снабжению, так и по доступу к разного рода нематериальным объектам, о которых ниже пойдёт речь. Так что, пожалуй, придётся скорректировать первоначальное утверждение – то, о чём пойдёт речь, было возможно только в советской Москве, во всяком случае, во второй половине 70-х годов. Ну частично, пожалуй, в столицах т.н. «союзных республик», ну и в Ленинграде, наверное. То есть порядка полутора десятков городов. Но, в принципе, это тоже немало.

Да, согласен, начало сильно затянулось, а потому перехожу непосредственно к сути.

Когда я был простым пионером (а простыми пионерами, как известно, в СССР были все дети от 10- и до 14-летнего возраста), то имел возможность получать доступ к тем ценностям, которых, думается, сегодняшние дети скорее всего лишены. Даже в Москве. Помню, к нам в школу – обычную среднюю московскую школу – время от времени приходили зазывалы из разного рода спортивных кружков. Зазывалы нас зазывали. В кружки. Спортивные. Фишка в том, что уровень этих кружков был разный. Это мог быть кружок при ЖЭКе, а мог быть…

В году толи 1977, толи 1978 – точно уже не помню – пришли к нам в школу зазывалы из команды по гребле на каноэ. Тренировки проходили не где-нибудь, а в олимпийском объекте – в Крылатском. Собственно, зазывала зазывал не в кружок, а в первую ступень команды. Настоящей. Ну и зазвал меня с другом. И вот мы, стало быть, стали посещать тренировки.

Надо отметить, что подготовка к Олимпиаде-80 в Москве началась лет за сто до начала Олимпиады. Что? Ну да, конечно это преувеличение – не за то лет, а лет за десять… Нет, вы вообще про такие понятия, как гипербола, метафора, преувеличение не слышали? Не слышали? Сочувствую. Ну ладно, не суть, поехали дальше. Итак, к Олимпиаде начали готовиться загодя. Основательно подошли к вопросу. По всей Москве стали строить т.н. «олимпийские объекты». Это были «ударные стройки».

Гребной канал в Крылатском был построен задолго до того, как я и мой друг стали там тренироваться. Но всё равно это был олимпийский объект. И что-то такое в воздухе ощущалось. Даже не знаю, как передать чувство простого советского школьника, который ничего более монументального, чем обшарпанный спортивный зал своей школы не видел и вдруг попадает на олимпийский объект. Ну что там было в нашем спортзале кроме облезлых стен и заплёванной тёмной каморки, в которой надо было переодеваться к уроку физкультуры (т.н. «раздевалка»)? Были два стояка для баскетбольных щитов. Были полурваные маты и два каната, свисающих с потолка. Были скамьи возле стен, а также спортивный козёл. Ещё были решётки на окнах. Вот и всё.

А спортивные залы комплекса в Крылатском… «Жалко, жалко, что я не художник», – как сказал однажды Глеб Егорыч, заловив Ручечника. Да, вот жалко, что я не поэт и лишён возможности описать чувства энтузиазма и приподнятости, которые охватывали меня всякий раз, когда я шёл на тренировку.

Конечно, сам комплекс зданий – сейчас в них нет ничего примечательного, а в 70-х годах выглядели они просто модернистски. Вот представьте, садитесь вы в автобус в толчее, среди хрущёвок возле станции метро «Молодёжная» (толчея оттого, что автобус ходил раз в полгода) и долго мужественно едете почти до самой конечной. И вот выходите. И – бац! Простор! Это первое, что приходит на ум. Трибуны! Это второе. Ну и сами приземистые здания – в торце канала – где, собственно, помещаются спортзалы и прочие чудеса.

При входе в зал висит электронное табло, на котором яркими зелёными цифрами написано: До Олимпиады-80 осталось NNN дней. И каждый день этот счётчик уменьшается на единицу. И ты ощущаешь себя сопричастным чему-то грандиозному. И ощущение усиливается от того, что в этом же самом комплексе тренируются члены олимпийской сборной. Ну то есть когда тренировались мы – вечером – почти никого не было, но всё равно, ощущение-то, что ты попал в некий храм чего-то такого пафосного и значимого.

Ну и зал, конечно. Вернее, целый комплекс залов. Все огромные – по сравнению со школьным – с кучей оборудования, новенькие. В общем, мне кажется, такоё чувство современным детям, увы, недоступно. Думается, сейчас за деньги можно найти немало тренажёрных залов, с кучей самых невероятных спортивных снарядов. Но вот это ощущение прорыва во что-то огромное – тренировки в Крылатском были как окно в большой мир – вряд ли сегодня кому-то доступно. Но, опять же – не забываем про ложку дёгтя, заботливо припасённую на чёрный день – детям какого-нибудь Нижневоробьёвска такое доступно не было. Ибо не было у них величественных спортивных сооружений (да, согласен, согласен, сейчас у них этих сооружений тоже нет, успокойтесь).

Или вот такая штука. Лошади. И кони. Что, в принципе, одно и тоже, если рассматривать их с точки зрения не конезавода, а занятий спортом. Когда я уже стал постарше, лет в 16, то мог себе позволить в выходные кататься на лошадях. Нет, не в секцию конного спорта ходил, а просто была такая штука на московском Ипподроме, что утром в выходные дни можно было прийти и купить себе час езды на лошадях. Не на самом Ипподроме, а в конюшнях. Цена удовольствия – один рубль. Покупаешь и катаешься. Нет, конечно не по полям и весям, а в манеже. Причём там была градация: шаг, галоп, рысь. То есть в принципе можно было научиться в седле держаться.

Осуществлялось очень просто. Приходишь, стоишь в очередь в кассу (народ туда оживлённо ходил), покупаешь билет (на «шаг», «галоп» или «рысь»). Тебе выдают квиток с именем коня или лошади. Идёшь в конюшню. Сам её (или его) взнуздываешь. И выезжаешь в манеж. Ну и там по кругу под присмотром девчонок (и почему это девушки так любят заниматься конным спортом?) катаешься. Ну не просто катаешься по кругу, а тебе объясняют, что и как. А то знаете, в первый раз не знаешь, как и в седло-то сесть. Что? Ну да, конечно же и как взнуздать коня в первый раз объясняют. В общем, красота. И не дорого. Сейчас, конечно, можно это удовольствие получить не обязательно вставая в шесть утра. Да и кататься можно не только по кругу в манеже – предложения имеются. Но всё-таки цены – того, этого, кусаются цены на это дело.

Морализаторствовать не хочу. Просто, вот может быть те, кто активно ностальгируют по тем временам, ностальгируют именно по таким вот моментам. Плохое, да, оно забывается. А позитивные ощущения помнятся долго. Как вот я до самой смерти, наверное, буду помнить, как ездил на тренировки в спортивный комплекс гребного канала в Крылатском или иной раз утром по выходными катался на лошадях на Беговой. Как сказал герой одного фильма: «Войну нужно помнить, чтобы не забывать». И очень даже запросто, господа-товарищи.