Глава 7. Они закончили работу где-то в половине седьмого
Они закончили работу где-то в половине седьмого. Мама велела готовить ужин всем вместе, и даже мужчинам не удалось избежать этой печальной участи. Но начинать пришлось все же маме и Рози. Сварить макароны и поджарить мясо на переносной плитке оказалось довольно долгим делом. — Ничего, скоро весь этот дом преобразится, — заверил папа. Кажется, он был доволен своей работой. Впервые за много лет крыша больше не текла. После осмотра чердака стало ясно, что некоторые перекрытия совершенно целехоньки. И закончив работу, папа снова сказал: — Последние жильцы потрудились весьма основательно. Почему же тогда они отсюда уехали? После ужина, когда солнце уже село, всем стало как-то скучно. Луиза опять вспомнила о телевизоре. — Без него я пропаду. А с ним смогу хоть на время забыть об этих вещах. — О каких же? — спросила мама. — О тех, что творятся в этом доме. Я все время слышу шепот. — Ну что ты как маленькая, — вздохнула мама. — Лучше включи кассетник. — Да прислушайтесь же! Я их боюсь. Обычно Луиза была веселой и жизнерадостной, но теперь совсем не походила на себя. Ее голос звучал слишком грустно и безжизненно. Мама посмотрела на папу. Тот открыл было рот, собираясь что-то сказать, и тут же закрыл его. Рози не понимала, что было у него на уме. И тогда она произнесла то, во что и сама не верила: — Луиза, здесь никто не шепчет. Просто у тебя разыгралось воображение из-за того, что этот дом такой старый. Подумай лучше о том, что нам сейчас всем тяжело и мы должны помогать друг другу. — Спасибо, Рози, — пробормотала мама. — И все-таки мне хочется телевизор, — ответила Луиза упрямо. И тут Рози кое о чем вспомнила. — Послушайте, а ведь мы взяли с собой кое-какие игры. Может быть, сыграем? — Только после того, как приберемся. И после того, как Луиза умоется. Когда они вместе убрали со стола, Рози стала распаковывать игры и объявлять их названия. — Раз мне не дают телевизор, мне и выбирать игру, — заявила Луиза. — Выбирай, но только потому, что ты младшая, — ответила мама. Папа зажег керосиновую лампу, и вскоре они уже вместе разбили всех врагов разными видами оружия. Стало как будто повеселее. Но Луиза снова все испортила. — Мне все еще страшно, — сказала она. — В темноте нас подкарауливают какие-то люди с пистолетами, ножами и веревками. И они снова шепчут. — Ну что же ты такая фантазерка, — произнесла мама, еле сдерживаясь. «А может быть, это вовсе не фантазии? — подумала Рози. — Уильям говорит, что дом не хочет нас пускать. И я тоже ощущала ночью что-то странное. И кто знает — вдруг и мама с папой чувствуют нечто необычное, но не хотят признаваться? И почему прежние жильцы уехали отсюда, не закончив ремонт? И все-таки мне кажется, что я должна оставаться здесь. Как все это сложно. Зачем только нас сюда занесло?» Дальше играть не хотелось. Уже наступила ночь, и маленький желтый огонек керосиновой лампы одиноко светил во мраке. Рози поежилась. Прежде лишь в походах нельзя было разогнать мрак, просто нажав выключатель. А вдруг Луиза права? Кто знает, что таится за дверью, всего в нескольких метрах отсюда? «Никого там нет, — одернула она себя. — Конечно же, никого. Не будь дурой». — Давайте лучше сыграем в монополию, — предложил папа. — Там нет никаких убийств. Они поменяли игру и некоторое время молча смотрели на мошкару, слетевшуюся на огонь, прислушиваясь к шорохам и скрипам старого дома. — Я поняла, что ты подразумеваешь под шепотом, Луиза, — произнесла мама. — Но это совсем не то. Сейчас я его не слышу, — возразила девочка. — Ладно, давайте играть, — сказал папа не совсем веселым тоном. Рози показалось, что между склонившимися над столом головами своих близких она видит движущиеся тени. «Этот дом живой, — подумалось ей. — Днем мы пытаемся доказать свое превосходство, но ночью он показывает нам, кто здесь главный». Такие мысли пугали ее. Совсем не хотелось провести последующие годы в живом доме.
* * *
Через полчаса игра закончилась. Кажется, все чувствовали себя так же неуютно, как и Рози. Луиза сказала, что на сегодня довольно, а мама добавила, что уже поздно и пора ложиться спать, поскольку работы еще непочатый край. Уильям поднялся и медленно произнес: — Я же говорил вам — мы не нравимся этому дому. — Заткнись! — взвилась мама. — Ты же видишь, что Луиза совсем запугана! — Но это же правда, — возразил мальчик. — Почему меня никто не слушает? Никто не сказал ни слова, только Луиза расплакалась. Рози обняла ее рукой за плечи. — Ну что ты, все будет хорошо. Вот увидишь. — Мне здесь не нравится, — всхлипнула малышка. — Я боюсь. И хочу домой. — Я тоже хочу, но нельзя. — Рози неожиданно подумала о том, что теперь в их прежнем доме поселятся чужие люди, которые поставят другую мебель и сдерут со стен привычные обои. Может быть, в ее собственной уютной комнатке будет жить другая девочка, которая захочет поскорее все изменить. Да, они влипли по-крупному. Мало того, что каникулы загублены. Их жизнь всегда будет такой серой и ужасной. Она не чувствовала, а твердо знала это. Рози закуталась в спальный мешок, стараясь спрятаться от скрипов, шорохов и движущихся теней. И подумала, что Луиза права — дом действительно шепчет. Но засыпать было еще рано, поскольку нужно следить за лампой. — Ты будешь читать, Уильям? — спросила Рози. — Нет, я слишком вымотался, — ответил тот после некоторой паузы. — Тогда я гашу свет. Рози подождала, но никто не стал возражать. И уже через секунду тьма окутала их, словно огромное и мягкое живое существо. За окном ухали совы, видимо, ловившие полевых мышей. Шумы старого дома звучали в ушах до тех пор, пока Рози не натянула спальный мешок на голову. «Так я никогда не засну, — подумала она. — Неудивительно, что Луиза слышит какой-то шепот». Но едва девочка сомкнула глаза, как увидела ясный и отчетливый сон.
|