Аркадий

(ок. 377 — 408, имп. с 383, до 395 — с отцом)

 

Флавий Аркадий, старший сын Феодосия Великого, родился примерно за год до того, как Феодосий стал августом. «Малого роста, сухощавый, слабосильный, - писал об Аркадии историк Филосторгий, - он имел смуглый цвет лица; вялость его души обличал характер его речи и свойство глаз, которые смыкались сонливо и болезненно» [84, с. 409, цит. по 144, т. I].

На момент смерти отца восемнадцатилетний Аркадий находился в Константинополе, формально - занимаясь делами Востока (Феодосий объявил его соправителем с титулом августа 16 января 383 г.). На самом же деле политику столичного двора определял временщик галл Руфин (он занимал должность префекта претория Востока), искусному руководству которого юный наследник, а затем и государь подчинялся беспрекословно. С гневом вспоминал о Руфине историк V в. Евнапий: «Вокруг него вилась огромная толпа льстецов, а льстецы были из тех людей, которые вчера или третьего дня выбежали из лавочки, чистили отхожие места или мыли пол. Теперь они носили красивые хламиды с золотыми застежками и имели на пальцах печати, оправленные в золото» [17, с. 51].

На Западе роль наставника при одиннадцатилетнем Гонории, о серьезном участии которого в управлении государством не могло идти и речи, играл германец Стилихон. Между двумя могущественными варварами не только не существовало взаимопонимания, но, напротив, царила непримиримая вражда, что пагубно отразилось на делах как Востока, так и Запада: отношения между Константинополем и Римом в короткий срок стали довольно прохладными, а затем и почти враждебными.

Предметом окончательной ссоры послужила область Восточный Иллирик, ранее находившаяся под властью Рима, но при разделе империи в силу ряда причин отданная Феодосием Аркадию. Западное правительство стало требовать Иллирик обратно, Аркадий, действовавший под диктовку Руфина, не уступил и сам, в свою очередь, заявил о необходимости вывести оттуда римские отряды, подчинявшиеся Стилихону. Тот, от имени Гонория, отказался это сделать, и тогда Аркадий потребовал вернуть назад восточные легионы, незадолго до кончины Феодосия переброшенные на Дунай. На это Стилихон ответил, что он их вернет, когда позволят обстоятельства, и даже сам прибудет в Константинополь для объяснений. Как раз в это время расстроились планы Руфина выдать за Аркадия свою дочь и таким образом породниться с императором[1] - в результате придворной интриги Аркадий женился во время отлучки Руфина из столицы на красавице Евдоксии (дочери франка Баутона, военачальника на римской службе).

Согласно версии историка Созомена, раздосадованный таким поворотом событий Руфин пошел на предательство интересов государства. Желая укрепить свой пошатнувшийся авторитет, он вступил в переговоры с Аларихом, вождем вестготов, которые после поражения римлян при Адрианополе (378) беспрепятственно хозяйничали во Фракии. Аларих, непримиримый враг римлян, имевший в своем распоряжении огромную армию, поддержал планы императорского фаворита и осенью 395 г. подступил к стенам Константинополя. Город был совершенно не готов к нападению, двор охватила паника. Руфин, разыгрывая комедию, лично отправился в лагерь готов и якобы убедил их города не трогать. Варвары сняли осаду, «спаситель» был обласкан августом. Аларих же вместо того, чтобы возвратиться во Фракию, повернул свои полчища на Грецию и принялся опустошать ее земли, в том числе и те, за которые велся спор с двором Гонория. На помощь подоспел Стилихон - в течение года он нанес захватчикам ряд поражений, а в конце концов окружил их и заставил сдаться. Тут вмешался Аркадий, довольно резко потребовав пощадить Алариха как «друга римлян» и законного правителя Иллирика, что и было сделано.

Отношения Западной и Восточной империй ухудшились настолько, что, когда Аларих снова вторгся во владения Гонория (402 - 403), Константинополь не оказал Риму никакой помощи, предоставив Стилихону отбиваться самостоятельно. В 406 г. тот же Стилихон разбил у Флоренции двухсоттысячную армию остготов и кельтов без поддержки Востока.

Исход же интриг Руфина против соперника оказался печальным для него самого: 27 ноября 395 г. во время церемонии встречи легионов, возвращавшихся из Италии, он был убит буквально на глазах у императора солдатами военачальника Гайны - сторонника Стилихона.

Новым фаворитом августа стал бывший раб евнух Евтропий. Еще Аммиан Марцеллин писал о нравах евнухов позднего Рима: «Всегда безжалостные и жестокие, лишенные всяких кровных связей, они испытывают чувство привязанности к одному лишь богатству, как к самому дорогому их сердцу детищу» [234, с. 276]. Характеристика эта полностью подходила Евтропию, чья ненасытная жадность вызывала ропот не только приближенных Аркадия, но и народа. Летом 399 г. в столице вспыхнул мятеж, Евтропий был отстранен и вскоре убит.

Однако беспорядки не прекращались, и на этот раз их зачинщиком стал Гайна. Варвар вестготского происхождения, он при помощи своих соплеменников попытался организовать переворот и захватить Константинополь. Против варваров ополчились городские жители, в результате нескольких дней боев готы были изгнаны из столицы 12 июля 400 г. Одну из арианских церквей, где собрались искавшие убежища варвары с семьями, озверевшие горожане сожгли вместе со всеми, кто там находился. Гайна бежал во Фракийский Херсонес и продолжил мятеж, который год спустя был подавлен, а голова зачинщика прислана в подарок императору. Наученный горьким опытом Аркадий около 400 г. завел себе отряд личной стражи из отборных воинов, назвав их «аркадийцами».

При Аркадии скончался константинопольский патриарх Нектарий и август назначил на его место известного проповедника и богослова, одного из ярчайших людей V столетия, Иоанна Златоуста. Новый патриарх был человеком строгих нравов, что пришлось не по вкусу многим жителям столицы, любителям зрелищ и иных развлечений. С царствующим двором он держал себя независимо, а порою открыто порицал его порядки, что привело к частым конфликтам главы восточной церкви с правительством. Между сторонниками и противниками патриарха нередко происходили настоящие бои. Поводом к очень сильным волнениям послужил факт установки статуи императрицы Евдоксии у церкви св. Ирины. Эпарх города устроил по этому поводу празднество с песнопениями и плясками, которое Златоуст осудил. Разгневанная толпа начала буйствовать, во время драк церковь была подожжена и дотла сгорела вместе с прилегавшими домами.

Вообще, история Византии, особенно ранней, богата волнениями именно на религиозной почве. К началу V в. Константинополь насчитывал от трехсот до пятисот тысяч жителей, и почти половина из них были христиане. Различия в направлениях веры, недовольство существующими порядками, религиозная нетерпимость и борьба на этом фоне столичных политических группировок приводили к тому, что богословские разногласия часто выливались в настоящие побоища, результатами которых пользовались демагоги, всегда умевшие извлекать выгоду из настроений толпы, и воры, под шумок охотно грабившие дома богатых горожан, а случалось, и храмы.

Сам Аркадий относился к вопросам религии довольно равнодушно. Показательны в этом смысле слова, приписываемые ему автором жизнеописания св. Порфирия Газского: «Я знаю, что это языческий город[Газа в Палестине - С.Д\, но он добросовестен в уплате налогов, много внося в казну. Если мы внезапно нагоним на них [жителей Газы] страх, то они обратятся в бегство и мы потеряем большие средства... мы прижмем их понемногу, отнимая у приверженцев идолов их звания и другие официальные и политические должности, прикажем запереть их храмы и никогда не служить [в них]. Стесненные во всем лишениями, они сразу признают истину, но не следует [в погоне за ней. - С.Д. ] наносить удары, тяжелые для подданных» [3, с. 20].

Зато императрица Евдоксия, в отличие от инертного Аркадия правительница энергичная и решительная, активно вмешивалась в подобные распри. В 405 г. она до такой степени рассорила приверженцев к тому времени низложенного и сосланного Иоанна Златоуста и его противника александрийского епископа Феофила, что спровоцировала крупные беспорядки.

При Аркадии, несмотря на изгнание германцев в 400 г., происходила, хотя и в гораздо меньшей степени, нежели на Западе, дальнейшая варваризация армии и управленческого аппарата. По поводу этого процесса философ Синесий, будущий епископ Птолемаиды[2], в своей записке «Об императорской власти», адресованной Аркадию (незадолго до побоища 12 июля 400 г.), писал: «Прежде всего надо устранить иноземцев от всех начальственных должностей и лишить их сенаторских званий, так как то, что в древности у римлян казалось и было почетным, сделалось благодаря им позором... Государю надлежит очистить от них войска, как кучу пшеницы, из которой мы отделяем мякину и все то, что, произрастая, вредит настоящему зерну...» [77, с. 351, пит. по 106, с. 98]. По представлениям римлянина, не утратившего былых идеалов, - а такие были еще в начале V в., особенно среди образованной часта населения империй - недопустимо, чтобы воинов, «одетых в тоги», вели полководцы, более привыкшие носить звериные шкуры, а начальниками в общественной жизни были бы братья тех, кто прислуживает римлянам в кухнях и на улицах носит за ними раскладные стульчики для отдыха.

Из построек, связанных с именем Аркадия, известны его форум и колонна. В результате землетрясения в VIII столетии стоявшая на ней серебряная статуя императора упала, а шестиметровый остаток колонны с рельефами сохранился до нашего времени.

Весной 408 г. Аркадий заболел и 1 мая умер, оставив регентом малолетнему сыну Феодосию II префекта претория Анфимия. Вскоре у Феодосия нашелся еще один опекун - персидский шах Йездигерд II, объявивший себя таковым, что породило легенду о якобы имевшем место подобном распоряжении самого Аркадия. Агафий Миринейский по этому поводу замечает: «Это известие передается из древности потомкам главным образом устным путем и до настоящего времени [около 580 г. - С.Д.} популярно у людей ученых и у народа. В письменном виде я его не нахожу ни в книгах историков, ни у тех, кто, в частности, писал о смерти Аркадия, за исключением Прокопия Ритора [Прокопия Кесарийского. - С.Д.] [7, с. 131]. Возникновению такого слуха в немалой степени способствовало то, что при Йездигерде И на римско-персидской границе царил мир.

После смерти Аркадия с остатками веротерпимости было покончено. Уже 15 ноября 408 г. от имени Феодосия II и Гонория вышел эдикт, согласно которому оставшееся у языческих храмов немногое имущество было конфисковано, а сами здания предписывалось использовать как «общественные сооружения».

Скульптурные портреты Аркадия имеются в музеях Берлина и Стамбула.

 

^[1] Именно так впоследствии сделал Стилихон, выдав дочь за императора Гонория.

^[2] Интересно, что граждане избрали его на этот высокий церковный пост, дававший власть над окрестными епископами Киренаики, из уважения к уму и способностям Синесия, хотя тот не был крещен!