Куда приводят опрометчивые поступки

 

В комнате было темно, как в подвале и нестерпимо пахло мочой и фекалиями. Когда дверь за ней с шумом захлопнулась, высосав остатки света, словно огромный вакуумный пылесос, наступила полная тишина. Пол был гладким и холодным. Падая, она ударилась правым боком, и сжала зубы, чтобы не застонать. Постепенно боль растворялась в прохладном прикосновении напольного покрытия, и в конечном итоге ей стало холодно. Лиока подтянула под себя ноги, чтобы согреться. Тело устало заныло. В голове был шум и обрывки картинок, которые вспыхивали перед глазами, причиняя отголоски страданий, с которыми были связаны. Хотелось уснуть и больше никогда не просыпаться. Но пол становился все холоднее и тверже с каждой минутой. Лиока неуверенно пошарила вокруг рукой. Стена рядом была такой же неровной, покрытой чем-то гладким, как масляная краска. Не открывая глаз, она втянула в себя воздух и закашлялась, - таким резким был пронизывающий все запах. Но пол чистый, и стены тоже… Значит, все же, у вони должен быть источник. Она снова принюхалась. Ага! В дальнем левом углу! Хорошо. Она попыталась подняться, чтобы переместиться в противоположную сторону, но отовсюду в ее сознание полетели сигналы опасности, – боль от побоев предостерегала от лишних движений. Лиока выдохнула стон и замерла, полежав так еще немного. Нет, оставаться здесь невыносимо. Она сжала зубы и, оттолкнувшись локтем от пола, перевела себя сначала на четвереньки, а потом и в вертикальное положение. Огляделась. Вернее осторожно принюхалась к противоположному от туалета углу. Там, в полной темноте, что-то лежало и пахло человеком, раненым человеком. Лиока осторожно приблизилась и ощутила едва исходящее с той стороны тепло. Неужели там действительно кто-то есть?!

- Ну, пришла в себя? – разорвал тишину грубый женский голос.

Лиока вздрогнула и попятилась.

- Да иди уже сюда, вместе-то теплее будет!

Лиока не могла ничего ответить, так как от неожиданности у нее перехватило горло.

- Эй! Ты там жива вообще? – в голосе появилось беспокойство.

- Д-да… - стуча зубами, ответила Лиока.

- О! Ну, славно-то как! Я Марина. А ты кто? – Девушка сипло закашлялась.

- Э-э, м-м-м…

- Да не мычи ты! Раз в карцер бросили, значит борзая, чо тут то мямлишь?

Лиока сделала несколько шагов вперед и нащупала голыми ступнями грубую тряпку на полу.

- Простите, я не ожидала, что тут кто-то…

- Ага, ясно солнце, вонь тут такая, что ничего не разберешь… Садись давай, тут места хватит. – Девушка снова закашлялась. Кашляла со свистом, с хрипом и стонами, Лиоке аж стало не по себе. Осторожно ощупав рукой стену, а ногой подстилку, наконец, села.

Успокоив кашель, темнота снова спросила ее:

- Так как тебя звать? Откуда ты?

- Я Лиока, из Зе`леново.

- Не знаю такого... Я под городом родилась. Давно эти сцапали?

- Н-не знаю… Н-несколько часов назад…

- Ясно. А в городе давно? Искать кто будет?

Лиока вспомнила все свои последние злоключения, потом осуждающий взгляд желтых глаз Вито…

- Не знаю.

- А что так неуверенно? Дура! – Сипло прошептала девушка и наклонилась к ней вплотную: - Говори всем, что будут искать!

Лиока поморщилась. От девушки пахло кровью и… болезнью. Темнота снова закашлялась и с трудом произнесла:

- Ладно. Мне надо отдохнуть. Помолчи.

Стало тихо. Лиока постепенно приходила в себя, и ей становилось все страшнее и страшнее. А потом за ней пришли.

…В голове гудело и казалось, что каждая клеточка тела налилась кровью настолько, что готова лопнуть от любого неловкого движения. Темнота остро втыкалась в кожу, гулко стучалась в барабанные перепонки, где верх, где низ, понять было сложно, - все кружилось вокруг, вызывая тошноту.

Он хотел продать ее девственность, он хотел… Думать тоже было больно, но мысли, хотя бы, давали какую-то определенность в пространстве, и она снова начала размышлять:

«Что мне делать? Согласиться, значит умереть и переродиться во что-то мерзкое… Умереть, значит прекратить быть… Как бы умереть так быстро, чтобы не заметить?».

- Что они хотят? – вдруг засипела рядом темнота.

- Хотят, чтобы я танцевала… хотят, чтобы я научилась… это… с-сексу… - с трудом преодолевая отвращение к тому, о чем говорила, произнесла Лиока.

Рядом взвизгнули, через мгновение она поняла, что это был смех.

- Нас, уродок, воруют для садиста-Мартина… А ты, значит, красотка? Хотят на торги выставить?

Лиока не могла справиться с дрожью, паника начисто лишала ее способности соображать. То, что говорила соседка, не укладывалось у нее в голове.

- Соглашайся. Если будешь выпендриваться, как меня Мартину отдадут, а уж тогда о смерти будешь мечтать…

Лиока не могла говорить. Слова соседки пугали ее не меньше, чем избиение, которое ей пришлось вытерпеть только что.

…Она не знала, сколько прошло времени после того, как увели Марину. Увели? Нет, утащили! Она сопротивлялась так отчаянно, что Лиоке было страшно предположить, что с ней теперь делали. В комнате было темно и тихо. Это странная пытка – темнота. От нее мутится в голове. Однако она нашла выход: вспоминая дом, маму, друзей, Вито она практически потеряла связь с реальностью. …Роса на траве поутру, солнце, палящее в полдень из бескрайнего синего неба, прохлада воды в реке, беспечность и ощущение неуязвимости, бесконечности будущего… Но ее, почему-то, манило тогда в неизведанный каменный мир, из которого печально смотрели на нее глаза красавицы-принцессы. Печально… Почему тогда она не озаботилась ее печалью? Почему ей казалось таким заманчивым быть печальной красавицей?

В трансе девушка провела неопределенное время. Она растворилась во мраке, а мрак растворилась в ней. Связь с реальностью стерлась, вернее сама реальность стала далека от ее сознания так, как бывает, когда высокая температура овладевает всеми силами организма, превращая его почти в ничто.

Свет острым мечом рассек темноту. От его удара у Лиоки остановилось дыхание. В распахнутый, сверкающий огнем, проем двери втекли черные призраки огромных чудовищ. Их тени, расползшиеся по стенам, казались ей продолжением их тел. От ужаса она одеревенела, изо всех сил прижавшись к обжигающе-холодной стене. Чудовища держали в руках, обмякшее, словно тряпичное, полуобнаженное белое тело. Из одежды на девушке были лишь несколько повязок, пропитанных кровью. Руки и ноги ее были скрючены, свалявшиеся в длинные плети волосы закрывали лицо. Раны на ее теле были разного возраста. Одни немного зажившие, другие свежие, горящие запекшейся кровью. Садист-Мартин славно развлекся сегодня. Лиока не могла оторвать глаз от несчастной, хотя то, что она видела, ужасало ее до безотчетного ужаса, каменеющего в каждой клеточке, словно цемент.

Свет, запоздав на секунду после захлопнувшейся двери, растворился в темноте. Темнота. Она растягивала ее на части, как прялка вытягивает нить из клубка шерсти, жадно, как путник, обнаруживший в пустыне источник, сосала из нее соки, поглощала энергию тела, растворяла в себе, как кислота поглощает все, что в нее попадает... Каждый нерв ее тела был натянут, словно струна, а сердце, сдавливал ужас осознания того, что вынесла только что лежащая без сознания рядом девушка. А еще в ней закипала злость. Злость! Она все больше завладевала ее сознанием. Она была единственным, что позволяло ей чувствовать себя живой. Злость и ненависть ко всему, что было связано с городом: к Людям, к мутаборам, из-за долгого проживания рядом, пахнущим почти как они, бетону и пластику, ограниченному пространству, странному искусственному воздуху, наполнявшему все…

Она хотела убить тех, кто поджидал ее в темноте, спрятавшись за стеной, убить тех чудовищ, что прислуживали садисту-Мартину, убить его самого. Воткнуть ему нож в грудь и смотреть в его удивленные глаза. Видеть, как вместе со смертью в них вливается страх... Она сжалась, как пружина, готовая к реализации своего плана. Она ждала. Ждала, притаившись в тишине, как охотник. Ждала, когда, наконец, придут и за ней. Ей казалось, что ногти ее становятся острыми когтями, готовыми порвать плоть чудовищ, ее клыки, будто росли в длину и чесались, требуя крови…

Ее ужас достиг апогея, когда вдруг сверху на нее пролился Свет. В нем, как Солнце, источающее блаженство, появилось лицо Ангела. Его синие глаза смотрели с сочувствием:

- Потерпи немного. Скоро за тобой придут. Свобода близка. Лишь немного потерпи.

Лиока почувствовала себя сильной. Она смотрела на Ангела не так, как раньше. Он был совершенно реален для нее сейчас, как любой другой человек. Она смотрела на его губы, гладкие и нежные, и трепет щекотал ее кожу.

Ангел улыбнулся ей, и она вдруг поняла, что прощается.

- Ник! – вскрикнула она и удивилась, услышав собственный голос, который был так отчаянно не похож на его проникновенный шепот.

Ангел удивленно посмотрел на нее.

- Ник, пожалуйста не уходи… Останься!

Она протянула к нему руку и неожиданно для себя коснулась его прохладной бархатистой кожи. Оба вздрогнули. Ангел отпрянул назад, Лиока непроизвольно отдернула руку.

- Что ты…? Я… - он был растерян. Скорее шокирован, чем удивлен.

Лиока снова протянула к нему руку:

- Пожалуйста! Я знаю, кто ты и кем был. Я…

- Я вижу. Мы уже встречались. Вижу. Это была ты? Там, на пустыре?

Лиока вспомнила спасение мальчика в развалинах дома, и Ангел, словно эхо, озвучил:

- И с волками?! Тоже ты? И ты все помнишь? – Он хмурился, и Лиока в отчаянии закричала:

- Да! Да! ДА! Пожалуйста… - снова взмолилась она. – Не пытайся снова стереть мою память, я все равно все узнаю. Сила показывает мне правду всегда, как бы кто не пытался обмануть меня, используя ее. Понимаешь?

Никон слушал молча, потом, наконец, задумчиво произнес:

- Ты не Есми. Тогда странно еще больше. И ты не превращаешься…

Лиока сама не заметила, как мысленно взмолилась: «Забери меня отсюда, пожалуйста! Умоляю! Не оставляй меня здесь!».

Ник приблизился, в глазах его снова появилась нежность:

- Нельзя, но скоро все кончится, поверь. За тобой идут.

- А Марина?! – вдруг вспомнила она, бросив взгляд на скорчившееся в углу тело.

Ник помрачнел, и Лиоке показалось, что в его синих глазах, словно в озерах с чистой водой, растеклись черные чернила нефти:

- Я не могу помочь ей, слишком поздно, она умерла несколько минут назад. Ангелы-хранители и так злы на меня за того мальчишку… - он косо улыбнулся, и добавил: - Они не любят возвращать души.

Он снова посмотрел на Лиоку, и она нервно задрожала под его электрическим взглядом:

- Ты должен уходить?

Ник удивленно взмахнул ресницами. Лиока торопливо ответила на его немой вопрос:

- Я чувствую тебя.

- Ты чувствуешь меня?!

Она испугалась и смутилась одновременно:

- Да. Не знаю… Так ты уходишь?

- Да, пора. Сейчас придут…

В распахнувшуюся дверь, как вспышка сверхновой, ворвался свет. Ангел растворился в нем, как растворяется под солнечными лучами утренний туман, но Лиока отлично запомнила его глаза, вернее его прощальный взгляд. В нем было удивление, отстраненное сочувствие и немного, совсем немного, всего капелька нежности… За эту нежность она готова была отдать жизнь!

Она с трудом понимала, что происходило после. Вокруг, из ниоткуда, появлялись Люди. Мужчины с озабоченными лицами. Они входили в комнату, сверкали в темноту своими фонариками, кто-то подошел и осмотрел мертвую девушку в углу, кто-то бесцеремонно раздвинул пальцами веки Лиоки и посветил в глаза, что-то проверяя. Принесли стремянку и, поднявшись по ней, вкрутили лампочку в свисающий с потолка патрон. Комната, как взрывом гранаты, озарилось невыносимо-ярким свечением. В отчаянии Лиока погрузила лицо в колени, плотно обхватив голову руками. Слов, заместивших тишину настоящей какофонией, было не разобрать. Сосредоточиться на голосах никак не получалось. Кто-то пытался растормошить ее, но она вскрикнула с таким исступлением, что ее были вынуждены оставить в покое. Но ненадолго. Через минуту незнакомец вернулся, и она ощутила укол в руку. Ярость затмила ее сознание. Как дикая кошка, она кинулась на обидчика. Она хотела убить его! Убить хоть кого-то из тех, кто замучил до смерти малознакомую ей соседку, кто лишь ждал ее очереди, чтобы сделать с ней то же самое. Она ощущала в себе такую силу, что четверо взрослых мужчин не могли оторвать ее от намеченной жертвы. Она обхватила его голыми ногами, как обезумившая обезьяна, руки ее пытались душить, а зубы – вырвать жизнь из шеи. Она рычала, как зверь, давно мечтавший отомстить хозяину за все свои страдания и унижения…

Неожиданно странная Нега расслабила ее тело. Падая вниз, как закончивший свою короткую жизнь листок с дерева, она заметила светло-серого, будто сотканного из тумана, Человека, появившегося в дверях. Люди вокруг кинулись осматривать несчастного, на которого она, ничего не соображая и совершенно зря, напала, а Человек в сером подошел к ней и опустился на корточки рядом. Движения его были медленными и полными достоинства. На шее поблескивало плоское металлическое ожерелье.

Она с трудом сфокусировала зрение на его утонченном лице.

- Лиока. – Произнесли бледные губы, - Жива?

С опозданием она узнала в своем спасителе Александра. В голове ее мутилось. Она не могла понять, почему так упорно ненавистная ей темнота пытается укрыть ее сознание в своих силках?!

- Ааа, успели-таки успокоительное вколоть? Бедняжка… - уже отключаясь, расслышала она слова Александра, – Какого мутаба меня не дождались?! Черт! Как теперь ее допрашивать?

 

Страх

 

«Когда просыпаешься всегда так страшно?

Все эти лица: Вито… Валентина… Их не страшно. Видеть не хочется, но не страшно. А вот незнакомцы… Они лишь делают вид, что сочувствуют, а в тайне мечтают мучить меня? Если никто не узнает… Да? Да?!

В комнате светло. Тогда почему так страшно?

Эта женщина, она психами занимается, сказала, что у меня посттравматическая клаустрофобия – боязнь замкнутого пространства. Да. Я боюсь его. Замкнутого пространства. Стен, переходящих в потолок и вырастающих из пола…

Меня перевели в комнату с окном. Нет, не с окном на улицу, а с окном в коридор. Теперь я вижу всех, кто ходит там. А ходит там много Людей. Они заняты своими делами. Такие озабоченные… А вот радостные… А вот бегут куда-то сломя голову…

А он до сих пор не пришел. Алекс. Он спас меня, говорят. …Ну, значит он спас не меня. Это просто работа. Ничего личного, как говорят в кино. Я теперь лежу и смотрю в этот ящик с картинками. Там тоже другой мир. Там везде Люди и нет нас - уродов. Там Люди ходят по улице, там есть море … Море – это озеро у которого нет границ, оно уходит за горизонт, а если на лодке далеко заплыть, то можно остаться среди воды одному. Как я сейчас. Нет! Не как я. А на свободе!

Я не сплю. Во сне темно, а я боюсь темноты. Нет, вы не подумайте, я не боюсь живой темноты, в которой есть звезды или луна, а той, что стирает все вокруг. И тебя самого стирает, как вода смывает угольный рисунок с камня…

Лекарства на меня больше не действуют. Я не сплю. Ночью я жду, что придет Ангел. Ведь он придет? Рано или поздно, но он придет. Как пришел в темноту, чтобы удержать меня от смерти. Я знаю, это он привел за мной спасателей… Нет. Не за мной. Просто привел. Это тоже ничего личного. Просто работа. Его работа. Он любит спасать. Но спасать так, чтобы никто не узнал о нем. Он пришел не за мной, просто случайно услышал мои страдания, а потому он опоздал и не смог помочь той, что говорила со мной из темноты… Она теперь всегда там, в темноте. Она ждет меня…

Но Ангел ведь придет? Или я зря жду?

Зря, я знаю. Что во мне особенного? За что меня любить кому-то? Ведь я ничего не сделала важного. Что я такое? Просто глупая девчонка… Вот принцесса - это да! Она помогла многим из нас узнать новую жизнь. Жаль, что не все к ней предназначены. Или Карина Владимировна. Она отстаивает права обиженных. Александр? Он сражается с плохими Людьми… Все они не просто так! Не ничто, как я…».

- Лиока. Привет!

«Кто это? Я что, ничего не вижу?», Лиока с трудом навела фокус на посетителе. Различив черты его лица, она вздрогнула и, нервно убирая волосы за уши, постаралась приподняться на кровати. Александр мягко придержал ее за плечи:

- Не волнуйся. Лежи. Тебе нельзя волноваться. – Он старался изобразить на лице участливую улыбку, но в его сизом взгляде был лишь холод.

Заметив это, Лиока сложила руки на груди и набычилась: «Какого черта пришел, если наплевать на меня?!».

Алекс смущенно поежился и отвел глаза – услышал. Лиока тоже смутилась:

- Простите… - прошипела она в сторону, стараясь ничего больше не думать.

Молодой Человек повернулся к ней:

- Ну, - как ни в чем не бывало, произнес он, - как дела у тебя? Как себя чувствуешь?

- Нормально. Не о чем волноваться.

Она опять поняла, что злиться на него, а от этого разозлилась и на себя. Она чувствовала к нему неясное, бесконтрольное влечение, и убежденность в том, что он намного Выше ее, оскорбляла ее.

Александр насмешливо осклабился:

- Говорят, ты не спишь. Уже неделю.

Лиока надула губы и отвернулась.

- Посттравматический шок?

- Да, так врач говорит. – Сквозь зубы процедила она.

- А это не так?

- Так. – Она снова отвернулась, всем видом демонстрируя нежелание разговаривать.

Александр нахмурился и пристально посмотрел на нее. Лиока ощутила расслабляющее прикосновение его разума. Изо всех сил сопротивляясь, она повернула к нему свои зеленые глаза:

- Не надо… прошу… - с трудом ворочая языком, прошептала она.

Алекс отступил, удивленно наклонив голову на бок:

- Почему?

- Не хочу, чтобы кто-то контролировал меня.

Александр опять насмешливо хмыкнул:

- Да ты что? Ну, ладно… Только без сна ты долго не протянешь. Человек обязательно спать должен, иначе умрет.

- Я не Человек. – Она опять надулась и отвернулась, но Александр рукой повернул ее лицо в свою сторону.

- Так не пойдет! Почему ты так себя ведешь?! – голос его был полон возмущения, и Лиока впервые увидела хоть какие-то чувства на его лице. Он так всегда контролировал себя, так боялся показать слабину, что ничего, кроме надменной насмешки показывать не умел. Она улыбнулась и, словно сжалившись, произнесла:

- Ладно.

- Что, ладно?!

Она пожала плечами. Алекс нахмурился и снова пристально посмотрел на нее, но теперь она была готова: ни одной мысли, даже маленькой! Молодой Человек удивленно посмотрел в ее глаза:

- И что, по-твоему, ты делаешь? – недовольно протянул он, ничего не услышав.

- Зачем Вы пришли?

- Ты меня спрашиваешь??!

- Что, Человека спрашивать нельзя? – она с трудом сдержалась, чтобы не добавить: «Плевать мне!».

Александр в бешенстве вскочил с кровати и на ходу бросил:

- К черту! Пусть мать сама с ней разбирается!

Лиока засмеялась. Ей было так весело от того, что она освободилась от одного из своих комплексов! Теперь она собиралась победить страх темноты. Легла поудобнее, спрятала голову под одеяло и закрыла глаза.

 

Глава 5 «Самопознание»

 

 

Связь

 

- Ты можешь все. Надо только знать, как.

- Я уже заметил.

- Я научу тебя. Если хочешь.

- Не уверен, что хочу. …Где ты была, когда я действительно отчаянно в тебе нуждался?

- Прости.

- Этого не достаточно.

- Я должна рассказать тебе все, что узнала. Ты готов выслушать?

- Это что-то изменит?

- Возможно. Уверена, что да!

- Хорошо.

- Делаешь мне одолжение?

- Да.

- Ладно, пусть так. Ты имеешь на это право.

- Прости, у меня нет цели обидеть тебя или причинить боль. Ты ведь все еще чувствуешь что-то? Как человек?

- Да, увы. Я чувствую. Кстати, не у всех после вознесения остается способность продуцировать эмоции.

- Вот как?

- Да. Теперь я уверена в этом. Послушаешь?

- Конечно.

- Хорошо. Тогда начну с начала. Большинство новоиспеченных Ангелов сливаются с Силой. И это их счастье, их награда. Я очень долго заблуждалась. Думала, что Падшими Ангелы становятся из-за связи со смертными.

- А оказалось?

- Оказалось, что, не слившись с Силой, ты постоянно балансируешь на грани между Светом и Тьмой. Ты уже знаешь о Тьме?

- О, да!

- Используя Силу при вмешательстве в жизнь смертных, всегда привлекаешь Тьму, не так ли?

- Я знаю.

- А я не знала!

- Вот как?

- Да! Ты не веришь мне?

- Честно говоря, с трудом могу представить такое.

- Но это правда! Я жила так, что избегала создавать провокации! Как-то само собой так получалось! А вот ты – другое дело. С самого начала Тьма следовала за тобой по пятам. Ты чувствовал ее?

- Постоянно чувствую.

- Это больно?

- Мучительно.

- Но ты все равно постоянно используешь Силу, чтобы помогать смертным! Зачем?

- А что еще делать?

- Наслаждаться.

- И в чем смысл?

- Ну, ты же видишь, к чему меня привело увлечение делами смертных?

- И к чему же? …Молчишь?

- Прости. Зачем спрашиваешь? …К тебе!!!

- Это так плохо?

- Не смейся надо мной!

- Я не смеюсь.

- Ангелы однополы и могут любить друг друга независимо ни от чего.

- Любить?

- Смеешься?

- Прости.

- Это не смешно. Мы однополы, ты заметил? Мы одинаково сложены, нам не нужны половые органы. Мы энергии. Мы можем…

- Прекрати!

- Почему?

- Я еще не забыл Лику. Это было отвратительно!

- Не может быть! Я не верю!

- Уж поверь… Конечно, это было прекрасно, но… отвратительно, когда я понял, кто она.

- Но я – не она!

- Звучит так, будто ты соблазняешь меня…

- Смеешься? Смейся! Да! Я соблазняю! Не хочешь?

- Нет.

- Лжешь!

- Лгу.

- Почему?

- Не знаю. Наверное, я еще человек. Для меня это нечто…

- Для меня тоже! И я люблю тебя!!!

- Прости.

- Разве, ты нет???

- Нет. Не знаю… Нет. Уже нет.

- Не верю!

- Как хочешь.

- Я не верю!

- Как хочешь…

- Ты влюблен в смертную?

- Нет!

- Нет?

- Нет! …Но хотел бы…

- Что?! Зачем? Это глупо!

- Наверное.

- Почему?

- Не знаю.

- Так обижен на меня? До сих пор?

- Я уверен сейчас лишь в том, что нельзя быть ни в чем уверенным.

- О, как?! Даешь мне надежду?

- Тебе? Нет. Себе.

- Хорошо.

- Хорошо?

- Я люблю тебя.

- Что мне с этим делать?

- Ничего. Пользуйся. Я хочу обучить тебя тому, что знаю и умею. Хочешь?

- Да.

- Договорились.

- Ну, и что дальше?

- Ты уже исследовал Землю?

- В каком смысле?

- Ну, знаешь, где кто живет? Где люди, где мутаборы, где есму, а где просто животные?

- Нет, как-то не думал об этом…

- Хочешь, я покажу тебе все?

- Ммм…

- Это здорово, поверь мне! Хочешь, сначала красивые места покажу? Ты не представляешь, как красива Земля, какие прекрасные места в ней есть, особенно, когда ты неуязвим, когда можешь передвигаться без усилий, не устаешь, не боишься, не нуждаешься ни в чем…

- …Лиока! Лиока. Лиока, ты слышишь меня? Иди на мой голос, выходи к моему голосу. Ищи меня, я здесь, слышишь меня? Слышишь? Не смей игнорировать! Иди сюда сейчас же! Я приказываю тебе! Выходи на мой голос! Выходи!

Лиока с трудом открыла глаза. Все кружилось, тошнота, мурашки по коже, горячая волна от головы вниз по телу пробегала вслед за холодной. Она снова сомкнула веки.

- Лиока? Ты видишь меня?! Открой глаза! – требовательный голос зазвучал снова.

Лиока не могла понять, что происходит, приоткрывая глаза, снова закрывала, так как свет был резким, а чьи-то темные очертания уплывали, будто она качалась на волнах.

- Отойдите, Александр. Она очнулась, спасибо Вам, но теперь дайте мне ее осмотреть. – Женский голос приближался.

- Хорошо. – Недовольно фыркнул мужской. Кровать покачнулась, потом снова, как будто кто-то встал и снова сел.

- Лиока?

Веки насильно раздвинули сильные холодные пальцы, и яркий свет ворвался ей в глаза. Лиока дернулась и с силой оттолкнула руку с фонариком.

- Осторожно. Она бывает агрессивна. – Хмыкнул Александр.

- Все-все, вижу, ты очнулась. Больше не буду светить. Ты слышишь меня? Понимаешь, что я говорю?

- Да. – Лиока через щелочку между ресницами рассмотрела сидящую рядом женщину в белом халате. …Нет в голубом! Цвета постепенно проявлялись, словно картинка, проступающая при проявке на фотобумаге. – Простите. Не поцарапала?

- Нет, - улыбнулась врач, - Все в порядке. Как самочувствие?

- Лучше. А что такое? Я спала? Зачем вы меня разбудили? Я видела Ан… - она осеклась и замолчала.

- Ну, как сказать… Спала. Типа того… Сутки. Я не знала, что делать, спасибо Александру, только он смог разбудить тебя.

Лиока поморщилась и приподнялась на кровати. Худые ключицы показались в широком вороте рубашки, а пышные рыжие кудри, словно тяжелые медные змеи, с трудом оторвались от подушки. Она покосилась на Александра, он продолжал раздражать ее своей надменностью: стоял, сложив руки на груди, и нагло ухмылялся, глядя на то, как ей плохо.

- Так, может, он уже и уйдет, а? – зыркнув в его сторону, спросила рыжая мутаборка.

Надменный есму спал с лица, а врач испуганно вздрогнула и побледнела:

- Ээээ, мммм, - промычала она и попыталась что-то изобразить Лиоке своим лицом, но та смело повернулась к пепельно-холодному молодому Человеку и, с вызовом вперившись ему в лицо, выпалила:

- Ну, что я там должна сказать? Спасибо, типа, или что? Все? Доволен?

Красивое лицо Александра не могло скрыть его растерянность, однако длилось оно недолго, сменившись сначала гневом, от которого у Лиоки в прямом смысле сжалось горло, потом обидой:

- Чертова девчонка! – бросил он, отворачиваясь, - Можешь не благодарить… И можете меня больше не звать, я не приду! – он развернулся и мгновенно скрылся за дверью.

Врач удивленно наблюдала, как злорадно ухмыляется Лиока.

- Лиока, ты понимаешь вообще, что ты делаешь? Ты знаешь, кто это был?!

Лиока поморщилась:

- Вот только не надо этого, ладно?

Врач удивленно округлила глаза и замолчала. Потом через паузу произнесла:

- Тут к тебе еще один посетитель… вернее именно она и привела Александра… Карина Владимировна. Она каждый день к тебе приходит. Позвать?

Лиока подскочила на кровати:

- Карина Владимировна?! Конечно позовите!

Врач снова удивленно посмотрела на нее, потом встала и вышла из комнаты.

«Карина Владимировна!!! Неужели она приходила ко мне?! Ко мне?!».

Глаза Лиоки светились восторгом, когда дверь распахнулась, и на ее белом фоне возникла яркая и теплая, словно закатное солнце, голова в крупных темно-рыжих кудрях. Женщина была одета в белый больничный халат, в глубоком вырезе которого гордо возвышалась ее пышная грудь. Стройные ножки в оранжевых туфлях, озорная улыбка на губах.

- Лиока! Как я рада тебя видеть! – с порога закричала она и, притормозив себя у кровати, с повышенной осторожностью опустилась на край матраса, будто боясь потревожить хрупкую девушку. – Как ты себя чувствуешь?

Лиока смущенно зарделась:

- Я так рада Вас видеть! – она прижала уши и стыдливо опустила глаза, - Я вообще-то нормально себя чувствую. Так надоело в больнице, если честно… Скорее бы меня отпустили! Здесь так душно и тесно… еда какая-то безвкусная… и стены так близко… потолки низкие... мне хочется по галерее погулять, а еще больше хочется домой…

Карина Владимировна кивала головой и заботливо поправляла одеяло, закутывая ноги Лиоки. Когда та закончила жаловаться, вдруг спросила:

- А что тут у вас произошло? Алекс выскочил как ошпаренный.

Лиока вскинула на нее глаза:

- Алекс? – ей вдруг стало стыдно за то, как она с ним обошлась, - Я… он…

Карина Владимировна пристально посмотрела на нее и, Лиока от стыда чуть не провалилась под кровать: «Я не знаю почему так говорила с ним. Может быть, потому, что он разбудил меня? …Мне так стыдно…».

- Алекс бывает очень груб с мутаборами. Если он тебя чем-то обидел…

- Нет-нет! Это я должна просить прощения! – воскликнула девочка-лисичка и вцепилась пальцами в руку своей покровительницы. – Пожалуйста, передайте ему, что я извиняюсь, ладно? Пожалуйста!!!

Женщина удивленно посмотрела на нее:

- Хорошо. Я передам. Ты только успокойся! …Что тут у вас произошло?.. – под нос себе добавила она, потом снова посмотрела на девушку: - Ты, если хочешь выписаться, должна постараться справиться со своими страхами. Хочешь я тебе помогу? Я же говорила тебе, что могу внушать?

- Нет-нет! – поспешила отказаться Лиока, - Мне это не поможет… - Она не хотела объяснять, раскрывая дарованную ей Силой способность, которая не позволяла ей избавиться от знания правды.

- Ну, что ж… - протянула Женщина, - Может быть, ты хочешь прогуляться по боксу?

Лиока радостно кивнула.

Они около получаса прогуливались по коридорам и комнатам ожидания больницы. Лиока все это время мучительно готовилась задать вопрос:

- Карина Владимировна, а я смогу уехать домой?

Женщина повернулась и, с трудом сдерживая удивление, произнесла:

- Лиока, - она взяла ее за руки, - ты принадлежишь Принцессе. Если она позволит…

- Правда? – глаза ее загорелись, - Тогда мне срочно надо к себе! Я должна позвонить ей! Я ни разу не звонила, все ждала, что она приедет, понимаете? Но у меня есть телефон, она дала мне его сама! Я позвоню и все ей объясню! Я просто не могу тут больше оставаться! Я не могу больше выносить эти стены!!!

Карина Владимировна с сомнением покачала головой, но не стала ни в чем переубеждать:

- Конечно-конечно… Вот только послушай меня, сегодня к концу дня к тебе придет Валентина…

От упоминания о наставнице, у Лиоки мурашки по спине пробежали. Она нервно дернула хвостом и попятилась, но Женщина придержала ее за руку:

- Нет-нет, не бойся. Она простила тебе твой проступок…

- Я случайно! – взвизгнула Лиока.

Карина Владимировна снисходительно улыбнулась и погладила ее по руке:

- Тихо, не волнуйся. Все в прошлом.

- Но я ничего не крала! Это случайно получилось!

- Правда? – будто до этого и не верила в ее невиновность, совершенно серьезно спросила Женщина.

Лиока опешила: «Значит, она готова была мне помогать даже в том случае, если я бы на самом деле…».

- Конечно это правда! Это случайно получилось, поверьте же мне! Пожалуйста! Я никогда в жизни ничего чужого не взяла бы!

- Я тебе верю. Поговори со своей начальницей. Уверена, что и она тебе поверит.

Лиока не знала, искренне ли говорит Женщина, однако в ее расположении окончательно убедилась.

Оставшись одна, она мучилась осознанием необходимости снова извиняться перед наставницей, но потом из ее подсознания начали выплывать воспоминания о том, что она видела во сне и все, что было связано с реальной жизнью, постепенно стало терять для нее смысл. Два Ангела, один красивее другого. Ангел с белыми волосами был немного похож на девушку. С черными… С черными волосами был Ее Ангел и теперь она знала его имя – Никон. Это был он, хоть и несколько изменившийся. Его лицо стало взрослее. Она не знала, почему ей так показалось, но на виденной ей фотографии он выглядел менее уверенным в себе. Сейчас же во взгляде его было столько мудрости и силы, что у нее шерсть на хвосте топорщилась. Из разговора Ангелов она поняла немногое, но белокурый ангел явно был влюблен в Ее и просил за что-то прощение.

Это было фантастическое открытие! Ангелы общались практически как обычные люди. Конечно, они парили над Землей – круглым голубым шариком с островами, вокруг были звезды, потом они провалились через атмосферу и спустились вниз, летали над невообразимо красивыми пейзажами, кружились вокруг друг друга, но все это поразило ее только сначала. Главное – они говорили, как люди! А значит…

- Ну, и что это значит, Лиока? – спросила она себя вслух. – Размечталась, да? Глупая, глупая хвостатая… недочеловек…

Она уткнулась лицом в подушку и замерла:

- Все равно, все равно хочу увидеть его. Надо заснуть! Вдруг снова окажусь рядом? И пусть это будет означать смерть, но я не хочу просыпаться…

…На этот раз все было менее многословным, но захватывающим дух природной красотой. Она никогда не видела того, что увидела сейчас.

Скалистый берег. Острые грани камня, уложенного временем слоями, чуть отличающимися по цвету: от светло серого, почти белого, до глубокого антрацита. Вода омывает их так бурно, словно пытается стереть с лица земли навсегда. Волны начинаются далеко от берега. Вода пенится, ударяется о скалы, взметая тысячи брызг. Она взлетает вверх, и лучи солнца замирают в ней, как во льду, напитывая своей энергией, но через секунду она падает вниз и катится к берегу, огибая скалы, укрываясь белой пеной, словно туманом. Небо синее. От него и вода кажется холодно-синей. Солнце светит ярко, но лучи его почти не несут тепла. На скалах высокая, остроконечная, жесткая трава. Ветер колышет ее, и это умиротворяющее шуршание накладывается на мощное дыхание моря. Воздух такой чистый, прозрачный, в его движениях столько силы, что она увлекает, зачаровывает. Начинает хотеться стать травой, раскачиваться, как она от прикосновений ветра. Или стать водой. Налетать на скалы, разбиваться о них, а потом соединяться воедино и снова разлетаться на миллионы капель…

Лиока не только видела то, что Ангел, она чувствовала то, что и он.

…Ветер трепал его длинные волосы, солнце нежно касалось кожи, но ему вдруг захотелось опуститься в воду, в ее пронизанные солнцем волны, и он стал медленно спускаться, ощущая приближение иного мира – плотного, подвижного, полного жизни. И вот уже капли долетают до него, окропляя голую кожу. Вода плещется под ногами, и здесь, так близко, чувствуется вся ее пугающая мощь. Но он преодолевает волнение и опускается все ниже. И вот уже прохладная влага касается его ступней, икр, бедер, грудной клетки, - он спускается ниже, ниже... Вода омывает ласково, совсем не так, как скалы. Она не угрожает, не толкает, она ласкает и оберегает. Это так странно, противоречит всем законам физики, но его сущность свыше этих законов, структура его тела не похожа на все, что существует в этой реальности. Он опускается с головой, вода вокруг! Освещенная, она очаровывает, убаюкивает. Какое-то время он кружит в ней, наслаждаясь ласкающей мягкостью ее структуры. К нему подплывают рыбы. Их прозрачные плоские глаза смотрят удивленно. Он играет с ними, резвится, как маленький мальчик. Это продолжается долго, но потом он вдруг взмывает вверх, в синее небо, летит быстро, так, что земля внизу мелькает, словно картинки на барабане, который крутит белка. Вода, песок, море из песка! Снова вода, край суши, покрытой яркой зеленью. Заросли. Густо растущие, глянцевые от влажности, переполненные соками растения, как биомасса, - плотная и почти не разделимая на части! Ярко зеленый ковер до самого горизонта…

- Сюда. Спускайся в лес, к реке! – зовет звенящий голос.

Здесь совсем незнакомая, совсем иная, чем у черно-белых скал природа. Воздух влажный, теплый, словно масло, - на хлеб мазать можно. Растениям это нравится, они бурно растут, цепляясь друг за друга. Листья мясистые, блестящие, сочные. Среди них яркими пятнами вспыхивают цветы, словно фантастические фигурки, искусно созданные талантливыми скульпторами. Они источают густые, насыщенные ароматы, совсем не похожие на те, что можно ощутить в средней полосе России. По стволам деревьев вьются длинные лианы, занавесом спускающиеся к воде. …Над рекой, низко, касаясь пальцами ног теплой, как парное молоко, воды... Река то расширяется, огибая тысячи маленьких травянистых островков, то снова сужается. Ускоряемся. Приближение чего-то большого ощущается всем телом. Лес обрывается внезапно, будто ножом срезали. Узкая полоска ослепительно белого песка, лазурная гладь океана проколота острыми высокими скалами, то там, то тут торчащими из воды. Их поросшие зеленью вершины облизывает ослепительно яркое солнце, высоко стоящее в прозрачном голубом небе. Большие птицы с ярко-бурыми крыльями кружат вдалеке, а вот на скале маленькая серая цапля. О! А что это за желтая птица с большим оранжевым клювом?..

- Понравилось?

- Потрясающе! Наслаждаться этим можно бесконечно! Спасибо, что надоумила.

- Не за что… Давно хотела спросить… сколько жизней у тебя было?

- Девять. А у тебя?

- Семь. Много раз был женщиной?

- Три. Мужчиной быть