Глава 4. И когда я говорю, что они взорвались, я имею ввиду, что они взорвались.

 

И когда я говорю, что они взорвались, я имею ввиду, что они взорвались.

Огонь и дым развернулись, как лепестки недавно раскрывшегося цветка, так и эти бедные монархи разорвались на каменные частицы.

На мгновение, я была ошеломлена.

Это как смотреть боевик – взрыв, раскалывающий воздух и сотрясающий землю.

И тут дал о себе знать инстинкт стража.

Критический осмотр и простой расчет.

Я немедленно заметила, что большая часть статуи взорвалась с внешней стороны сада.

Мелкие кусочки камня и пыль разлетелись на всю похоронную процессию, но ни один большой кусок не задел ни Лиссу, ни кого‑либо из стоящих рядом с ней

Очевидно, что статуи воспламенились не сами по себе, но кто бы их ни взорвал, он все точно рассчитал.

Оставим логику в стороне, огромные вздымающиеся столбы пламени все еще довольно страшны.

Хаос вырвался на свободу, каждый пытался убежать.

Только все они выбрали различные маршруты, так что столкновения были неизбежны.

Даже дампиры, поддерживающие концы покрова гроба на похоронной процессии, оставили свое драгоценное бремя и сорвались с места.

Эмброуз был последним, кто сделал это. Он удивленными, широко распахнутыми глазами смотрел на Татьяну, но взгляд на взорвавшиеся статуи заставил присоединиться к толпе.

Некоторые стражи пытались сдержать панику и вернуть людей назад к похоронной процессии, но особого успеха они в этом не добились.

Каждый был за себя, слишком напуганы они были, чтобы мыслить разумно.

Хорошо, все – кроме Лиссы.

К моему удивлению, она не была удивлена.

Она ждала взрыва.

Она не убежала сразу же, несмотря на людей, проталкивающихся и пихающих ее в сторону.

Она прочно стояла там, где была, когда статуи взорвались.

В частности, она, казалось, беспокоилась о любом в толпе, кто, возможно, мог пострадать от взрыва.

Но нет.

Как я уже отметила, казалось, никто не пострадал.

Все что было, это давка от панического бегства.

Удовлетворенная, Лисса повернулась и зашагала прочь, вместе с остальными.

(Ну, она шла, они бежали).

Она прошла небольшое расстояние, когда увидела огромную группу стражей с мрачными лицами, спешащих к церкви.

Некоторые из них остановились, чтобы помочь тем, кто избежал крушения, но большинство стражей уже были на месте происшествия, чтобы видеть то, что произошло.

Лисса снова остановилась, в результате чего парень позади нее врезался ей в спину, но она едва почувствовала удар.

Она пристально осматривала стражей, принимая во внимания, сколько их было и затем снова пошла дальше.

Ее скрытые мысли начали распутываться.

Наконец, я начала видеть части плана, которые она скрывала от меня.

Она была рада.

Также она нервничала.

Но в целом она чувствовала..

Беспорядки в тюрьме вернули меня в собственную голову

Обычная тихая обстановка охраняемой территории разрушилась и теперь временно заполнилась ворчанием и криками.

Я вскочила с места, где сидела и прижалась к решетке, пытаясь увидеть, что произошло.

Это здание тоже собиралось взлететь на воздух? Моя камера открывала вид только на противоположную стену, так что я не имела возможности определить что происходит в другой части коридора или у входа.

Однако, я видела стражей, которые обычно стояли в противоположном конце холла. Сейчас они спорили между собой, разрываясь между мной и происходящим около церкви.

Я понятия не имела, чем это могло для меня обернуться и просто готовилась ко всему, будь это друг или враг.

Все что я знала, могла быть какая‑то политическая группа, предпринявшая нападение на Двор, чтобы сделать заявление против правительства Мороев.

Вглядываясь через решетку, я тихо молилась, жалея, что у меня не было ничего, чем бы я могла защититься.

Все что у меня было, это книга Эйба, которая никуда не годилась.

Если бы он был по настоящему клевым отморозком каким он хочет быть, то ему стоило положить что‑нибудь в нее.

Или добыть мне нечто большее, как Война и Мир.

Возня затихла, и звуки шагов приближались ко мне.

Сжав кулаки, я сделала несколько шагов назад, готовая защищать себя от кого бы то ни было.

"Кем‑то" оказался Эдди Кастиль.

И Михаил Тэннер.

Радостные лица друзей были не тем что я ожидала увидеть.

Эдди был давним другом из Святого

Владимира, другой новый страж как я и тот, кто остался верен мне, не смотря на множество неприятностей, включая побег Виктора Дашковаиз тюрьмы.

Михаил был старше нас, лет двадцати пяти, он помог нам вернуть Дмитрия в надежде, что Соню Карп – женщину, которую Михаил любил и которая стала стригоем, тоже можно спасти.

Я посмотрела наружу, на лица двоих парней.

– Что происходит? – потребовала ответа я.

– Мы тоже рады тебя видеть, – сказал Эдди.

Он вспотел и был взволнован пылом сражения, несколько фиолетовых пятен на его лице, показали, что оно встретилось с чьим‑то кулаком сегодня вечером.

В его руке было оружие, которое я видела в арсенале стражей: дубинки, используемые чтобы выводить людей из строя, не убивая их.

Но Михаил держал что‑то намного более ценное: магнитную карту и механический ключ, чтобы открыть мою камеру.

Мои друзья организовали побег из тюрьмы

Невероятно.

Обычно сумасшествие – моя привилегия.

– Вы, ребята..

Я нахмурилась.

Мысль о спасении наполняла меня радостью, но логике это не поддавалось.

Ясно, что это они ответственны за борьбу с моими охранниками, которую я только что слышала.

Попасть сюда в первый раз, тоже было не легкой задачей.

– Вы вдвоем вывели из строя всех стражей в этом здании? – Михаил наконец‑то открыл дверь, и я поспешила выбраться из камеры.

После постоянного чувства угнетенности и подавленности в течение последних дней, почувствовать ветер и пространство вокруг меня было, как ступить в горную речку,

– Роза, в этом здании нет никаких стражей.

Ну, возможно один.

И эти парни.

Эдди махнул рукой в направлении более ранней борьбы,

где, как я предполагала, мои охранники лежали без сознания

Конечно, мои друзья никого не убили.

– Все остальные стражи проверяют место взрыва, – догадалась я.

Факты, включая спокойствие Лисы, начали складываться в единое целое.

– О нет.

Вы заставили Кристиана взорвать античные Моройские статуи.

– Конечно нет, – ответил Эдди.

Он казался шокированным моим предположением.

– Другие пользователи огня могли бы сказать, что это сделал он.

Ну, это что‑то, – сказала я.

У меня должно было быть больше веры в их психическое здоровье.

Или возможно нет.

– Мы использовали С4, ‑ обьяснил Михаил.

– Да где вообще на земле вы смогли достать… – я замолчала, когда увидела, кто стоял в конце коридора.

Дмитрий.

Во время моего заключения, у меня не было возможности узнать, как он, и это расстраивало.

Кристиан и Таша только морочили мне голову.

Ну, вот и ответ.

Дмитрий стоял около входа в холл во всём своём двухметровом великолепии, столь властный и устрашающий, словно Бог.

Его пронзительные карие глаза оценивали всё мгновенно, и его сильное, стройное тело было напряженно и готово к любой опасности.

Взгляд на его лице был настолько сосредоточенным, наполненным такой страстью, что я не могла поверить что кто‑нибудь мог подумать, что он был Стригоем.

Димитри был полон жизни и энергии.

В самом деле, глядя на него сейчас, я еще раз вспомнила, как он встал на мою защиту во время ареста.

У него на лице было то же самое выражение.

Правда, это было то самое выражение, которое я видела бесчисленное количество раз.

Этот человек был единственным, который заставлял одновременно и бояться, и восхищаться.

Он был единственным, кого я любила.

– Ты тоже здесь? – Я попыталась напомнить себе, что моя запутанная личная жизнь сейчас не самая важная вещь в мире.

– Ты разве не под домашним арестом?

– Он сбежал, – лукаво сказал Эдди.

Я уловила реальный смысл: они с Михаилом помогли Дмитрию сбежать.

– Это то, что люди будут ожидать от вспыльчивого парня, возможно‑все‑еще Стригоя, верно?

– Ты тоже ожидала, что он придет освободить тебя, – добавил Михаил, игриво.

– Особенно если учесть, как он боролся ради тебя на прошлой неделе.

На самом деле все подумают, что он спас тебя один.

Без нашей помощи.

Дмитрий ничего не сказал.

Его глаза, не прекращая тщательно изучать окрестности, также оценивали меня.

Он хотел удостовериться, что я была в порядке и не пострадала.

Он, казалось, испытывал облегчение от того, что я в порядке.

– Пошли, – наконец сказал Дмитрий.

– У нас мало времени.

Это было явным преуменьшением, но я неожиданно для себя поняла, что в "гениальном" плане моих друзей было кое‑что, что неосознанно меня беспокоило.

– Они никогда не поверят, что он смог сделать это в одиночку! – воскликнула я, поняв, куда клонит Михаил.

Они выставляли Дмитрия организатором этого побега.

Я указала на лежащих без сознания у наших ног стражей.

– Они видели ваши лица.

– Не совсем, – произнес новый голос.

– Не после маленькой амнезии, вызванной духом.

– К тому времени как они проснутся, единственным человеком, которого они вспомнят, будет этот неуравновешенный русский парень.

Без обид.

– Не принимается, – сказал Дмитрий, наблюдая, как Адриан вошел через дверь.

Я уставилась на них, стараясь не раскрыть рот от изумления.

Они стояли там вместе, два мужчины в моей жизни.

Адриан едва ли выглядел готовым вступить в рукопашную, но он был таким же напряженным и серьезным, как и другие стражи здесь.

Его прекрасные глаза были ясны и полны хитрости, я знала, на что они были способны, когда он действительно старался.

Вот тогда меня осенило: он не показывал никаких признаков опьянения.

Было ли то, что я недавно видела просто уловкой?

Или он заставил себя собраться? Так или иначе я чувствовала, как легкая усмешка медленно растягивалась на моем лице.

– Лисса солгала сегодня твоей матери, – сказала я

– Предположительно, ты должен валяться где‑то пьяным.

Он наградил меня одной из своих циничных ухмылок.

– Ну, да, вероятно, это было бы более умной – и уж куда более приятной – вещью чем то, что происходит прямо сейчас.

И надеюсь, все именно так и думают.

– Нам нужно уходить, – сказал Дмитрий с нарастающим волнением.

Мы повернулись к нему.

Наше веселье исчезло.

То отношение, которое я заметила в Дмитрии, говорило, что он может сделать что угодно и всегда приведет нас к победе, и заставляло людей хотеть следовать за ним безоговорочно.

Выражение на лицах Михаила и Эдди – то, как они быстро стали серьезными – показывало, что это именно то, что они чувствуют.

Для меня это тоже казалось естественным.

Даже Адриан похоже, верил в Димитрия, и в тот момент я восхищалась Адрианом за то, что он отложил любую ревность – и также за то, что он рискнул собой ради этого.

Тем более, что Адриан множество раз ясно давал понять, что он не хотел бы быть связан с каким‑либо опасными приключениями или использовать свой дух тайным способом.

Например, в Лас‑Вегасе он просто сопровождал нас как наблюдатель.

Конечно, он был пьян большую часть времени, но это вероятно ничего не меняет.

Я сделала несколько шагов, но Адриан вдруг протянул руку, чтобы меня остановить.

– Подожди… прежде, чем пойдешь с нами, ты должна кое‑что узнать.

Дмитрий стал протестовать, в его глазах вспыхивало нетерпение.

– Она должна, – утверждал Адриан, встречая прямой взгляд Дмитрия.

– Роза, если ты сбежишь… это будет более или менее подтверждать твою вину.

Тебя объявят в розыск.

Если стражи найдут тебя, им не нужно будет судебное разбирательство или приговор, чтобы убить тебя у всех на виду.

Четыре пары глаз уставились на меня, пока до меня доходил весь смысл этих слов.

Значит, если я сбегу сейчас и меня поймают, то я точно умру.

Однако если я решу остаться, мало вероятно, что за такой короткий промежуток времени до судебного разберательства мы смогли бы найти доказательства моей невиновности.

Это не было невозможным.

Но если ничего не появиться, я безусловно буду мертва.

Любой из этих вариантов был рискованным.

У любого была большая вероятность, что я не выживу.

Адриан выглядел также противоречиво, как я себя чувствовала.

Мы оба знали, у меня больше не будет такого отличного шанса.

Он просто волновался и хотел, чтобы я знала, чем я рискую.

Дмитрий, однако… для него не существовало никакого выбора.

Я могла видеть всё по его лицу.

Он был сторонником правил и делал только правильные вещи.

Но на этот раз? С такими‑то шансами? Уж лучше рискнуть остаться живой беглянкой, и если смерть придет за мной – встретить ее в бою.

Моя смерть не будет отмечена карандашом в чьем‑нибудь календаре.

– Пошли, – сказала я.

Мы поспешно вышли из здания, желая продвигаться в соответствие с планом.

Я не могла помочь, но все равно сказала Адриану, – Тебе пришлось сильно использовать Дух чтобы погрузить в иллюзии всех этих стражей.

– Так и есть, – согласился он.

– На самом деле у меня нет сил, чтобы заниматься этим достаточно продолжительное время.

Лисса же могла бы заставить дюжину стражей считать, что они видели призраков.

Но я? Я едва ли могу заставить нескольких забыть Эдди и Михаила.

Вот почему там должен быть кто‑то, кого они помнили, чтобы привлечь внимание, и Дмитрий был идеальным козлом отпущения.

– Ну, спасибо.

Я слегка сжала его руку.

Так как тепло протекло между нами, я решила не говорить ему, что до моей свободы ещё далеко.

Это сломило бы весь его героизм.

У нас было много препятствий впереди, но я все еще ценила его участие, как это, и уважение моего решения согласиться с планом спасения.

Адриан посмотрел на меня искоса

– Ага, вообще‑то предполагается, что я сумасшедший. верно? – Вспышка эмоций блеснула в его глазах.

– И это немногое, что я cмог сделать для тебя.

Чем глупее, тем лучше.

Мы вышли на главный этаж, и я поняла, что Эдди был прав на счет стражей.

Коридоры и комнаты были фактически пустыми.

Не оглядываясь, мы поспешили на улицу, и свежий воздух, казалось, наполнил меня новой энергией.

– И что теперь? – спросила я своих спасителей.

– Теперь мы посадим тебя в машину, на которой ты и сбежишь, – сказал Эдди.

Гаражи не были далеко, но сказать, что они стояли близко тоже нельзя.

– Здесь слишком много открытого пространства, чтобы скрыться, – сказала я, решив не поднимать очевидную проблему: меня убьют, если заметят.

– Я воспользуюсь силой духа, чтобы создать вокруг нас атмосферу расплывчатости и невзрачности, – сказал Адриан.

Большое испытание для его магии.

Ему не следовало бы заниматься этим больше.

– Люди не узнают нас, если только не остановятся и не посмотрят прямо на нас.

– Что они вряд ли станут делать, – сказал Михаил.

– Если кто‑нибудь вообще заметит нас.

Во всем этом хаосе все слишком беспокоится о себе, чтобы обращать внимание на других.

Осмотревшись, я увидела, что он прав.

Здание тюрьмы находилось далеко от церкви, но к настоящему времени, люди, которые находились недалеко от места взрыва старались пробиться к этой части Двора.

Некоторые бежали в свои дома.

Некоторые искали стражей для защиты.

И некоторое из них… некоторые шли в том же направлении, что и мы, к гаражам.

– Люди достаточно испугались, чтобы покинуть двор, – поняла я.

Наша группа продвигалась так быстро, как только могла вместе с Адрианом, а он не был настолько же быстр, как дампиры.

– Гаражи будут переполнены.

И официальный транспорт Двора, и машины прибывших гостей были припаркованы на одном месте.

– Это может помочь нам, – сказал Михаил.

– Больше хаоса.

Было много отвлекающих факторов в моей собственной реальности, и я не могла полностью погрузиться в разум Лиссы.

С помощью нашей свящи я могла ощущать, что она в безопасности, где‑то во дворце.

– Что Лисса делает всё это время? – спросила я.

Поверьте, я бы была рада, если бы она не была вовлечена в это безумное спасение меня из тюрьмы.

Но, как заметил Адриан, её способности использования духа могли бы зайти ещё дальше, чем его здесь.

И сейчас, возвращаясь к этому, было очевидно, что ей было известно об этом плане.

Он и был её секретом

– Лисса должна оставаться невиновной.

Она не может быть хоть как‑то связанна с побегом или взрывом, – ответил Дмитрий, его глаза были неподвижно настроены на цель впереди.

Его фирменный тон.

Он до сих пор относится к ней, как к своей спасительнице.

– Она должна находиться вместе с другими членами королевских семей.

Так же, как и Кристиан.

Он почти улыбнулся.

Почти.

В случае взрыва, эти двое стали бы первыми подозреваемыми.

– Но стражи перестанут их подозревать, как только выяснится, что взрыв не был вызван магией, – размышляла я.

Я вспомнила слова Михаила, сказанные ранее.

– И, эй, где это вы ребята смогли достать С4? Взрывчатка военного назначения – это слишком, даже для вас.

Но никто мне не ответил, поскольку три стража внезапно возникли на нашем пути.

Очевидно, они не все были в церкви.

Дмитрий и я встали перед нашей группой, двигаясь как один, так же, как всегда, когда мы сражались вместе.

Адриан сказал, что иллюзия, которую он поддерживает над нашей группой, не сработает, если кто‑то столкнется с нами напрямую.

Я хотела убедиться, что Дмитрий и я будем в первом ряду при встрече с этими стражами, в надежде, что они не узнают остальных позади нас.

Я бросилась в бой без колебаний, подталкиваемая защитным инстинктом.

В эти миллисекунды, я осознала всю реальность происходящего.

Я сражалась со стражами и раньше, и всегда чувствовала вину по этому поводу.

В Тарасовской тюрьме, я побила стражей, ничуть не хуже, тех, что были в охране королевы, во время моего ареста.

Хотя, в действительности, я никого из них не знала.

Одно лишь осознание того, что они мои коллеги, было ужасным… но сейчас?

Сейчас я была перед лицом одной из самых сложных ситуаций в моей жизни, и это казалось такой мелочью.

В конце концов три стража не были серьезным препятствием для меня и Дмитрия.

Проблема была в том, что я знала этих стражей.

Двое из них совсем недавно закончили академию.

Они работали при Дворе и хорошо ко мне относились.

Третьего стража я хорошо знала – она была моей подругой.

Мэредит – одна из немногих девушек в моем классе, в Академии Святого Владимира.

Я увидела вспышку беспокойства в ее глазах – и это было отражением моих собственные чувств.

Я чувствовала, несправедливо причинять ей вред тоже.

Но сейчас, она была стражем, и как у меня, у нее был долг исполнять свои обязанности всю свою жизнь.

Она была уверенна, что я преступница.

Она видела, что я была свободна и собиралась на неё напасть.

По правилам она должна была остановить меня, и я не ожидала чего‑то другого.

Это то, чтобы я сделала, если бы мы поменялись ролями.

Это было жизнью и смертью.

Дмитрий сражался один против двух стражей, быстро и круто, как и всегда.

Мэредит и я стали подходить друг к другу.

Сначала она попыталась сбить меня тяжестью своего веса, вероятно, надеясь удержать меня, прижав к земле, пока кто‑нибудь не поможет схватить меня.

Только я была сильнее.

Она должна была знать это.

Как много времени мы провели, сражаясь в школьном спортзале? Я почти всегда побеждала.

Но это не было игрой, не было практической тренировкой.

Я двинулась назад в момент ее атаки, ударяя кулаком ей в челюсть и отчаянно молясь ничего не сломать.

Она продолжала двигаться, превозмогая боль, но – снова – я превзошла ее.

Я схватила ее за плечи и бросила ее на землю.

Она сильно ударилась головой, но осталась в сознании.

Я не знала, быть мне благодарной за это или нет.

Удерживая ее в жестком захвате, я ждала когда она закроет глаза.

Я отпустила ее только, когда она отключилась, мое сердце бешено колотилось в груди.

Я осмотрелась и увидела, что Дмитрий тоже разобрался со своими противниками.

Наша группа продолжала продвигаться, как если бы ничего не произошло, но я посмотрела на Эдди, зная, что он увидел печаль на моем лице.

Он выглядел слишком расстроенным, но пытался убедить меня поторопиться.

– Ты сделала то, что должна была сделать – сказал он.

С ней все будет в порядке.

Это больно, но ничего.

– Я сильно ударила ее

– Врачи знают, что делать с сотрясениями.

Черт, сколько же мы получали сотрясений на практических занятиях?

Я надеялась, что он прав.

Разница между правильным и неправильным становилась все более запутанной.

Одной хорошей вещью, я полагаю, было то, что Мэредит была так занята, увидев меня, что, вероятно, не заметила Эдди и других.

Мы надеялись, что если они будут в стороне от борьбы, в то время как мы с Дмитрием отвлекаем внимание, завеса духа Адриана скроет их.

Наконец, мы достигли гаражей, которые действительно были переполнены больше, чем обычно.

Некоторые морои уже уехали

Одна королевская моройка была в истерике, из‑за того, что ключи от машины были у водителя, которого она не могла найти.

Она кричала прохожим, чтобы те посмотрели, мог бы кто‑нибудь найти автомобиль для нее.

Дмитрий вел нас целенаправленно вперед, без колебаний.

Он точно знал, куда мы идем.

Я поняла, что все было тщательно спланировано.

Большинство из чего, вероятно, было продумано вчера.

Почему Лисса скрывала это от меня? Разве это было бы хуже для меня знать, что есть план?

Мы неслись через людей, направляясь к гаражам в дальней части.

Там, в стороне от всего, стояла, готовая к выезду, неприметная Хонда Цивик.

Рядом стоял человек, скрестив руки на груди, он рассматривал лобовое стекло.

Услышав наше приближение, он обернулся.

– Эйб! – воскликнула я.

Мой знаменитый отец повернулся и подарил мне одну из тех очаровательных улыбок, которые могут завлечь неосторожных к их гибели.

– Что ты здесь делаешь? – потребовал Дмитрий

– Ты тоже будешь в числе подозреваемых! Лучше бы ты остался в стороне, как остальные.

Эйб пожал плечами.

Он выглядел удивительно равнодушным, учитывая, озлобленный вид Дмитрия.

Я бы не хотела стать объектом такой ярости.

– Василиса сделает так, что несколько человек во дворце подтвердят, что видели меня там в это время.

Он посмотрел на меня своими темными глазами.

– Кроме того, я не мог уехать, не сказав тебе до свидания, не так ли?

Я раздраженно покачала головой.

– Было ли это частью твоего плана, как моего адвоката? Я не припоминаю, чтобы побег со взрывом был частью юридического обучения.

– Хорошо, я уверен, что Дэймона Таруса этому не обучали.

Улыбка Эйба дрогнула.

– Я говорил тебе, Роза

Ты никогда не столкнёшь с слушанием или даже судебным разбирательством – я всегда смогу с этим что‑то сделать.

Он сделал паузу.

– Что, конечно, я могу.

Я колебалась, поглядывая в сторону автомобиля.

Стоящий рядом с ним Дмитрий со связкой ключей, выражал нетерпение.

Слова Адриана эхом отозвались в моей памяти.

– Если я сбегу, это только сделает меня еще больше виновной.

– Они уже думают, что ты виновна – сказал Эйб.

– Ты прозибала в той клетке, не имея шанса изменить это.

Это гарантирует нам еще больше времени, чтобы сделать то, что нам нужно, без твоей казни, нависшей над нами.

– И что именно вы собираетесь делать?

– Доказывать твою невиновность, – сказал Адриан.

– Или, точнее, что ты не убивала мою тетю.

Я знаю, что это не твоя вина.

– Вы что, парни, собрались уничтожить улики? – cпросила я, проигнорировав замечание.

– Нет, – сказал Эдди.

Мы должны выяснить, кто действительно убил её.

– Вы, ребята, не должны быть в этом замешаны, теперь, когда я свободна.

Это моя проблема

Разве не поэтому вы меня вытащили?

– Эту проблему ты не сможешь решить находясь при Дворе, – сказал Эйб.

Мы должны увезти тебя и защитить.

– Да, но я…

– Мы впустую тратим время, – сказал Дмитрий.

Его пристальный взгляд был направлен на другие гаражи.

Толпа всё ещё была разрознена, слишком сосредоточена на своих страха, чтобы заметить нас.

Что не влияло на тревогу Дмитрия.

Он протянул мне серебряный кол, и я не стала спрашивать, зачем.

Это было оружие, то, от чего я не могла отказаться.

– Я знаю, всё выглядит дезорганизованным, но ты будешь удивлена, как быстро стражи восстановят порядок.

И, когда они закончат, они оцепят это место.

– Им это не нужно, – медленно сказала я, мой взгляд метался по сторонам.

– У нас уже будут проблемы на выходе из Двора.

Нас остановят, даже если мы сможем добраться до ворот.

Они собираются патрулировать пространство на многие мили!

– Хорошо, – сказал Эйб, лениво изучая свои перчатки.

– У меня достаточно власти здесь, чтобы ворота на южной стороне открылись быстрее.

Меня осенило.

– О Господи.

Это ты достал С4.

– Ты так говоришь, будто это просто, – сказал он неодобрительно.

– Достать ее было не так уж и легко.

Терпению Дмитрия приходил конец.

– Вы все: Розе нужно уходить, сейчас.

Она в опасности.

Я потащу ее, если мне придется.

– Ты не должен идти со мной, – парировала я, отчасти оскорбившись предположением.

Я вспомнила о нашем последнем споре, Дмитрий говорил, что не может любить меня и даже не хочет быть друзьями.

– Я позабочусь о себе.

Больше никому не нужны неприятности.

Дай мне ключи.

Вместо этого, Дмитрий одарил меня одним из тех жалостливых взглядов, которые указывали на то, что я была смешна.

Как будто мы вернулись на занятия в Академию Святого Владимира.

– Роза, я не могу попасть в еще большие неприятности.

Кто‑то должен помочь тебе, и я подхожу на эту роль как никто другой.

Я не была так в этом уверена.

Если Татьяна действительно добилась успеха, убеждая людей в том, что Дмитрий не был угрозой, то этот побег погубит все.

– Иди, – сказал Эдди, удивив меня быстрым объятием.

– Будем на связи через Лиссу.

Затем я осознала, что вела обреченную на поражение битву с этими ребятами.

Было действительно пора уходить.

Я обняла Михаила и прошептала ему на ухо, – Спасибо.

Большое спасибо за помощь.

Я клянусь, мы ее найдем.

Мы найдем Соню.

Он подарил мне грустную улыбку и не ответил.

С Адрианом было труднее всего расстаться.

Я могла сказать, что для него это тоже было трудно, не важно, насколько расслабленной его усмешка казалась.

Он не мог быть счастлив от того, что я ухожу с Дмитрием.

Наше объятие длилось немного дольше, чем с остальными, и он подарил мне короткий нежный поцелуй в губы.

Мне хотелось расплакаться от того, каким храбрым он был этой ночью.

Я хотела, чтобы он мог пойти со мной, но знала, что ему безопасней здесь.

– Адриан, спасибо за..

Он поднял руку.

Это не прощание, маленькая дампирка

Я увижу тебя в твоих снах.

– Только если ты будешь достаточно трезвым.

Он подмигнул.

– Для тебя я могу.

Громкий шумный звук прервал нас, и мы увидели вспышку света справа.

Люди возле остальных гаражей кричали.

– Там, ты видишь? – спросил Эйб, довольный собой.

– Новые ворота.

Как раз вовремя.

Я неохотно обняла его и была удивлена, когда он не отпустил сразу же.

Он улыбнулся мне нежно.

– Ах, моя дочь, – сказал он.

– Восемнадцатилетняя, а уже осуждена за убийство, помогавшая преступникам и убившая больше, чем большинство стражей когда‑либо видели.

Он сделал паузу.

– Я не мог бы гордиться больше.

Я закатила глаза.

– Пока, старик

И спасибо.

Я не стала спрашивать его про "преступников".

Эйб не был глуп.

После того как я распрашивала о тюрьме, в последствии на которую был совершен налет, ему не составило труда догадаться кто помог Виктору Дашкову сбежать.

И так, я и Дмитрий ехали в машине, направляющейся к "новым воротам" Эйба.

Я сожалела, что не смогла попрощаться с Лиссой.

Мы никогда не были по‑настоящему разлучены из‑за связи, но она не могла заменить реального общения.

До сих пор, оно того стоило – знать, что она в безопасности и не связана с моим освобождением.

Я надеялась

Как всегда, за рулем был Дмитрий, что я считала совершенно несправедливым.

Одно дело, когда я была его учиницей, но сейчас? Он когда‑нибудь отдаст этот руль? Но сейчас не время обсуждать это, хотя я все равно не планирую остаться с ним подольше.

Несколько человек вышли, чтобы видеть, где стена взорвалась, но никто из королевских особ не появился.

Дмитрий промчался через брешь также впечатляюще как Эдди когда‑то через ворота тюрьмы Тарасова, только Цивик не носился по ухабистой покрытой травой местности, так же хорошо как джип по Аляске.

Проблема в создании "собственных ворот" заключалась в том, что она не выходила на дорогу

Даже если бы Эйб этого захотел

– Почему мы убегаем на Цивике? – спросила я.

Он не подходит для бездорожья.

Дмитрий не смотрел на меня продолжая рулить по пересеченной местности в сторону более оживленного движения.

– Потому что Civic является одним из наиболее распространенных автомобилей там и не привлекает внимания.

И это должно быть последним бездорожьем которое мы пересечем.

Как только мы попадем на шоссе, мы полагаю, будем так далеко от Двора, что сможем, конечно, отказаться от автомобиля.

– Плохая идея, – я покачала головой, давая ему понять это.

Мы добрались до грунтовой дороги, чувствовалось, что началась гладкая поверхность, после этой тряски.

– Слушай, сейчас, когда мы уже уехали, я хотела бы, чтобы ты знал: я действительно считаю, что ты не должен ехать со мной.

Я ценю то, что ты помог мне сбежать.

Правда.

Но нахождение со мной не принесет тебе ничего хорошего.

Они будут искать меня больше, чем тебя.

Если ты уйдешь, то сможешь жить где‑нибудь среди людей и тебя не будут больше изучать, как лабораторное животное.

Ты, возможно, мог бы даже прокрасться обратно во Двор.

Таша бы защитила тебя.

Дмитрий не отвечал долгое время

Это сводило меня с ума.

Я была не тем человеком, который спокойно переносит повисшую тишину.

Это заставляло меня болтать и заполнять пустоту.

Плюс, чем дольше я сидела там, тем больше меня поражало то, что я была одна с Дмитрием.

Действительно и по‑настоящему одна с того самого момента, как он снова стал дампиром.

Я чувствовала себя идиоткой, но, несмотря на опасности, мы до сих пор рисковали. ну, я до сих пор была потрясена им.

Было что‑то особенно мощное в его присутствии

Даже когда он заставлял меня сердиться, я по‑прежнему находила его привлекательным.

Возможно, адреналин заполнил мне мозг.

Что бы это ни было, это поглощало меня не только физически, хотя это тоже отвлекало.

Волосы, лицо, его близость ко мне, его запах..

Я чувствовала все это, и это расжигало мою кровь.

Но старый Дмитрий – Дмитрий, который просто возглавил маленькую армию для тюремного побега – так меня очаровывал.

Понадобилась секунда, чтобы осознать, почему это было таким значимым: я снова видела прежнего Дмитрия, того, который, я беспокоилась, исчез навсегда.

Он не исчез.

Он вернулся.

В конце концов Дмитрий ответил.

– Я не оставлю тебя.

Не сработает ни один из твоих Розо‑логических аргументов, над которыми ты работаешь.

А если попытаешься удрать от меня, я просто найду тебя.

Я не сомневалась в его способностях, что только усугубляло положение.

– Но почему? Я не хочу, чтобы ты был со мной.

Я все еще чувствовала давнюю тягу к нему, да, но это не меняло того, что он причинил мне боль, разрушив все между нами.

Он отверг меня, и мне нужно было быть твердой, если я хотела быть дальше с Адрианом.

Оправдывание моего имени и ведение нормальной жизни казалось сейчас таким далеким, но если это произойдет, я хотела быть в состоянии вернуться к Адриану с распростертыми объятиями.

– Неважно, чего хочешь ты, – сказал он.

Или чего хочу я.

– Ауч.

– Лисса просила меня защитить тебя.

– Эй, мне не нужен кто‑либо, чтобы..

– И, – продолжал он, – Я имел в виду то, что я сказал ей.

Я поклялся служить ей и помогать оставшуюся часть жизни во всем, о чем бы она не попросила.

Если она хочет, чтобы я был твоим телохранителем, тогда я буду им.

Он наградил меня опасным взгядом.

– Никаких шансов избавиться от меня в скором времени.