История синтоизма как государственной религии Японии.

Национальная религия Японии представляет собой обширный комплекс верований, обычаев и обрядов, сравнительно поздно получивших название «синтоизма» с целью отделить их от религий, которые пришли из Китая — буддизма и конфуціанства. Вместе с христианством, появившимся в Японии после 1549 г., это дает совокупность четырех религий — все они сохраняются на островах до нынешнего времени.

Само слово синто означает Путь (то — от китайского дао) Ками или божеств, одухотворяющих все сущее.

Индийская и китайская цивилизации на протяжении столетий имели значительное влияние на соседние страны и народы. И хотя это влияние носило разнообразный характер, а на периферии упомянутых двух могущественных культурных центров чувствовалось знакомство с индуизмом, конфуцианством и даже даосизмом, все-таки важнейшим компонентом религиозной традиции был буддизм.

Япония – страна уникальная. Все распространенные в ней религиозные течения имеют отпечатки взаимовлияния и заимствований. Процесс формирования религиозных представлений японского народа начался давно, став составной частью общего процесса культурного взаимовлияния населения Японских островов и Азиатского материка.

Основу синто как религии составляют мифы, которые содержатся в документах «Кодзики», «Нихонсьоки», которые знаменовали собой пик древней религии. Сначала в мифах рассказывалось о сотворении мира. Первым божеством, которое выделилось из общего хаоса был Амино Микануси. Но имя этого божества упоминается только один раз в «Кодзики».

Первые пять божеств синтоизма внезапно возникают из хаоса. В результате нескольких совокуплений на свет появляются Идзанаки (Тот-кто-приглашает) и его сестра Идзанами (Та-что-приглашает), которые опускаются в соленую морскую воду на плавающем небесном мосту и создают первый остров. Ступив на него, они путем наблюдения за трясогузкой постигают свою половую принадлежность и умение пользоваться ею. При первом совокуплении они совершают ошибку, и в результате рождается Хируко (Пиявка), не способный встать на ноги даже в возрасте трех лет (мифологема первенца-уродца). Совокупившись вновь, они порождают Японские острова и много божеств. После смерти Идзанами, которая погибла при рождении божественного огня, убитый горем Идзанаги отправился за женой в страну мертвых, но убежал оттуда, испугавшись скверны. Для того, чтобы избавиться от скверны, он осуществил обряд очищения, в ходе которого породил много божеств. Когда он обмывал лицо, из его левого глаза родилась богиня солнца Аматерасу, из правого – бог месяца Цукийоми, из носа – бог ветра и бури Сусаное. В то время, как Аматерасу и Цукийоми действовали по велению отца, только Сусаное не покорился ему и вместо того, чтобы вступить во владения равниной океана, начал плакать. В ответ на вопрос Идзанаги о причине плача Сусаное заявил, что желает отправиться в страну мертвых к своей матери Идзанами. Этот ответ так разгневал Идзанаги, что он прогнал Сусаное. Последний поднялся в Небесную страну для того, чтобы попрощаться с Аматерасу, но так разозлился, что сотворил многие плохие дела, то есть поступки, которые в древности считались тяжким преступлением. Обиженная Аматерасу спряталась в небесной пещере, и весь мир оказался в темноте. Боги осудили Сусаное за его поступки и навечно выгнали его из Небесной страны.

После этого Сусаное спустился на землю, где столкнулся с восьмиголовым драконом, победил его и из хвоста сделал Иудовый меч, который преподнес Аматерасу в знак примирения. Только после этого Аматерасу признала, что настало время отправить на землю своего представителя.

После некоторых неудачных попыток покорить землю власти небесных богов, выбор Аматерасу остановился на ее божественном внуке Ниниги. Аматерасу вручила ему божественные реликвии – зеркало и меч, яшмовые подвески и копье.

Первым правителем страны, согласно мифу, был Дзимму, который перед тем, как ступить на престол, породнился с потомками Сусаное. В мифе Дзимму - это персонаж необходимый для того, чтобы связать эпоху богов с эпохой земных правителей и обосновать божественное происхождение последних.

На мифах, собранных в «Кодзики» и «Нихонсьоки» базировался религиозный престиж правителей страны, которые постоянно ссылались на свое происхождение от верховного божества Аматерасу. Император считался продолжателем Аматерасу во времени, сыном небес, богом в человеческом лице.

В V ст. в Японию начал проникать буддизм. Сначала буддизм распространялся только среди части придворной знати. Не все влиятельные кланы приветствовали новую религию. Какими же были факторы, которые принуждали правящую верхушку японского государства встать на позиции поддержки и распространения новой религии?

Прежде всего играли роль соображения, связанные с заданиями объединения страны и дальнейшего укрепления царской власти. Идея равенства всех перед законом Будды подрывала влияние больших кланов. Параллельно с этим верхушка Японского государства увидела в буддизме серьезное идеологическое оружие для удержания в повиновении подданных. Если жизнь – страдание, как учит буддизм, то нет смысла надеяться на лучшее. Все усилия верующего должны быть направлены только на то, чтобы добрыми поступками добиться в будущем воздаяния согласно содеянному, и, таким образом, обеспечить себе лучшею участь в последующих перерождениях.

Принятие буддизма облегчалось и политеизмом культов, пантеон которых охватывал все сущее. Обе религии, сосуществуя друг с другом, взаимодействовали. Местные культы отражали интересы общин, клана и одновременно были равнодушны к духовным запросам личности. Буддизм заполнил этот вакуум, причем важную роль тут сыграла идея кармы – личной расплаты за совершенные поступки. Он внес отсутствующую в представлениях древних японцев концепцию возрождения на том свете, спасения в раю Будды, и именно она со временем получила наибольшую популярность. Буддизм внес в японское общество этические понятия, отсутствующие в местных культах.

Взаимоотношения синто и буддизма складывались не всегда просто, но в целом развивались путем сотрудничества и сближения. В то время как власть и буддийское духовенство пытались завоевать приверженность местных божеств и таким образом обеспечить поддержку местного населения, синтоистсткое жречество со своей стороны было заинтересовано в том, чтобы поднять престиж местных божеств за счет сближения с буддизмом. Другой формой срастания синто и буддизма стало представления о местных божествах как о защитниках буддистского вероучения. Так, в правительственном приказе, изданном в 765 г., говорилось о необходимости поклоняться (уважать) местных богов. Но несмотря не активный процесс в IX—XI ст. синто-буддистсткому синкретизму, буддизм в это время не стал религией всего японского народа, влияние его распространялось, в основном, на императорский двор и его окружение.

Серьезным препятствием распространению буддизма среди народа была сложность его догматики. Для уничтожения этого барьера необходимо было упростить как догматику, так и обрядность буддизма, сделав их доступными для широких масс. Возникает ряд новых препятствий в связи с тем, что буддизму оказывали сопротивление старые школы, которые стремились сохранить влияние на верующих.

Угроза монгольского вторжения вызвала подъем национального самосознания японцев и принудила их вернуться к местным богам как к заступникам. Некоторое время реставрация имперской власти сопровождалась усилением интереса к синтоистской мифологии. Так делались первые попытки создать догматику синто, в частности культ исе – дзингу.

Положение исе-дзингу обозначалось особыми связями святилища с императорским двором. На протяжении нескольких столетий император и его окружение пользовались привилегиями делать пожертвования святилищу. Но по мере ослабления власти императора пожертвования двора становились все более скупыми. Поэтому священнослужители пропагандировали культ исе-дзингу в разных районах страны, поощряли паломничества в святилище, от которых они получали определенный доход. Массовые паломничества в исе-дзингу начинаются еще с тех времен, когда страна оказалась перед угрозой монгольского нашествия. В конце XI ст. в святилище приходили массы прихожан, оглашая молитвы о победе над врагом. Именно репутация исе-дзингу, как места проживания Аматерасу, подняла престиж святилища в глазах верующих, способствовала распространению, утверждению культа исе-дзингу.

Благодаря возрастающей популярности исе-дзингу святилище значительно влияло на синто в целом, в т.ч. на его догматику. Каноном исе-дзингу считают Пятикнижие синто – Син-то-гобусе. Священнослужители утверждали, что оно было создано в VIII ст., приписывая авторство отдельных его частей известным буддистским проповедникам того времени. Пятикнижие было окружено атмосферой таинственности и мистицизма. К чтению его допускались только особы духовенства, которым было более шестидесяти лет, его запрещали переносить через речку, которая служила границей между геку (духовенством внешнего святилища), поэтому часто его называли «…то, которое запрещено переносить через реку»

Одним из важнейших документов, в которых воплощено все синто, являются «Записки о законах наследования божественных суеверий», написанные Китабатаке Тикафуса (1293—1354 гг.). Они были созданы в разгар борьбы между северным и южным дворами, и задание Китабатаке, который был как и все идеологи исе-дзинго убежденным сторонником южного двора – доказать законность претензий императора южного двора на престол. Он развил идею, которая содержалась в «Синто-гобусе» о том, что Япония – краина богов. Божественность Японии Китабатаке обосновывал, опираясь на три императорские реликвии – зеркало, меч, яшмовые подвески.

Многолетнее соперничество между северным и южным дворами закончилось в 1392 г. поражением последнего. Немало идеологов исе-дзинго преследовались властью, сфера влияния сузилась.

Священнослужители геку основное внимание начали уделять практическим шагам к расширению культа исе-дзинго, которые были первой попыткой создания собственной догматической основы культа местных божеств: они имели большое влияние на деятельность синтоистских теологов следующих поколений, что проявилось в вероучениях ряда синтоистских школ, которые возникли в позднейшие эпохи.

Одной из таких школ стала йосида синто, которая сложилась в XV ст. Основателем ее был И. Канетомо. Он выдвинул тезис про три вида синтоистских вероучений: учение, основанное на легендах и пересказах отдельных синтоистских святилищ; учения, которое выходило из концепции, согласно которой синтоистские божества были воплощением Будд и бодхисатв; и единственно правильное синто, которое представляло собой концепцию, разработанную Канетомо.

 

Новое учение провозглашалось единственно верным. Заимствуя идеи буддизма, конфуцианства, даосизма, Канетомо настаивал на преимуществах синто над этими учениями. Он разработал догматику юницу синто, значительно изменил синтоистскую обрядность, внес в нее элементы буддистских школ. Канетомо поставил задачу – через юницу синто объединить многочисленные святилища страны, в чем усматривал один из путей противодействия феодалам. Поэтому, несмотря на недовольство части духъовенства и придворной аристократии, Канетомо пользовался склонностью власти. Ему был присвоен ранг, который практически сделал его высшей особой в синтоистской иерархии.

Всех, кто боролся за единство страны, привлекала идея объединения синтоистских святилищ под эгидой единого центра, которую отстаивал Канетомо и его последователи.

В ХІV—XVI ст. религия синто еще пребывала в зависимости от буддизма. Синтоистские святилища значительно уступали буддистским храмам и своим экономическим потенциалом и политическим влиянием. Синтобуддистский синтез оставался характерной чертой религиозной жизни. Однако в пределах этого синтеза двух религий складывалась собственная догматика синто.

Духовенство из дома Канетомо всячески пыталось насадить свое «единственно верное учение» с его идеей преимущества синто над буддизмом и другими религиями, делало попытки очистить святилище от буддистского влияния. Но эти попытки успеха не имели. Синтоистские священнослужители должны были регистрироваться как прихожане буддистских храмов, им отказывали в праве быть похороненными по своему ритуалу.

Но в период средневековья, разные концепции синто, которым их авторы пытались придать наукообразный характер, были слабо связаны с религиозной жизнью масс, в т.ч. с культом синтоистских святилищ. И дело не только в том, что идеи, разработанные синтоистскими теологами, очень сложны для понимания масс, распространялись в узком кругу и не приводили к созданию религиозных организаций. Главная причина изолированности и слабости синтоистской догматики средневековья, как и нового времени, состояла в том, что она плохо соединялась со спецификой культа синтоистских святилищ. Напомним, это был коллективный культ, связанный с удовлетворением потребностей не отдельных личностей, а общины и главным в этом культе была сельскохозяйственная обрядность. Это был культ, которому не хватало внимания к личности. Поэтому люди, стремящиеся получить душевный покой, разрешить моральные проблемы, обращались главным образом в буддистские храмы.

Установление синто на уровне будничного сознания происходило иначе. Народным массам были непонятны отрицания давних принципов синто. Боги синто начали восприниматься в массах как сверхъестественные силы, способные обеспечить удовлетворение насущных потребностей человека, наделить его земными благами.

Развитие синто в новое время осуществлялось в двух направлениях: для правящих кругов синтоистская догматика становилась способом обоснования исключительности японской нации, ее особенного предназначения, а большинство населения искала в религии способ облегчения жизни.

Отношение к религии как к способу обеспечения земных благ характерно для японцев на всех этапах истории. С усилением культа земных благ имело место функциональное разделение между божествами в зависимости от тех способностей, которыми они были наделены. При этом виделялись божества, которые пользовались наибольшей популярностью. Например, в современной Японии трудно найти село, где бы не было территорий, покрашенных в ярко-красный цвет – обязательная атрибутика святилища Инари – божества пяти злаков. В период познего средневековья Инари был наиболее популярным божеством земных благ, культ которого постоянно распространялся не только среди крестьян, но и среди ремесленников, торговцев, которые молились Инари в надежде на счастье и богатство.

Большую популярность завоевал культ семи богов счастья, который сформировался в XVI—XVII ст. вследствии переплетения местных поверий, заимствований из буддизма и даосизма.

После 1867 – 1868 гг, т.е. после революции, которая сохранила монархический режим, вся политика правительства в области религии была подчинена укреплению своего правления. Никогда еще в истории Японии нелигиозная идеология не была так тесно связана с политикой государства. По сути, была создана новая религия – государственный синто. Будучи по форме почти идентичным традиционным религиозным представлениям японского народа, она существенно отличалась от них своим содержанием, которое изменялось в зависимости от политических потребностей и требований правящих кругов. Государственный синто на протяжении десятилетий не только освещал господство правящего режима, но и служил идеологическим обоснованием агрессивной внешней политики.

Как сложился государственный синто? Преобразование синто в государственный синто проходило много веков в процессе постоянной борьбы синто с другими религиозными течениями. Только в январе 1870 г. был обнародован императорский эдикт о пропаганде великого учения Тайке. По сути, речь шла не столько о пропаганде синто, сколько о распространении среди широких масс идеи государственного устройства Японии во главе с императором, что со временем стало ядром догматики государственного синто. Причем в императорском эдикте слово «синто» вообще не употреблялось, поскольку в представлениях большинства народа этот термин ассоциировался с идеологией, в которой много заимствований из буддизма. Поэтому вместо синто использовался термин «великое учение» или «божественное учение».

В мае 1871 г. все святилища были объявлены местами проведения государственного ритуала. Они делились на 7 категорий. К первой, наивысшей, принадлежало святилище исе-дзингу, его объявили главным, ко второй – императорские святилища, третьей – государственные святилища, четвертой – префектурные, пятой – разные, шестой – сельские, седьмой – без ранга.

Процесс трансформации синто в государственную религию сопровождался всякими притеснениями. Главный удар правительства был направлен на буддизм, с целью подорвать его влияние и поднять престиж святилищ. Сигналом к началу гонений против буддизма и буддистского духовенства стало опубликование 28 марта 1868 г. указа про раздел синто и буддизма. Указ предполагал прекращение деятельности буддистских священников, которые оправляли обряды в святилищах, изъятие из них изображений Будд и бодхисатв, а также разных буддистских культовых предметов, которые использовались в обрядности святилищ. Поскольку элементы обрядности буддизма были практически во всех святилищах, указ коснулся, по сути, каждого из них. Так, в феврале 1871 г. были конфискованы земельные владения буддистских храмов и, таким образом, подорвана их материальная база. В собственность государства переходили и земли святилищ, но удар был очень существенным, поскольку одновременно было принято решение о державных ассигнованиях на потребности святилищ. В мае 1871 г. была отменена система приписки прихожан к буддистским храмам, и этим покончено с остатками влияния храмов как органо контроля за населением.

К проповеднической деятельности, которой руководила созданная под эгидой ведомства религиозного образования Академия великого учения народа с синтоистскими и буддистскими священнослужителями, привлекались актеры, профессиональные рассказчики, чиновники местных органов власти и просто образованные люди. Необходимость широкой пропаганды императорской системы заставила правительство забыть о принципе размежевания буддизма и синто. На местах они начали захватывать руководство движением «Образование народа», оттестянь синтоистов, которые не имели ни влияния на население, ни опыта пропагандистской деятельности. Со временем в выступлениях пропагандистов великого учения больше внимания уделялось вопросам, связанным с общественной жизнью и политикой, которые не имели отношения к религии. Вновь проявилась слабость синтоистской догматики.

В дальнейшем правительство еще усилио контроль за религией. Одержав победу в российско-японской войне 1904 – 1905 гг. Япония показала миру свою силу и влияние. Победа в этой войне визвала в стране сильную волну национализма, который опирался на искусственное возрождение синтоизма. Он стал официальной государственной идеологией, нормой морали, кодексом чести. На синтоистские принципы опирались императоры, которые возродили и усилили культ богини Аматерасу: не только в главных храмах, а и в каждом домашнем алтаре японца (камидан) отныне должно было быть изображение богини. Синтоистские нормы лежали в основе патриотизма и преданности императору (не родине, а человеку) японских самураев, из рядов которых во время Второй мировой войны набирали кадры самоубийц – камикадзе. Официально японская пропаганда в своих претензиях опиралась на старинные синтоистские мифы о сотворении мира, о том, что великая Япония призвана создать Великую Азию, и реализовали принцип «восемь углов под одной крышей», то есть объединение мира под властью Японии и японского императора, потомка богини Аматерасу.

(В 1868 г. после революции Мэйдзи синтоизм становится государственной идеологией, на которой начинает строиться внешняя и внутренняя политика страны. Принципы о богоизбранности Японии и ее народа выливаются в захватническую внешнюю политику, начало которой положили успешные японо-китайская (1894—1895 гг.) и русско-японская (1904—1905 гг.) войны. С приходом в 1930-е годы к власти стране профашистских партий создается программа по образованию Великой Японии, которая должна включать в себя Китай, советский Дальний Восток и страны Юго-Восточной Азии. В 1937 г. начинается полномасштабная война с Китаем, в ходе которой были разгромлены не только китайцы, но и поддерживающие их англичане. В течение последующих лет были завоеваны Филиппины, Малайзия, Сингапур, Бирма и др. В ходе военных действий всех поражало мужество, переходящее в фанатизм, японских воинов, которые жертвовали своей жизнью во имя победы. Они были готовы по приказу командира убить себя, если это было нужно для победы. Лично для себя ничего не искал ни один японский солдат, привыкнув довольствоваться малым: раз в день блюдо «Восходящее солнце» — горка вареного риса с кружочком моркови сверху, чай и рюмка сакэ (рисовой водки). Особую известность получили специальные части камикадзе, или летчики-смертники, которые направляли свои самолеты на корабли и технику противника, погибая при этом сами. Однако мало кто знает, что своим появлением камикадзе обязаны синтоизму.

Впервые этим термином, обозначающим в переводе «божественный ветер», были названы тайфуны, уничтожившие в 1274 и 1281 гг. монгольские суда, направлявшиеся к берегам Японии. Богиня Аматэраса, покровительница безопасности Японии, якобы возложила обязанность по охране страны на летчиков, направляемых «божественным ветром». Все погибшие объявлялись богами (ками) и в их честь воздвигались храмы и устраивались ежегодные — 17 ноября — пышные церемонии, возглавляемые самим императором. Этой же чести удостаивались солдаты и моряки, отдавшие жизнь за могущество Японии. Поэтому, отправляясь на верную смерть, японские воины верили, что они уже становятся богами. После поражения в войне под давлением союзнических войск был объявлен отказ от синтоизма как государственной идеологии и прекращено финансирование его храмов. Однако впитанные с молоком матери его принципы продолжали жить и живут сегодня среди японского народа. Слепое повиновение руководству и железная дисциплина, не допускающая никакого расхолаживания, позволили японцам в короткий срок восстановить пошатнувшуюся экономику. Святая вера в особое предназначение своей страны заставила забыть все личные интересы и выгоды во имя главной идеи — Великой Японии. Сегодня известно, что японцы как рабочие и сотрудники — самые лучшие во всем мире. Они даже отказываются порой от отпусков (кстати, на большинстве предприятий очень коротких — всего 1 неделя) и проводят более 10 часов на работе, связывая свою жизнь с тем предприятием, где они работают. Семья, чтение книг, спорт — все отходит на второй план перед работой. Немного грустно об этом писать, но народ, трудолюбивый, терпеливый (достаточно вспомнить сложнейшие климатические условия — цунами, тайфуны, частые землетрясения, обрушивающиеся на острова), народ с романтическим мечтательным характером (вспомним необычайно живописные садики и хаосы у домов, любовь к путешествиям — если нет возможности отправиться за пределы своей страны, то хотя бы пешим двухдневным маршрутом на Фудзияму, чтобы оттуда полюбоваться восходом солнца) является в то же время и народом-роботом, с огромной интенсивностью и самоотдачей работающий не для счастья семьи или общества, а во имя утопической идеи о Великой Японии, которая должна если не завладеть, то, по меньшей мере, стать во главе всего мира)

Разгром Японии во Второй мировой войне означал упадок синтоизма как государственной идеологии, которая воспитала милитаризм и национализм, культ императора Великой Японии. Синтоизм не исчез, но характер его очень изменился. Культ богини Аматерасу стал частным делом японского императора и лиц, которые его окружали, а вследствии этого государственный смысл религии постепенно исчез. Резко упало и значение культа аристократических порядков, генеалогических линий, патриотических традиций самурайства. Фактически утратила свое значение в новых условиях послевоенной Японии религия синто: лишенная государственной опеки, она пережила глубокий кризис. Перед синтоистским духовенством остро встал вопрос о дальнейшей судьбе синто. Синтоистским священнослужителям важно было смириться с мыслью о том, что отныне синто может существовать только как одна из религиозных организаций параллельно с другими религиями. С февраля 1946 г. висшие представители синтоистского духовенства создали Ассоциацию синтоистских святилищ (Дзиндзя хонте), в которую вошли также несколько общественных организаций синтоистского направления. Эта организация объединила около 78 тысяч святилищ.

Важную роль в попытках возродить в любой форме идеологию государственного синто играли мероприятия, рассчитанные на сохранение в народе представлений об императоре как о главе синтоистского культа. Достичь этого была уже не очень сложно, поскольку сохранилась обрядность императора синто, которая, хотя и была объявлена частным делом императора проводилась в соответствии с довоенным законодательством об обрядах и церемониях императорского двора.

В послевоенный период Дзиндзя хонте осуществили первые попытки сформулировать принципы синто в новых условиях, которые сложились в результате отделения синто от государства. Такие принципы были изложены в принятом в 1956 г. документе «главные черты жизни, исполненной уважения к Ками». Параллельно с призывами к верующим «испытывать благодарность за благоволение Ками и благодеяния предков, быть старательными в сохранении обрядов, искренне соблюдать их и радоваться чистоте души», в документах подчеркивалась необходимость «объединиться в гармоничном осознании воли императора, молится за процветание государства». Таким образом, синто снова был отождествлен с императором и государственной властью.

В современной Японии синто сталкивается с теми же проблемами, которые вынуждены разрешать и другие религиозные школы и направления. Это в первую очередь необходимость приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни. Наиболее эффективным способом решения данного задания в Японии, как и в других многих развитых странах стал религиозный модернизм. В наши дни проповедь уникального характера синто, требования восстановить его бывший привилегии отражают стремления японских политиков.