Понятие политической социализации.

Стабильное функционирование политической системы общества, сохранение целостности социального организма предполагает постоянное воспроизводство и развитие политической культуры общества, которое осуществляется через усвоение и принятие людьми ее норм, ценностей и моделей политического поведения. Данный процесс получил название политической социализации.

В современной политической науке не существует общепринятого представления о содержании, длительности и стадиальности процесса политической социализации. Чаще всего под политической социализацией понимают процесс усвоения индивидом выработанных обществом политических ориентаций, установок и моделей политического поведения, обеспечивающих его адекватное участие в политической жизни общества.

Важнейшей функцией политической социализации является достижение личностью умения ориентироваться в политической системе, выполнять там определенные функции. В противном случае человек не может эффективно отстаивать свои социальные и политические интересы.

Политическая социализация представляет собой весьма сложный процесс взаимодействия индивида и политической системы. С одной стороны, политическая социализация включает целенаправленное воздействие политической системы на индивида и представляет процесс передачи индивиду существующих в обществе политических ориентаций, ценностей и моделей политического поведения.

 

С другой стороны, политическая социализация включает и собственную активность индивида, то есть преобразование предлагаемых обществом норм политической культуры в свои собственные ценности и установки. В этом отношении влияние политической системы на политическое формирование личности в некоторой степени зависит от внутренних убеждений индивида.

 

Обычно выделяют три основных уровня политической социализации. На социальном уровне (всего общества в целом) на политическое формирование личности определяющее значение оказывают социально-экономические и политические отношения, уровень политической культуры. На социально-психологическом уровне политические ценности передаются индивиду большими и малыми социальными группами, к которым он принадлежит. На внутриличностном уровне в качестве механизмов политической социализации выступают психические особенности субъекта - мотивы, ценностные ориентации, установки, которые управляют поведением личности в политике.Типы политической социализации.Гармонический тип социализации отражает психологически нормальное взаимодействие индивида и властных институтов и характеризуется рациональным уважительным отношением личности и политической системы. Такой тип предполагает наличие культурно-однородной среды, зрелых демократических традиций и гражданского общества.

 

Плюралистический тип политической социализации отличается опосредованным характером взаимодействия личности с политической системой. Значительное количество разнородных политических субкультур обусловливает первоначальную политическую социализацию индивида в рамках определенной социальной группы. Тем не менее, подобное многообразие не препятствует достижению в обществе консенсуса на основе признания всеми участниками политического процесса либерально-демократических ценностей.

Конфликтный тип политической социализации формируется на основе межгрупповой борьбы и противостояния. Приверженность индивида интересам своей группы затрудняет достижение консенсуса с другими гражданами и властью. В таких обществах, как правило, высока степень политического насилия, жесткой борьбы между носителями разных политических субкультур.

 

Гегемонистский тип характеризуется негативным отношением индивида к любым социальным и политическим системам за исключением собственной. Такой тип формирует политическую культуру личности исключительно на ценностях одной социальной группы, религиозной системы или политической идеологии. Гегемонистский тип обычно характерен для закрытых политических систем (КНДР, Куба), которые антагонистичны в отношении иных ценностей.

 

Этапы политической социализации.Политическая социализация осуществляется на протяжении всей жизни человека. В зависимости от отношения индивида к политическому процессу (личное участие или неучастие) обычно выделяют три основных этапа политической социализации личности.

 

"Допартиципаторный" - индивид еще не принимает личного участия в политическом процессе. Данный этап охватывает период ранней дошкольной фазы дотрудовой стадии общей социализации и частично фазу школьного обучения. Для него характерна преимущественно "первичная" политическая социализация. Именно в это время закладываются основы, усваиваемой индивидом политической культуры. В свою очередь, этот этап подразделяется на ряд последовательно сменяющих друг друга стадий.

Американские политологи Д.Истон и Дж.Деннис выделяют четыре таких стадии: "политизации", "персонализации", "идеализации" и "институализации". Первая из них, охватывающая примерно первые пять лет жизни ребенка, характеризуется тем, что у индивида формируется осознание политической власти как более важной, чем власти родителей. В этом возрасте информацию о политике ребенок получает преимущественно от родителей. На второй стадии политическая власть ассоциируется в сознании ребенка через фигуры как крупных политических лидеров общенационального масштаба (президент, премьер-министр, лидеры крупнейших политических партий), так и лиц, олицетворяющих власть в повседневной жизни (полицейский). Третья стадия характеризуется образованием на основе сложившихся ассоциаций уже более устойчивого эмоционального отношения к политической системе. В рамках четвертой стадии ребенок переходит от персонифицированного представления о власти к институциональному, то есть к восприятию власти через обезличенные институты (государственные структуры, партии), что свидетельствует об усложнении его политических представлений и переходу к самостоятельному ведению политики.

Особенность первичной социализации заключается в том, что человеку приходится адаптироваться к политической системе и нормам политический культуры, еще не понимая их сущности и значения. Поэтому усвоение норм политической культуры в рамках этого этапа происходит, прежде всего, на эмоциональном уровне.

Агенты политической социализации.

 

Передача политических ценностей, установок и моделей политического поведения осуществляется посредством воздействия на индивида конкретных людей и формальных институтов, получивших название агентов политической социализации.

 

Агенты политической социализации подразделяются на политические и неполитические. Политические. Неполитические. В реальной жизни действие политических и неполитических агентов политической социализации тесно переплетается.

На первом этапе политической социализации важнейшую роль играет семья, которая формирует у ребенка психологическую основу политических ориентаций, установок и моделей политического поведения. Именно семья на долгое время остается основным источником социализирующей информации. В странах с довольно стабильной политической системой (США, Великобритания) существует сильная корреляция политических ориентаций детей и их родителей. Воспитываясь в семье, ребенок рано входит в контакт и с другими агентами политической социализации. Сначала это детские дошкольные учреждения, а затем и школа, которая играет не менее важную роль, чем семья в процессе политического становления личности.

 

Школа не только дополняет, но и в чем-то может перестраивать политическую информацию, полученную ребенком в семье. В школе политическая социализация осуществляется по двум направлениям. Во-первых, прямая политическая социализация через преподавание гуманитарных дисциплин, где рассказывается о принципах политического устройства страны, объясняются права и обязанности граждан. Во-вторых, латентная, опосредованная. Место школы в процессе политической социализации личности в значительной степени определяется характером политической системы общества. Американская школа, например, воспитывает молодых американцев в духе "американской" исключительности и мессианизма. В то же время учащиеся американских школ с детства ориентируются на достижение согласия в сфере внутриполитических отношений. В Китае с ранних лет детей в школе воспитывают в духе безоговорочного уважения к политическим лидерам, официальной идеологии. Формирование подобных политических установок крайне важно для воспроизводства господствующей в обществе политической культуры и обеспечения стабильности функционирования политической системы.

 

В современном мире уже на первом этапе политической социализации важнейшим агентом политической социализации являются средства массовой коммуникации (СМК): пресса, радио, телевидение, кино, видеозапись, компьютерные сети. Средства массовой коммуникации выполняют задачу внедрения норм господствующей политической культуры в сознание человека. Наиболее сильное влияние на политическое становление личности оказывают телевидение и радио. Вместе с тем СМК могут быть использованы и для политического манипулирования - скрытого управления политическим сознанием и поведением людей с целью принуждения их действовать вопреки собственным интересам. CМИ воздействуют на процесс формирования общественного мнения по наиболее важным и актуальным политическим проблемам.

 

Второй этап политической социализации – партиципаторный - начинается еще на дотрудовой стадии общей социализации и по существу охватывает несколько циклов человеческой жизни - овладение профессией, служба в армии, трудовая деятельность, создание семьи. В целом ряде стран учащиеся старших классов и студенты принимают участие в политической жизни общества. Это довольно сложный период становления личности. В этом возрасте происходит осознание собственного "Я" как осмысления своего места в жизни, сопровождающееся подчеркнутым стремлением к независимости и самостоятельности, непослушанием взрослым, в том числе и родителям. В результате выстраивается параллельная система ценностей, не пересекающаяся с взглядами родителей, а частично и с взглядами сверстников.Для этого этапа характерна так называемая "вторичная" политическая социализация. Ее особенности заключаются в том, что индивид уже освоил приемы переработки информации и модели политического поведения и способен противостоять групповому воздействию. Поэтому главную роль начинает играть так называемая обратная социализация, которая характеризуется тем, что человек сам может выбирать и усваивать определенные политические ценности и установки. Таким образом, индивид становится субъектом собственной политической социализации. В силу этого вторичная политическая социализация выражает непрерывную само коррекцию человеком своих ценностных представлений, предпочтительных способов политического поведения.

На партиципаторной стадии число агентов политической социализации расширяется. В формировании политических взглядов индивида важную роль начинают играть политические партии и движения, общественные организации, церковь, деловые круги, армия.

Третий этап политической социализации - постпартиципаторный - начинается у разных индивидов и социальных групп в различные периоды жизни, чаще всего в пенсионном возрасте. Он характеризуется значительным ослаблением политической социализации. В этом возрасте люди, если не происходит каких-либо экстраординарных событий в личной жизни или в жизни общества, обычно не меняют сложившихся и устоявшихся политических взглядов.

47. ТЕОРЕТИКО-МЕТОД.ПОДХ.НЕОМАРКСИЗМА, ПОСТМОДЕРНИЗМА. редставителей неомарксизма (Пол Баран, Пол Суизи, Самир Амин, Арджири Имманюель, Иммануил Валлерстайн и др.) - течения столь же неоднородного, как и транснационализм, также объединяет идея о целостности мирового сообщества и определенная утопичность в оценке его будущего. Вместе с тем исходным пунктом и основой их концептуальных построений выступает мысль о несимметричности взаимозависимости современ ного мира и более того - о реальной зависимости экономически слаборазвитых стран от индустриальных государств, об эксплуатации и ограблении первых последними. Основываясь на некоторых тезисах классического марксизма, неомарксисты представляют пространство международных отношений в виде глобальной империи, периферия которой остается под гнетом центра и после обретения ранее колониальными странами своей политической независимости.

Это проявляется в неравенстве экономических обменов и неравномерном развитии. Так например, "центр", в рамках которого осуществляется около 80% всех мировых экономических сделок, зависит в своем развитии от сырья и ресурсов "периферии". В свою очередь, страны периферии являются потребителями промышленной и иной продукции, производимой вне их. Тем самым они попадают в зависимость центра, становясь жертвами неравного экономического обмена, колебаний в мировых ценах на сырье и экономической помощи со стороны развитых государств. Поэтому, в конечном итоге, "экономический рост, основанный на интеграции в мировой рынок, есть развитие слаборазвитое".

 

В семидесятые годы подобный подход к рассмотрению международных отношений стал для стран "третьего мира" основой идеи о необходимости установления нового мирового экономического порядка.

Под давлением этих стран, составляющих большинство стран - членов Организации Объединенных Наций, Генеральная Ассамблея ООН в апреле 1974 года приняла соответствующую декларацию и программу действий, а в декабре того же года - Хартию об экономических правах и обязанностях государств.НЕОМАРКСИЗМ - понятие, используемое:

а) в узком смысле - для фиксации и содержательной характеристики значимой парадигмы исследований представителей Франкфуртской школы;

б) в широком смысле - для обозначения направленности и теоретических оснований исследований, в той или иной мере использовавших марксовые объяснительные модели в своем творчестве и при этом практически всегда отвергавших ортодоксальный и официальный советский марксизм ("сталинизм") 1930-1980-х, выступавший, как правило, под наименованием "марксизм-ленинизм".

Н. тем самым в известном смысле выступил как итог социально-философского творчества мыслителей, отвергавших позитивистскую критику классического марксизма, но при этом стремившихся дополнить последний рядом перспективных подходов неогегельянства, фрейдизма, "философии жизни", позже - парадигмами экзистенциализма и структурализма. (Тем самым осознанно разграничивались теоретическая конструкция и мировоззренческое ядро марксизма, с одной стороны, и эклектичный набор идеологических мифологем большевистского типа, обрамлявших его, с другой.) Предельно высокий уровень мировоззренческого разброса и идеологических предпочтений, присущий сторонникам Н. (Лукач, Грамши, Беньямин, Хабермас, Райх, Маркузе, Фромм, Мерло-Понти, Гольдман, С.Стоянович, Блох, Альтюссер, Л.Коэн, Милле и мн.др.), обусловили в качестве главной проблемы идентификации и самоидентификации Н. не только проблему доминирующих исследовательских методик, но и вопрос о тех реальных явлениях социальной действительности 20 в., которые не могут быть удовлетворительно объяснены и адекватно интерпретированы вне той или иной степени обращенности к миропредставлениям Маркса. Представители Н. опираются на ведущий постулат и доминирующую ценность классического марксизма - радикальный гуманизм. Предполагается акцент на:

1) Особую роль и значение общественно-исторической практики; на логическом уровне это нашло свое выражение в процедурах апплицирования собственно философских понятий на модели описания процессов экономического и общесоциологического порядка; тематизировавшие подобным образом, первые начали выступать как "отражения" категориальных рядов политэкономии и социологии.

2) Важность преодоления отчуждения, самоотчуждения и овещнения (по модели ГУЛАГа и Освенцима) человека; можно фиксировать даже некую центрацию Н. на категорию "отчуждение", выступающую аналогом концептов "формальной рациональности" М.Вебера и "рационализации" Фрейда. Как результат многомерного отчуждения в Н. трактуется не только социально-экономическая структура антагонистических обществ, но и наличная предметно-вещественная организация мира людей как таковая.

 

3) Перспективная установка на разностороннее удовлетворение подлинных /с извечной проблемой

4) Признание свободного развития каждого и любого индивида как условия свободного развития всех. Одновременно в рамках Н. полагается принципиально неприемлемой идея социальной организации коммунистического типа как средства осуществления таких целей. Бесклассовая и безгосударственная социальная организация, сопряженная с ликвидацией института частной собственности и системы товаро-денежных отношений, а также провозглашающая предпочтительность распределения общественного продукта по "затраченному труду" либо "по потребностям" неоднократно подтверждала свой утопизм и несостоятельность на уровне высокотрагичной реальной практики. Аналогичные результаты становились очевидными также и в рамках многих парциальных экономических и глобальных мысленных экспериментов. Трактуя базовые принципы радикального гуманизма Маркса исключительно как критические и конечные регулятивные, а отнюдь не как конститутивные и резолютивные, сторонники Н. полагают, что указанные принципы (в контексте и рамках многоуровневых опосредований) вполне приложимы к процедурам корректных и разносторонних оценок как феноменов наличной социальной практики, так и проектируемых общественных трансформаций. (По выражению Гэлбрейта, Маркс является "слишком крупной фигурой, чтобы целиком отдать его социалистам и коммунистам…".) В ходе концептуально-теоретической эволюции Н. обнаружил также и собственные существенные характеристики, могущие быть признанными как результат инкорпорирования ряда значимых философских подходов и модных интеллектуальных веяний 20 в. в массив переосмысливаемого марксизма. Гипотетический ход и развертывание всемирной истории интерпретируются в Н. как фатально-необратимый процесс всевозрастающей иррационализации мироустройства, как прогрессирующее сумасшествие разума (ср. со схемой "самообретения" абсолютной идеи через восхождение к самой себе у Гегеля). Сторонники Н. рассматривают грядущую антикапиталистическую революцию как "конец истории", как глобальный катаклизм, призванный кардинально преодолеть предшествующее развитие социума. Естественно сопрягающийся с этой идеей определенный нигилизм в отношении традиционных ценностей духовной культуры; интеллектуальный экстремизм, нередко достигающий степени мировоззренческого террора, - объясняют приверженность Н. со стороны маргинальных общественных слоев и социальных групп-аутсайдеров во всем мире. В современных исследовательских традициях, обозначающих себя как марксистские, неомарксистские или постмарксистские, равно как и в школах и направлениях немарксистского и антимарксистского толка сколько-нибудь корректное обозначение Н. отсутствует и в настоящее время.

В настоящее время существует ряд взаимодополняющих концепций постмодернизма как феномена культуры, которые подчас носят взаимоисключающий характер[6]:

Юрген Хабермас, Дениел Белл и Зигмунт Бауман трактуют постмодернизм как итог политики и идеологии неоконсерватизма, для которого характерен эстетический эклектизм, фетишизация предметов потребления и другие отличительные черты постиндустриального общества.

В трактовке Умберто Эко постмодернизм в широком понимании — это механизм смены одной культурной эпохи другой, который всякий раз приходит на смену авангардизму (модернизму) («Постмодернизм — это ответ модернизму: раз уж прошлое невозможно уничтожить, ибо его уничтожение ведет к немоте, его нужно переосмыслить, иронично, без наивности»[7]).

Постмодернизм — общий культурный знаменатель второй половины XX века, уникальный период, в основе которого лежит специфическая парадигмальная установка на восприятие мира в качестве хаоса — «постмодернистская чувствительность» (В. Вельш, И. Хассан, Ж.-Ф. Лиотар).

Постмодернизм — самостоятельное направление в искусстве (художественный стиль), означающий радикальный разрыв с парадигмой модернизма (Г. Хоффман, Р. Кунов).

По мнению же X. Летена и С.Сулеймена, постмодернизма как целостного художественного явления не существует. Можно говорить о нём как о переоценке постулатов модернизма, но сама постмодернистская реакция рассматривается ими как миф.

Постмодернизм — эпоха, пришедшая на смену европейскому Новому времени, одной из характерных черт которого была вера в прогресс и всемогущество разума. Надлом ценностной системы Нового времени (модерна) произошёл в период Первой мировой войны. В результате этого европоцентристская картина мира уступила место глобальному полицентризму (Х. Кюнг), модернистская вера в разум уступила место интерпретативному мышлению (Р. Тарнас (en)).

ПОСТМОДЕРНИЗМ — одно из наиболее влиятельных идейных течений последней трети XX в., осмысляющее специфическое состояние западной цивилизации, обусловленное кризисом новоевропейской метафизики, научной традиции и социальной парадигмы.

Приставка «пост-» в составе термина указывает как на преемственность постмодернизма по отношению к до сих пор незавершенному модернистскому проекту, так и на требование преодоления последнего. В этом смысле понятие «постмодернизм» начало употребляться лишь в конце 1960-х гг., хотя в разных контекстах его использовали культуролог Р. Паннвиц (1917), литературовед Ф. де Онис (1934), историк А. Тойнби (1947) и др.

Постмодернисты заявляют об исчерпанности ситуации «модерна», «современности», для которой характерны прогрессизм, историзм, универсализм, культ новизны, вера в неограниченные возможности просвещенного разума.

 

Ситуация постмодерна предполагает недоверие к «метанаррациям» — единым объяснительным схемам и обобщающим теориям, служащим для «самооправдания буржуазного общества», отказ от универсализма и рационализма как проявлений «империализма рассудка».

 

Одним из первых суть постмодернизма сформулировал (по апофатической схеме) литературовед И. Хасан (1971): если модернизм определяется такими принципами как законченность формы, предварительный проект, иерархичность структуры, возможность интерпретации, стандартность подходов, то постмодернизм отличают отсутствие целостности, разорванность смысловых структур, открытость, процессуальность, игра, случайность, анархия и т. п.

 

По мнению Ж.-Ф. Лиотара, наступление эпохи постмодерна знаменует закат метанарраций как тотальных, претендующих на статус единственно истинных способов высказывания. Диктат общих норм, «больших идеологий» и «планов спасения мира» уступает место «языковым играм» — плюрализму локальных языков, стратегий, структур, институций, имеющих отныне равные права.

 

Положение об ацентричности культурного, социального, научного и других пространств, равнозначности всех элементов и направлений носит в постмодернизме программный характер. В науке это выражается в стирании границ между научным и обыденным сознанием, в методологическом анархизме (принцип «все дозволено» П. Фейерабенда), в утверждении социально-исторической обусловленности, а стало быть, относительности научных истин (концепции «парадигм» Т. Куна и «эпистем» М. Фуко). В политике — в деградации «всех прежних центров притяжения, образуемых национальными государствами, партиями, профессиями, институциями и историческими традициями» (Ж.-Ф. Лиотар). В искусстве — в уничтожении граней между элитарным и массовым, в эклектизме, коллажности, пародийности, в превращении «произведения» как феномена авторского, обязанного своим бытием некому изначальному акту смыслопорождения, в «текст», понимаемый как некая сеть отсылок, аллюзий, совокупность скрытых и явных цитат (Р. Барт, У. Эко и др.).

Положение о взаимообусловленности политических, социальных и языковых механизмов является центральным для большинства представителей постмодернизма, от группы Тель Кель, М. Фуко и Р. Барта до У. Эко, зачастую определявших свою теоретическую деятельность (в рамках вскрытия «доминантного культурного кода» в СМИ, речевых практиках, моде и т. д., обнаружения сделанности тех вещей, которые претендуют на естественность, обучения людей «семантической герилье» против властного дискурса) как сугубо политическую.

 

Выявление способов принуждения и контроля, осуществляемых помимо сознания индивидов, было одним из направлений теоретической деятельности М. Фуко. По его мнению, современные структуры власти принципиально децентрированны и несубъектны. Власть есть некий дискурс, социальная стратегия. Власть «исходит отовсюду», у нее нет пространственно фиксированного источника, «трона» — она пронизывает силовыми полями весь социум, действуя уже не посредством запретов и принуждений, но на микроуровне социальной жизни, в области наиболее тонких и самых персональных поведений, в сфере вкусов, желаний, удовольствий, «инвестируясь в тело». Именно здесь надежнее всего осуществлять постоянный незримый контроль над каждым моментом индивидуального выбора. Могущество неинституциональной власти в том, что, делая выбор, человек уверен: он делает его самостоятельно, исходя из собственных желаний, принципов, представлений о благе.

 

Если многие постмодернисты «левого толка» (Ю. Кристева, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Деррида и др.) ставят своей задачей разработку способов сопротивления диктату властных дискурсов, то ряд других авторов (Ж. Бодрийяр, П. Вирильо) уже не видят в этом смысла: революция в сфере средств коммуникации привела к перенасыщению общества информацией и, как следствие, к утрате им способности к реакции как на властные, так и на антивластные импульсы.

Социальные процессы больше не подпадают под привычную модернистскую схему эквивалентного обмена, «стимула и реакции», «призыва и отклика». Массы, «молчаливое большинство», становятся неподконтрольными классическим социальным институциям и невосприимчивыми к содержанию самой информации. И их безразличие и «пассивно-вещный цинизм» (П. Слотердайк), которые еще в начале — середине XX в. считались необходимым условием для эффективной манипуляции со стороны власти, теперь оказываются для последней огромной проблемой. Если нет «общественного мнения», «отклика», «запроса», «причастности», власть не может легитимировать свое существование — представлять общество, обслуживать его запросы и чаяния.

Если политические процессы не высвобождают заключенные в массах социальные энергии, то гибнет сам принцип политической репрезентации. Отсюда необходимость в провоцировании у инертной социальной массы субъектности, в формировании в ней позиции, отношения, мотивов, потребности реагировать. «От масс постоянно требуют, чтобы они подали свой голос, им навязывают социальность избирательных кампаний, профсоюзных акций, сексуальных отношений, контроля за руководством, празднований, свободного выражения мнений и т. д., — пишет Бодрийяр. — Но время уже ушло. “Масса” стала “критической”».

Ряд положений постмодернизма коррелируют с теорией постиндустриального общества (Д. Белл, Э. Тоффлер), согласно которой в результате модернизации и сопутствующего ей экономического роста в обществе происходит смена приоритетов как в экономике и политике, так и в социальной жизни.

 

73.КОНСТИТУЦ.ЗАКРЕПЛЕНИЕ ОСНОВ.ПРАВ И СВОБОД ГРАЖД.РФ Закрепление основ правового статуса личности в Конституции Российской Федерации 1993 года отражает принципиально новую концепцию прав человека, взаимоотношений человека и государства по сравнению с той, которая воплощалась в союзных и российских конституциях советского периода. Начало этому было положено принятой Съездом народных депутатов СССР 5 сентября 1991 г. Декларацией прав и свобод человека, а затем принятой Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г. Декларацией прав и свобод человека и гражданина. Последняя повлекла за собой полное обновление раздела II Конституции Российской Федерации 1978 года «Государство и личность». С этого началось приведение конституционного законодательства России в соответствие с общепризнанными международным сообществом стандартами прав и свобод человека, отказ в этой сфере от принципов, присущих тоталитарному государству.

Изменения коснулись всех основ, определяющих статус человека и гражданина.

 

1. Декларация прав и свобод человека и гражданина, последующее конституционное законодательство России и новая Конституция ознаменовали отказ от классового подхода при закреплении правового статуса личности.

Классовый принцип был важнейшим в реализации социалистической доктрины в советском государстве. Особенно яркое отражение он получил в первой Конституции 1918 года. Все провозглашаемые в ней права и свободы закреплялись только за трудящимися, т.е. за рабочими и крестьянами. В отношении остальных слоев общества, причисляемых к эксплуататорским классам, декларировалось беспощадное подавление. Отдельные лица и отдельные группы лиц лиша- лись прав, которые ими использовались в ущерб интересам социалистической революции. Эта норма воспроизводилась и в Конституции РСФСР 1925 года.

 

В последующих Конституциях как Союза ССР, так и РСФСР формы классового подхода к правам личности трансформировались, но сущность его оставалась прежней. В этих конституциях уже не предусматривалось лишение прав каких-либо слоев общества по социально-классовым признакам. Вместе с тем, использование прав и свобод в политической области допускалось только «в соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя», а затем «в соответствии с целями коммунистического строительства».

 

Эти положения Конституции свидетельствовали о том, что за гражданами признавалась возможность реализовать свои права и свободы только в рамках социалистической идеологии. Критика существующего строя объявлялась преступлением перед государством.

 

Классово-идеологический подход к правам человека приводил к подавлению личности, к нарушению ее свободы, означал принудительное навязывание человеку социалистических ценностей, не признавал элементарного права человека на свободу мысли. На практике это вылилось в физическое уничтожение огромного числа граждан, объявленных «врагами народа».

 

Классово-идеологический критерии неприменим в демократическом, правовом государст ве. Поэтому и в Конституции 1993 года одной из основ конституционного строя признано идеологическое и политическое многообразие. Права и свободы человека и гражданина не увязываются с его социальным статусом, принадлежностью к какому-либо классу, с приверженностью тем или иным идеологическим ценностям, политическим взглядам. Конституция признает и защищает право каждого человека не только иметь такие взгляды, но и пропагандировать их, беспрепятственно действовать в соответствии со своими убеждениями.

 

2. В основу современной концепции прав человека положен новый подход к личности как к субъекту правового статуса. Это получило свое выражение прежде всего в том, что впервые, причем на конституционном уровне, юридически признана категория «права человека».

 

В социалистической доктрине человек, его права в правовом, политическом аспектах не признавались как самозначимые категории. Понятие «человек» не выходило за рамки его биологического содержания, заменялось социально-классовыми понятиями «трудящийся», «эксплуататор», затем понятием «гражданин». Сама постановка вопроса о правах человека считалась искусственной.

Понятие «права гражданина» исходит из незыблемых прав личности как гражданина государства, определяет права и свободы человека, именно в данном качестве.

В конкретном перечне прав и свобод в Конституции эти понятия в значительной части совпадают. В большинстве статей Конституции права и свободы адресуются каждому, в некоторых – гражданину. Последнее относится к тем правам, которые вытекают из принадлежности лица к гражданству данного государства.

 

Важной чертой современной конституционно закрепленной концепции прав человека является признание субъектом прав и свобод индивидуально каждого конкретного человека.

 

В социалистической концепции центр тяжести переносился на коллективного субъекта. В этом усматривалось преимущество социалистического строя как основанного на принципах коллективизма перед буржуазным строем с его «индивидуализированным» человеком, взаимным отчуждением людей.

Сохраняя в качестве исходных принципы, провозглашенные в Декларации прав и свобод человека и гражданина, Конституция вместе с тем, по сравнению с прежней, юридически более точно раскрывает содержание многих прав и свобод. Прежде всего следует подчеркнуть, что определяющая для данного института норма-принцип о человеке, его правах и свободах как высшей ценности отнесена к основам конституционного строя и включена в гл. 1 Конституции.

Введена статья о допускаемых пределах ограничений прав и свобод в условиях чрезвычайного положения и определен перечень тех прав и свобод, которые не подлежат такому ограничению.

 

Усилена правовая защита норм о правах и свободах человека и гражданина путем отнесения гл. 2 к числу тех, которые не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием.

Конституция не выделяет в качестве отдельной главы нормы об обязанностях граждан. Не упомянуто о них и в названии главы (как это было в последней редакции прежнего Основного Закона), хотя нормы такого рода в ней содержатся. Данный подход можно объяснить тем, что конституционное провозглашение прав и свобод человека и гражданина является центральной самостоятельной функцией основного закона. Однако нет оснований для вывода о том, что обязанностям граждан Конституция не уделяет внимания. В ней закреплен общий принцип о равных обязанностях граждан (ст. 6), конкретно указаны некоторые важнейшие из обязанностей.

Под конституционными правами и свободами человека и гражданина понимаются, те права и свободы, которые закреплены в Конституции страны.

 

В Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека и гражданина закреплены во второй главе, которая так и называется «Права и свободы человека и гражданина». Она состоит из 47 статей и по объему является самой большой главой Конституции1.

Исходя из того, что закрепление основных прав и свобод человека и гражданина в Конституции Российской Федерации следует сразу же после первой главы, в которой говорится об основах конституционного строя нашего государства, становится очевидным, какое большое значение правам и свободам человека и гражданина придается в нашей стране.

 

Каждый гражданин Российской Федерации обладает всем комплексом прав, относящимся к общепризнанным правам человека независимо от того, гражданином какого государства он является, а также правами, присущими гражданам данного государства (избирать и быть избранным в органы государственной власти, быть государственным служащим и др.).

 

Для того чтобы подчеркнуть, что провозглашаемое право или свобода являются общими для всех живущих в этом государстве людей независимо от того, является ли данный человек его гражданином или нет, в законах обычно употребляются слова «каждый», «все», «личность» и т.д.

 

В тех