Студопедия — Історіографічні образи та методика їх опрацювання.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Історіографічні образи та методика їх опрацювання.






Понятие «образ» в современной исторической литературе встречается очень часто. В известном смысле это свидетельствует о том, что исследователи все больше внимания обращают на субъективную сторону познания прошлого. В частности, преодолевается позитивистское понимание исторического источника как «остатка, отражающего объективную реальность». Теперь источник выступает как воплощение прошлого, как «памятник культуры», благодаря чему исключается нивелирование его субъективной природы. Другими словами, результатом субъект-объектных отношений видится не «отображение» (слепок), но «образ» (конструкция). Последний пропитан идеальным: моральными и социально-культурными ценностями и оценочными суждениями, он результат продуктивной деятельности воображения.

Историографический образ, как правило, является результатом применения методов исторической критики к указанному историческому образу.

На сегодня мы имеем попытки определить этапы развития и структуру историографического образа, «движение образов». В частности, такую попытку осуществили днепропетровские исследователи С. П. Болдырь и Е. А. Чернов. По их мнению, истоки историографического образа идут от «прижизненного» образа, черты которого зафиксированы в источниках (информация источников не тождественна информации о «прижизненном образе»). Сам «прототип» может выступать активным сознательным творцом своего образа. Второй «некрологический» этап (определение С. П. Болдыря и Е. А. Чернова) все еще сохраняет некоторые черты живого восприятия. На этом этапе закладываются основы дальнейшей историографической судьбы (стереотипизация). Третий этап – научно-критический. Четвертый – редукционный. В ходе каждого этапа, а также между этапами могут наблюдаться противостояние, поглощение и пересечение образов. По мнению указанных авторов, «образ» есть путь-результат, который вполне самодостаточен. К сожалению, методика работы исследователя с образами остается недостаточно разработанной. Актуальной остается задача изучения факторов формирования господствующих («парадигмальных») и маргинальных («аномальных») историографических образов, механизмов восприятия историографических образов, как обществом, так и научным сообществом (социальный и научный контексты), процессов трансляции и взаимодействия образов и т.п.

Для выявления историографических образов университетов Российской империи второй половины ХІХ – начала ХХ в. предлагалась определенная методика. В частности, в качестве инструментария использовались так называемые «маркеры» – некие исследовательские вопросы-признаки, которые, оставаясь в неизменном виде, фиксировали тематические сдвиги и «точки напряжения» на том или ином историографическом этапе. Лишь в некоторой степени их выбор обусловлен желанием автора, так как очевидно, что большей частью они соответствуют теме и материалу.

Изучение историографических образов, на наш взгляд, позволяет достаточно уверенно выделить четыре историографических периода в процессе исследования истории университетов Российской империи второй половины ХІХ – начала ХХ вв.: 1) дореволюционный период; 2) 1920-е – 1940-е годы; 3) 1950-е – начало 1990-х годов; 4) 1990-е – настоящее время. Безусловно, сразу следует отметить, что границы между периодами не являются четкими. Так, некоторые проявления новых образов можно наблюдать как с середины 1930-х, так и с середины 1980-х годов. Однако они не вытеснили господствующий историографический образ, что не дает оснований внести изменения в предложенную выше периодизацию.

Важно также отметить, что в литературе данного периода высказывались далеко не однообразные мысли, но это не вызвало более-менее масштабных дискуссий. В советской историографии второй половины ХХ в. нередко критиковалась предшествующая историографическая традиция, некоторые выводы западных ученых (прежде всего относительно студенческого движения), однако эта критика, как правило, ограничивалась констатациями в историографических обзорах. Маргинальные образы в советской историографии этого периода не приобрели цельности, можно лишь говорить о наличии элементов этих образов. В частности, в конце данного историографического периода высказывались мнения о необходимости всестороннего изучения университетской среды.

В западной историографии в это время наблюдается постепенное усиление интереса к истории образования в Российской империи второй половины ХІХ – начала ХХ в. В ней в целом господствуют образы, которые возникли в либеральной российской публицистике и через нее попали в научные труды. Зарубежные авторы охотно ссылались на такие работы (как, к слову, и на современные им исследования советских историков, в которых также возрождается этот образ).

Характерной для современной историографии истории стала тенденция постепенного перехода от социально-политической истории к культурной истории. Происходит определенный «антропологический поворот», когда осваивается антропологическое понимание культуры как некоего способа целеполагания и коммуникаций, способа жизни на основе принятых представлений, выраженных в символах и ритуалах. В частности, некоторые авторы начали активно исследовать внутренние довольно сложные отношения в университетской среде, которое теперь все чаще рассматривается как культурная общность.

Границы образов не были стабильными, а изменялись во времени и в своем индивидуальном измерении. Для начального периода характерна большая пестрота ландшафта идей, которые высказывались в литературе. Образы, которые были созданы современниками событий, в дальнейшем подверглись существенной «фильтрации». В 1920-е – 1940-е годы противопоставление прошлого и настоящего обусловило жесткий отбор оценок, мнений, образов. Фактически состоялось подавление социальной памяти с целью придания ей нового значения.

 

20.

Взаимодействие – объективная и универсальная форма движения, развития, определяет существование и структурную организацию любой материальной системы. Взаимодействие человека существует на различных уровнях бытия/. Изучение и наблюдение взаимодействия человека и общества крайне сложно, поскольку на протяжении всей истории развития человеческого общества оно менялось, модернизировалось и эволюционировалось в результате воздействия разных факторов, как внутренних, так и внешних. Эти процессы продолжаются и до сих пор, поскольку что нас ждет в будущем, какое будет общество людей, каким будет человек и какие будут формы взаимоотношений, мы можем только прогнозировать. Взаимодействие людей в обществе всегда мотивировано, оно несет в себе определенные цели, имеет причину и определенную закономерность. Сущность взаимодействия между людьми и человека и общества заключается, в первую очередь, в удовлетворении потребностей, как частных, так и общественных. В зависимости от потребностей взаимодействия носят как позитивный, так и, безусловно, негативный характер, но при рассмотрении развития человеческого общества, взаимодействие с большим перевесом имеет, все-таки, позитивный характер. Взаимодействие ведет к развитию. Цель взаимодействия – прогресс. Взаимодействие, т.е. деятельность людей друг с другом всегда целенаправленна, активна, нацелена на создание некоторого продукта.

Взаимодействие является определяющим фактором того, что человек является существом социальным, и что без взаимодействия с обществом или другим человеком, человек не сможет реализовать себя и свои возможности. И сущность взаимодействия заключается в самореализации и самоактуализации человека в социальной среде обитания, и именно взаимодействие является важным способом социализации человека и имеет большое значение для его существования в целом.

Взаимодействие человека с обществом может осуществляться в трех основных формах: конформизм, конфликт, сотрудничество.

1. Конформизм проявляется прежде всего в некритическом восприятии общественных требований, стандартов, традиций и следовании им в своей жизни. Он обусловлен тем, что общество воспринимается человеком как огромная мощная машина направления его жизни, которая обладает правом регулировать ее, в случае сопротивления подавлять человека, она внушает ему страх за свою жизнь, за жизнь своих близких, за сохранение той собственности, которой он обладает. Зависимость человека от общества начинает им восприниматься или как вынужденное обстоятельство его жизни, или как должная, единственно возможная форма его существования. Человек становится одномерным, массовизированным, частичным.

2. Конфликт представляет собой борьбу, столкновение человека и общества, направленные на разрешение своих жизненных проблем и противоречий. Конфликт может быть вызван как объективными, так и субъективными причинами. Среди них наиболее часто называются следующие: несовпадение общественных и личных интересов, ограничение обществом прав и свобод человека, неадекватная оценка обществом его трудовой, социально-политической и т.д. деятельности, различие жизненных ценностей и ориентаций, склонность отдельных людей к девиантному поведению. «Конфликт нельзя отрицать, он составляет часть человеческой жизни. Мы используем его как средство для достижения цели, а цель заключается в создании справедливых условий жизни для человека. Наши действия направлены к этой цели, а мы используем для ее достижения все средства. Мы знаем, что потребность человека в конфликте существует на самых различных уровнях жизни, и было бы не легко отрицать это. В природе значение конфликтов может быть совсем иным, но для людей конфликт стал фактором огромной важности. Соперничество, амбиции, стремление быть или не быть чем-то, воля к достижению и т.д. – все это является частью и причиной конфликта» (1, с.164). Конфликтов столько, сколько и нас, и даже больше, поскольку большинство, так или иначе, одновременно участвуют в ряде конфликтов. Человек, включаясь в конфликтную ситуацию, приносит в нее новые особенности. Многообразие видов и проявление конфликтов обусловлено многообразием форм жизнедеятельности общества.

Определение основных видов социальных конфликтов зависит от того, что будет взято за основание классификации. Если идти по сферам общественной жизни, то можно говорить о политических, идеологических, межнациональных конфликтах в сфере труда, культуры, в семейно-бытовых отношениях и т.п.

3. Сотрудничество (кооперация) представляет собой определенное единство, соответствие направлений деятельности, ценностных ориентаций и взглядов при разрешении каких-либо жизненных проблем и противоречий. Она основывается на взаимном признании значимости человеком общества и, наоборот, обществом человека. Человек понимает необходимость передачи определенных своих полномочий, прав, функций обществу, а общество находит поддержку в действиях конкретного человека. Кооперация не исключает противоречий, борьбу в системе «человек - общество», однако подразумевает, что проблемы в их взаимоотношениях решаются мирным путем, к взаимному удовлетворению. Отношение сотрудничества, кооперации во многом зависит от наличия в обществе социальной солидарности и партнерства, социальной справедливости.

Сущность сотрудничества заключается в реализации человеком его потребности: потребность в общении, в безопасности, в использовании опыта других и произведенных ими ценностей для удовлетворения собственных запросов, взамен отдавая собственные ценности или результаты труда; если они заинтересуют другую сторону. Сотрудничество бывает как взаимовыгодным, так и наоборот. Сотрудничество является ведущим явлением. В кооперации, говоря словами К. Маркса, перед нами, как бы один «совокупный», «комбинированный» рабочий, сотрудничество множеством рук и глаз, способны обрабатывать создавать различные составные части продукта, части, разделенные в пространстве и во времени. В кооперации (в системе) создается новая производительная сила, массовая, по своей сущности, а сам общественный контакт, взаимодействие рабочих «вызывает соревнование … увеличивающее индивидуальную производительность отдельных лиц…». (2, с.327). Сущность этого взаимодействия заключается во взаимовыгодном сотрудничестве, разделение мира на сферы влияния, во взаимной безопасности для поддержания стабильности в мире и т.д., все это является примером интеграции. Сотрудничество существует везде и повсеместно, оно определяется обстоятельствами временем, целями, желанием и т.д.

Сотрудничество бывает как позитивным, так и, естественно, негативным, но все же это по большому счету, полезное и нужное взаимодействие между людьми, оно раскрывает свойства и качества субъектов взаимодействия, оно дает толчок развитию новых качеств взаимодействия между субъектами общества.

Таким образом, основными формами взаимодействия человека и общества являются конформизм, конфликт, сотрудничество. Каждая форма обусловлена системой объективных и субъективных причин и факторов. Приоритетной формой и целью общества и человека является сотрудничество.

 

Человек в истории существует в двух основных ипостасях - как ее "предпосылка" и одновременно как ее "результат". И понять человека, его прошлое, настоящее, а в какой-то степени и будущее, его эволюцию и мотивы деятельности, равно как и понять историю, можно лишь в единстве этих двух отношений человека к объективному историческому процессу.

Итак, первичное историческое действие принадлежит индивиду, выступающему, разумеется, не в качестве

человека, включенного своим происхождением, воспитанием, сегодняшней принадлежностью в определенные социальные группы (большие и малые) и в общество в целом.

1. Потребности материальные и духовные, первые из которых во временном отношении предшествуют вторым и в истории развития вида Homo sapiens в целом и в индивидуальном развитии каждого человека. Собственно говоря, потребность есть свойство всего живого, но для подавляющего большинства этого "всего", вплоть до высших животных, нужды ограничиваются материальными потребностями. На уровне человека эти потребности тоже сохраняются, причем не только в виде потребностей физиологических (в пище, в воде, в удовлетворении полового инстинкта), но и в виде потребностей, благоприобретенных в связи с биологической и социальной эволюцией (потребность в одежде и обуви, средствах передвижения и связи и т.д.). Над всем этим у человека надстраиваются потребности духовные - в эстетическом наслаждении, в нравственном комфорте, в повышении своей общей культуры и т.д.

2. Потребности индивидуальные и общественные, не являющиеся простой суммой индивидуальных потребностей, а содержащие в себе нечто большее. В связи с этим на любой стадии развития общества массовидным является противоречие между индивидуальными и общественными потребностями. Вспомним хотя бы о волнующем всех нас сегодня противоречии между общественной потребностью в ускорении научно-технического прогресса и в буквальном смысле проеданием прибыли коллективами отдельных предприятий.

3. Потребности коренные, стратегические, долговременные и сиюминутные, этапные. О том, что такая дихотомия действительно существует, и насколько она важна, свидетельствует печальный опыт так называемой "перестройки". Перестройка провалилась не только потому, что постепенно происходила подмена и перемена первоначально провозглашенного ее архитекторами курса, но и потому, что этот курс не получил мощной поддержки "снизу", не обнаружил под собой сколько-нибудь значительной социальной базы. Наши коренные потребности и интересы требовали кардинальной перестройки общества, ибо мы оказались в болоте, в таком общественном состоянии, при котором постепенному погружению на дно, а следовательно, и гибели может быть противопоставлено одно - мужественные и разумные попытки выкарабкаться. И вот здесь-то выяснилось, что у каждого из нас (индивида И отдельного слоя общества) есть и другого рода потребности и интересы - сиюминутные, насущные. Мы как-то притерпелись к тогдашней жизни, научились более или менее, всеми правдами и неправдами удовлетворять свои, разумеется, весьма скромные в сравнении с мировыми стандартами потребности, а ведь перестройка далеко не сразу обнаружила бы свои плоды. Как и всякая революция, она потребовала бы от всех нас существенных издержек (от номенклатуры - потери теплого места и связанных с ним привилегий, от сокращаемого офицерского корпуса - адаптации к гражданским условиям, от высвобождаемых в народном хозяйстве - переквалификации, от всех нас - более интенсивного труда). Сиюминутные потребности и интересы взяли верх.

4. Потребности здоровые и нездоровые, не выражающие истинную нужду индивида и общества в нормальных условиях существования и развития. Более того, можно сказать, что сами нездоровые потребности, как правило, порождаются ненормальными условиями существования. Наглядной иллюстрацией этого являются такие социальные болезни, как алкоголизм и наркомания.

Следующим звеном в рассматриваемой нами цепочке исторической причинности выступает интерес как форма проявления потребности, ее более или менее отчетливое осознание. Из такого определения интереса следует, что в отличие от потребности, которая характерна для всего живого, интерес - непосредственный продукт общественного развития. И именно как осознанная потребность интерес оказывается более непосредственной причиной человеческих действий - индивидуальных и групповых.

Таким образом, уже в этом звене ("интерес") мы обнаруживаем неразрывное единство объективной и субъективной сторон исторической причинности, их перелив друг в друга. Субъективация потребности в интересе имеет как положительную, побуждающую к действию, так и теневую сторону. Заключается она в возможности появления под воздействием определенных идей интересов мнимых, неистинных. Достаточно вспомнить, как бредовые концепции типа "Германия превыше всего" вдалбливали в головы миллионов мысль о том, что их истинный интерес требует "продвижения" на Восток (да и на Запад тоже). Конечно, история все расставляет по своим местам. "Идея", как заметил К. Маркс, неизменно посрамляла себя, как только она отделялась от "интереса". Но нередко при этом она успевала причинять огромный вред индивиду, народу, человечеству в целом.

Появление отчетливо выраженного стимула есть сигнал к конкретному акту деятельности.

Из множества таких конкретных актов индивидов и складывается общественно-историческая практика.

Практика есть специфически человеческий способ отношения к миру, заключающийся в активном преобразовании объективно существующих в нем предметов и явлений. Оговорим сразу же различие между понятием "практика" и понятием "деятельность", вынесенным в название главы. Второе понятие по своему объему шире первого: оно включает в себя как практическое, так и теоретическое отношение человека к миру. Таким образом, практика является одним из "полигонов" деятельности, самым древним, сохраняющим по сей день основополагающее, базисное значение по отношению к другим видам деятельности.

Отметим конспективно наиболее характерные черты практики:

1. Практика есть первичное, исходное отношение человека к миру. Понимание этого очень важно, ибо абстрагирующее, теоретическое отношение человека к природному и социальному миру появилось гораздо позднее, в результате третьего великого общественного разделения труда - отделения труда умственного от труда физического. Человек приходит в мир как практический деятель и только впоследствии становится и теоретиком. Отсюда следует:

2. Практика есть активно-деятельностное отношение человека к миру. Такое понимание практики представляет собой вызов двум диаметрально противоположным концепциям в истории социальной философии. Одна из них (выраженная, например, в антропологическом материализме Л. Фейербаха) исходит из пассивно созерцающего отношения человека к миру, другая же (субъективно-идеалистическая), признавая и подчеркивая активную сущность человека, абсолютизирует духовное начало в ней и отрывает ее от материального мира.

3. Практика человека носит общественный характер. Уже Аристотель обнаружил, что, человек есть "животное общественное". Это значит, что, вступая в ходе практической деятельности в соответствующие субъект-объектные отношения, то есть становясь в качестве субъекта в определенное отношение к объекту своего труда и преобразования, индивид вынужден вписывать это отношение в сложный контекст отношений другого рода - субъект-субъектных, то есть вступать в сотрудничество (а порой и в противоборство) с другими индивидами по поводу овладения предметами материального мира, их преобразования и использования достигнутых результатов.

4. Практика человека есть сознательная, целеполагающая деятельность. Здесь мы вновь возвращаемся к схеме исторической причинности, рассмотрение которой было нами прервано на звене "стимул". Дальнейшим осознанием потребностей, интересов и стимулов выступает цель - предвосхищение в сознании (на уровне мышления] результата деятельности, В соответствии с поставленной целью человек создает и идеал - более или менее полный образ той цели, К которой он стремится. Согласно И. Канту, единственным существом, действующим по "внутренней цели" и вырабатывающим в связи с этим идеальный образ, является человек. Продолжая эту мысль Канта, К. Маркс писал, что самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове.

Итак, цепочка замыкается. Если человек правильно выбрал цель и сотворил идеал, если внутренние и внешние обстоятельства благоприятствовали ему, он достигает конечного результата. Этот результат в свою очередь порождает новую потребность (так, новые массовые потребности были порождены изобретением книгопечатания, кинематографа, телевидения) либо служит новым средством для удовлетворения уже имеющихся потребностей. Но в любом случае достигнутый результат выступает одновременно и как предпосылка для последующей практической деятельности.

Эта диалектика перелива предпосылки в результат, их взаимоперехода друг в друга полностью распространяется и на человека. Человек одновременно и предпосылка истории и ее результат. Его деятельность и деятельность множества других людей составляет содержание общественной практики, с другой же стороны, в ходе практики меняется, развивается сам человек. Об этом убедительно свидетельствует историческое развитие общественной практики, обогащение ее старых форм и появление новых.

 

Историкам стоит подумать о том, что они делают, даже если эти размышленияи не доставляют удовольствия».
Объяснить сложившуюся ситуацию возможно лишь исходя из знаний о развитии исторической науки. Ее бытие в мире условно распадается на ряд этапов, важнейшими из которых для наших размышлений являются два последних: XVIII–XIX вв. и XX в.Первый характеризуется стремительным развитием исторического знания и высоким общественным престижем профессии, второй – относительным снижением социальной роли историков, утверждением за историей статуса науки и падением общественного престижа дисциплины. Парадокс ситуации в том, что как только история обрела статус научной дисциплины, она тотчас же потеряла его в глазах общества.
И в XVIII в., и все последующее столетие история выполняла, прежде всего, прикладную функцию – поставляла знания, которые можно использовать в настоящем. ХХ столетию – «веку масс» – предшествовал XIXвек– «век публики», время, когда общественное мнение могло оказать влияние на политический процесс (и на другие области). Французский историк А.-И. Марру так характеризовал это время: «Историк стал королем, вся культура подчинилась его декретам; история решала, как следует читать «Илиаду»; история решала, что нация определила в качестве своих исторических границ, своих наследственных врагов и традиционной миссии… Владеющий секретами прошлого историк как генеалог обеспечивал человечество доказательствами знатности его происхождения и прослеживал триумфальный ход его эволюции». Язык историка этого времени – литературизированный язык, понятный всем, получившим некоторое образование..
Но в период с 1870 по 1930 гг. происходит профессионализация истории, и историки начинают писать для историков: «именно тогда, когда у историков появилось столько читателей, сколько никогда раньше не было… популяризаторов оттеснили профессионалы». И в большинстве своем профессиональные представители исторической науки были достаточно безразличны к массовой аудитории.
Эти процессы совпали с процессом становления социологии, политологии – социально-гуманитарных и вместе с тем прикладных наук, делом которых стало изучение настоящего. В результате история потеряла большую часть своего прагматического влияния, связанного с задачами, которые она решала на протяжении многих веков (таких как легитимизация власти, нахождение общего языка между социальными группами или национальными общностями, оправдание необходимости реставрации прошлого или реформирования настоящего, формулировка морально-воспитательных уроков, обеспечение «славы и бессмертия» и др.).С этого момента попытки навязать исторической науке функции, которые она уже утратила, приводят к идеологизации, политизации, национализации истории, вплоть до фальсификации, в то время как единственной задачей исторической науки, на мой взгляд, является формирование и сохранение исторической памяти путем конструирования прошлого на основе научных знаний о нем.
Вместе с тем история взяла на себя и задачу формирования моральных образцов (Плутарх, Светоний, Диоген Лаэртский и др.), ранее создававшихся мифологией. «Христианство – религия историков»,: потому что «греки и латиняне, наши первые учителя, были народами-историографами». Историческая мысль этого периода неотделима от мысли религиозной, сращена с ней, определяется ею и ее определяет.
Постепенно утверждается концепция «всеобщей истории» и возникает представление о социальном мире как о «человечестве», а сам термин «история» приобретает смысл «бытия человечества во времени». Тесная связь с религией придает истории новую, ранее не свойственную ей функцию – мировоззренческую, которую история надолго сохранит за собой и будет реализовывать в рамках секуляризированной философии истории (при сохранении социально-политической и социально-воспитательной функций).
Участие в формировании мировоззрения, т.е. создание неких «точек опоры» в существовании человека, без сомнения есть «польза истории». Но человек ради обретения «стабильных данных» потребовал (и требует до сих пор) от историков не только объяснить прошлое, но и предсказать будущее. Однако особенность «исторического» взгляда на прошлое, настоящее и будущее состоит в том, что это прошлое–настоящее–будущее оказывается тем сложнее, чем пристальнее в них вглядываешься,а то объяснение явления,которое уже найдено, почти всегда лишь порождает новые проблемы и неясности. Историю нельзя преобразовать «в набор точных схем, жестких взаимосвязей и строго формализованных логических операций»; там, где это пытаются сделать, «грань между пользой и вредом… исчезает». Дальнейшее развитие исторической «науки» шло в русле общих тенденций: теологические исторические концепции постепенно изживали себя, так как по мере удаления от Рождества Христова «настоящее» оказывалось слишком «долгим» и становилось все труднее поддерживать представления о неизменности социального мира на протяжении столетий; появились первые еще неструктурированные опыты философской рефлексии по поводу истории. В век Просвещения от имени исторической науки выступает философия истории в значении «общей теории развития человечества». Она осмысливает в первую очередь настоящее, что автоматически влечет за собой концептуализацию прошлого и будущего (довольно умозрительную). Наконец, философия истории размышляет о пользе истории: откладывается ли исторический опыт, пережитый человечеством, в его последующих судьбах; влияет ли он на историческую деятельность людей; вообще учит ли он кого-нибудь чему-нибудь?Польза, которую стремилось извлечь общество Нового времени из любой науки – это не только объяснение окружающего мира (это входило и в задачи мифологии, и в задачи религии), не только создание «благ», употребимых в обыденной жизни, но и «оказание услуг», главной из которых должна стать прогностическая – научное предвидение последствий изменения окружающего мира.Показательно в этом смысле не тольконазвание труда Ницше «О пользе и вреде истории для жизни», но и его вывод: «в какой степени жизнь вообще нуждается в услугах истории, есть один из вопросов, связанных с заботой о здоровье человека, народа и культуры. Ибо при некотором избытке истории жизнь разрушается и вырождается…».

Гораздо страшнее стремление историков извлечь из прошлого «истинную информацию», которая по большому счету никогда не бывает однозначной. Каждый профессиональный историк внутреннее убежден, что он «не должен стремиться угодить “социальному заказчику”, жертвуя исторической достоверностью и скрывая или упрощая сложные, неоднозначные, амбивалентные процессы и явления», что в «…полемике с оппонентами необходимо мужество твердо говорить “нет”, не поддаваясь соблазну ложных компромиссов». Он видит общественную пользу своей деятельности в извлечении и популяризации «исторической правды как она есть». Стремление к истине, которое является внутренним катализатором научных исследований, само по себе «безвредно» до тех пор, пока открытые «истины» потребляются узким кругом профессионалов. Когда же эти «истины» без предварительного отбора начинают транслироваться через образовательную систему и СМИ, обрушиваясь на «оголенный нерв общества – массовое сознание», то разрушительные последствия деятельности историков могут иметь огромный масштаб (тем больший, чем более блестящим профессионалом является историк). Проблема нравственной ответственности ученого-историка сегодня также актуальна, как и проблема нравственной ответственности ученого-физика, химика или генетика, поскольку мы – историки, отвечаем за духовную, психологическую безопасность страны.Нам следует помнить, что сферы науки и образовательно-воспитательной практики «должны находиться на определенной дистанции друг от друга, внутри своих профессиональных задач».

21.

Історична свідомість - одна з категорій історичної науки, дослідження якої розпочалося за радянських часів у 60х pp. і яка характеризує процес визрівання та самоусвідомлення суспільством своєї суті, свого «Я»; одна з форм суспільної свідомості, що дає змогу людству осмислено відтворювати, реконструювати свій поступальний рух у часі; раціональний досвід, накопичений людством у процесі його соціально свідомої природо-перетворювальної діяльності, найвища духовна й етична цінність людини .Історична свідомістьлюдства формувалася одночасно з його розвитком. Пізнання людиною світу, що її оточує, як уже доведено наукою, розпочалося з розгадки його генезису. Звідси - створення універсального міфу про походження буття, покликаного орієнтувати первісну людину в коловороті природи, включеною в який вона дедалі очевидніше себе відчувала і усвідомлювала.

Фантастичні образи богів і напівбогів, на які натрапляємо в міфах і народних легендах, наскельних написах, в історичному епосі, свідчать радше про інстинктивний, ніж усвідомлений страх людини перед плином часу, а отже, й історії. Це був стихійний, міфологічний рівень розвитку історичної свідомості. Ця стихійність характеризується браком чітко сформульованих правил опису подій, критеріїв розрізнення дійсного й вигаданого (міфологічного), установок на фіксацію послідовності, зв'язку й детермінованості подій і ситуацій, що мали місце в минулому, чіткої хронології, розуміння причинної залежності подій тощо. Такий рівень сприйняття й розуміння навколишньої реальності був притаманний міфологічній свідомості.

На пізнішому етапі розвитку людства, коли було накопичено достатньо духовних цінностей, постає необхідність осмислення не лише самої об'єктивної реальності, а й знання про неї, тобто усвідомленої свідомості. Настає «свідомий» етап у розвитку історичної свідомісті. У європейській традиції таке розуміння з'являється в Давній Греції, де було поставлено питання: що таке історія? для чого потрібно її знати? як її писати? Давні греки дали свої відповіді на ці питання й констатували, що розуміння минулого дає змогу передбачити майбутнє. Істориків класичної доби цікавили питання причинності та спрямованості історії, сукупні ефекти розвитку цивілізацій, мета й сенс цього зростання, а також невідворотність аспектів історії. Поява розвиненої, чи «свідомої», Історична свідомість - надзвичайна подія в історії світової культури. У ній зафіксовано усвідомлення суспільним індивідом того факту, що його існування можливе лише в спадкоємній пам'яті історії, за допомогою якої він отримує зміст і засіб жити і мислити. Як категорія історична свідомість набуває тепер вужчого, спеціального змісту. Від моменту виникнення «мистецтва історіописання» і дотепер ця форма свідомості набула значення наявності в історика гносеологічної установки з вихідного для нього питання: про важливе й другорядне у предметі вивчення; про відношення історичної пам'яті до дійсності, яка в ній відображена, тобто зрештою йдеться про концепцію істини в історичних працях.

Ця концепція пройшла у своєму розвитку низку послідовних ступенів - міфологічний, класичний, християнський, або біблійний, нового часу, позитивістський і цивілізаційний. На кожному із них історична свідомість опосередковувала зв'язок між теоретичним мисленням певної епохи і панівним типом історіографії. Внаслідок цього історична свідомість є водночас і виміром типу культури і фактом історіографії, і, що найголовніше, - фактом самої історії. Образно кажучи, історична свідомість - це духовний місток, перекинутий через прірву віків, який веде людину з минулого в майбутнє.

Исторические типы культуры и критерии их вычленения.
Типология (от греческого typos -отпечаток, форма, образец) - способ научного познания, в основе которого лежит расчленение! системы объектов и их группировка с помощью обобщающей модели. Применительно к культуре типология означает упорядоченное описание и объяснение отдельных культурных комплексов, выявление закономерностей их строения и развития.
Типология культуры должна осуществляться на основе определенного критерия, который стал бы единым логическим основанием выделения культурных типов. В силу чрезвычайной сложности многогранности культуры таких критериев может быть нескольку Например, исторический критерий связан с рассмотрением культуры с точки зрения ее развития во времени и определением мест конкретной культуры в культурно-историческом процессе. Этнический критерий предполагает выделение культурных комплексе присущих различным этносам. Сословно-классовый критерий направлен на выявление культурных особенностей различных социальных групп, отличающихся по своему статусу в общественной иepapxии (отношение к собственности, размер дохода, престиж и т.д.).
Существуют следующие подходы к исторической типологии культуры.
Эволюционистский. В его основе лежит идея единства культурно-исторического процесса. Культура человечества развиваете через последовательную смену периодов, этапов, эпох, которые являются основными типами культуры. Везде эти э







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 625. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Машины и механизмы для нарезки овощей В зависимости от назначения овощерезательные машины подразделяются на две группы: машины для нарезки сырых и вареных овощей...

Классификация и основные элементы конструкций теплового оборудования Многообразие способов тепловой обработки продуктов предопределяет широкую номенклатуру тепловых аппаратов...

Именные части речи, их общие и отличительные признаки Именные части речи в русском языке — это имя существительное, имя прилагательное, имя числительное, местоимение...

Ваготомия. Дренирующие операции Ваготомия – денервация зон желудка, секретирующих соляную кислоту, путем пересечения блуждающих нервов или их ветвей...

Билиодигестивные анастомозы Показания для наложения билиодигестивных анастомозов: 1. нарушения проходимости терминального отдела холедоха при доброкачественной патологии (стенозы и стриктуры холедоха) 2. опухоли большого дуоденального сосочка...

Сосудистый шов (ручной Карреля, механический шов). Операции при ранениях крупных сосудов 1912 г., Каррель – впервые предложил методику сосудистого шва. Сосудистый шов применяется для восстановления магистрального кровотока при лечении...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.014 сек.) русская версия | украинская версия