Открываю глаза посреди ночи, нет… вечера. Смотрю на часы, на них 10:53. Я проспал целые сутки. Чувствую себя потерянным и разбитым, голова гудит, а в глазах рябит, и я практически ничего не вижу сквозь пелену, нависшую над моим взором. Лежу на кровати в комнате, в которой я повстречал Егора после столь длительного расставания. Игорь в соседней комнате спит. Но уже пора вставать. Сегодня мне ничего не снилось, совсем. Странно. Но оно и к лучшему. Я чувствую, что сейчас я не столь изнемождён, как это обычно бывает. Приподнимаюсь с кровати, осматриваюсь. Очень темно и этот холод... в доме совсем нет отопления. Есть лишь печь, но где же взять дрова в такую то погоду. И нужна ли печь тому, кто замерзает от невыносимого холода, что идёт никак ни от холодной погоды. Встаю с кровати, направляюсь к входу в подвал, что расположен на кухне. Прохожу мимо спящего Игоря, стараясь не разбудить его, случайно зацепив горы мебели и прочих ненужных вещей, что беспорядочно разбросаны по дому.
На кухне ещё темнее, чем в комнате, где я спал: окна закрыты тяжёлыми, массивными деревянными ставнями, которые, уже очень давно никто не открывал. Становлюсь около напольной двери. Никак не решаюсь открыть. Хочется, хочется заглянуть, посмотреть на них, на тех, кто стал нашей первой добычей, на тех, кому выпал невероятный шанс изменить свою душу. Они должны быть счастливы, они должны быть благодарны нам за то, что мы заинтересованы в том, чтобы изменить их в лучшую сторону. Избранные, одни из них. И дальше избранных будет всё больше и больше, они заполонят собой весь этот дом, словно стая дикой саранчи над полем.
Прислушиваюсь в пустоту. Слышу лёгкие шорохи и плач, такой тихий и почти неслышимый. Решаю заглянуть внутрь. Отодвигаю щеколду и медленно приподнимаю дверь погреба. Внутри непроглядная тьма. Беру со стола лампу, работающую от батареек, включаю и направляю её вглубь холодного и сырого погреба. Кое-где по стенкам стекает грунтовая вода, уходящая куда-то дальше вглубь подвала. По полу бегают жуки и муравьи. Так мрачно и это чувство обречённости, что исходит от жертв. Может мне даже не захочется того, чтобы они тут пребывали, даже зная о том, что лишь блага пребывание тут несёт им. Но чувство жалости, оно ослабляет, оно подавляет всю силу и твёрдость, что помогает нам двигаться всё дальше и дальше. Спускаюсь внутрь. Дверь, большая, металлическая, очень прочная. Она ведёт дальше. Изнутри её открыть нельзя, словно она специально была поставлена сюда как дверь, которая будет играть столь важную роль сдерживания заточённых в мрачном холодном помещении, как средство безопасности, дополняющее благую энергию. Тяну за ручку, дверь с трудом приоткрывается.
Тихо. Эта зловещая тишина пугает и настораживает. Стих плачь, что только что был слышен. И я, словно охотник, понимающий, что всё может пойти не по намеченному сценарию. Чувствую, словно грудь вновь сжало в адские тиски и разрывает на части. О, ужас... Что-то случилось, я должен идти, быстро, без малейшего промедления. Делаю решительный шаг, затем другой. Длины провода лампы не хватает, и я ставлю её на мокрый скользкий пол, направляя её в сторону моего пути. Передо мной виден небольшой коридор, в конце которого тупик, а по краям две двери, такие же большие, крепкие и тяжёлые, как и первая дверь, ведущие в другие помещения. Медленно иду вперёд.
О Боже! Этот крик, просто визг. Как громко. Слышу перед собой. Он снова возобновился, но он не может меня остановить, я слишком настойчив и решителен. Подхожу к дверям, дотрагиваюсь рукой до дверной ручки левой рукой и... голова... нет! Опять, снова! Страшный шум. Стараюсь открыть глаза. Пытаюсь изо всех сил. Снова они, эти несчастные окружают меня, словно в том тоннеле, что мне довелось пройти и лицезреть там столь мощное средство, помогающее нам прозреть. Они повсюду, уродливые, обезображенные, с многочисленными порезами и рваной плотью, сломанными конечностями... Они пытаются дотронуться до меня, затащить меня к себе. Чувствую их холодные прикосновения, оставляющие ожоги на моём измученном теле. Словно гнилые, чёрные- чёрные, полуразложившиеся. С них капает такая же, как и они сами чёрная жижа, что даже не жидкая, а скорее желеобразная, словно студень падает на бетонный пол и расплёскивается множеством отвратительных зловонных капель. Измученные лица кричат мне столь пронзительно, что голова раскалывается.
— Иди к нам, ты должен нам помочь... Создай величайший рай, что будет служить на благо...
Адский рай, пропитанный трупным зловонным запахом. Стены из органики сотен, а быть может и тысяч несчастных. Они преследуют меня. Что я делаю не так? За что? Отступили, а теперь вновь донимаете меня. Но ничего, я сильный и я справлюсь с тем потоком безумия, что мне суждено пережить сейчас и потом, в тяжёлом будущем, в котором предстоит великая борьба с ужасами современного бытия. Стараюсь принять их, стараюсь не видеть в них ужасное уродство внешнее, а видеть лишь ту слабость, что сделало их такими. Они несчастны, и они страдают куда сильнее, чем только можно себе вообразить. И нужно это понимать и не противиться их естеству.
Но что они хотят от меня? Неужели считают меня виновным в их несчастье? Ведь они, и только они сами повинны в том, где сейчас находятся и что с ними происходит. Страшное заблуждение — пытаться свалить на кого-то другого ответственность за собственные неудачи, присуще им даже по ту сторону. А быть может, я всего лишь неверно интерпретирую их посыл, запутавшись в чудовищном водовороте эмоций и мыслей, льющихся сильнейшим напором и пропитавших всего меня с головы до ног.
Я вас слышу, простите, простите за то, что я не могу вам помочь, простите. И пусть я не виноват перед вами, ни в чём, но знайте, что чего бы мне это не стоило, я помогу вам, постараюсь. Спасибо. Я благодарю вас за все ваши старания, за то, что вы хотите мне помочь. И быть может, ваша заинтересованность есть не что иное, как осознание истины и признание своих грехов, пусть пока что частично, но это будет для вас первым шагом на пути к исцелению. Искренне, от всего сердца. Пусть всё будет справедливо и тем, кто страдает уже так долго, воздастся за их нечеловеческие мучения и они снизойдут вновь, дабы использовать свой очередной шанс вырасти духовно и вырваться из нескончаемой петли перерождений, что так мучительна и столь тяжело преодолима.
Стараюсь продвинуться всё дальше и дальше. Иду медленно, сквозь дверной проём, в комнату, в которой изуродованные создания терзают наших пленников. О, ужас! Невыносимое зрелище. Этот безумный страх! Сквозь мрак почти ничего не видно, но я всё ощущаю столь ясно, что, кажется, будто это происходит светлым летним днём. Холодные скользкие руки скользят по телам уже израненных и обессиленных пленников. Острые как бритвы лезвия впиваются в их несчастную плоть, разрывая её на мелкие лоскуты. Пришествие... Вспоминал о нём, и вот, словно это было не просто так, оно свершилось, по крайне мере его первые шаги. Осторожно, пока что только тут, но в дальнейшем оно распространиться по всему миру, без разбора пожирая всех тех моральных уродов и заблудших трусов, что окажутся у них на пути. Людям будет страшно, они будут прятаться, но ничто их не сможет спасти в час благословенного наказания.
Обезображенные первобытным ужасом лица несчастных грешников, парализованные в диком приступе агонии. Пытаются вырваться, убежать. Но чем сильнее их усилия, тем более страшные раны они получают от острых ржавых стальных лезвий и крюков. Фонтаны кровь брызжут из тех, бьющихся в конвульсиях, что вот- вот отпустят свой больной дух навстречу куда более крупной и многочисленной машине переработки и очищения, к которой они так никогда и не привыкнут.
Вижу полуживого отца мальчика. Безумное зрелище... невыносимо... но он ещё жив. Словно кошмарные существа специально не дают ему умереть, а держат его больной дух тут, в изуродованном теле, дабы продлить его мучения, что впоследствии помогут ему.
Пытаюсь заглянуть в него. Сажусь на пол и начинаю концентрироваться. Сзади меня окружают вестники из другого мира, растущие единой массой из стены, словно ожидая моих дальнейших действий. Настраиваюсь, а они помогают мне, подгоняя свои колебания под мою чистоту. Сейчас главное не ошибиться, всё сделать нужно по максимуму пока ещё есть возможность, пока он жив. Он чувствует это и его боль, его страдания — они открывают тот самый портал, по которому воспоминания, словно рекой льются в моё сознание. Он сам передаёт мне информацию, такую разнообразную, контрастную, и от того сложную для восприятия.
Вижу детские годы, его семью, хорошую, полную, благополучную. Вижу, как будучи ещё маленьким ребёнком, он играл со своими родителями, сверстниками. У него было счастливое детство, простое, без забот, весёлое. Пожалуй, каждым мальчуган мечтает о таком. Его друзья. Всё у него складывалось прекрасно. Дальше вижу школу, его первые школьные годы, когда и стало начинаться его становление, закинувшее его на самое дно. Он так и не смог раскрыть свой потенциал к точным наукам. Так и остался где-то там, далеко, на первой ступени развития. Подавал такие надежды, его так любили, заботились, оберегали, словно вымирающий вид животных или растений. Драгоценный бриллиант. Но, к сожалению, так бывает нередко, когда подающий большие надежды человек со временем скатывается, решив, что не может развиваться. Вернее может, но не хочет. Увы, сейчас многие подвержены влиянию большинства. Делай как все, мысли как все. А если отличаешься, то место своего ты не найдёшь среди тех, кто так хочет быть похож на безвольное стадо, в котором напрочь отсутствует понятие инициативы, ведущей к развитию.
Плохая компания, родители, которые не смогли научить его простым истинам. Есть ли тут их вина? Думаю, что нет, ибо они старались так сильно, как только могли. Но его животное начало оказалось сильнее начала человеческого, духовного. Начиная с пятого класса всё пошло резко скатываться в канализационный люк человеческого мусора. Компания, с которой он общался ещё с конца второго класса, потянула его за собой в мрачный, загнивающий мир упадка, грязи и разврата, алкоголя и наркотиков. Пятый класс. Все по-разному проходят этот период жизни. Кто-то продолжает жить без резких перемен, но большинство, пройдя начальную школу и попав, как им кажется, во взрослую жизнь, срывают ограничители, которые, по правде говоря, так хотелось сорвать и раньше. И плевать на то, что по сути ничего не поменялось, ни социальный статус, ни уровень интеллекта, но сам факт официального выхода из так называемой детской жизни, творит страшную штуку. И глупые, неразумные дети, начинают претворять в жизнь страшную вещь — начинают убивать себя.
Они не верят родителям, которые их учат не нарываться на ошибки, они не верят друзьям, думая, что каждый является по сути своей корыстным и неискренним. А те, кто верит, попадает в страшные лапы тех, кто пользуется такими простаками и наживается на их непредусмотрительности и доверчивости. А быть может, эта доверчивость и есть истинная сила, что живёт в добрых, хороших детях и подростках, которые ещё в силу своего малого возраста не ведают о том, что повсюду их окружает обман и сплошные разочарования в людях, которые кажутся пусть даже самыми близкими. Увы, такие люди в один прекрасный момент уходят, не сказав ни слова, или, порой, уходят, сказав так много и так больно, что начинаешь ненавидеть всех. И так превращаешься из наивного, доброго и доверчивого человечка в истинного зверя, не доверяющего ни кому и везде ищущего обман. Так и происходит нескончаемая петля, гробящая судьбу за судьбой. И Антон... этот бедный мужчина не смог избежать той участи, что постигает многих.
А дальше всё пошло по нарастающей. Отношения с одноклассниками пусть и складывались хорошо, но стоило ли оно того, что мальчик испытал за все школьные годы. Частые пьяные посиделки и эксперименты с запрещёнными веществами с "друзьями" стали нормой, и в 13 лет его еле откачали после передозировки героином, что принёс друг, который был на 3 года старше. Тяжёлый урок, как и тяжёлое восстановление, и дальнейшие разборки из-за денег, которые требовали у глупых неразумных подростков старшие сверстники. Затем и лечение от алкогольной зависимости. И уже в 14 лет Антону был поставлен неутешительный диагноз — алкоголизм. А частые кражи и хулиганство стали привычным делом в его существовании внутри разложившегося социума. Но лишь одна вещь позволила ему не погубить самого себя, а именно любовь родных и близких, на которых он злится и по сей день, не понимая, что если бы не они, то его уже могло бы и не быть.
В 15 лет его чуть не исключили из школы за постоянные драки, которые часто были вынуждены, дабы отстоять чувство собственного достоинства. Но ни учителям, ни директору это было неважно. Ведь взрослые часто закрывают глаза на первопричину всего, борясь лишь со следствием. А когда происходит борьба со следствием, игнорируя первопричину, то и результата не будет, ибо инфекция остаётся нетронутой. Инфекция, которой нет никакого дела до отсутствия симптомов, которые так упорно и глупо люди лечили всё время.
Но почему-то люди прекрасно понимают это, и поступают правильно, когда дело заходит о простуде или гриппе. Но почему-то им даже в голову не приходит использовать этот метод в других аспектах жизни. Я сам грешен, признаю. Я сам не счёл нужным измениться тогда, когда столь близкий мне человек начал отдаляться от меня по моей вине. Я был слеп и не объективен, я винил и злился на неё. Но она свободный человек, и она имеет права выбрать для себя лучшего, кто-бы просто любил её и не донимал страшными откровениями, что снисходят на меня в момент очередного озарения свыше.
Антон. Его путь был сложен и запутан. После школы он откосил от армии, не считая нужным отдавать долг Родине и всячески усложнять, как он считал, и без того нелёгкую жизнь. Жил он у дяди в квартире, что располагалась в другой стороне города. Неизвестно, что было бы с ним, если бы он служил. Возможно, армия повлияла бы на него плодотворно, воспитав в нём истинные мужские качества и заложив те ценности, которые он, к сожалению, не впитал ещё в школьные годы. А быть может, она окончательно бы его добила своей жёсткостью и суровым обращением, что в годы его молодости было более распространено, нежели сейчас.
После школы, скрываясь у дяди от армии, Антон нигде не работал, не учился. Получать образование он считал бессмысленным занятием. А дальше... дальше политический переворот в стране, положивший конец также и нескольким другим крупнейшим империям, и ощущение полнейшей безнадёжности. Куда идти? Что делать дальше? И в такой ситуации Антон решил ничего не делать, совсем. Он просто жил в своё удовольствие, как и многие молодые люди того времени, в пустую убивая драгоценное время, которое можно было бы использовать на благо себе.
Спустя четыре года… целых четыре года бессмысленного существования Антон устроился на небольшой завод по изготовлению листового проката, что находился за городом. Там он и познакомился со своей будущей женой и матерью своего ребёнка. Спустя несколько лет совместной жизни у них родился сын, Николай, что сейчас истязаемый, страдает недалеко от своего отца, который доживает свои последние мгновения.
С самого начала вся забота о сыне легла на плечи отца. Каким же он тогда был слепым и невнимательным. Ослеплённый чувством к своей второй половинке, он пропускал мимо себя столь очевидные изъяны её характера: нервозность, безответственность, привязанность к спиртным напиткам. Антон сам был любителем выпить, ещё с детства привыкнув к одурманивающему яду. Но Людмила, его жена, казалось бы, и дня не может прожить без горячительных напитков, в основном крепких. Как результат, спустя пару лет мучительного отрицания их семейное счастье пошатнулось. Нескончаемые истерики и скандалы стали привычной частью их повседневной жизни. Ссоры по пустякам, таким как: разбитая тарелка, пятиминутное опоздание с работы и другие мелочи, с которыми многие другие люди обычно мирятся и не доводят из-за них отношения до предельной черты, переступив которую уже будет нельзя вернуться назад и вернуть всё былое. Апогеем всего этого стало увольнение Людмилы с работы. Она долго переживала, обвиняя во всём Антона, обвиняя его в том, что он уделял ей слишком мало внимания и именно поэтому она и начала пить. Женщина, которая пила и раньше... Она нашла козла отпущения, того виноватого во всех её неудачах. И с этими мыслями она так и прожила до конца своих дней. А как же ребёнок? Какое право она имела не заботиться о нём? Говорила, что устаёт на работе, говорила, что её жизнь полна рутины и скуки. В алкоголе она искала для себя счастье отвлечься от действительности и погрузиться и нирвану своего воображения, рисуя перед собой картины так и несбывшихся грёз о прекрасном будущем.
И однажды, её организм не выдержал, и Антон остался наедине со своим тогда ещё совсем маленьким сыном. Груз ответственности, тяготы, пережитые им в тот период жизни. Он долго обвинял жену в том, что та не следила за собой и не заботилась о сыне. Но в том, что произошло, была и его вина. Видимо, отсутствие должного воспитания сыграло свою роль и тут. Точнее даже сказать его полное отсутствие, ведь будучи ещё совсем маленьким, Антон любил всё делать по своему, не обращая внимания на попытки родителей ему помочь. Часто он соглашался с ними, и поступал так, как хотят они. Однако, он так поступал лишь для того, чтобы не доводить всё до скандала.
А дальше... дальше началась череда уныния и печали, полностью сломившая его. Будучи, пусть и немного, но регулярно выпивающим, Антону уже не хватало малых доз алкоголя, и чтобы забыться, заглушить в себе боль, он стал пить всё больше и больше. И лишь его золотые руки спасли его от полного увольнения. Понижение по карьерной лестнице, убавление зарплаты — всё это стало критично для него и в особенности его сына. Денег катастрофически не хватало, но Антон не понимал, что львиная доля всего бюджета их небольшой семьи уходит на алкоголь. Они голодали, страшное было время... Именно это и заставило маленького Колю заняться грабежом, а копируя манеры и привычки отца, он стал таким же, как и он: агрессивный, жестокий, не умеющий прощать и любить.
Антон часто избивал своего сына, иногда просто так, без малейшего повода, чем только усугублял страдания маленького мальчика после потери матери, которую он любил, не смотря ни на что. Ведь истинная любовь — любить тогда, когда любить не за что, любить того, кто не любит тебя, не заботиться о тебе, и даже более — желает тебе зла. Искорка человечности зрела в сердце маленького мальчика, но отец затушил её в одночасье, словно шторм, ворвавшийся в тихую и безмятежную душу ребёнка. Коля толи не понимал, толи делал вид, что не понимает того, что отец, пусть и не осознанно, не намеренно, но убивает в нём всё святое, своими руками роя могилу для собственного сына.
Антон винил во всём жену, говорил Коле, что она соблазнила его лишь для того, чтобы всю жизнь ничего не делать и "висеть на его шее". Говорил, что она не была такой, но за то время, пока они были вместе, она стала слишком избалованной, слишком предвзятой и не имела даже малейшего уважения к нему. Но для маленького Коли пьяные исповеди отца не были сюрпризом, ибо он постоянно видел все ссоры родителей и был в курсе того, что у них не всё благополучно.
Прихожу я тихо в себя. Подвал, эта темнота. Страшная картина передо мной. Теперь я видел это своими глазами, видел картины его несчастной жизни и жизни его сына, которую он загубил своим дурным примером. Как не стыдно? Как так можно? Неужели человек, взрослый мужчина может быть столь слабым, что во всех своих промахах будет обвинять всех подряд: родителей, сверстников, жену и даже собственного сына? Я не понимаю. Настоящий мужчина всегда найдёт выход и не будет ни кого винить. Если всё тяжело, плохо, то нужно постараться изо всех сил, сконцентрироваться, поставить чёткую цель и начать действовать. Обвинять же во всём слепо других — есть страшный грех, ибо мы не признаём своих ошибок и даже более, обвиняем невиновных, даже тех, кто кроме добра ничего нам не желает. И это не единичный случай. Таких очень много, очень... Я сам в этом грешен. Но я стараюсь что-то изменить. Есть же люди, которые впадают в ступор, в уныние, и ничего не хотят делать, не хотят выбраться из той ямы, в которой оказались. Может Антон, с самого детства окружённый лаской и заботой, привык, что всё ему будет даваться просто, что всё будет так, как он хочет. Но реальность куда более жёсткая и суровая. К этому просто надо привыкнуть и направить себя по верному пути. Понимать, что будет больно, тяжело, но без этого было бы ещё хуже. Ибо каждая преграда порождает перед собой огромное количество дверей, возможностей, за которыми скрыты ответы. Каждый из нас обязательно оказывается в тёмном лесу, преследуемый своими кошмарами и проблемами. И это нормально. И кто-то видит путь спасения, кто-то нет. У кого-то получается спастись сразу, а у кого-то спустя некоторое время. Но важно всегда пытаться и пытаться и никогда не останавливаться. Ведь нужно просто поставить высокую цель, не искать оправданий, быть твёрдым и решительным и тогда сможешь достичь ты успеха, а вместе с ним притока колоссального количества позитивной энергии, что окутает, словно тёплым одеялом. Он смотрит на меня, прямо в глаза. Его взгляд полон отчаяния. Я понимаю, что зря переживал. Они, эти несчастные, будут давать жертвам силу, чтобы те продолжили своё существование. А потом, когда у них будет много тех, кого нужно очистить, они распространятся по всей планете, неся с собой благословенный свет очищения.
Встаю и направляюсь к выходу... Я думаю, что уже много увидел сейчас и мне нужно обговорить всё это с Игорем, прежде чем продолжить. Разворачиваюсь и ухожу прочь. Покидаю большую комнату, прохожу мимо соседней двери. И что же за ней? Этого я не знаю. И надеюсь, что Игорь даст мне подсказку, и мы вместе решим, для чего она нам нужна и какова её роль. Если даже сам дом, словно живой разумный организм, благоволит нам, то ничто не в силах нас остановить и подавить нашу миссию, движимую великим долгом, что подкреплён энтузиазмом столь сильным и непоколебимым, что способен перевернуть весь мир. Прохожу мимо и... удар. О нет, сильный удар в область затылка. Падаю... Это... Это они — отец девочки и... За ним его жена. Бегут в сторону выхода. Обессиленные, грязные. В запёкшейся крови. Они вдвоём бегут к выходу мимо загробных судей, что пытаются их остановить, впиваясь в их плоть своими крючьями, но они, словно в экстазе диком, не чувствуют боли и, истекая кровью, направляются к выходу. Открывают люк и убегают прочь. Кричат, громко- громко.
Игорь, ты где?! Помоги. Я встаю и бегу за ними. В подвале слышны крики и стоны раздосадованных посланников, что помогают мне удерживать пленников и помогали войти в контакт с Антоном. Они будто кричат: "Беги, останови их, не дай им уйти, или всё пропало". И я следую их совету и бегу что есть сил за ними. Молнией выпрыгиваю из подвала, и не захлопывая входной люк бегу к выходу.
-Иииигооорь!- Кричу я что есть сил.
Он не слышит, и я бегу дальше, к выходу. Так как же так получилось, что вырвались они из ловушки, которая сдерживала их дурное начало? Выбегаю на улицу, осматриваюсь. Никого нет. О нет, всё пропало. Как же так? Сейчас эмоции заглушили мои чувства, и я просто не могу сосредоточиться на беглецах. Падаю без сил на сырую землю. Открываю глаза. На часах 10:53... утро. Я спал так мало. Лежу в кровати. В лицо светит солнце, кое-где просвечивающее сквозь тучи. Я проснулся. Проснулся…
День четвёртый (Часть 2)
Сажусь на кровать и протираю уставшие глаза. Слышу шаги в соседней комнате, это Игорь.
— Я тоже видел. — Слышу я его голос.
Я должен идти за ним, должен сделать то, что мы обязаны сделать сейчас. Ещё одна ступень, что поможет нам приблизить к просветлению несчастных глупцов. Встаю и иду к нему. Мальчик, этот несчастный мальчик, что возненавидел своего отца сквозь любовь, что ещё когда-то разрывало его крохотное, слабое сердце. Мальчик, чьё детство было убито беспечностью родителей, что не находили времени на своего единственного сына. Мальчик, который слишком рано познал "взрослую" жизнь, будучи ещё совсем ребёнком. Ему так было сложно, больно, а иногда он не знал выхода кроме как совершить нечто страшное, убивающее его душу, которая чуть ли не сразу же после рождения была предана сильнейшему наказанию, которые он сам выбрал для себя. Да, именно сам. Никто него не заставлял, не побуждал. И вот, он присоединился к той толпе бедных, убитых горем душ, выбравших непосильную ношу.
Они слишком сильно хотят расправить гордо плечи, вознестись над былыми ошибками, как и все. Но в отличие от большинства, они считают, что могут преодолеть большее. Похвально. Но справляются единицы, к великому сожалению. И понимаю я, что истинный рост возможен лишь тогда, когда мы делаем что-то доброе искренне, и именно поэтому Коля также как и все остальные, сейчас совсем не помнит, как ещё совсем недавно мучился в нескончаемом лабиринте смертей. Не помнит он, зачем решил пройти через столько боли и лишений.
Его выбор пал на тех, кого он и сам хотел изменить, направить их в нужном направлении, переубедить и таким образом помочь не только себе, но и родителям. Благородная миссия. Но отец, будучи слеп и во многом глуп, лишь усложнил задачу своему маленькому сыну. Как, впрочем, и мать, которая, в отличие от отца, совершенно не заботилась о сыне и лишь изредка, совсем на немного уделяла ему внимание.
Отец... О, как он виноват. И мать, загнавшая свою истерзанную собою же душу на новый круг, где она искренне сожалеет. Но сожалеет лишь о том, что в её жизни ей не повезло с мужем, не повезло с сыном, который по её словам был весь в отца. А несчастный Николай, находясь в окружении столь разрушительных энергий попросту не смог прочувствовать тот едва тлеющий уголёк истины, что день за днём остывал у него глубоко в душе. А было столько желания, столько надежды... Но опыт, его ещё было недостаточно. Ещё совсем так мало кругов, что прошёл он, может десять - двадцать. Не могу точно уловить. Где-то в этом диапазоне. Слишком мало, чтобы прочувствовать свою силу и научиться её использовать. Но это не страшно. Главное быть верным своим принципам и тогда рано или поздно достигнешь успеха. Многие проходят сотни, тысячи кругов, перерождаясь тысячи и тысячи лет, и всё равно оставаясь слепыми глупцами, не желающими приложить достаточно усилий и осознать свои ошибки.
Но я прекрасно понимаю, что в каждом из нас есть как светлая, так и тёмная сторона. Они борются друг с другом. Вот и Коля боролся, но его духовного опыта ещё не хватает для того, чтобы искренне перестать ненавидеть, перестать делать больно. Зверь, сидящий в нём, повелевает его мыслями и телом, заставляя совершать поступки, несовместимые с духовностью. Но у него есть шанс. Хороший шанс. И мы с Игорем уже дали его ему. Пусть почувствует сейчас, пусть увидит все те злодеяния, что он ещё не успел сделать и осознает, что быть тут, с нами — есть величайшая благодать для него и величайшее исцеление. Осознать. И если это произойдёт, то значит, что всё было проделано не зря. Если же он затаит злость, обиду, ненависть, тогда нужно будет только ждать, раз за разом, усиливая влияние и направляя несчастного в правильное русло его реки, которая лишь совсем недавно родилась из чистейшего истока, но уже загрязнена мусором современной цивилизации.
Мы с Игорем видим, как ещё не так давно, будучи совсем маленьким, в возрасте всего нескольких месяцев, не потеряв окончательно связь со своим загробным прошлым, он постоянно ободрял себя, представляя перед собой картины счастливого будущего семьи, в которой он так сильно пожелал родиться. Он не хотел возвращаться обратно, туда, где он уже столько раз умирал, но воскрешался вновь для того, чтобы заново пройти через этот кошмар. А уже в возрасте года его связь окончательно разрушилась и Коля, стал постепенно умирать.
Он стал умирать в доме, в котором царило разрушение и недопонимание. В таких семьях практически всегда калечат детей. Кто-то говорит, что дети этого не заслуживают, что они не виноваты в том, что родились в столь страшных условиях. Однако, это не так. Ведь кто-то отправляется в столь неблагополучные семьи сам, по собственной воле, а кто-то, следуя кармическому правилу. Обычно, это люди с уже испорченной кармической цепью, состоящей полностью из ржавых, потрескавшихся звеньев. Такие люди не видят знаки, не видят символы, что оставляют их наставники, дабы они им помогли. И пусть даже за столь сложные дела берутся уже те, кто имеет внушительный опыт в сфере надзора и помощи, но даже они, столь мудрые и продвинутые не справляются с тем хаосом, что творится в тёмных душах их подопечных. Замученные собою же, их души медленно разлагаются в этом мире. Они начинают обвинять кого угодно, лишь не себя. Они дают волю сначала животному, что сидит внутри них, а затем, в самых страшных случаях, полностью разочаровавшись в жизни и потеряв какой-либо смысл, они начинают нести в этот мир зло. Зло неоправданное, совершенно не имеющее никакого отношения с развитием и созиданием, ибо далеко не все в состоянии его преодолеть, преодолеть ту тёмную сущность, что является нашей второй основой. Такие поступки начисто стирают то благоприятное, что когда-либо совершала душа. Однако я раньше думал, что в таком случае имеет смысл переродиться где-то ещё, далеко-далеко. Но я ошибался, причём очень сильно. Ведь те связи, родственные петли, что переплетают абсолютно всех, сложившиеся за долгие века реинкарнаций, накладывают свои ограничения на души. Ведь каждый человек, абсолютно каждый, принадлежит к какой-либо группе, которая в свою очередь связанна с другими, и так до бесконечности. Соответственно все они обязаны быть в одном месте, где смогут контактировать с другими членами своей группы или других групп. Будучи там, по ту сторону, души общаются друг с другом, повествуя своим родственным созданиям о проблемах и оплошностях. В итоге получается, что все души, приходящие на Землю имеют свой чёткий план, миссию, которую они уже обговорили там. Но большинство сбивается, не может понять, над чем же им нужно работать и даже больше — не могут уловить вибрации того, кто им столь близок. Я об этом уже вспоминал и искренне сожалел, что люди столь слепы и их чувства атрофировались настолько, что они даже не могут уловить того, с кем уже столько времени живут рядом, преодолевая огромные расстояния лет. Это Божественное озарение, что чувствую я...
— Игорь, ты тоже это слышишь? Ты тоже видишь все эти образы?
Но он молчит, словно так погружён в просмотр, что не может оторваться.
А Коля уже сделал первый шаг, что, несомненно, просто прекрасно. Однако, этого недостаточно. Ведь столько тех, кто спотыкается всего лишь после первого и единственного шага, и дальше ползёт, изнеможденный, навстречу своей смерти в теле физическом. Однако, это уже достижение, пусть даже совсем крохотное. Но это уже хорошо. И нет, отнюдь, никак, я не собираюсь преумалять его согрешения, которые кажутся дикими для возраста его тут, на Земле. Но они совершенно естественны для того, чей дух ещё столь молод. И тут главное усилить его восприятие для того, чтобы он сам понял причину того, что с ним произойдёт, и осознал все ошибки. Но он их уже осознаёт и сейчас, но не хочет с ними ничего делать. Потому что сложно, потому что это заставит его страдать ещё более, чем страдает он сейчас. Сложно. Но всё будет. Стоит лишь немного постараться и всё получится.
Коля начал очень рано говорить. Когда ему ещё не было и года, он спокойно мог произносить простые слова. Да и вообще с самого детства он был смышлёным ребёнком, развитым не по годам. Словно бунтарь, он всегда старался пойти наперекор, сделав лучше, сделав больше. Как и отец. Но Антон, будучи в своей жизненной страсти бунтарём, избрал путь разрушения, словно назло, воспротивившись всему тому, что в него закладывали ещё с детства. Коля же не такой. Он грамотный, расчётливый, умный. И он может многое. Может горы свернуть, используя свой бунтарский стержень, которые показал, будучи ещё там, далеко. А может и загубить всё, что ему дорого и близко.
Оскалившись против несправедливости окружающего мира и настроившись против семьи и окружающих, он в состоянии пойти на крайние меры, дабы защитить себя. Ибо бунтарство — есть сильнейший порок, если им направляет бессознательное начало. То начало, что взяло верх нам мальчиком, когда он был ещё совсем мал. Его сердце твердило ему, что всё это зло, та страшная истина, что происходит везде, и от неё нет спасения. И лишь с помощью силы можно выжить, которая на самом деле таковой и не является. Ослабевший дух позволяет выпустить на волю того, кто всё время тихо сидел внутри, ожидая своего часа, чтобы освободить всю ту боль невыносимую и ненависть, дабы только защитить себя от того ада, что простирается повсюду.
Так и произошло. И уже в возрасте четырёх лет Коля имел проблемы с детьми во дворе. Он никогда не умел принимать грубые шутки и проказы детей и всегда отвечал агрессией на такое поведение. А потом, в один прекрасный момент, агрессия, проявляемая им, стала для него отправным толчком, что позволила ему собрать компанию из тех, кто когда-то его донимал и издевался. Так и происходит среди животных. Побеждает сильнейший. Среди людей же должно происходить не так, и победа обязательно достаётся всегда самому умному и развитому.
Эти ещё совсем маленькие мальчики и девочки, будучи не в состоянии противиться Колиному энтузиазму, силе и находчивости, подписались на то, что бы они никогда бы не осмелились сделать, не имея в его лице столь мощного и крепкого духом человека, который руководил малолетними хулиганами и ворами. Побои бездомных, других детей, а иногда даже женщин невиновных и кражи их личных вещей... о, ужас! И всё ради чего? Ради того, чтобы утвердить собственное доминирование над остальными? А быть может неверный путь, которым шёл Коля, был избран лишь для того, чтобы помочь несчастным родителям материально, пусть даже таким страшным способом. Думаю, что в его поведении виднелись оба мотива.
А как же те глупые дети, когда-то издевавшиеся над Колей, а потом начавшие следовать его указаниям? Как же они? Что с ними сейчас? Я думаю, вернее, надеюсь, что многие из них сейчас исправились. Слушая родителей, либо сами изменившие себя. Столько судеб может быть загублено из-за той цепи связей, что пронизывает тех, кто когда-то, ещё там, далеко, договорился сыграть определённую роль в жизни того, кто повёл их за собой. Но иногда события происходят абсолютно по иному сценарию. Порой место и время запланированного также меняется, но если нечто было решено ещё в том страшном чистилище, то это свершится, рано или поздно. Ибо мы обязаны следовать своим обещаниям.
Его отец. Он постоянно закрывал глаза на поступки сына, а в большинстве случаев просто не был в курсе. Ведь именно природная осторожность позволили юному мальчику остаться безнаказанным за всё содеянное. А быть может это всего лишь часть Колиного договора с теми, с кем он ещё совсем недавно, всего несколько лет назад, прошёл сквозь разбои и грабежи. Где-то очень глубоко, Коля понимал, что поступает неверно, и поэтому его мучило чувство вины за то, что он врал матери и отцу, говоря, что деньги у него от доброй тёти, которой он помог на огороде с овощами или от дяди, которому он помогал собирать яблоки. А отец верил, так наивно и так слепо. Но он находил успокоение лишь в одной только мысли о том, что у него растёт смышлёный и находчивый сын, наказывая его совершенно без причины после очередной выпитой бутылки водки.
И даже больше — воруя у собственного отца деньги, Коля ни разу не попадался. А отец, ослеплённый ненавистью к жене, всё время винил в этом её или просто не замечал очередной утраты. На что может тратить деньги маленький неразумный мальчик в компании негодяев, в которой он является вожаком? — На алкоголь и сигареты. Основной период его жизни прошёл в посёлке, где он даже ходил в школу и проходил через все стадии взросления, которые, к слову, прошли у него слишком рано. Не обошло маленького мальчика и пристрастие к спиртному и сигаретам, к которым он приучился слишком рано, возможно, глядя на отца. Ещё один абсолютно бессмысленный с точки зрения здравого человека, но крайне важный с точки зрения ребёнка
