Вопрос 2. История становления органов предварительного следствия в России

 

Рассматривая историю становления органов предварительного следствия в России следует выделить несколько основных этапов в этом процессе.

Выделение функций расследования преступлений наиболее понятно проявляется с эпохи правления Петра 1 до реформ 1860 года. Именно при нем была создана полиция, функциями которой являлись борьба с преступностью и частично расследование преступлений. Эта тенденция сохранилась и при проведении реформ Екатерины II, в результате которых была создана судебная система, предусматривавшая несколько судебных инстанций и фактическое разделение уголовного процесса на предварительные (досудебные) стадии и судебные.

Кто же осуществлял расследование преступлений по Своду Законов Российской Империи в то время? По нему это относилось к компетенции полиции, однако фактически следственный аппарат того времени представлял собой довольно разнородную совокупность различного рода чиновников и коллегиальных органов. Этому способствовал и Свод Законов, который представлял собой бессвязное собрание самых разнородных и разновременных постановлений, механически сливавших воедино.

Таким образом, российский государственный аппарат не имел структурно и функционально обособленного органа, специально предназначенного для расследования уголовных дел Функция расследования преступлений по различного рода категориям дел, кроме полицейских чиновников, возлагалась на чиновников других административных, а в ряде случаев - судебных органов.

Для расследования преступлений, затрагивавших устои государственной власти и управления, мог быть назначен по усмотрению вышестоящего начальства любой чиновник, состоявший, как правило, при губернаторе или министре внутренних дел. Для расследования наиболее важных дел могли быть назначены специальные комиссии, состав которых в некоторых случаях назначался лично императором.

Следственный аппарат в рамках полиции также не был однородным Можно выделить следующие его виды:

- следственный аппарат городских полиций (городов Москвы и Санкт-Петербурга, губернских и других городов);

- специальный следственный аппарат земской полиции;

- специальный следственный аппарат по особым категориям дел;

- особенные следственные органы (государственные чиновники и органы, производившие следствие по уголовным делам в исключительных случаях по специальному управомочию или на основании специального предписания закона).

Кадровый состав следственных работников того времени отличался крайне низким уровнем не только юридического, но и общего образования.

По свидетельству прокурора Тульской губернии из 12 городничих Тульской губернии 6 - нигде не обучались, 4 - закончили курс гимназии или кадетский корпус, 2 - такой курс не завершили до конца; из 8 частных приставов только 3 обучались в уездных училищах; из 35 квартальных надзирателей 9 нигде не учились, 10 не смогли закончить гимназию, остальные получили начальное образование в различных учебных заведениях.

Рязанский губернский прокурор писал: «Частные приставы и квартальные надзиратели совершенные невежды, едва умеющие читать и писать...». В Пензенский прокурор пишет, что почти все частные приставы, квартальные надзиратели, помощники городничих вовсе не получили образования.

Говоря об отношении населения к работе следователей отметим, что, например, производство следствия временным отделением земского суда, связанное с выездом на место происшествия был бедствием для местных жителей поскольку сопровождалось расквартированием членов временного отделения земского суда, писцов и рассыльных, по крестьянским домам, забиранием съестных припасов для всех этих лиц по удешевленной цене.

Что касается результатов работы, то следственная практика говорит о низком ее качестве. Так согласно отчету по министерству юстиции за 1859 г. из 260964 подсудимых 78195 (29,96%) - оправданы судом. По различным историческим источникам процент осужденных по приговору суда от количества подсудимых составлял от 15 до 20 %.

Предварительное расследование того времени являлось главной стадией уголовного процесса, т.к. приговор составлялся на основании материалов следствия, не подвергавшихся непосредственной проверке в суде. Судьи, выносившие приговор, не только не проводили судебного следствия, но зачастую не видели актов следственных действий, а знакомились лишь с выпиской, изготовленной секретарем суда. Таким образом такой характер досудебной подготовки уголовных дел превращал должностное лицо, производившее предварительное следствие, в одну из главных фигур уголовного судопроизводства, от которого очень часто зависел не только ход и направление следствия, но и решение по делу.

Уголовно-процессуальный закон того времени несравненно большее внимание уделял именно следствию. Свод законов посвящает регулированию этой стадии уголовного процесса в три раза больше статей, чем рассмотрению дела в суде первой инстанции.

Свод законов делил следствие на две части: предварительное и формальное. Первое должно было заканчиваться приводом «заподозренного» в преступлении лица и избранием в отношении его меры пресечения, а второе - его первым формальным допросом.

Раздел о формальном следствии включал четыре главы: «О формальном следствии вообще», «О допросе», «О собирании доказательств», «О заключении следствия и о предоставлении оного в суд».

Для производства следствия устанавливался месячный срок, включая выходные и праздничные дни. Однако закон разрешал бессрочное следствие, если «встретятся особенно уважительные препятствия», при этом закон не давал точного определения обстоятельств, дающих право на бессрочное следствие.

Начиналось предварительное следствие по одному из следующих поводов: а) извещения, б) доноса, в) доношения прокуроров или стряпчих, г) явки с повинной. Перечень не был исчерпывающим. При наличии поводов к началу следствия органы, на которые возлагалось его производство, обязывались немедленно приступить к «исследованию происшествия». Оно состояло из ряда следственных действий, за которыми признавался характер «безотлагательных». К ним относились: освидетельствование «явственных признаков преступления, боя, увечья и всяких следов насилия»; опросы «всякого без изъятия лица, если даже оно и не могло быть свидетелем на формальном следствии»; отыскание инструментов, орудий и вещей, которые могли служить вещественным доказательством и которые должны быть «занумерованы, тщательно уложены» и приобщены к делу с точной описью.

Кроме того, в случае обнаружения трупа производился его осмотр с привлечением врача, а в наиболее сложных случаях требовалось предварительное заключение врачебной управы по поставленным следствием «ясным и определительным вопросам». На основании письменного приказа местного начальства, в случае «основательного подозрения» или «ясных доказательств», что в чьем-либо доме скрываются преступники или находится краденое имущество, в ходе предварительного следствия производились обыски и выемки. Производство обыска поручалось чиновнику полиции, который вместе с доносителем, а в необходимых случаях - с соответствующей командой направлялся к месту обыска. Обыск и выемка производились при понятых. Правовой преградой для злоупотреблений при производстве этих следственных действий служила установленная законом угроза материальной ответственности и наказания «за убытки и бесчестье», в случае, если при обыске не было «открыто поличного» и он произведен без «основательного подозрения». И, напротив, если при наличии «уважительных доказательств» обыск не производился, закон предусматривал наказание ответственных за его проведение лиц. Закон не делал юридически точных различий между понятиями «обвиняемый» и «подозреваемый».

В законе содержались нормы, устанавливающие общие правила на предоставление обвиняемому прав на защиту, и нормы, регламентирующие надзор за производством следствия.

Обвиняемому предоставлялось право защищаться самому от обвинения. Оно выражалось в предоставлении законом права приводить все доводы в свое оправдание, а в обязанности следователя от таких доводов «не отрекаться» и выяснять на допросе обстоятельства, как обвиняющие, так и оправдывающие подследственного. Запрещалось добиваться признания обвиняемого «пристрастными допросами», а предписывалось приводить его к признанию «более кротостью и увещеванием, нежели строгостью».

Главы о допросе и собирании доказательств содержали подробные правила производства допросов обвиняемого и свидетелей, очной ставки и обыска. Статьи о производстве других следственных действий были краткими и отсылали к разделу о предварительном следствии.

Допрос обвиняемого регламентировался наиболее подробно, т.к. служил источником главного доказательства по делу. Главной задачей допроса обвиняемого закон видел достижение признания обвиняемого. С этой целью предписывалось «в нужных случаях» для увещевания (наставления) призывать священника.

Свидетель перед допросом приводился к присяге. Формальному допросу мог быть подвергнут любой, находящийся в здравом уме. Однако в законе давался перечень лиц, которые не могли быть допрошены в качестве свидетеля. Так, например, не могли выступать свидетелями дети против родителей, жена против мужа, малолетние до пятнадцатилетнего возраста и др.

Сохранял доказательственную силу и древний повальный обыск, который производился с целью выяснения образа жизни и поведения обвиняемого. Законом предусматривался малый и большой повальный обыски. Первый проводился путем допроса «ближних окольных людей», а второй - всех «окольных людей». Силу доказательства приобретало мнение большинства опрашиваемых. Если обвиняемый опровергал результаты повального обыска, то от большинства и меньшинства избирались представители, между которыми проводилась своеобразная очная ставка, порядок проведения которых не отличался какими-либо особенностями.

Таким образом основными недостатками следственной работы были: а) нарушения предусмотренного законом процессуального порядка производства следствий, применении незаконных способов для достижения собственного признания обвиняемого; б) медленность производства уголовных следствий; г) взяточничество и поборы; д) низкий уровень раскрываемости преступлений.

Причины этому были: а) законодательного плана: тайность и письменность следствия, отсутствие законодательно четко определенного срока следствия; сословность, выражавшаяся в особенностях производства следствий в отношении лиц, принадлежавших к различного рода категориям населения; б) организационного плана: полная зависимость следователей от вышестоящего начальства; отсутствие эффективного надзора и контроля за производством следствий; г) кадрово-бытового плана: недостаточность денежного содержания; низкий общеобразовательный уровень следственных работников.