Призвание делает вас особенным

Это стало мне ясно через 12 лет после того, как я получил призвание от Бога. Я был пастором и учился в христианском университете. Сидя на лекции по социологии, я услышал, как профессор сказал: «С научной точки зрения Бог не мог создать женщину из ребра мужчины». И дальше он продолжал пренебрежительно говорить о сотворении мужчины и женщины, описанном в Бытие 1-2.

Я не принадлежал к деноминации, при которой существовал этот университет, но мне разрешили там учиться. Я был шокирован словами профессора. К моему удивлению, остальные студенты этого консервативного классически-христианского университета не задали преподавателю никаких вопросов и никак не прокомментировали его слова.

Я встал, поднял руку и попросил разрешения выйти. Профессор кивнул.

Пока я шел к машине, Бог ясно сказал мне такие слова:

«Сын, не будь похож на других людей. Не будь похож на других проповедников. Не будь похож ни на какие деноминации. Будь похож на Иисуса и исцеляй людей, как Он исцелял».

Когда Бог сказал мне не быть похожим на других, я был поражен. Он высветил мою, наверное, самую главную ошибку. Я пытался построить свое служение по примеру тех проповедников и учителей, которыми восхищался. По сути я становился не голосом, а эхом (я расскажу об этом больше в 5-й главе).

Я также старался во всем быть похожим на людей из моей деноминации и искал себе образцы для подражания в прочих христианских движениях, например в том, к которому относился этот университет.

Но когда Бог сказал: «Не будь, как другие люди», мои первые мысли были: «Если я стану совершенно непохожим на моих современников, то в кого же я превращусь? Как я буду выглядеть? Как меня будут воспринимать? Значит ли это, что мне придется смотреть на людей свысока?»

Нелегко было понять эти слова.

Потом я подумал обо всем остальном, что Бог сказал: «Будь, как Иисус, и исцеляй людей, как Он исцелял». Я изучал жизнь и служение Иисуса. Я помнил, что к нему подсылали книжников, чтобы поймать на слове. Встреча с Ним произвела на них такое впечатление, что они сказали своим лидерам, что никто никогда не говорил так, как этот человек (см. Иоан. 7:46).

Внутри меня забрезжил свет. Иисус был необычным. Его апостолы и последователи в ранней церкви были необычными.

Они действовали необычно.

Они говорили необычно.

Они молились необычно.

Они проповедовали необычно.

Они учили необычно.

Они исцеляли необычно.

Они видели мир необычно.

Они видели себя необычно.

Я вспомнил, как книжники, фарисеи и все религиозные лидеры отреагировали на служение апостолов и лидеров ранней церкви после исцеления хромого у Красных Ворот Храма в Иерусалиме:

То да будет известно всем вам и всему народу Израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он перед вами здрав. Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись. Видя смелость Петра и Иоанна и приметив, что они люди некнижные и простые, они удивлялись, между тем узнавали их, что они были с Иисусом; видя же исцеленного человека, стоящего с ними, ничего не могли сказать вопреки.

И, приказав им выйти вон из синедриона, рассуждали между собою, говоря: что нам делать с этими людьми? Ибо всем, живущим в Иерусалиме, известно, что ими сделано явное чудо, и мы не можем отвергнуть сего; но, чтобы более не разгласилось это в народе, с угрозою запретим им, чтобы не говорили об имени сем никому из людей. И, призвав их, приказали им отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса. Но Петр и Иоанн сказали им в ответ: судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали (Деян. 4:10-20).

Это потрясло меня! Они не были такими, как другие люди, как другие религиозные лидеры. А я был. Они были, как Иисус, и исцеляли людей так же, как Он исцелял. А я не был, как Иисус и не исцелял, как Он.

Так, после обращения и явственного призыва проповедовать Божье Евангелие, донести исцеляющую силу Божью до моего поколения и построить однажды для Него университет моя жизнь и служение вышли из колеи подражания.

После моей смерти люди оценят, насколько я был послушен Божьему повелению быть не эхом, а голосом. Сам я уверен, что изо всех сил старался донести до людей Его слова, чего бы мне это не стоило. Я не жалею ни о чем. Я хотел бы делать то же самое, но только лучше.

Сегодня, приближаясь к финишу, я выкладываюсь до последней капли духовных, умственных и физических сил. Я хочу чувствовать себя вправе сказать, как Павел: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил» (2 Тим. 4:7).