Глава 10. Было тепло и светло. Я надеялся увидеть солнце.POV Том «М-м-м, как хорошо...» - думал я. Было тепло и светло. Я надеялся увидеть солнце. Будильник не сработал, значит, еще рано, размышлял я. Интересно, сколько времени? Я вытянул руки, в надежде потянуться... - А-а-ай! – пискнул я вместо этого. Больно! Левое плечо словно пронзили тысячи раскаленных иголок. По инерции я схватился за него второй рукой. В голове продуктивно начали всплывать воспоминания. Я открыл глаза. Солнечно! Ага! Сейчас! Я был в больнице. Белые стены, белый потолок, белые лампы дневного света, белая кровать, белая мама... Ой! Она вздрогнула. Кажется, спала. - Том! Ты проснулся! Как себя чувствуешь? - круги под глазами ясно показывали, насколько она устала. Бедная моя мамочка, сколько же она провела здесь… - Можно попить? - Конечно, сыночек, конечно! – она вскочила и засуетилась. Наконец, протянула мне стакан с водой. - Спасибо, - я попытался сесть. - Нет-нет, лежи, я помогу. Доктор велел лежать несколько дней. Я кивнул. Через пару мгновений живительная вода проникла внутрь. Я ощутил теплую мамину руку на затылке. Который, кстати, тоже болел. У меня хоть что-то не болело, интересно? - А можно еще? – ко мне вроде бы вернулся голос, но я по-прежнему хотел пить. - Сейчас. После второго стакана моя жажда убавилась наполовину. - Мам... а... э-э-э... еще можно? - Сыночек, конечно, ты уже вторые сутки без сознания был, вот и пить хочешь. - Что?! - я вскочил, забыв обо всем. - А-а-а-ай! - Тише-тише. Что с тобой? Что-то не так? - обеспокоенно поинтересовалась она, усаживая меня поудобнее. Я, превозмогая жуткую боль, от которой мутнело в глазах, попросил: - Расскажи, пожалуйста, по порядку. - Хорошо-хорошо, только лежи тихо. Иначе кровь пойдет. Хочешь кушать? Хотя, что я спрашиваю, конечно! – она вскочила и выбежала в коридор. - Мам, подожди! - Как только поешь, задавай хоть какие вопросы! А сейчас я за доктором! Лежи тихо! Ну вот. Интересно, а как я мог лежать громко? И вообще, как я мог двигаться, если при любом движении боль в плече тут же отдавалась в ноге и вообще во всей левой части тела? Сутки! Господи, сутки! То есть вчера весь день я валялся тут без сознания? Боже, Билл... Что с тобой сейчас происходило? Где ты был? Как ты? Жив ли еще? Не поймали ли тебя? - Томас, это доктор Краузе, он твой лечащий врач. - Здравствуйте, - протянул я. - Утро доброе, офицер! - жизнерадостно поприветствовал он. Настроение слегка поднялось от такого пусть и шутливого, но уважения. - Можно просто Том. Офицера подстрелили, так что пока здесь только я. - Вы еще способны шутить? Что ж, похвально, Томас. Люблю позитивных пациентов! Сейчас мы сменим повязку на вашем боевом ранении. - Да какое там боевое? Так... - Ну как же? - он ловко размотал бинт, было почти не больно, только чуть-чуть, - Считайте, боевое крещение. Не каждому полицейскому довелось схватить пулю, да еще так счастливо! - Вы что говорите! - возмутилась мама, - Пулю схватить! Счастливо! Ну это уже... - Успокойся, мам, все нормально, - настойчиво сказал я. - Нормально? Ну ладно, - она немного остыла при взгляде на меня. - Так больно? - куда-то надавил доктор. - А-а-ай! Да, - кажется, я поморщился. - Томас, это серьезно. Я надавил аж в двадцати сантиметрах от раны. Заживать будет долго. Около месяца только сама рана. - Что?! А когда же я на работу? – я едва не задохнулся от возмущения. - Простите, на работу в конечном счете вы сможете вернуться только месяца через полтора. - Боооооже... - я провел правой рукой по лицу. - А раньше никак? Все-таки, рука левая. - Нет! Никак! - опять вмешалась мама, подозревая, что я хочу сказать. Только герр Краузе явно был на моей стороне. - Почему же никак, фрау Каулитц? Через месяц. Но! - он воздел палец к небу, - Исключительно кабинетная работа. Никаких выездов и перестрелок. Только так. - А выписка? - как же мне выбраться отсюда раньше? - Недельки через три, Томас. Не раньше. - Бооооооже... - И он вам тоже не поможет, к сожалению, - грустно улыбнулся доктор, - Выписку он вам раньше не даст. - Да уж конечно, - вздохнул я. А что прикажете делать? - Тогда я пойду. У меня там еще с десяток таких, как вы. До вечера, Томас! - До вечера. Как только дверь за ним закрылась, мама оказалась возле меня. И не одна, а в компании тарелки с бульоном. - Давай, Том, надо покушать. - Ты еще прибавь «за мамочку» - фыркнул я, но послушно проглотил горячую соленую жидкость. По желудку мгновенно разбежалась теплая волна. Оказывается, я и правда хотел есть. *** Я отключился как раз перед тем, как меня положили на носилки, и повезли в больницу. Райнер был со мной все это время. Исследование нового трупа и места преступления полностью пало на остальных. Это все. Но главного я не знал. Я не видел тебя во сне, Билл. Я не слышал твоих мыслей. Почему? Откуда вообще возникла эта связь? Между двумя совершенно посторонними людьми? Или нет? Или не посторонними? Откуда взялась эта похожесть? Причем не просто сходство. Я как будто видел обратное зеркало. Я почти не носил темных цветов, даже дреды периодически осветлял. Я любил день, солнце, радость. А ты наоборот. Ты был весь в черном и темнота была твоей стихией. Ты предпочитал спокойствие. Но при этом наши черты были идентичны. Могло ли так быть, что мы братья? Я так и не осмелился спросить маму, где мой отец, кем он был и из-за чего они расстались. Странно, но меня никогда это не интересовало. Мама как-то сказала в моем раннем детстве, что папы с нами нет, и он ушел по очень важной причине. Но мне и без него было неплохо. Потому я и не спрашивал. Я все равно знал, что добьюсь ответа. Мне он был нужен. И не потому, что я хотел узнать папу, а потому что я хотел узнать... брата. Как странно звучало это слово. Для меня - странно. Теоретически, все могло быть. Ведь иначе просто не объяснить. Или может, я искал логики в мистике? Там, где ее нет по определению? Но здесь все могло быть. Возможно, это был тот самый случай, когда логика и мистика вступают в хрупкий, но все же союз. Тогда чем была наша связь? Чем была ее основа? Когда это происходило? Когда я либо соприкасался с важными кусочками твоей жизни, Билл, либо твои чувства брали верх над разумом. Так же и ты слышал мои. Истоки связи. Здесь оказалось сложнее. Где они таились? И почему они не возникли раньше? Возможно, потому что мы были далеко друг от друга. Но это вряд ли была доминантная причина. Дело, скорее всего, было как раз в том, что наша полярность, учитывая родственность, породила волну двух противоположных сил: ненависти и понимания. Столкнувшись, они образовали некую нить между нами. Только вот могла ли эта нить прерваться от выстрела, если она не имеет физического аналога? А почему бы и нет? Если она засчитала это предательством братства... То есть у нее существовал свой разум? Вот это уже переходило всякие границы. Томас, ты псих. Причем на последней стадии. От всего этого у меня заболела голова. «... Кто же ты? Такой похожий на меня и такой красивый. Неужели так восхищаюсь собой, ведь ты - моя копия? Нет, ты полная противоположность мне. Твои плечи - загорелые. Ты весь как дитя солнца. А я бледен, как чадо тьмы. Ты натурален, твои волосы русые, как мои когда-то, только ты видимо, осветляешь их, тянясь к свету во всем. Я наоборот, стал темнее, и лишь зачем-то сделал несколько белых. Как остатки моей человечности. Ты не замерз, ведь окно открыто?..» Нет, Билл, мне тепло, только болит немного. Что?! До меня только что дошло. - Билл, - позвал я тихо, надеясь непонятно на что, - Билл… - Ты иногда лезешь в мысли не вовремя, Томас».
|
