В чем заключается великая идея?

Я не отношусь с почтением к опере, но что хуже того, я имею несколько друзей обожающих ее. Общение с ними приводит меня к тому, что я ощущаю себя находящимся в культурной пустыне, и я предпринял несколько шагов к тому, чтобы изменить мое состояние. Время от времени я посещал оперу. Подобно грешнику, приходящему в смущение, когда он попадает в церковь, я приходил в театр, чтобы дать возможность культуре подействовать на меня. В большинстве случаев, однако, я возвращался домой так и не затронутым тем, что артисты пытались сделать.

Конечно, я достаточно хорошо понимаю, что такое опера, и знаю, что артисты передают какую-то историю не речью, а пением. Обычно подробности передаваемой истории остаются для меня так же малопонятными, как и итальянская лирика, однако мне ясно, что сюжет подобран случайно. Если бы кто-нибудь попросил меня высказать мое мнение об опере, я мог бы рассказать о хорошей декорации, о прекрасных костюмах или о сильном сопрано. Но я не хотел бы высказывать своего мнения или своих суждений о музыке или об успехе представления. Когда я возвращаюсь из театра со смятой программой и с обрывками случайных воспоминаний, я просто не могу правильно оценить то, что там происходило.

Когда люди посещают церковь, они могут относиться к проповеди так же, как новичок к опере. Им никто никогда не говорил для чего предназначена проповедь. Обычно слушатель реагирует на какие-то высокоэмоциональные моменты в проповеди. Он с вниманием прослушает какие-то интересные истории, ухватив одно или два легкозапоминающихся предложения, и посчитает проповедь успешной, если проповедник смог уложиться в отведенное ему время. Важные моменты, такие как например тема проповеди, могут остаться вообще не замеченными им. Несколько десятков лет тому назад, когда Калвин Кулидж (бывший президент США) возвратился домой с воскресного богослужения, жена спросила у него, о чем говорил проповедник. Кулидж ответил очень коротко: "О грехе". Когда же жена спросила у

26 Изложение проповеди

него, а что именно он говорил о грехе, Кулидж ответил: "Я думаю, что он настроен против греха". Истина заключается в том, что многие слушатели не дают более высокой оценки проповеди, чем Кулидж, когда у них спросят о содержании проповеди, слышанной ими в прошедшее воскресенье. По их мнению в течение 35 минут проповедники говорят о грехе, о спасении, о молитве и о страданиях вместе или в отдельности. Судя по тому, как слушатели высказываются о проповедях, показывая при этом свою неосведомленность, трудно поверить, что они слушают проповеди вообще. Напротив, их отклик свидетельствует о том, что они уходят домой, запомнив отдельные отрывки, так и не поняв в целом всю проповедь.

К сожалению, некоторые из нас учатся проповедовать так, как мы слушали. Проповедники, как и их слушатели могут составлять свою проповедь из отдельных пунктов, мало связанных один с другим. Учебники, предназначенные для того, чтобы помочь проповеднику, могут помешать ему. Рассуждения о том, как составить план проповеди, обычно рекомендуют употреблять римские и арабские цифры в соответствующих разделах и подразделах, однако эти факторы хотя и являются важными, могут отвлечь внимание от самого главного, а именно от того, что план проповеди должен отражать идею проповеди, и его отдельные части должны составлять единое целое. Три или четыре пункта, не связанные ничем с главным пунктом, не представляют собою проповедь, но являются тремя или четырьмя маленькими проповедями, сказанными подряд. Риял Хау прослушал сотни проповедей, записанных на магнитофонные ленты, беседовал со многими членами церкви и пришел к выводу, что слушатели "почти единодушно сетуют на то, что проповеди часто затрагивают слишком много идей". Возможно, что это наблюдение не совсем точно. Редко проповеди не достигают своей цели потому, что они имеют слишком много идей, чаще это происходит потому, что эти идеи не связаны между собою.

Фрагментарность представляет особую опасность для объяснительной проповеди. Некоторые объяснительные проповеди предлагают немногим более, чем набор отдельных комментариев на слова и фразы, взятые из текста Писания, и проповедник не пытается показать то, как отдельные мысли связаны между собою. Вначале проповедник может привлечь внимание слушателей некоторыми наблюдениями, взятыми из жизни, или, что еще хуже, погружается в текст вообще без всякой мысли о настоящем времени. В продолжении проповеди проповедник комментирует отдельные слова и фразы текста Писания, говоря на различные подтемы, главные темы и слова, придавая всему одинаковое значение. В заключении, если оно вообще есть, проповедник вместо подходящих практических выводов делает какие-то неясные призывы, поскольку он так и не выразил какой-либо основной истины, имеющей практическое значение. Слушатели,

Глава 2 27

возвращаясь после собрания в мир, так и не получают наставления о том, как им нужно проводить свою жизнь, поскольку таковые наставления так и не пришли на ум проповеднику.

Вот почему в главном утверждении, содержащемся в определении объяснительной проповеди, выражена такая мысль: "объяснительная проповедь - это передача библейской концепции". Это вполне очевидно. Проповедь должна быть целенаправленной, а не расчлененной на отдельные фрагменты. Идеально каждая проповедь должна быть объяснением, толкованием или практическим изложением одной главной идеи, поддержанной другими идеями, взятыми из одного или нескольких мест Священного Писания.