ГЛАВА 17. Представляю, как разозлится Эрик

 

Представляю, как разозлится Эрик! Ну ничего, я ему объясню, что сделала это ради нас. Он должен понять.

Близняшки сидели на своих любимых креслах и смотрели «Человек-паук-3», когда я выскочила из кухни с банкой колы в руке и с полной сумкой крови через плечо.

— Охренеть! Зои, ты в порядке? — воскликнула Шони, глядя на меня испуганными карамельными глазами.

— Мы уже слышали, что вы с ведьмой… — Эрин замолчала и нехотя поправилась: — То есть вы с Афродитой нашли профессора Нолан. Какой ужас, правда?

— Да, это было ужасно. — Я попыталась ободряюще улыбнуться, чтобы Близняшки не заподозрили, как мне хочется выскочить за дверь и исчезнуть.

— Я до сих пор не могу в это поверить! — сказала Эрин.

— Вот именно. Просто в голове не укладывается, — вздохнула Шони.

— Это правда. Ее убили, — мрачно сказала я.

— Ты точно в порядке? — спросила Шони.

— Мы страшно за тебя переживали, — закивала Эрин.

— Я в порядке. Честное слово.

A ТЫ КУДА??????

У меня опять разболелся живот.

Шони, Эрин, Дэмьен и Эрик были моими лучшими друзьями, и мне совершенно не хотелось им врать, но каждый раз это получалось как-то само собой.

За два месяца, что я прожила в Доме Ночи, мы стали настоящей семьей, и я отлично знала, что Близняшки не притворяются. Они по-настоящему переживают и тревожатся за меня. И вот когда я стояла перед ними, в который раз соображая, что можно, а чего нельзя им сказать, меня впервые посетило жуткое предчувствие скорой беды. Что будет, когда все мои тайны выйдут наружу, и друзья поймут, сколько я им врала? Неужели они отвернуться от меня?

Сама мысль об этом была настолько ужасна, что я едва не потеряла голову. Мне вдруг безумно захотелось отыграть все назад, броситься к ногам Близняшек и признаться во всем, умоляя их простить меня за прошлую и, возможно, будущую ложь. Испугавшись, что не сдержусь и наломаю дров, я выпалила первое, что пришло мне в голову:

— Я встречаюсь с Хитом.

— С кем? — растерянно переспросила Шони.

— Это ее бывший человеческий парень, помнишь? — пришла ей на помощь Эрин.

— Ах да! Тот белобрысый красавчик, которого два месяца назад чуть не обглодали призраки умерших вампиров, а потом едва не прикончил грязный-бродяжка-оказавышийся-жутким-серийным-убийцей! — вспомнила Шони.

— Опасная судьба у Зоиных бывших, — усмехнулась Эрин.

— Да уж, Хиту не позавидуешь, — вздохнула я, делая едва заметный шажок к двери. — Мне пора бежать.

— Из школы никого не выпускают, — напомнила Эрин.

— Я знаю, но… Короче, я… — я снова замялась, соображая, стоит ли открывать им тайну потайного выхода.

Внезапно меня охватила злость. Сколько можно врать? Честное слово, от всех этих секретов у меня уже паранойя развилась! Допустим, я не могу рассказать Близняшкам о Лорене, Стиви Рей или Неферет, но с какой стати скрывать от них обычные школьные фокусы с тайным выходом из школы? — Я знаю секретный выход.

— Круто, Зет! — просияла Шони. — Обязательно воспользуемся твоим секретом в конце весеннего семестра, когда нас по уши загрузят контрольными и экзаменами!

— Я тебя умоляю! — закатила глаза Эрин. — Можно подумать, мы с тобой будем особо грузиться! Особенно весной, когда начнутся сезонные распродажи обувных коллекций! — Она приподняла светлые брови и добавила: — Кстати, Зет, тут есть одна заморочка. Что сказать твоему парню?

— Какому парню?

— Твоему парню, Эрику Найту он же мистер Сексуальность, — напомнила Эрин и посмотрела на меня с оттенком жалости как на безнадежно больную.

— Эй, Зои. Спустись на землю. Ты точно в порядке? — с тревогой спросила Шони.

— Да, конечно. В полном. Извините. А зачем Эрику что-то говорить?

— Затем, дорогуша, что он уже заходил и искал тебя. Просил передать, чтобы ты немедленно позвонила ему, как только проснешься. Бедный мальчик жутко о тебе беспокоится, — вздохнула Шони.

— И его можно понять, — кивнула Эрин. — Так что если ты ему не позвонишь, он снова сюда примчится. Ах, Близняшка! — внезапно воскликнула она, широко распахивая свои и без того огромные голубые глаза. — Вдруг Эрик придет сюда в компании двух наших красавчиков?

Шони откинула назад свои густые темные волосы и расправила плечи, вставив вперед грудь.

— Очень может быть, Близняшка! Ти-Джей и Коул друзья Эрика, а друзья, как известно, познаются в беде.

— Вот именно! В трудное время друзья должны держаться вместе.

Достигнув полного консенсуса, Близняшки довольно переглянулись и повернулись ко мне.

— Можешь спокойно идти и развлекаться со своим бывшим, — милостиво разрешила Эрин.

— Мы тебя прикроем. Дождемся Эрика и изобразим бедных перепуганных овечек, которым, как никогда, нужна защита сильных мужчин, — решила Шони.

— Нам она действительно нужна! — поддержала Эрин. — Значит, Эрик будет просто обязан позвать своих друзей, чтобы охранять наш покой. И мы в тесном кругу будем ждать твоего возвращения.

— Отличный план. Только не говорите Эрику, что я смылась из школы. Не хочу, чтобы он за меня волновался. Скажите ему… что меня вызвала Неферет или что-нибудь в этом роде.

— Кого ты учишь? — коварно ухмыльнулась Шони. — Сказано — прикроем, значит, можешь быть спокойна. Кстати, по поводу волнений… — Шони нахмурилась и озабоченно посмотрела на меня. — Ты уверена, что это безопасно? Сама понимаешь, какое сейчас время.

— Вот именно! Может, стоит перенести встречу с бывшим? Увидишься с ним после того, как поймают этого хренова психа, который распял профессора Нолан и отрезал ей голову! — с дрожью в голосе сказала Эрин.

— К сожалению, так не получится, — пробормотала я. — Понимаете, я хочу сегодня окончательно с ним порвать. Вы же знаете, мы Запечатлены, и каждый лишний день только усиливает эту связь.

— Шекспировские страсти, — вздохнула Эрин.

— Трагедия, — мрачно закивала Шони.

— Вот именно. Чем дольше откладывать, тем больнее это будет. Прикиньте, Хит только сегодня вернулся в город, и уже забросал меня кучей эсэмэсок.

Близняшки сочувственно посмотрели на меня и синхронно покачали головами.

— Так что я побежала. Я вернусь перед самым началом общешкольного ритуала, чтобы успеть заскочить к себе и переодеться!

С этими словами я пулей выскочила за дверь, не дослушав прощальных напутствий растроганных Близняшек.

Я рванула по коридору — и врезалась в человека-гору. Нечеловечески сильные руки подхватили меня, не дав кубарем скатиться по ступенькам. Я запрокинула голову (выше, выше — и еще выше) и увидела невероятно красивое словно высеченное из камня лицо. В следующий миг я удивленно моргнула. Передо мной был совершенно взрослый вампир (об этом говорила его полностью завершенная татуировка), однако выглядел он немногим старше меня. Черт побери, до чего же огромный!

— Будь осторожнее, недолетка, — пробасил одетый во все черное человек-гора. Неожиданно его каменное лицо оживилось. — Ты — Зои Редберд.

— Ага. Зои.

Он выпустил меня, отступил на шаг назад и в почтительном приветствии прижал к груди сжатый кулак.

— Счастлив своими глазами увидеть тебя! Рад познакомиться с той, кого Никс одарила столь щедро!

Я почувствовала себя ужасно глупо. Неужели я никогда не перестану смущаться, когда мне напоминают о том, какая я особенная? Я неловко прижала кулак к груди и поклонилась великану.

— Я тоже рада с тобой познакомиться. Как тебя зовут?

— Дарий, один из сынов славного бога Эреба, — нараспев ответил он, почтительно кланяясь мне.

— Значит, ты из подкрепления, которое вызвали в школу после смерти профессора Нолан? — воскликнула я. При этом голос мой слегка дрогнул, и это не укрылось от Дария.

— Да, — ответил он, и вдруг показался мне еще моложе и красивее. При этом ощущение великой силы никуда не исчезло. — О, Зои Редберд, тебе больше не нужно бояться! Воины и сыновья славного бога Эреба будут стеречь ваш покой и охранять школу Никс до последнего вздоха!

От его слов у меня даже мурашки пробежали по коже. Он был такой огромный, такой сильный и такой по-взрослому суровый! Глядя на Дария невозможно было представить, чтобы кто-то рискнул всерьез противостоять ему, не говоря уже о том, чтобы выжать из него последний вздох!

— С-спасибо, — прошептала я.

— Братья мои стерегут всю территорию школы. Наша дружина сильна, нет на свете надежней защиты. Духом воспрянь и печаль прогони, все спокойно отныне здесь будет. Больше никто не посмеет тревожить покой нашей маленькой жрицы!

Маленькая жрица! Подумаешь, защитник! Будто я не вижу, что человек-гора сам совсем недавно завершил свое Превращение!

— Здорово. То есть, спасибо. Теперь я спокойна, — я начала спускаться по лестнице. — Собираюсь прогуляться до конюшен, проведать свою лошадку, Персефону. Было очень приятно познакомиться, Дарий. Здорово, что вы прибыли так быстро! — добавила я и, неловко помахав ему рукой, помчалась по аллее в сторону конюшен, чувствуя спиной внимательный взгляд сына Эреба.

Черт побери! Вот ведь засада. Как я теперь выберусь отсюда? Каким чудом мне удастся проскользнуть мимо этих скалоподобных воинов (пусть даже очень молодых и невероятно привлекательных?), если, как сказал Дарий, они стерегут всю территорию школы?

Стоп-стоп-стоп, Зои Редберд. С какой это стати ты обратила такое пристальное внимание на красоту и молодость мужественного Дария? И еще стеснялась, как дурочка, и нелепо махала ручкой? Уж не хочешь ли ты заарканить еще одного красавца? Троих тебе, надо полагать, уже мало?

Нет! Ни за что. И вообще, Дарий, конечно, ослепительный красавчик, но уж больно огромен. Черт, что я несу? Совершенно запуталась, даже голова разболелась!

В тот же миг знакомый тихий голос ласково прошептал мне на ухо: «Подумай…Успокойся…»

Эти слова тихим дождем пролились на мой пылающий возмущенный мозг. Потихоньку я успокоилась, и ко мне вернулась способность соображать. Нужно успокоиться…и подумать…подумать…

Решение пришло само собой. Теперь я точно знала, что делать. Я юркнула в тень между двумя фонарями и сошла с аллеи на траву, словно решила прогуляться в дубраве. Но стоило мне приблизиться к первому дереву, как я застыла в его тени, зажмурилась и сосредоточилась. Потом (как в тот раз, когда я убежала из школы, чтобы спасти Хита) призвала к себе тишину и невидимость, окутала себя могильным покоем (искреннее надеясь, что это всего лишь метафора, а не очередное жуткое предзнаменование.)

«Я тихая-тихая… как призрак… никто меня не видит. Никто меня не слышит… Я как туман… как сон… как дух…»

Я чувствовала где-то рядом присутствие сынов Эреба, но не стала оглядываться по сторонам, чтобы не отвлекаться.

Я продолжала твердить свою беззвучную молитву, и постепенно она превратилась в заклинание, а затем — стала магией. Теперь я двигалась как обрывок мысли, как тайна, укрытая за завесой тумана и молчания, мглы и магии. Дрожь пробежала по моему телу. Казалось, я плыву над землей, но опустив глаза на себя, увидела лишь тень, скользящую в тумане.

«Как в «Дракуле» Брэма Стокера!»

Это сравнение нисколько меня не испугало, оно лишь усилило мою концентрацию, и я почувствовала себя еще более бесплотной. Легко, как сон, я приблизилась к расколотому молнией дереву и невесомым облачком скользнула по нему до толстой ветки, склонившейся над стеной.

Афродита не обманула — к развилке ветки была крепко примотана толстая веревка, свернутая в тугое змеиное кольцо. Все теми же бесшумными замедленными движениями, я размотала ее и перебросила через стену. Потом, повинуясь инстинкту, управлявшему моим телом из глубины души, я вскинула над головой руки и прошептала:

— Придите ко мне, дух и Воздух! Пожалуйста. Опустите меня на землю, как полночный туман.

Мне не пришлось спрыгивать со стены. Ветер ласково подхватил меня, приподнял мое тело, ставшее легче духа, и поставил на траву в двадцати шагах от стены.

Это было настолько поразительно, что я на какой-то миг забыла об убитой учительнице, о проблемах с парнями и всей своей совершенно запутавшейся жизни. Не опуская поднятых рук, я закружилась вокруг себя, наслаждаясь потоком воздуха и силы, ласкающим мою влажную, просвечивавшую насквозь, кожу.

Я словно стала частью самой ночи. Едва касаясь земли, я проплыла над газоном до пешеходной дорожки, ведущей к улице Утика, а оттуда — на площадь. Все шло так прекрасно, что я едва не забыла замазать консилером Метки на лице. Пришлось прервать свой волшебный полет, остановиться и вытащить из холщовой сумки зеркальце и консилер.

Я заглянула в зеркальце — и чуть не вскрикнула от изумления. Великая Богиня, я стала переливаться всеми цветами радуги, как голограмма! Кожа моя мерцала мягкими красками, словно мираж. Темные волосы бесшумно колыхались вокруг моей головы, играя с ветерком, дувшим для меня одной.

Я была не похожа на человека, но и вампиром меня тоже нельзя было назвать. Казалось, я превратилась в какое-то новое существо, рожденное ночью и благословленное силой элементов.

Как там Лорен назвал меня в медиатеке? «Богиней среди полубогов?» Сейчас я чувствовала себя именно такой. Незнакомая сила прокатилась по моему телу, подняла волосы над головой. Татуировки на шее и спине приятно пощипывало. Никогда еще я не была такой сильной и всемогущей.

Может быть, Лорен и в остальном прав? Вдруг мы с ним в самом деле обречены на запретную любовь? И во что бы то ни стало должны быть вместе? Как Ромео и Джульетта? Может, после того, как я порву с Хитом, мне следует вернуться в школу и навсегда распрощаться с Эриком? Так будет честно…

При этой мысли у меня разболелось сердце, но я была к этому готова. В конце концов, я не какая-нибудь бессердечная тварь, и Эрик мне реально очень нравился. Но смерть профессора Нолан со всей пугающей ясностью доказала — никто не может быть уверен в завтрашнем дне. Всякая жизнь, даже вампирская, может оказаться очень короткой…Может быть, моя судьба — быть вместе с Лореном? Что если это и есть самое правильное решение, но трусость и слабость духа мешают мне принять его?

Я продолжала смотреть на свое таинственное отражение, словно ожидая от него ответа.

В конце концов, я действительно особенная! Не такая, как все остальные недолетки. Значит, и судьба у меня тоже должна быть необыкновенная!

Нужно просто перестать прятать голову в песок и найти мужество идти своей дорогой!

Но если я не простая недолетка, то рядом со мной не может быть простой парень, как у всех остальных! Мне нужен кто-то особенный, редкостный, фантастический!

«Это уже смахивает на манию величия, Зои…И потом, Эрик тебя любит, и очень тебе нравится…Все это нечестно по отношению к нему… и к Хиту. Лорен — взрослый… Он не должен волочиться за девчонкой. Пусть ведет себя, как учитель… Не нужно тебе тайком встречаться с ним, не нужно лгать и изворачиваться… Все равно это добром не кончится».

Но я легко заглушила тихий голос совести. А потом молча приказала ветру, туману и тьме оставить меня, чтобы я могла закрасить татуировку и идти на встречу с Хитом.

Когда все было закончено, я решительно расправила плечи, задрала подбородок и направилась по тротуару к площади Утика, к «Старбаксу» и Хиту. Честно признаться, вся моя уверенность была напускной. Я так до конца и не понимала, что я делаю, а главное — зачем.

Я старалась держаться на темной стороне улицы, подальше от фонарей. Молча шагая в сторону площади, я соображала, что и как сказать Хиту, чтобы он, наконец, понял — между нами все кончено.

Я не преодолела и полпути до «Старбакса», когда увидела Хита, идущего мне навстречу. Нет, сначала я его почувствовала. Это напоминало подкожный зуд, когда не можешь почесаться. Или на неясное желание рвануться вперед, в поисках чего-то очень-очень нужного, но неизвестно где спрятанного. А потом это желание из неясного стало абсолютно ясным, из подсознательного — самым что ни на есть осознанным.

Тогда я увидела его. Хита. Он шагал мне навстречу. Мы заметили друг друга одновременно. Он шел по другой стороне улицы и как раз проходил под фонарем. Я видела, как сверкнули его глаза, как вспыхнула улыбка. В следующий миг он рванулся с места и бросился через дорогу.

(При этом даже не посмотрел по сторонам! Спасибо дерьмовой погоде, что в этот вечер на улице почти не было машин, а то бы мог запросто попасть под колеса!)

Знакомые руки Хита обвились вокруг меня, горячее дыхание защекотало мне ухо.

— Зои! Как же я по тебе соскучился, детка!

Мне ужасно не понравилось, как повело себя мое тело. Просто возмутительно повело. Предательски. От Хита пахло домом — сексуальным, соблазнительным — но все-таки домом. Я почувствовала, что беспомощно таю в его объятиях, поэтому решительно вырвалась и огляделась по сторонам. Только сейчас я заметила, как темно, пустынно и — прямо сказать — интимно, выглядит наш уединенный тротуар.

— Хит, мы договорились встретиться в «Старбаксе».

Зря, что ли, я выбрала эту обычно забитую людьми веранду на тротуаре, в которой всегда полно кофеманов, а следовательно, нет никакой интимной атмосферы?

Хит пожал плечами и улыбнулся до ушей.

— Я ждал тебя там, но потому почувствовал, что ты идешь, и не смог усидеть на месте! — Его карие глаза влюблено смотрели на меня, он нежно погладил меня по щеке и прошептал: — Мы же Запечатленные, помнишь? Где ты — там и я.

Я слегка отстранилась, выталкивая Хита из своего личного пространства.

— Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить. Давай вернемся в кафе, закажем по чашке кофе и все обсудим. — На людях. Где мне не будет так хотеться затащить его в кусты подальше от фонарей, впиться зубами в теплую шею и…

— Не выйдет, — еще шире ухмыльнулся он.

— Не выйдет? — Я потрясла головой, пытаясь избавиться от несколько гнусной (ладно, будь по-вашему — определенно гнусной) картины, возникшей в моем (непристойном) воображении.

— Не выйдет, потому что в «Старбаксе» сейчас сидит Кайла со своей стервозной командой.

— Стервозной командой?

— Ага. Мы с Джошем и Тревисом так называем Кайлу, Уитни, Линдси, Челси и Пейдж.

— Понятненько. С каких это пор Кайла сдружилась с этими злобными потаскухами?

— С тех самых, как тебя Пометили.

Я прищурилась и посмотрела на Хита.

— А почему это Кайла со своими новыми подружками решила завалиться в «Старбакс» именно сегодня вечером? Да еще именно в этот, хотя в Брокен-Эрроу есть свой, и он гораздо ближе?

Хит с потешной покорностью поднял обе руки, словно сдаваясь.

— Да разве я нарочно?

— Что — нарочно?

Черт побери, иногда Хит кого угодно выведет из себя!

— Да откуда же я знал, что они выйдут из «Гэпа» как раз тогда, когда я припарковался перед «Старбаксом»? Они меня первые заметили, честно слово! Ну вот.

— Теперь понятно, почему им вдруг так захотелось кофейку! Странно, что Кайла не потащилась за тобой сюда!

Не надо мне напоминать, что я собиралась с Хитом ПОРВАТЬ! Я все помню, но меня все равно дико бесит то, что Кайла липнет к нему, как муха!

— Значит, ты не хочешь их видеть?

— С какой стати? Нет, конечно.

— Я так и подумал. Ладно, давай провожу тебя до школы. А поговорим по дороге, — Хит шагнул ко мне. — Я не забыл, как мы разговаривали на стене пару месяцев тому назад. До сих пор вспоминаю.

Я тоже. Не хотелось бы в этом признаваться, но куда деваться? Разве я могла забыть ночь, когда впервые попробовала кровь Хита? Знакомая сладкая дрожь пробежала по моему телу, но я взяла себя в руки. Пора научиться контролировать свою кровожадность!

— Слушай, Хит, — твердо сказала я. — Ты не можешь проводить меня до школы. Разве ты не смотрел новости? Какой-то чокнутый человек убил одну из наших преподавательниц. Короче, сейчас наша школа на осадном положении — никого не выпускают и не выпускают. Я с трудом выбралась, чтобы встретиться с тобой, и мне скоро бежать обратно.

— Ну да, я слышал. Совсем из головы вылетело, прости, — пробормотал Хит и взял меня за руку. — Ты в порядке? Ты знала ту учительницу?

— Да, знала. Она вела у меня драматическое искусство. Нет, я не в порядке. Совсем не в порядке. И об этом я хочу поговорить с тобой. Так, пойдем отсюда в парк Вудворт. Там и поговорим.

Кажется, это будет самое правильное решение. В общественном парке в центре Тулсы всегда полно народа, там нам будет сложно уединиться. По крайней мере, я очень на это надеялась.

— Как скажешь, — сразу согласился Хит.

Он так и не выпустил мою ладонь, и мы пошли по переулку за руку как когда-то давным-давно, в начальной школе. Я шагала, стараясь не думать о том, что его теплое запястья прижимается к моему, и наш пульс начинает биться в такт, но голос Хита вернул меня в реальность.

— Зо, что на самом деле случилось в туннелях?

Я искоса посмотрела на него.

— А что ты помнишь?

— Почти ничего. Темноту. И тебя.

— В смысле?

— Я не помню, как туда попал, зато помню зубы и горящиеся красные глаза. — Он крепче сжал мою руку. — Но это были не твои зубы, Зо! И глаза у тебя совсем не красные, и не горят. Они сияют. Как звезды.

— Правда, что ли?

— Ага. Особенно, когда ты пьешь мою кровь. — Хит замедлил шаг, поднес мою руку к своим губам и поцеловал. — Ты ведь знаешь, что я просто схожу с ума, когда ты пьешь мою кровь?

Его голос стал низким и хриплым, его губы огнем обжигали мою кожу. И тогда мне мучительно захотелось прижаться к нему, потерять голову — и впиться зубами в его кожу…